Оглядев комнату, она схватила свой саквояж и седельную сумку. У нее была какая-то сумма собственных денег и… опознавательный знак для связи – ракушка. Более того, у нее имелась собственная лошадь, которая должна стоять перед домом, если Корд не увел ее.
Выскочив из комнаты, Виктория плотно притворила дверь и спустилась в холл. Хозяин удивленно посмотрел на нее, но она задрала нос и с независимым видом пошла к выходу. Куда и зачем? Это не его дело. Кроме того, вероятно, в городе могло найтись лучшее место для постоя.
Лошадь ее, по счастью, оказалась на прежнем месте, привязанной к столбу. И Корда вроде нигде не было видно. Скоро, должно быть, начнет смеркаться, подумала она. Скитаться в потемках по незнакомому городу? Это могло обернуться каким-нибудь неприятным сюрпризом. Но она многому научилась с тех пор, как попала на Запад, и потому вообразила, что теперь способна сама постоять за себя. В самом деле, завтра можно будет купить простенький пугач, а то и «кольт». И тогда наконец она сможет защищаться – не то что прежде, когда любой, кому не лень, мог похитить ее. Больше этого не будет.
Виктория закинула сумку лошади на хребет, привязала рядом саквояж и, поставив ногу в стремя, вскочила в седло. Она ехала по улице, вполне довольная собой, разглядывая с высоты своего положения попадавшиеся на глаза строения. Очень хотелось найти что-нибудь посимпатичнее – достойное «западного» писателя.
Отвлекшись ненадолго, она посмотрела на небо со всполохами молний. Все так же рокотал гром, ветер рвал волосы, однако дождя пока не было. Хорошо. Может быть, она сумеет найти новое жилище, прежде чем успеет вымокнуть на ночь глядя. А может, Корд прав – дождя и вовсе не будет.
Она ехала дальше по той же улице, но не встречала ничего подходящего. Лошади Корда она тоже не видела. Упорно не желая сдаваться, она свернула на соседнюю улицу. И сразу же ее внимание привлек красивый домик в викторианском стиле. При свете фонаря над крыльцом она увидела многообещающую вывеску: «Веселый Сэм. Жилье с удобствами внаем. Всегда и на любой срок: на сутки, неделю, год».
Прекрасно! То, что ей нужно. Она соскользнула с лошади, набросила вожжи на столбик и взяла с собой сумку и саквояж. Поднялась по парадной лестнице и, набрав побольше воздуха в грудь, открыла дверь.
– Милая, у вас совершенно измученный вид, – сказал невысокий полный мужчина с копной светлых волос и бесцветными усами, когда она вошла в холл. На нем был безупречно чистый белый костюм и белая рубашка с брыжами. Поперек груди с белого атласного жилета свисала массивная золотая цепь от часов.
Когда мужчина устремился к Виктории, только что ступившей в холл, она стояла в оцепенении, пораженная неожиданным зрелищем. Он остановился перед ней и, всплеснув розовыми ручками со сверкающими золотыми перстнями, продолжил:
– Я понимаю, вы ожидали увидеть что-то неуклюжее, типично западное, не так ли? Тогда вы пришли не туда, куда хотели. Конечно, если вы уверены, что в самом деле этого хотели.
– Вы – Веселый Сэм?
– Да нет же. Веселый Сэм – прежний хозяин этого дома. Я купил его у него год назад вместе с участком и не стал менять имя на вывеске. Не хотелось терять постояльцев, как вы, вероятно, догадываетесь. Но что же вы стоите? Проходите. Присаживайтесь, пожалуйста. Вы приехали издалека, если я не ошибаюсь? С востока?
– Из Нью-Йорка.
– Прекрасно! Тогда нам есть о чем поговорить. Сам я родом из Филадельфии, но обожаю Нью-Йорк.
– У вас есть свободная комната?
– Да, но только маленькая, в задней половине. Действительно, сейчас все забито до отказа. Я уверен, это потому, что у меня самый чистый пансионат в городе. И лучшего питания нигде не найдете. Я вас не обманываю.
– Я сниму эту комнату.
– Конечно. Но все-таки присядьте. Мы должны поговорить.
– У меня лошадь на улице.
– Не беспокойтесь. Мой человек все устроит. Вы, безусловно, захотите поужинать. И принять ванну тоже. Подождите минуту, сейчас я ему обо всем скажу.
– Спасибо. Это было бы замечательно.
– Это неотъемлемая часть нашего сервиса. Для начала позвольте мне взять у вас сумки. Мой человек отнесет их в вашу комнату. Лошадь отведут на конюшню, и через несколько минут у вас будет прекрасная пища. Я сейчас распоряжусь и вернусь. А вы тем временем расслабьтесь. Ах да, позвольте спросить, как вас зовут?
– О… Виктория Мэлоун.
– Очаровательное имя. А я – Филип Джастин. Называйте меня просто Фил. Рад служить вам. Столько, сколько пробудете в этом городе.
Фил взял ее саквояж и седельную сумку и поспешил из комнаты.
Виктория в изумлении покачала головой. Фантастика! Меньше всего она рассчитывала найти в этом городе такого безупречного джентльмена. На секунду она даже пожалела, что это был не Веселый Сэм. Она бы сказала ему, что у нее тоже есть второе имя – Чепс, но для Фила оно ничего не значило. Однако у нее возникло довольно странное чувство. Ей казалось, что, называя себя Викторией, она совершает в некотором роде обман, хотя, конечно, это было глупо.
Она огляделась, невольно восхищаясь изысканным убранством комнаты. В одном углу стояла конторка, выполненная в стиле королевы Анны, и рядом – кресло из дерева с тем же бордовым отливом. Низкие окна, от середины до подоконников, были занавешены белым тюлем, а с боков зелеными портьерами, перехваченными шнурами с золотыми кисточками. На полу перед мраморным камином лежал ковер тоже зеленого цвета. У противоположной стены были расставлены стулья и несколько диванов в бархатных чехлах зеленого и розового тонов. Там же находился небольшой буфет вишневого дерева с хрустальным графином, наполненным янтарной жидкостью, и серебряный поднос с бокалами.
– Ну что, моя дорогая, понравилась вам моя маленькая гостиная? – спросил Фил, торопливо возвращаясь в комнату.
– Она очаровательна. Полная неожиданность для меня.
– Я понимаю, что вы имеете в виду. Здешней публике не хватает вкуса, но я, живя в этом городке, исправно вношу свою лепту. А сейчас, моя милая, позвольте я налью вам вина.
Аккуратно наполнив два бокала хересом, Фил протянул ей один и направился к камину. Когда они с Викторией сели, он откинулся в кресле, сделал глоток и вздохнул. Она тоже отпила немного и улыбнулась – приятно вспомнить вкус хорошего хереса.
– Божественное вино, – сказала она.
– Рад слышать. Я специально наладил для себя импорт хереса. Не представляю, как можно пить затхлую бурду, что подают в этих ужасных салунах в центре города.
– Я никоим образом не подозреваю вас в снобизме.
– Благодарю вас. Конечно, этот херес обошелся бы мне много дороже… не будь у меня связей и друзей. Вы, должно быть, удивляетесь, откуда у меня средства на меблировку, подобную этой, и прочее. – Жестом пухлой руки он обвел комнату. – Честно говоря, при моих доходах я не мог бы позволить себе такой роскоши. Все дело в рудниках. Люди зарабатывают на них бешеные деньги и покупают самые невообразимые вещи. Но эти рудокопы страшные кутилы, поэтому после короткого взлета они нередко вылетают в трубу. И тогда они быстро спускают все, что успели приобрести.
– Значит, своим преуспеванием вы обязаны подъемам и спадам в местном бизнесе? – предположила Виктория.
– Частично. Но не только этому. У себя на родине я был актером. Возможно, не самым лучшим в мире, но вполне приличным. Но актеры, как вы знаете, имеют поклонников, а это может вызывать в других ревность. И должен вам сказать, переносить ее порой очень трудно. Поэтому на востоке мне стало жарковато и захотелось немного охладиться. Вот я и переселился сюда и теперь, пользуясь случаем, пытаюсь возместить убытки.
– И чем еще вы занимаетесь здесь?
– Кроме пансиона? Еще я делаю деньги. Пускаю в оборот капитал и получаю прибыль. Вы не представляете, каким спросом пользуются заведения, подобные этому, если ими хорошо управляют.
– Действительно, я никогда не задумывалась над этим.
– Стоит подумать. За это время я сэкономил немалую сумму пенни плюс… Впрочем, я заболтался. Простите меня и расскажите о себе.
– Я приехала сюда изучать Запад для своей будущей книги. Мой жанр – так называемый бульварный роман.
– Вот как! – Фил покрутил в руке свой бокал с хересом. – Ужасно интересно. Первая знаменитость в моем пансионе. Вы должны оставить памятную запись в журнале.
– Я вовсе не знаменитость. Это первый роман, который будет напечатан под моим собственным именем.
– Для меня этого более чем достаточно. Я смогу хвастаться, что знал вас еще в ту пору, когда вы только покоряли первые вершины. Ну и как проходит ваше исследование?
– С переменным успехом. В самом деле – то много лучше, то хуже, чем я предполагала. Хотя как посмотреть.
– Были какие-нибудь будоражащие душу приключения?
– Да. Например, ограбление моего дилижанса. Но это только первые цветочки. Потом меня похитил бандит из племени апачей и отвез в бордель в Мексику.
– Лично меня впечатляет. Вы должны рассказать подробнее об этом негодяе. Когда еще я смогу прочесть вашу книгу! Или вы хотите, чтобы я до тех пор томился в неизвестности?
Виктория засмеялась:
– Хорошо, может быть, позднее действительно поговорим. А в данный момент я бы хотела поесть и принять ванну.
– Да, конечно. Как бесчувственно с моей стороны! А все потому, что вы редкая и очаровательная гостья. Сейчас я возьму себя в руки и отведу вас прямо наверх. Там вас ожидают ужин и ванна. Но предупреждаю, я от вас не отстану. Завтра я буду усердствовать с расспросами.
– Завтра, возможно, я смогу на них отвечать, но сегодня вечером я собираюсь…
– Я понимаю. Как бы то ни было, непременно оставьте что-нибудь для меня. Может быть, мы сможем сделать вам рекламу. Я знаком с владельцем одной из местных газет. Если они немного раскрутят вас, это не повредит.
– Я не думала об этом, но, наверное, это так.
– Бесспорно. Для начинающего писателя или актера заметка в печати – лучшая в мире вещь. Уж я-то знаю. Впрочем, на сегодня хватит. Вы остаетесь у себя наверху, а завтра потолкуем.
Виктория допила херес. Она чувствовала себя такой усталой, будто по ней прошлось стадо бизонов. Поднявшись с кресла, она вслед за Филом вышла из гостиной.
Глава 8
Через час, после вкусного ужина и ванны, Виктория уже совершала прогулку по Силвер-Сити. Она надела свой серый саржевый костюм и положила в ридикюль деньги, кружевной носовой платок и ключ от номера. Решительно настроившись найти кого-то, кто мог бы отвести ее в убежище Красного Герцога, она вышла на улицу.
Достаточно было мельком взглянуть на небо, чтобы отметить, что феерическая панорама и ее звуковое сопровождение продолжаются. У себя на востоке Виктория обеспокоилась бы, что может пойти дождь и она промокнет, но здесь, похоже, бывали сухие бури. В данный момент она радовалась этому, так как не испытывала желания отыскивать под ливнем след Красного Герцога.
Занимаясь расспросами во время своей вылазки, она рисковала наткнуться на Корда. Однако ей не хотелось загодя ломать голову над тем, что она станет делать в этом случае. Если их встреча произойдет, тогда и будет выкручиваться. А сейчас она собиралась сосредоточиться на показе серебристой ракушки. И по-видимому, для этого лучше всего посетить салуны на главной улице. Раньше Виктория никогда не бывала в подобных заведениях, но в ее представлении они ненамного отличались от ресторанов.
Она свернула в ближайший переулок и направилась к центру города. Маленькие улочки, как она быстро поняла, освещались далеко не так хорошо, как в Нью-Йорке. Она начала тревожно поглядывать через плечо. В конце концов, с момента ее приезда на Запад она уже дважды была похищена, и никто не гарантировал, что это не произойдет в третий раз. А она все еще не нашла времени для покупки пистолета. Она постепенно ускоряла шаг, пока наконец не вышла на главную улицу. Тут она остановилась на дощатом настиле и перевела дух.
Затем с замиранием сердца посмотрела в сторону салуна. Судя по ярким полоскам света, пробивавшегося сквозь окна и двери, жизнь там била ключом. Поэтому Виктория не углядела для себя опасности и стала прохаживаться по настилу, собираясь с мыслями. Она решила, что будет заходить по очереди в каждый салун, пока не получит внятный ответ на интересующий ее вопрос. А после этого можно отправляться в убежище Красного Герцога.
Виктория подошла к двери, толкнула раскачивающиеся створки и вошла внутрь. Ее удивило, что это оказалась всего-навсего длинная узкая комната с высокой деревянной стойкой вдоль одной стены и несколькими круглыми столами. Мужчины в хлопковых рубахах и джинсах стояли, склонившись над стойкой, потягивали виски и беседовали между собой.
Когда она прошла в глубь салуна, все головы дружно повернулись в ее сторону. Неторопливый разговор сразу оборвался, и, пока присутствующие с любопытством рассматривали ее, ни один звук не нарушил наступившей тишины. Виктория не помнила, чтобы она когда-нибудь чувствовала себя более неуютно. Однако она не собиралась обнаруживать перед ними своего неудобства. Подняв подбородок, она спокойно прошагала в конец комнаты и посмотрела на бармена.
Тот, заметив ее взгляд, перестал протирать стакан и медленно подошел к ней.
– Чем могу служить, мэм? – спросил он.
– Я бы хотела выпить виски и задать вам несколько вопросов, – сказала Виктория.
Бармен пожал плечами, налил ей порцию виски и скользящим движением толкнул стакан. Она выложила деньги и, прежде чем он успел отойти от нее, протянула ему раковину.
– Вам знакомо это?
– Ракушка? Да их тут пруд пруди.
– Но посмотрите, на ней особый узор, – настаивала Виктория.
– Чего? Мне что, делать нечего? Послушайте, мадам, вы просили виски, так пейте. Или вы…
– Хорошо.
Когда бармен отвернулся, она быстро проглотила жидкость и едва не задохнулась от резкого запаха и обжигающего вкуса. Натуральная сивуха, полная противоположность благородному мягкому хересу, коим она наслаждалась у Фила.
Немного обвыкшись, Виктория заметила, что мужчины вернулись к своим разговорам, но все время поглядывали на нее, как на чужака или разбойника. И внезапно до нее дошло почему. Кроме нее, в салуне не было ни одной женщины. Видимо, появление здесь женщины считалось необычным. Но она не могла остановиться на полпути – иначе ей никогда не добраться до Красного Герцога. Она повернулась к стоявшему рядом мужчине:
– Извините, сэр, вы не встречали ракушку с таким экзотическим узором?
Мужчина посмотрел на нее так, словно она свалилась с луны, и покачал головой. Но прежде пристально окинул ее тело оценивающим взглядом. Опрашивать завсегдатаев салуна определенно было делом нелегким. Может, она совершила промашку, уйдя от Корда? Как бы он ей сейчас пригодился! Тем не менее она не собиралась сдаваться и снова ринулась в атаку на мужчин. Все они вели себя точно так же, как первый, и она уже не знала, чего в ней больше – раздражения или растерянности. Наконец она не выдержала и ушла.
Выйдя на улицу, она вздохнула полной грудью и подумала, что мужчины на Западе либо тупые, либо невоспитанные. Или Красный Герцог настолько подмял их всех под себя, что они и рта раскрыть не смеют. И все же она не собиралась сдаваться. Пусть ни Корд, никто другой не считает, что она позволила горстке мужчин из небольшого пыльного городка доказать свое превосходство над ней. Она расправила плечи и зашагала к другому салуну. В ту же минуту сзади послышались шаги.
Она оглянулась. Следом за ней шел один из посетителей только что покинутого ею заведения. От страха у нее заколотилось сердце. Нужно было купить пистолет, прежде чем отправляться к этим мужчинам, бросавшим на нее гнусные взгляды. Почему она не сделала этого? Виктория распрямилась еще больше, радуясь данному Богом приличному росту, и, сурово взглянув на мужчину, пошла дальше по дощатому настилу.
На улице уже почти не встречалось пешеходов, и поэтому она остро ощущала свою уязвимость. Несмотря на это, она не позволяла себе остановиться, тем более что мужчина мог оказаться за ее спиной по случайному совпадению. Для верности следовало просто быстрее дойти до ближайшего салуна, где наверняка много людей. Не успела она миновать темный пролет, как шедший сзади мужчина схватил ее за руку и рванул в тень.