[1] Слот — Тик (Тринити (2007))
Глава 10 — Месть
Глава 10 — Месть.
На страже сознания. Находиться и здесь и там. Находиться везде.
Это убивает. Слишком много.
Вся пустота, что раньше была… сейчас заполнена лишь тобой. Тебя стало слишком много. Слишком много воспоминаний о тебе и с тобой.
Я не могу их убить, ведь каждую ночь я проклинаю твое имя. Имя, которое я не в силах забыть. Еще очень долго.
То, чего я боялся, произошло. Оно неотвратимо надвигалось все это время. Я чувствовал, но ничего не мог с этим поделать.
И уже не я не могу тебя отпустить. Мы стали слишком близки.
Ты чувствовала немое отчаяние в моих криках? Ты чувствовала боль в моих безжизненных глазах? Ты чувствовала любовь в моем прикосновении? Каждый вздох, павший на твои плечи, кожу, тело, лицо, был преисполнен нескончаемой нежностью.
Теперь ты почувствуешь лишь ненависть. Мы вновь проиграли.
Но в первую очередь мы обманули, и продолжаем обманывать самих себя. Это простая истина, которую мы все еще старательно отвергаем.
Я многое еще хочу сказать, но слова становятся пустыми. Они теряют свое значение еще в глубине моих мыслей. Они теряются в пустоте, в глухой воронке. И теряют свою значимость. Они знают, что у них единственный путь — в пустоту. Что они никогда не дойдут до адресата. А значит… они больше никому не нужны.
Я виню тебя, за то что ты не можешь понять. Я ненавижу твою глупость, упертость, гордость, да что там… я ненавижу тебя.
Я виню себя за слабость, безвольность, и еще за многое, достойное самокритики и презрения.
Я не знаю, на сколько сейчас все постоянно. Мне кажется, что это не конец, хотя я давно уже поставил точку.
Не нам выбирать. Не мы писали историю наших судеб. Я ничего не буду тебе желать. Мои слова не будут искренними. Я лишь твердо уверен, что ты пожалеешь. Очень сильно. Более того, ты уже пожалела о многом. Но в твоей милой головке пока слишком мало мыслей, что бы понять ту огромную пропасть… как только ты станешь достаточно взрослой, что бы понять… знай. Готовься. Тебя сорвет вниз. И тебе уже ничто не поможет. Ты совершила убийство. Несколько раз. Над одним и тем же телом. Ты стала проклятием.
Ты еще отказываешься в это верить? Я так не думаю. Твоя жизнь стала трауром. Вспомни, когда ты в последний раз смеялась? Слезы, слезы, слезы… Это твои вечные спутники. Почти каждую ночь я слушаю твои всхлипы и рыдания. И если б ты знала, какая это сладкая музыка для моих ушей.
Очередной стон, как жаль, что отведенные нам пять минут истекают. А раньше, я и предположить не мог, что они будут приносить мне столько наслаждения.
Секундная стрелка проскользила свой последний круг, и все цвета стали расплывчатыми. Последнее, что я запомнил, было то, как ты сидишь на кровати, обхватив голову руками в твоем уже привычном траурном «костюме», и плачешь.
Этот образ не выветривался у меня из головы даже тогда, когда я уже очутился в ночном парке. Издалека доносилась музыка дискотеки, а на скамейках мирно ворковали влюбленные парочки. Суровые милиционеры ходили с грозным видом, выискивая подростков распивающих спиртное в столь приятном общественном месте.
Я вышел из темной аллеи, в которой я материализовался, на освещенную каменную дорожку. Мои медленные шаги словно выражали мою задумчивость. Я все еще думал, как я могу испоганить жизнь своей возлюбленной. Череда несчастных случаев свалилась на нее будто гром среди ясного неба. И она потеряла все, что было ей так дорого. Хотя, может, все произошло и не так быстро, как мне кажется. Ведь это я не знаю, в каком времени я вдруг обрету себя завтра. Но, как правило, я не попадаю в то время, где я был бы жив, или, по крайней мере, рожден.
Глава 11 — Прикосновение
Глава 11 — Прикосновение.
Ночь только началась. Я выслеживал потенциальных жертв, пытаясь уловить в бесконечных бликах человеческих аур, нужное мне сияние.
Порой от этого начинает рябить в глазах.
Я зашел на территорию дискотеки. Два одиноких прожектора, мощная усилительная установка, динамики, компьютер, пара микрофонов. Вот и весь праздник в сельской местности.
Я начал двигаться в такт музыке, отдаваясь диктующему ритму заводной попсы, напевая бессмысленные слова себе под нос. Произнося каждый слог отчетливо и звонко. Я ждал и дождался.
Из танца женского света отделилось сияние и стало уходить, уплывать. Даже не лавируя между танцующими, я толкался сквозь толпу. Кто то пытался схватить, или ударить меня… Надеюсь об этих беднягах кто-то позаботился.
Я шел по узкой асфальтовой дорожке сплошь окруженной высокими деревьями. Половина фонарей не горело. Я мог лишь одним щелчком выключить всех их.
Мой опущенный вниз взор, улавливал впереди трех идущих подружек. Впереди замаячило небольшое каменное строение с большими буквами «М» и «Ж» выложенные красным кирпичом.
Это удача. Все три девушки обладали нужным свечением. Я значительно отстал, подождал, когда они все три зайдут внутрь, и только тогда прибавил шаг.
Зайдя внутрь, я запахнул за собой дверь. На ней не было ни засовов, ни замков, но я знал, что она не откроется.
Женский визг.
Я взмахнул рукой, словно отгораживаясь от этого крика. Ничто не сможет вырваться из этого круга.
Они пытались царапаться и кусаться. А я срывал с них одежду. Они умоляли со слезами на глазах, а я продолжал их насиловать одну за другой. Они пытались уползти, убежать, царапая дверь и захлебываясь в своих рыданиях. А я хватал их за волосы, и откидывал к возвышению, на котором люди справляли свою нужду. Они зажимались в углу, а я подходил к ним по очереди и сворачивал шеи. Они все лежали мертвые на полу, а я держал в руках светящийся хрустальный шарик.
Выйдя, я лишь поправил свою одежду, и легкой поступью пошел вперед. Я думал вернуться на дискотеку и выследить еще несколько жертв, перед тем как обнаружат тела и забьют тревогу.
Я стал к этому привыкать. Каждая жертва успокаивала, заставляла найти умиротворение.
Я почти вернулся к площадке, на которой танцевала молодежь, как услышал крики девушки. Я посмотрел в глубь лесной посадки, откуда именно и исходил крик. Мне, в отличие от обычного человека не составило труда увидеть в полной темноте, метрах в семидесяти трех от меня, как парень прижал к дереву девушку и грубо до нее домогался в намерении причинить ей боль и вступить в половую связь.
В любой другой момент я бы прошел мимо, но меня остановил свет ауры девушки.
Я не терплю конкурентов. Она будет моя.
Подбежав к парню, я оторвал его рожу от шеи девушки, и откинул на землю. Благо, силы мне не занимать. Наклонившись к нему, я добавил парочку ударов по лицу, и так и продолжал бы бить, пока не почувствовал на своих плечах женские руки.
Не оборачиваясь, я слышал, как она шмыгает носом и пытается унять свою дрожь.
Обернувшись к ней, она заключила меня в объятья и уткнулась лицом в плечо, продолжая тихо всхлипывать.
Немного опешив от такой реакции, я на секунду замер. На короткий миг, я даже проникся сочувствием к девушке.
Взяв ее за плечи, я хотел оторвать ее от себя и сделать то, для чего пришел ее спасти. Но она подняла свое лицо и посмотрела мне в глаза своими искрящимися карими глазами.
— Ты? — дрожащим голосом удивленно спросила она, и улыбнулась. — Будто мой ангел…
В ее лице я узнал ту девушку, что чуть не спрыгнула тогда с моста. Я оставил ее в живых, и вот, кажется, пришел за ней снова…
— Спасибо… — прошептала она и, встав на носочки, чмокнула меня в щечку.
После этого, она вновь уткнулась мне в плечо, крепко обнимая. Опешив, я положил одну руку ей на плечо, другую на талию. Мы молча стояли, и я пытался согреть ее, что бы она прекратила дрожать, но ведь знал, что она не замерзла.
Во мне боролись два тени. Одна рвалась к тени девушки, готовая ее растерзать и заключить ее душу в мой хрустальный шарик. Другая, отталкивала все мысли, и заставляла стоять неподвижно.
Спустя время, я хотел, что-то сказать, но не мог найти слов, пока не произнес:
— Я темный ангел. И пришел не для того, что бы спасти тебя.
— Но ведь спас — незамедлительно сказала она, и, не отрывая лица от моих плеч, попросила — Проводи меня, пожалуйста, до дома. Мне очень страшно.
— А почему ты уверена в том, что я не сделаю с тобой того же, что хотел этот ублюдок?
— Иначе, ты бы не пришел. — Она взяла меня за руку и повела к свету фонарей и асфальтовой дорожке.
— Нельзя быть такой наивной.
— У тебя есть имя, ангел? — спросила она, не поднимая глаз, лишь крепче сжимая мою ладонь.
— Сантьяго, — ответил я привычный псевдоним.
— Ну хватит! — Девушка осуждающе дернула рукой.
— У ангелов нет имен. Тем более у темных.
— Ты не темный! — она аж подпрыгнула на месте, и чуть отбежав от меня, не отпуская руки, заглянула в глаза. Она больше не плакала, но ее красивые глаза все еще были красными и опухшими. Хотя остатки слез на ее лице высохли. — Темные ангелы не спасают людей. Тем более два раза.
Мне нужно было дергать ее за руку, тащить в глубь темноты и древесных стражей, чтобы забрать ее душу. А что же я сейчас делаю?
— Ты не все о нас знаешь. — Улыбнулся я уголком своего рта.
Но, смотря в ее глаза, меня что-то останавливало. Ее голос успокаивал не хуже того, как согревает сердце новая душа, заключенная в шар. К слову, о тепле… Ее рука… Как давно я не держал никого за руку. И никогда не чувствовал такого нежного тепла…
Она пыталась меня разговорить, но я лишь отвечал многозначными фразами. В итоге она перестала спрашивать, и мы около получаса шли по городу, пока не остановились возле подъезда многоэтажного дома.
— Мы еще встретимся? — спросила она.
— Я думаю, это может плохо кончиться для одного из нас.
— А я так не думаю. — Она уже почти отпустила мою руку, но удерживала ее кончиками пальцев.
Воцарилось молчание.
Отведя глаза в сторону, она посмотрела ввысь.
— Береги себя. И будь осторожнее. — Сказал я, готовый развернуться и уйти, но почувствовал, как она сжала мою ладонь.
Подойдя ко мне в плотную, она поднялась на носочки и кротко поцеловала меня в губы.
— Спасибо, еще раз. Я буду тебя ждать! — и быстро открыв дверь ключом от домофона, скрылась за железной дверью.
Я лишь вознес руку к ней вслед, и замер, приоткрыв рот, ощущая, как испаряется тепло от ее губ.
Обернувшись, я чуть нос к носу не столкнулся с другой женской особой, которая именовала себя моим Ангелом.
— А ты не так безнадежен. Как говорится, и дьявол может плакать. — И сверкнув ослепительным светом, исчезла.
Отшатнувшись, я схватился за свои глаза, продолжая жмуриться и моргать. Пока вновь не смог нормально видеть.
Что-то странное вдруг полыхнуло во мне. Оно замораживало, настораживало и искало сравнения. Но его не было. В сердцах ударив ногой по двери, я отправился в сердце ночного города за новыми жертвами, надеясь, что не все они еще они спят в обнимку со своими игрушками. Я и так убил уже достаточно времени.
Глава 12 — О Тебе
Глава 12 — О Тебе.
Возможно, твои слова все еще звучат у меня в голове. Возможно, мои руки все еще помнят, как они обнимали тебя. Я все еще помню касания твоих губ. Я целовал тебя, и не знал, что тот поцелуй был последним. Почему же я сейчас рвусь на куски? Почему я сейчас чувствую настолько раздельным?
Знаешь, мне получается не вспоминать о тебе. Но до конца убежать я не могу. 5 минут ада всегда со мной. Знаешь, я не страдаю. Я отчасти даже рад уже, что мы теперь не вместе. Не знаю, почему я не смог понять, что мне нужна другая. Не Ты.
Почему я так зациклился на том, что именно ты дарила мне покой в жизни? Только ли потому, что я потратил на тебя три долгих года? Три долгих года я жил лишь тобой. Я бежал и прятался от тебя. Но вопреки всему мы снова были вместе. Мы проливали слезы, и были счастливы… Или мне это только кажется?
Почему я раньше так сильно страдал, когда терял тебя? Почему я сейчас не чувствую этих страданий? Может от того, что я не чувствую себя одним целым с тобой? Что мне мешало понять, что ты всегда была не права?
Воспоминания режут мою душу, и темной пеленой тоска заполняет все мое Я.
Мой мир вновь разрушился на две части. До и после смерти. Я вспоминаю, как я прыгал тогда с крыши. Я вспоминаю, как я мог пожертвовать ради тебя всем. Но моя жертва была напрасной. Я помню как жил мыслью того, что бы сделать тебя самой счастливой на свете. Ох, как же я был глуп.
Я — тот голос, который тебе шепчет по ночам. И ты общаешься со мной, пусть и во сне. Теперь я не верил ни единственному твоему слову, когда ты молишь о прощении и просишь больше не приходить к тебе во снах. Наверное, это страшно, видеть мертвецов. Но ты не ввергнешь меня в сомнения. Ты виновна во всем, и ты поверишь в это, а потом поймешь. Виню ли я, тебя сейчас? Я виню себя, что не послушал свой внутренний голос и инстинкт самосохранения.
А как часто ты вспоминаешь обо мне? Не ночью, когда я заставляю тебя это делать, а вообще? Признаться, лучше бы ты не напоминала о себе каждую ночь, было бы проще. Ты убиваешь тот покой и умиротворение, который я получаю каждую ночь. Ненадолго, ведь впереди новые жертвы, но все же.
Я теперь понимаю, что, Ты Не Именно Та. Ты не тот человек, который мне нужен.
Но почему же осталась боль? Даже сейчас, когда я остался совсем один, я почти не замечаю одиночество. Может теперь оно во мне?
Твое напряжение… Ты всегда срывала его на меня. Ты думаешь, что я тебя не понимал? Ты думаешь, я не чувствовал того, что испытывала ты? А может, это ты не могла меня понять? Да что ты вообще чувствовала ко мне? Почему ты никогда не слышала моих просьб? Почему ты была со мной холодна?
Почему я не смог забыть тебя? Может, часть меня осталась в тебе… или у тебя?
Злость, напыщенность, самодовольство, самоуверенность, тщеславность, ревность, ярость, горечь, тоска, отчаяние… все это переплелось в воспоминании о тебе.
Он добрался до меня. Ветер. Зима почти пришла, что бы укрыть мои глаза белоснежным покрывалом…
И все же… я думаю о тебе. Мне порой не хватает тебя. Но ты Не Та.
Возможно, мои слова все еще звучат у тебя в голове. Возможно, твои руки все еще помнят, как они обнимали меня. Ты все еще помнишь касания моих губ. Ты целовала меня, но знала ли ты, что тот поцелуй последний? Почему тебя разрывает на куски? Почему мы чувствуем себя настолько опустошенными? Ведь ты помнишь обо мне.
А я смог тебе отомстить. Вставив в глотку нож, я провернул рукоять несколько раз. Примерно это ты, наверное, и чувствуешь, признай. Как много мыслей в этот вечер О Тебе…
Я ухожу. Пора просыпаться, милая, полночь!
Глава 13 — Каратель
Глава 13 — Каратель.
Я упивался криком моей новой жертвы. Я слышал ее стоны, и смеялся, смеялся, смеялся. Ее страх опьянял. Делал меня безумным.
Мне казалось, что я сошел с ума, что я безудержный маньяк. Но мне хотелось еще.
Испуганные глаза. Дрожащие губы.
Я провел пальцем по ее подбородку и схватил за горло.
— Разве мама тебе не говорила, что гулять после полуночи опасно? — издевательски с усмешкой процедил я.
Лесопарковая зона. Одинокие скамейки, легкий, ласкающий ветер.
— Твой дружок оказался никем. — Я кивнул в сторону неподвижно лежащего молодого человека на земле.
— П-п-пожалуйста, не надо, прошу вас, умоляю… — Ее красные от слез глаза с мольбою и отчаянием просили о пощаде.