- Кристиэн Рихан Айэ, – ответил Кристиэн, вспомнив, что нужно опустить глаза к полу.
- Фамилия от твоего отца, до свадьбы?
- Тэхи.
- Приморец… Ну что, ты готов рассказать нам о своих грехах и проступках? И о том, как любишь своего супруга?
Все были ласковы к нему и внимательны. В тихой обители Кристиэн стал общим любимцем и событием. Но вряд ли сам заметил это, как и все остальное, что происходило вокруг него. Ему не помогало ничего – ни добрые слова, ни молитвы, ни утешения, приправленные успокаивающими настойками. Он словно угасал, понимая, что надежды почти нет. Оживал лишь тогда, когда приезжали опекуны, Мельдин и Майэр, встречая их вопрошающим, молящим взглядом: “Какие вести вы привезли мне о нем?!”, – но новости были неутешительны, Мельдин и Майэр просто сидели рядом, молча сочувствуя ему и жалея, что-то рассказывали, пытаясь отвлечь, но Кристиэн снова уходил в себя, в свою бессильную вину. Но ведь у него не было другого выхода, тогда он не думал, что может произойти, просто спасался, как мог. А сейчас, постоянно возвращаясь памятью к весне, понимал, что мог бы потерпеть. Рихан был бы на свободе.
Он уходил в монастырский сад, прятался в самой глубине, в тени, избегая всех и просто сидел целыми днями напролет, думая о чем-то своем.
- Постойте, так вы назвали его Кристиэном? – перебил Тэльдо настоятеля, – а не тот ли это Кристиэн, о супруге которого теперь все говорят. Я почему-то думал, что он должен быть другим.
- Что ты думал? – настоятель был неожиданно строг. – Это он. Я же просил тебя не приближаться к мальчику. Мы едва-едва выходили его, а ты снова добавляешь нам забот!
- Что, мальчишка успел наябедничать, что я подошел к нему в саду? – съехидничал гвардеец и осекся, увидев лицо монаха.
- Если бы он даже и смог говорить, то уж точно бы не опустился до жалоб. Так что ты сам себя выдал! Что ты сказал ему в саду?
- Просто, спросил его имя и свободен ли он, пошутил про сватовство, а этот ваш драгоценный Кристиэн шарахнулся от меня, как от чумного.
- Если бы я не знал тебя, Тэльдо, то отправил бы вон, сейчас же. Но ты сам не знаешь, что сделал. И если я еще раз застану тебя около Кристиэна Рихана Айэ – снисхождения не будет! Твоя шутка для него не смешна.
- А если я попрошу прощения? – Тэльдо еще не терял надежды.
- Того, что сотворено, не изменить. Просто оставь его в покое.
Тэльдо пристыжено замолчал. Вспомнился недавний спор при дворе, среди офицеров, когда только-только стало известно, что военный герцог и ветеран Рихан Айэ арестован за жестокость по отношению к младшему супругу.
- Я видел мальчишку, он смазлив и молод. Наверняка начал в Ланке крутить хвостом направо и налево и глазки строить. Уверен, огреб по справедливости. Там есть на что посмотреть.
- Ничего ты не знаешь, – оборвал белобрысого гвардейца другой, постарше. – Они живут-то в усадьбе, далеко от людей. Там романы только с волками заводить можно. А у Рихана и с предыдущим, которого он из храма брал, была мутная история, помните, сомневались еще, то ли сам помер, то ли Рихан помог.
Тогда Тэльдо был на стороне первого из спорщиков. Действительно, мало ли юных потаскунов и потаскух, что наставляют рога супругам? А этот, Кристиэн, о котором рассказывали, еще и сотворил такое... Хорошо, что не получилось.
Но теперь, припоминая лицо Кристиэна в том злополучном саду, Тэльдо понял, что ошибся, рассуждая заранее. Юноша был похож на статую в храме, на одного из белых младших богов, что приносят людям добро и готовы заступиться за провинившихся перед грозными Громом и Молнией. Строгое, отрешенное лицо и неподдельное душевное страдание, превратившее карие глаза в озера темной воды, единственное, что отличало его от тех, кому Тэльдо молился
На четвертый день Рихан едва осознавал, что начинает сходить с ума, казалось его вывернули на изнанку, как следует протрясли, словно пыльный ковер и забыли о нем. Ему не давали спать, истязая беседой, язык немел от слов, а голова превратилась в тряпку, из которой отжимали грязную воду. Сознание держалось только на отварах, что давали ему жрецы, и все реже и реже он спрашивал про Кристиэна.
- Он не любит тебя, Райханэ, – таков был итог, подведенный братом Найгером. – То, что ты рассказал, только подтверждает это. Тяжкий грех для твоего супруга.
Рихан молчал, когда говорили они, каждое слово давалось ему с трудом.
- А ему особо и не с чего любить меня, – нехотя признался он. – Я насиловал его, бил, а котенок у меня нежный, да и оттаивать все же начал.
«Если бы не вы, все было бы хорошо»
- Ты лжешь даже сам себе, утешаешься напрасными надеждами на милость имперской подстилки, – скривился настоятель. – Твой щенок начал исповедоваться. Тебе никогда не везло с семьей, Райханэ… И не повезет.
Это было намного страшнее и ужаснее, унизительнее, чем осмотр перед помолвкой. Теперь бы Кристиэн с радостью согласился раздеться хоть на городской площади перед всеми лекарями империи. Оказывается, нет ничего хуже, чем когда лезут в душу. Он давился слезами, топтался почти отмороженными ступнями на полу, а его все не отпускали.
- Что ты чувствовал, когда супруг впервые брал тебя? – Кристиэн мог поклясться, что уже не раз и не два отвечал на этот вопрос, но сил спорить не было.
- Мне было страшно и больно, – повторил он снова, уже зная, что они спросят потом. Неужто еще не понятно?
- Чего ты боялся?
Каким словами он должен сказать, чтобы его услышали? Так не трудно вспомнить, что было с ним тогда – в чужой спальне, наедине с почти незнакомым человеком, ставшим его супругом и хозяином, с неласковым, злым Риханом? Рихан внушил страх еще с первой встречи, с зала смотрин в Тэлете.
- Я повторяю вопрос, – монах не оставлял его в покое. – Почему ты боишься своего супруга, Кристиэн Рихан Айэ?
- Он был жесток со мной, – это Кристиэн тоже много раз говорил. – У нас, в Приморье, не принято устраивать осмотр вместо обычного сватовства, а он потребовал этого. При всех.
- Но твои родичи согласились, хоть они и приморцы.
- Они согласились бы на все, чтобы отдать ему меня, за те деньги. Рихан...
- Господин Рихан, для тебя он господин и твой бог, – поправил его монах, который вел исповедь, юноша чуть постарше Кристиэна.
- Он, – Кристиэн так и не смог повторить, – он просто купил меня, как вещь, как тело. Я сам не нужен ему.
- Какая самоуверенность! – рассмеялся монах, Кристиэн вздрогнул от этого смеха, так неожидан он был в этом унылом зале, пусть даже и издевательский. – Ты всерьез думаешь, что ты нечто большее? Что у тебя есть еще? Ничего. Ты всего лишь тень своего старшего, предмет для утоления его желаний и прихотей. Боги дали тебе смазливое лицо, но не одарили ни разумом, ни плодородным чревом. Ну, – монах посерьезнел, – дальше.
Лицо алело от стыда и унижения. Что за допрос! В приморском монастыре никто бы из монахов не позволил бы себе спрашивать такие вещи, задавать такие вопросы и еще делать выводы! А тут… Голова начинала кружиться, Кристиэну не хватало воздуха и он едва-едва стоял на ногах от усталости и напряжения. Но его мучители были безжалостны.
- Так что ты чувствуешь к своему господину, кроме страха?
- Так мальчишка вызывает у тебя только желание и все?
Рихан едва не скрипел зубами от бессильного гнева. Сколько можно талдычить одно и тоже? Одни и те же вопросы, его тут за дурака что ли держат?
- Вы издеваетесь? – спросил он. – Я уже, мать вашу, сотню раз сказал, что если бы хотел просто дырку, то купил бы очередную шлюшку, типа Ская. А в этом я хочу видеть своего супруга и опору, он носит мою фамилию! Потому и взял непуганого девственника!
- Непуганого? – Брат Найгер даже не скрывал издевки. – Да твой щенок дрожит от страха, как только видит твой срам. И зачем ты, кстати, отходил его в первую вашу ночь? Тебе было наплевать на опору и фамилию и ты просто хотел добраться поскорей до начинки? А теперь ноешь, что он тебя не хочет.
- Как это не хочет? – взвился Рихан. – Мы помирились. Потом, котенку даже и понравилось. И мы целыми днями были вместе.
- Ну да, а как приходила ночь, так он мечтал оказаться подальше от тебя, ты так ненасытен, Райханэ?
- Что вы про одно и тоже заладили? – не выдержал Рихан, стиснув кулаки до белизны в костяшках. – Задрали уже. Я рассказал вам уже все, что можно. Да, мне нравится его трахать, и я даже жду взаимности. Но я иногда слишком резок с ним, а котенок нежный и злопамятный, как назло. И нервный. К тому же, ваш такой любимый осмотр не добавил ему счастья. Но это мы уже сами как нибудь управимся, своими силами, – подытожил Рихан, злорадно улыбаясь.
- Ты слишком разошелся, Райханэ. Герцогу теперь и море по колено? Ты жестоко ошибаешься, – настоятель Найгер покачал укоризненно головой, словно сокрушался о проступке любимого ребенка. – Поговорим завтра. Иди.
- Кроме страха? – задумался Кристиэн, уже на грани от паники. – Не знаю. Мне очень неловко говорить об этом с кем-то.
- Неужто? Ты всего лишь боишься своего господина, как раб, и тебе нечего сказать ничего кроме этого. Потому что ты равнодушен.
- Нет! – вспыхнул Кристиэн, в ослеплении обиды не заметивший ловушки. – Когда он не сердится... Мне нравится, когда мы вместе, делаем что-то, читаем, гуляем, переписываем бумаги. Он тогда совсем другой, спокойный, мне хочется оставаться рядом с ним... А когда сайэ Рихан поет, я бы все сделал…
- Я слышал, он дает тебе вино, чтобы не было так противно по ночам и чтобы хоть по запаху отличить тебя об бревна? – словно и не заметил ответа Кристиэна монах.
Кристиэн задохнулся от обиды. Да почему же они сводят все к постели?! Он же рассказал все честно, ничего не утаил – ни тайком взятой лодки, еще в Приморье, ни сомнений при клятве в храме, ни потайного любования тренировками охранников супруга. Но эти грешки словно и не интересовали его собеседников, лишь только то, что супруги делают вместе в спальне.
- Все пока с тобой ясно, – вздохнул монах. – Отведите его и позаботьтесь покормить. Мертвым он совсем никому не нужен.
Тэльдо метался по монастырю в нетерпении, раздиравшем его надвое. Документы, необходимые для государя, никак не могли собрать – то не хватало подписи, то не сходились цифры. Уже хотелось в столицу, к друзьям, дому, веселым посиделкам в трактирах, и одновременно с этим манила тишина монастыря и кареглазая загадка, охраняемая в этих стенах от мира.
Кристиэн Рихан Айэ. Тэльдо пробовал это имя на вкус, сладко-терпкое «Кристиэн» и неприятно-горькое «Рихан Айэ». Кристиэн, принадлежащий Рихану Айэ. Уговоры настоятеля Амардина и доводы собственного разума были бессильны перед жаждой увидеть юношу. Он отлично понимал, что мальчик едва ли его замечает, если конечно не считать той постыдной выходки офицера в монастырском саду. Надо же было оказаться таким недотепой! И на вряд ли супругу опального герцога сейчас нужны поклонники и воздыхатели. Но Тэльдо не мог не наблюдать издалека за Кристиэном, как бы невзначай встречать его в переходах каменных палат, но юноша жил какой-то своей жизнью, отрешившись от всего, что окружало его. Тэльдо узнал, что иногда Кристиэна навещают опекуны, и он явно ждет их приезда, встречает с нетерпением и блеском в глазах. Еще были не званые гости, в мундирах верхней канцелярии, дознаватели, и им Кристиэн был нужней, чем они ему. В один из таких визитов, дознаватель Элвиан, которого Тэльдо знал еще по разгонно-почтовой работе, попросил быть свидетелем в одной процедуре.
Когда гвардеец узнал, в чем предстоит участвовать, то отказался сразу, скривившись от отвращения, но сам настоятель Амардин неожиданно вступился за дознавателя, поддержав просьбу.
- Тэльдо, это надо. Ну пусть они убедятся наконец… А так, может ему будет легче, хоть еще одно знакомое лицо. Лучше уж ты...
Один из способов проверки на ересь и то, не лжет ли тот, кого могут обвинить – отвратительный и унизительный. И Кристиэна в чем-то подозревают? Какой же он иноверец, он не выходит днями из молельной монастыря, и Тэльдо не раз видел его за книгами, и на коленях перед статуями тоже заставал не раз и не два!
Офицер и староста соседней деревни, которого вызвали в монастырь ради такого случая, ждали в полутемной комнате, в подвале храма, потом пришли серые монахи. Тэльдо узнал их – двое служителей из центрального столичного храма серых. Надо же, ради такого случая не поскупились! На простом деревянном столе нехитрые приготовления – жаровенка, длинная игла и два куска льняного полотна, белое и черное.
Кристиэна, испытуемого, привел сам настоятель, за руку, помогая спуститься по крутым ступенькам.
- Не бойся, это быстро. Придется чуть-чуть потерпеть, – уговаривал настоятель Амардин своего подопечного, будто ребенка,усадив на деревянное кресло.
Но Кристиэн посмотрел на всех собравшихся, в глаза каждому и Тэльдо показалось, что в вишнево-карем взоре осуждение и усталость, бесконечная и давняя. И жалость, жалость ко всем, кто собрался в этой комнате.
- В присутствии свидетелей, офицера гвардии его императорского величества, Тэльдо Дэвир, и старосты деревни Ивовой, почтенного Геланвара, я, дознаватель верхней канцелярии Элвиан Оссил, и братья Бедор и Раиль, из серого храма Тэлеты, хотим узнать у тебя, Кристиэн Рихан Айэ, до брака носивший фамилию Тэхи, не вступал ли ты в сговор с врагом из Аторы, не впускал ли в свое тело чародейских трав, не участвовал ли в ритуалах еретиков? На твоем теле есть отметины, которые могли оставить и боги и демоны, и лишь живая кровь докажет нам, что ты не поддался скверне, а если таковой не будет, то тебя передадут в распоряжение канцелярий и дознавателей.
Согласно процедуре, испытуемый должен дать ответ, но юноша молчал и в молчании не было ни капли вины или протеста. Он бы и ответил, но каждый, кто был в комнате знал, отчего сомкнуты тонкие губы и утрачен голос. Кристиэн в упор рассматривал дознавателя, словно видел его впервые и Элвиан почему то поежился.
- Ты услышал нас, – все, что он смог сказать.
Тэльдо не раз представлял себе Кристиэна Айэ без одежд, без этих уродливых послушнических балахонов, стройную фигурку с плоским юношеским животом, нежную кожу, но теперь бы отдал все, чтобы не видеть ничего и не участвовать в этом действе.
Пленник дернулся, пытаясь вырваться, когда с его плеча приспустили широкий ворот рубахи. Слава богам, взмолился Тэльдо, что родимое пятно всего лишь на плече, совсем крохотное, такие на его родине называли звездной россыпью, если они были часты по телу.
- Осторожней! Я прошу вас! – вступился настоятель. – Вы пугаете его, а он и так много вытерпел от чужих рук.
- Мы не сделаем ничего, кроме того, что необходимо, – равнодушно отозвался серый Бедор.
- Свидетели, видите ли вы это пятно? – обратился к Тэльдо и старику Геланвару дознаватель Элвиан.
- Вижу, – хмуро подтвердил Тэльдо.
- И я даже вижу, ох... – откликнулся старик. – Совсем ведь молоденький парнишка, какая на нем вина? Не нажил еще…
- Мы выясним, какая, если она есть, – не сдержался Элвиан.
Тэльдо думал, что сердце остановилось, так мучителен был следующий миг. Кристиэн коротко застонал, когда в плечо, ровно в середину крохотного пятнышка вонзили длинную тонкую иглу. Монах Раиль чуть нажал на ранку, и в комнате повисла звенящая тишина.
Тэльдо забыл как дышать, пока смотрел, как крохотная, алая капля крови выступила на золотистой коже плеча, драгоценным рубином на злате. Еще одна. И белое полотно украсила красная точка, словно простыню новобрачной, подтверждая ее честь.
- При всех свидетелях, при настоятеле Белого Храма Вериции, я, дознаватель Элвиан Оссил и братья Бедор и Раиль, из серого храма Тэлеты, подтверждаем, что Кристиэн Рихан Айэ чист и в теле его – живая кровь.