— Точь-в-точь такие же качели, как у дяди Зайна, — прокричал Джошуа, которого это открытие привело в восторг. Эмили покосилась на Митча и уловила на его губах тень улыбки. Чувство радости и печали сдавило ей грудь. Она вспомнила, как Митч играл со своей старой собакой, еще до того, как Анабелла решила, что им необходимо сменить мебель и что у нее аллергия на собачью шерсть…
— Меня очень удивило, что вы отдали Мака Зайну.
Митч пожал плечами.
— Теперь они уже привязались друг к другу.
— Джошуа сбежал.
Какое-то мгновенье Эмили думала, что плохо расслышала его слова, сказанные самым обыденным голосом.
— Как сбежал?
— Из торгового центра. Он ходил туда с няней. — Митч прерывисто выдохнул.
— Когда? — Волнение стиснуло ей горло.
— Две недели назад. Его искали три часа.
— Это так не похоже на Джошуа. Зачем ему понадобилось сбегать?
Митч долго молчал, и Эмили уже решила, что он не хочет или не может ответить.
— Ему показалось, что он увидел вас в толпе. Няня звала его, но он продолжал бежать, и она потеряла его из виду.
Ты тут ни при чем, Эмили Джейн, тебя это не касается.
Но чувство вины победило логику. Прижав руку к губам, она пробормотала:
— Мне очень жаль.
Она чувствовала свою вину за отчаяние Джошуа, за то, что ушла и разбила его сердце. Даже в педагогической неудаче той злополучной няни была виновата она.
— Поэтому вы вернулись? — спросила Эмили тихо. — Поэтому хотите, чтобы я снова поступила к вам?
— Я все сделаю, чтобы такого не повторилось. Все!
Решимость в его голосе могла бы встревожить Эмили, испугать ее. Но она услышала в этих словах только тревогу отца, и когда, желая утешить, положила ладонь ему на локоть, то уже не ощутила напряжения мышц, а только его родительский страх, который он пережил за те три часа.
— Джошуа пришлось нелегко, — сказала она. Им обоим пришлось нелегко. — А он… вспоминает свою мать?
На его твердой щеке дернулась мышца.
— Изредка. Вы же знаете, она нечасто появлялась дома.
Да. Но шок, испытанный ребенком из-за смерти матери, должен был быть очень сильным. Сильнее, чем из-за ухода няни.
— Она все равно оставалась его матерью, — тихо сказала Эмили. Его рука под ее ладонью слабо шевельнулась, и она ободряюще сжала ее — самую малость. Небольшое утешение в его горе… Митч открыл рот, словно собирался ей ответить, но передумал. Эмили замерла, ожидая, что он, может быть, захочет довериться ей. Она и не заметила, что Джошуа подошел к изгороди, у которой они стояли, и подергал ее за край свитера, добиваясь внимания:
— Эмми, Диггер и правда очень умная собака. Смотри, папа.
Он кинул потрепанный теннисный мячик, сильно и далеко, как будущий спортсмен, сын своего отца. Они зааплодировали, несмотря на то что Диггер, схватив мячик, принялся кружить с ним по двору, не желая отдавать его мальчику.
— Видишь, папа? Это он хочет поиграть в догонялки.
Джошуа наконец устал от беготни и примостился у их ног. Маленький мальчик, счастливый, утомленный незатейливой игрой. Сейчас он не думал о покинувшей его матери. У Эмили сжалось сердце. Ее собственная мать могла бы сейчас жить… Эмили слишком хорошо знала, что это такое — чувствовать себя отвергнутой.
— Когда мы отвезем твои вещи к Шанталь, — пропыхтел мальчик, болтая ногами в воздухе, — то поедем за покупками. Ты поедешь с нами? Мы ненавидим магазины.
— Почему?
Он закатил глаза.
— В прошлый раз миссис Герц потрепала меня по голове. Словно я собака.
— Сейчас от тебя пахнет, точь-в-точь как от собаки.
Он громко захохотал, и Эмили испытала чувство обреченности. Этот малыш — как могла она отказаться от него?
— Но нам все равно придется съездить в магазин, — продолжал откровенничать Джошуа. Нас уже тошнит от спагетти.
Тут Диггер положил мокрый мячик на грудь своего нового друга, в его глазах горела просьба продолжить игру. Успевший передохнуть, Джошуа вскочил на ноги и снова убежал.
— В чем дело? — спросил Митч, и она, повернувшись к нему, увидела, что он наблюдает за ней с непонятным выражением лица.
— «Ненавидим магазины. Нас тошнит от спагетти». Вы хоть немного его воспитываете? — спросила она.
Уголки его чувственных губ поползли вверх.
— Он принципиально против того, чтобы его трепали по голове.
— С вами тоже пытаются это проделать? — спросила она. Но он не засмеялся.
— Я согласен платить вам втрое больше, лишь бы не ходить по магазинам.
Вот теперь Эмили поняла наконец. Деликатно отведенные взгляды, сочувственное покачивание голов в адрес «бедняжки Гудвина, которого бросила жена». Как это, должно быть, ему невыносимо!
— От меня вам будет мало проку. — Она изо всех сил старалась говорить спокойно. — Если только вы не захотите, чтобы я катила тележку с продуктами до самого вашего дома.
— Вы же знаете, что я предоставлю вам машину.
— Я не сажусь за руль. — Она все-таки призналась в этом и быстро перевела взгляд на Джошуа, который снова карабкался на самодельные качели.
— Но вы же неплохо водили машину, — медленно произнес Митч. — Что случилось? Вы попали в аварию и с тех пор боитесь?
— Что-то вроде этого.
— Тогда вам нужно просто еще раз пройти курс обучения.
Эмили с шумом выдохнула и покачала головой.
— Прежде нужно заставить меня сесть за руль.
— Вы обязательно сядете, Эмили.
Его уверенность, а он был человеком, привыкшим доводить дело до конца, передалась бы большинству людей. Но не ей. Ее немедленно парализует страх, стоит только вспомнить…
Темная улица, мужчина, севший в автомобиль, рев двигателя, набирающего обороты…
В этот момент к ней подбежал Джошуа.
— А Диггер тоже поедет к нам вместе с тобой?
О боже! Эмили присела на корточки.
— Но я не буду жить у вас, милый.
— Почему?
А действительно, почему?
— Потому что я поеду к твоей тете Шанталь и мистеру Камерону.
Джошуа пытливо взглянул на нее.
— Ты хочешь сказать — к дяде Квейду?
Все зовут мужа Шанталь по имени, вот и Джошуа тоже.
— Ну да, я говорю о дяде Квейде. Это совсем близко от вас, и ты сможешь приходить ко мне в гости.
— Папа не разрешает мне ходить через пастбище.
— Он просто боится, что ты заблудишься.
Джошуа, кажется, серьезно задумался над ее словами. В глубине его орехово-карих глаз засветилась надежда.
— Но со мной будет Диггер. Он не заблудится.
Эмили подавила улыбку. Диггер, может быть, и очень умная собака, но Джошуа Гудвин настоящий дипломат. Ему хочется собаку. Нельзя окончательно разочаровывать его.
— Думаю, вам пора ехать, — предложила она, вставая. — Мне еще надо закончить укладывать вещи.
— Много еще осталось? — спросил Митч.
— Не очень. — Она сунула руки в карманы джинсов, стараясь не думать о подтексте своих слов. Как только она уложит вещи, ей придется покинуть этот дом, и снова она окажется бесприютной, плывущей по воле волн. — Только одежда и всякие безделушки.
— Тогда я заеду за вами часа через два.
Она кивнула. Подождала, пока Митч выведет сына за калитку, и сама последовала за ними к дому. Когда она смотрела на них, светленького и темноволосого, маленького и большого, связанных узами крови и любви, где-то под ложечкой у нее сгущалось сосущее чувство одиночества, поднималось вверх, сдавливало грудь, сжимало горло. Ей пришлось даже присесть на ступеньки веранды, закрыть глаза и постараться загнать назад слезы и мучительную потребность закричать…
Предстояло еще спросить у Митча насчет собаки. Эмили глубоко вздохнула, встала и приблизилась к грузовику со стороны водителя. Митч как раз, усадив Джошуа на сиденье, закрывал дверцу.
— Митч…
Она подождала, пока он, вопросительно приподняв бровь, отойдет на такое расстояние, чтобы мальчик не услышал их разговора.
— Это насчет Диггера. Я не смогу оставить его у себя. — О причине можно было и не упоминать — собаку не сдашь в камеру хранения с прочими вещами. — Я подумала, Джошуа неплохо было бы иметь собаку…
— Да, неплохо, — медленно повторил он с бесстрастным лицом, и Эмили поняла, что надеялась на одобрительную улыбку. Но его взгляд был прямым и тяжелым. — Только сейчас ему необходимо что-то большее, чем собака. Он нуждается в вас, Эмили. Мы оба в вас нуждаемся.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
В доме Квейдов ее встретили приветливо.
Правда, со времени переезда Эмили не видела ни Митча, ни Джошуа, но каким-то удивительным образом продолжала ощущать их присутствие, несмотря на расстояние, разделявшее фермерские дома.
Она была в кухне, когда туда неожиданно зашла Шанталь. Эмили буквально подскочила на месте.
— Успокойся, Эмили, у тебя же нож в руке. Запросто отрежешь себе палец.
Эмили взглянула на нож для чистки овощей, который держала в руке. Крови нет, пальцы все на месте.
— Извини. Я задумалась.
— Надеюсь, я выгляжу не таким уж пугалом. — Любовно положив ладонь на свой выпуклый живот, Шанталь взгромоздилась на табурет. — Ведь за оставшиеся два месяца я раздамся еще больше.
— Ты выглядишь красавицей, и сама это знаешь.
— А ты знаешь, что я — твоя подруга, — ответила Шанталь, принимая серьезный вид, что не предвещало ничего доброго. — Ты все нервничаешь из-за случая с этим мерзавцем в гостинице?
— Нет, — чистосердечно ответила Эмили и тут же пожалела — сейчас Шанталь начнет доискиваться до истины. В этом смысле она была очень похожа на своего брата.
— Что это ты такое варишь?
— Овощной суп. — Эмили кивнула на раскрытую кулинарную книгу, лежавшую на столе. — Ты не против?
Шанталь засмеялась.
— Я никогда не против, если готовит кто-то другой.
Эмили продолжила крошить овощи. Вопрос «что ты варишь?» задан с целью притупить ее бдительность. Сейчас последует новый вопрос.
— Я тут разговаривала с братом, — начала Шанталь с напускным равнодушием, нисколько не обманувшим Эмили.
Нож скользнул вдоль моркови. Эмили не смела поднять глаза. Конечно, все дело в ее брате — как всегда.
— Его беспокоит Джошуа.
— А что случилось? В воскресенье мне показалось, что с ним все в порядке.
— Это и так, и не так.
Продолжай крошить овощи, Эмили, не останавливайся…
— Это оттого, что я не соглашаюсь снова стать его няней? — все же вырвалось у нее невольно. Шанталь многозначительно помолчала.
— Ты скоро закончишь?
— Уже заканчиваю.
— Замечательно. Налей нам чего-нибудь освежающего, и пойдем устроимся поудобнее. Этот табурет слишком мал для моей располневшей задницы. Я чувствую себя словно слон на насесте.
Дрожащими руками Эмили разлила по бокалам яблочный сидр и последовала за Шанталь, захватившей блюдо с крекерами, в холл. Она рассудила, что за бокал спрятаться легче, чем за нож, если допрос, который готовит ей хозяйка дома, окажется слишком дотошным.
— Давай начнем сначала, — сказала Шанталь, с аппетитом надкусывая крекер. — То есть, как я понимаю, с тех пор как тебя рассчитала Анабелла…
— Но она меня не рассчитывала…
— Разве она не критиковала каждый твой шаг? Не намекала, что тебе было бы лучше на другом месте? — Шанталь махнула рукой в ответ на изумленный взгляд Эмили. — Дело не в том, что я такая догадливая. Анабелле просто невозможно было угодить.
Не собирается ли Шанталь преподать ей урок истории? Но не слушать Эмили не могла и чувствовала себя мотыльком, летящим на огонь.
— И пока Митч гонялся за ней по всему миру, пытаясь уговорить вернуться, Джошуа передавали с рук на руки от тети дедушке с бабушкой. — Быстро взглянув на нее, Шанталь потянулась за очередным крекером. — Тебе должно быть понятно, что это такое.
Эмили кивнула. Да, ей известно, как могут передавать ребенка с рук на руки. От матери отчиму, потом снова матери и новому отчиму. Только дед дал ей чувство надежного дома и чуточку любви…
— И в такой момент возвращаешься ты, Эмили.
Да, дальнейшее ей хорошо известно. На другой день после того, как его вторая сестра, Джулия, вышла за Зайна О'Салливана, Митч приехал к ней. Прошло меньше недели после дедушкиных похорон. Одинокая, беспомощная и потерянная, она согласилась вернуться на прежнее место в надежде, что ее страстная влюбленность в своего работодателя угаснет… или хотя бы не доведет ее до унижения.
— Что случилось после того, как я уехала? — спросила она, стремясь обойти самую унизительную часть истории и надеясь, что Шанталь не слышит, как часто бьется ее сердце.
— Мы уговорили его пригласить другую няню. Но она была безнадежна. А другая…
— Значит, была другая…
— Две. — Шанталь покачала головой с саркастической усмешкой. — Ты, наверное, заметила, что мой брат — до некоторой степени привлекательный мужчина.
До некоторой степени…
Эмили пробормотала что-то неразборчивое, не то подтвердила, не то поперхнулась. Пришло время прятаться за бокал.
— Няня номер два… — Шанталь усмехнулась. — Кажется, ее звали Моника. Девушка неправильно поняла условие договора о проживании в семье.
Эмили подавилась сидром, а Шанталь от души рассмеялась и доверительно коснулась ее руки.
— Можешь вообразить лицо Митча, когда он обнаружил ее в своей постели?
— Э… нет.
Лгунья. Тебе не нужно было воображать, ты видела.
Митч выглядел опешившим и таким смущенным, что не мог посмотреть ей в глаза.
— А от третьей няни Джошуа убежал в торговом центре?
Шанталь кивнула.
— После этого случая Митч послушался меня и перебрался в Коррингэл. Мы все сошлись на том, что здесь он скорее найдет надежную няню.
Эмили прижала прохладный бокал по очереди к пылающим щекам. Вот Шанталь и добралась до сути. Только это не допрос, а акт купли-продажи. Интересно, об этом говорил с ней брат, заручаясь ее помощью?
— Митчу нужен человек, которому он доверяет, который любит Джошуа. Я знаю, характер у него не из легких, но если кто и может ужиться с ним, то это ты, Эмили.
Глаза Эмили безо всякой причины затуманили слезы. Но в словах Шанталь прозвучало доверие, которое не могло оставить ее равнодушной. Она услышала, как Шанталь, наблюдавшая за Эмили своим проницательным взглядом профессионального юриста, сочувственно цокнула языком.
— До сих пор, — продолжала она невозмутимо, — мы говорили о том, чего хотят Митч и Джошуа. А ты, Эмили? Чего хочешь ты?
Чего она хочет? Помимо абсолютно невозможного…
— Я не уверена, — промямлила она. Как ей был ненавистен собственный дрожащий голос и слезы, щипавшие горло! Как бы она хотела обрести твердость, чтобы или добиться своего, или признаться ему во всем и уехать.
После напряженного продолжительного молчания Шанталь медленно произнесла:
— Знаешь, что я подумала? Ты только что потеряла работу и жилье, тебя поселили сюда, фактически не спросив твоего согласия, и тебе кажется, что тебя загоняют в угол. Ты не видишь других вариантов.
О да, Шанталь хорошо объяснила ее ситуацию.
— Тебе нет необходимости принимать решение немедленно. Живи у меня, сколько захочешь… — Она вскинула руку, не давая Эмили возразить. — И если все-таки решишь, что не хочешь работать у Митча — кстати, если он узнает, что я тебе это говорю, он меня со света сживет, — то так тому и быть.
Какое соблазнительное предложение, если бы не…
— Я не могу жить здесь просто так. Мне нужно найти какую-нибудь работу.
— У меня много знакомых. — Шанталь пожала плечами. — Я наведу справки. Наверняка окажется, что кому-нибудь да нужна няня. Только это может оказаться не близко от Пленти. Для тебя это имеет значение?
— Если им непременно нужна няня, управляющая автомобилем…
Ее первая робко шевельнувшаяся надежда пугливо спряталась в норку. Каких родителей устроит няня, не способная отвезти детей в школу, в детсад или в парк, а в случае необходимости быстро доставить к доктору?
— Ты не продала свою машину, — вдруг заявила Шанталь, прищурившись. — Ты разбила ее в Сиднее! Правда? Я сразу узнаю товарищей по несчастью.
— Но ты снова села за руль, — сказала Эмили, вспомнив аварию, в которую однажды попала Шанталь. — Разве тебе было легко?