- Трудно было думать обратное, – проворчал настоятель, торопливо прикрыв плечо своего опекаемого, только зря измывались.
- Не зря, благочестивый, – улыбнулся Элвиан, тоже довольный результатом, – у нас теперь кроме слов есть и бумаги, а не мне вам говорить, что они значат.
- И поломанный человек, на которого всем там наплевать, тоже есть, – настоятель Амардин был зол. – Давайте, распишусь, где надо и закончим этот стыд.
Тэльдо с облегчением поставил свою подпись на протоколе, еще раз обернулся на Кристиэна, который безучастно сидел на своем кресле, и гвардейцу стало стыдно, как после памятного разговора с настоятелем. Гадко. Он, взрослый мужчина, воин, офицер, смотрит как мучают безответного калеку, ведь это же настоящая пытка. Как ее не назови и во имя какой бы цели ее не устраивали. И как теперь посмотреть в глаза мальчику?
- Пойдем, Кристиэн, – настоятель Амардин помог подняться юноше, и по лицу Кристиэна прошла едва заметная судорога боли, ему было трудно опираться на правую ногу, – пойдем, хороший мой. Видишь, ничего страшного, неприятно правда. Осторожно, не сильно наступай. Вот так.
- В чем его обвиняют, настоятель? – Тэльдо увиделся с Амардином только вечером, когда уехали посторонние. – Ведь все же знают…
- Ничего, никто не знает! – нежданно взорвался настоятель, сверкнув серыми, не утратившими яркости за многие годы жизни, глазами. – А он виноват лишь в том, что был рожден для Храмов и радости, а им распорядились по своему, нарушив предназначения и волю богов. Ведь приморцы же не раз просили Мадрину и Мая Тэхи, его родителей, отдать мальчика танцором в храм, нет, польстились на деньги и отдали убийце. Такого боги не прощают, кто бы ни был виноват.
====== Глава 11 ======
– Все гораздо сложней, чем казалось мне вначале, – брат Найгер собрал старших монахов у себя в покоях, – но от мальчишки все равно придется избавляться по тихому и аккуратно.
- Что вы имеете в виду? – брат Орнар даже оторвался от дел, связанных с обучением молодежи. – Я помню мальчишку, ничего интересного, кроме личика и фигурки. Глупенький зверек.
- Вы бы лучше занимались воспитанием как следует, а не подростков разглядывали! – грохнул по столу кулаком настоятель. – К вам лично у меня много нареканий, брат Орнар! Особенно по Кристиэну Рихану Айэ!
- Я сделал все, что мог и что просил Райханэ! – развел руками провинившийся воспитатель.
- Об этом позже. Итак, мы разговаривали с ними обоими. Райханэ утекает из наших рук, как вода в решете, теперь его больше интересуют прелести супруга, чем безопасность Аторы! Он начал перечить мне, своевольничать и его не просто влечет похоть, а кажется, там все серьезно, хотя, как всегда, Райханэ этого в упор не видит! Он всего лишь думает о том, как расшевелить щенка на постели, похотливый осел! Перестал думать головой совсем! Его, видите ли, расстраивает, что паршивец не хочет его.
- Так в чем опасность, брат Найгер? В том, что мальчишка несостоявшийся танцор и бревно? – перебил кто-то настоятеля, нарушив правило. – Так его никто и не спрашивает, нагнул и все. Притерпится раздвигать ноги, а там во вкус войдет, Райханэ успокоится. Он же как гончая, раз догнал добычу, то все, она ему неинтересна.
- Дурак. Как только щенок ответит взаимностью и распробует хозяйский хер, то мы потеряем Райханэ! Вспомни, с чем он к нам пришел! Он только и ищет, кто бы смотрел на него, как на господина и возлюбленного! На этом мы его поймали, помнишь историю, с его первой любовью? Ему отказали, даже шлюха и колодезная дыра Скай ненавидел его. Это самое главное, мальчишка и должен трястись от страха и соплей при виде своего хозяина!
- Ну, Райханэ станет его так трахать. И хорошо, если не прибьет с перепоя, как предыдущего. За этим же следят, имперским цветочком. А он не сдержит себя и что – второе вдовство с мутной историей? Кто ему поверит, кто поверит, что и этот сдох от горячки?
- Поэтому-то я и собрал вас! Наконец-то, догадались! – возвел глаза к небесам настоятель Найгер. – Мальчишка сам должен понять, что он ничтожество и пыль, что он виноват во всем и нежеланен. А наша задача, не зевать и выбрать нужный момент и ход, чтобы Рихан сплавил его в храмы, неважно в какие. Пусть белые подавятся им и забудут про Райханэ, а мы подберем наконец-то ему подходящую партию.
- Но, настоятель, зачем так усложнять все? Не проще ли найти другого достойного на место Райханэ?
- Да что ты говоришь? А не Райханэ ли остановил пожар? Не он ли спасал книги и сдержал свое слово? Он. Каким бы он ни был, а сейчас он нам нужен и я пока не намерен тратить время на поиски того, кто мог бы заменить его и на поиски струн, нужных для игры. Для Райханэ музыка подобрана. Главное, стравить его со щенком, хотя запасной план есть всегда, и на этот раз мы им воспользуемся.
Кристиэн свернулся на лежанке в своей каморке. Было всего два допроса-исповеди, но оба об одном и том же, как они с Риханом делят ночи. Он уже терпел насмешки, тычки в темноте переходов от послушников-ровесников, презрение. Почему они все время напоминают ему, что он имперец и что в этом плохого? Страна велика и всемогуща, и быть ее крохотной частичкой приятно. Приносили еду, уже не капусту, а кашу с малым количеством мяса, но Кристиэн ел с трудом, только чтобы поддержать силы. Если бы еще дали вымыться! Он с отвращением трогал волосы – слипшиеся от грязи и пота, ведь он с самого приезда не мыл свое тело и голову, чистоплотному приморцу и думать об этом страшно, а терпеть вовсе невыносимо.
В Приморье, кстати, ему всегда говорили о том, когда обучали в монастыре, что он должен стать правой рукой супруга, опорой, отрадой и помощником во всем, и быть всегда рядом, в горе ли или счастье. А в этом странном монастыре, не очень даже и похожем на имперские, ему доказывают, что его место только в спальне, как принадлежности ложа старшего. Молодые монахи смеялись над ним, ведь на последнюю беседу пригласили всех, от послушников до стариков, кроме Рихана, хотя законы запрещали подобное. Выставили на позор перед всеми. И разве ему без разницы, под кем лежать вниз лицом? Неправда! Будь Рихан чуть ласковей, он бы и не желал и не думал бы об ином, да впрочем, он и так не думает… Мысль о неверности и не закрадывалась в голову Кристиэна. И скорее бы очутиться дома, вернуть вечера, где они вместе, где можно дремать, пригревшись о жесткий, но теплый бок, где можно смеяться и переписывать книги, показывать свои рисунки и слушать истории о войнах, да и просто сидеть в тишине. А если Рихан будет петь, то благословите его, боги! И как поверить монахам, что он не нужен Рихану?
Завтра домой. Рихан наконец-то понял, что исповедь закончена и, как всегда, после нее пустота в душе, тишина, подобная той, что бывает перед бурей. Жестокий монах Найгер умеет расставить все по своим местам, больно, но справедливо открывая беспощадную правду.
- Садись, Райханэ, – Найгер указал на кресло рукой, унизанной жреческими перстнями, – садись. Мне есть о чем тебе сказать напоследок.
Рихан послушно сел, отметив взглядом несколько густо исписанных бумаг на столе настоятеля.
- Измучился за неделю? – непривычно заботливый тон.
- Ваши бездельники мертвого замордуют, – не очень вежливо ответил герцог.
- Ладно, все закончилось. Но я не доволен, Райханэ. Ты вступил на неверный путь и снова ошибся со спутником, в третий уже раз.
- Я устал слушать про это, – отмахнулся Рихан. – Сам уже не знаю, что делать.
- Устал слушать? – настоятель пододвинул к Рихану листы. – Тогда читай. Здесь записано каждое слово твоего поганого имперского щенка. Вся его исповедь. Слово в слово.
У Рихана потемнело в глазах, когда он прочитал первые строки, написанные мелким убористым почерком. Вглядывался в каждое слово, откладывал страницы, снова возвращался к прочитанному, а настоятель Найгер, чистокровный аторец, наблюдал за ставленником, скрывая довольство. Как же легко с тобой играть, Райханэ….
Злопамятный маленький лицемер.
«Я боюсь».
«Мне было страшно».
«Неприятно, когда трогает спину».
«Я бы не желал иного, если бы он был ласков».
Все растрепал, змеиное отродье! И про осмотр, про первую ночь, про побои, про вино! Ничего не утаил, набожная дрянь! И самое, самое главное:
«Я не люблю его и не знаю своего будущего. Мне трудно будет сделать это, но я же должен соблюдать клятву и слово. Так что же вы еще спрашиваете?»
Я не люблю его… Почему эти строки режут как нож? Ведь он и так знает это, котенок и вправду не любит его. Восхищается, когда Рихан поет, слушает рассказы, греет когда дремлет. Только потому, что дал клятву? Терпит, потому что куплен большой ценой.
- Я дам ему свободу, пусть убирается куда хочет…
Элвиан перебирал бумаги в толстой кожаной папке, что помечена надписью «История Кристиэна Тэхи» – бесценные документы, которые могут убить как одного, так и обоих супругов Айэ.
Запись допроса-исповеди юноши Кристиэна в монастыре мятежников. Странный документ, от содержания которого тошнило. Староверцы не брезговали ничем, спрашивая несчастного про самое сокровенное, искусно загоняли его в ловушки словоблудия, как охотник гонит добычу. Бедный мальчик! И было бы действительно лучшим оставить его в покое. Несколько месяцев брака и человек, щедро одаренный богами – талантливый живописец, изящный танцор, искалечен и поломан, по чьей-то злой прихоти и в политических интересах. Просто потому, что мешает всем, потому что жив и связан с Риханом Айэ. Мешает аторцам и империи и все только ищут способ, как выгоднее его использовать в своих интересах, но его смерть станет подарком для всех.
Элвиан перечитывал исповедь и небольшой свиток, найденный в доме изменника – «Заключение об обучении Кристиэна Рихана Айэ в монастыре Ад-Аторра». Какие же они творят мерзости! Даже видавший многое, Элвиан содрогался от отвращения. Под мусором высокопарных молитв и наставлений ломали молодежь, юношей и девушек, лишая воли и личности. Кристиэн же как-то сумел сохранить себя хоть немного, судя по «Исповеди».
Мальчишку допрашивали профессионалы, не будь они еретиками и врагами, то Элвиан не отказался бы от таких в своем ведомстве – они умудрились написать допрос так, что читать и понимать его можно было по разному, в зависимости от нрава и совести читателя. Элвиан специально попросил трех помощников прочесть «Исповедь» и сделать выводы, не советуясь друг с другом. Помощники и написали разное: что опрашиваемый Кристиэн ущербен умом с рождения, что брак с герцогом был обречен с самого начала из-за бесчувственности одного из супругов и настойчивости другого, а от третьего вывода хотелось плеваться. Сам же дознаватель ничего кроме жалости к юноше не испытывал.
Интересно, а что прочитал в «Исповеди» Рихан Айэ?
- Нет, Райханэ, – дружески улыбнулся ему Найгер, – ты снова сдаешься. Пасуешь перед мальчишкой, которые пачкал пеленки, когда ты держал в руках оружие. А потом снова будет другой или другая, которые снова будут шарахаться от тебя? Ты же умный, нас слушать не желал, когда мы предлагали тебе хорошую партию. А теперь ты сам все прочел, видишь, мы не обманываем тебя.
- И как быть? – растерялся Рихан. – Смириться с тем, что он никогда ничего не сделает сам?
- Почему же? Маленькая шлюха скоро повзрослеет, поймет, обучится своему ремеслу и может быть даже начнет стонать под тобой, якобы от удовольствия. Будет улыбаться и льстить. Он же рано или поздно смекнет, что так будет проще, чем терпеть твои кулаки. Ты будешь таять от него, а он будет ледяным. Вот и все.
Рихану сразу пришли на ум первые недели после свадьбы. Кристэн с перепуганным бледным личиком, судорожно сжатыми губами, безмолвно ложится на ложе, вниз лицом, чтобы супруг не видел гримас отвращения и слез. Найгер прав, котенок уже понял, что его нытье лишь раздражает и рано или поздно он начнет притворяться. Это ему будет совсем нетрудно.
- Не стоит сдаваться, Райханэ. Как ты сделал это после Ская и Кайса. Война, выпивка, а на душе все так же погано? Сейчас пока у тебя в руках мягкий комок глины из которого ты можешь вылепить все, что угодно. Главное, что бы он не взял над тобой власть своим очарованием и красотой. Пусть будет искренен и ненавидит тебя открыто.
- Я знаю, но так уже было со Скаем. Я слишком сильно ударил. А этот…
- Ты мыслишь как воин, что все можно решить только силой. Он легко тебя обведет вокруг пальчика. Бери умом и властью. Он должен забыть о своей воле. Вторые именно для этого и рождаются. Стать чьей-то тенью. И как бы ты перед ним не прыгал и чтобы не делал, чтобы его умилостивить, он будет пока бояться тебя, а потом обнаглеет и начнет лгать. Всю жизнь в обмане, Райханэ… Пусть он уплатит свою цену. Ладно, я вижу ты хорошо меня понял. Приходи вечером на ужин. Попрощаемся.
Благодарю вас, милостивые боги! Анхар, покровитель младших, завтра наконец-то домой! Тогда, осенью, он думал об усадьбе Рихана едва не с ужасом, но теперь стремился туда всей душой. Они снова окажутся вдвоем с супругом и никого не будет рядом, только безмолвная охрана, которая почти незаметна в доме. Интересно, о чем жрецы говорили с Риханом? Тоже убеждали, что младший для него только игрушка в постели?
Сэт не был монахом, но с самого начала своего взросления Кристиэн слышал от брата тоже самое. Те же слова, с теми же нотами издевки. За что, их, младших так ненавидят? Или так только в семье Кристиэна? Ведь именно им, Кристиэном, куплена надежда для семьи Тэхи, надежда на продолжение рода и фамилии. Но почему-то ему досталось мало хорошего от родных. Почему-то вспомнилось о том, что перед тем как уехать на смотрины в Тэлету, в дом Тэхи пришли несколько мужчин, от наместника, чтобы познакомиться с Кристиэном, слухи о красоте которого дошли до владетеля города. Первые смотрины в его жизни, а Кристиэн вел себя как перепуганный ребенок. Те, от наместника, были не злы с ним – пытались шутить, восхищались, о чем-то спрашивали, но ничего не добились. Кристиэн краснел и молчал, настороженно глядя сквозь полуопущенные ресницы. Когда они уходили, один из них, высокий огненноволосый, укоризненно обронил матери:
- Что же вы, сударыня, так парня-то уходили? Он теперь может, даже и не каждому аторцу подойдет…
Потом Кристиэна конечно ругали за неуместную стыдливость и молчание.
«Слабоумный болван, что вы от него хотите? Даже монастырь не помог, зря только деньги выкинули!» – пожал плечами Сэт.
А в жизни Кристиэна это были первые люди вообще, которые посмотрели на него ни как на мальчишку, а как на будущего супруга.
Он бы обязательно научился очаровательно улыбаться и играть своей красой, вить из мужчин веревки, давать надежды и ломать их, но ему не дали времени.
Кристиэн грустно улыбнулся сам себе, лежа на койке в келье. Светские романы о любви и приключениях и столица, так наверное и останутся для него сказкой и мифом. А ему жить в степном доме с Риханом, у которого переменчивый, как ветер, нрав, рисовать одни и те же виды из окошка спаленки, и медленно-медленно стареть вместе со своим супругом. Или, если Рихана, а он говорил сам об этом, призовут на войну, то умирать от одиночества и тоски. Лучше им быть вместе.
Рихан удивленно поднял брови – сейчас не праздник, но стол высшего руководства монастыря накрыт как в лучшие дни. Мясо, печеные овощи, яблоки, вино, и женщины. Женщины, которые вообще не могут быть вхожи дальше молельного зала! Рихан рассматривал красавицу, на которой не было брачной цепочки, да даже и ленты не было! Синие глаза на безупречно красивом лице, легкая полуулыбка, ямочки на щеках, русые волосы – даже не под платком, свободно падают на спину. Не аторка, этих коренастых баб Рихан повидал немало, совсем юная, может чуть старше Кристиэна. От напоминания о супруге сердце заныло, бередя рану. Завтра им отправляться домой... Как быть?