– Да.
– Я так и думала. Он всегда очень осторожен с ними. А у тебя есть такая колода?
– Да, но я ее как раз одолжил кое-кому.
– Понятно. И тебе нужна еще одна для какого-то сложного и зловещего дела.
Я пожал плечами:
– Колода нужна мне, только цели мои скучны и несложны.
– Например?
Я посмотрел на нее исподлобья:
– Если Бенедикт не хочет, чтобы ты знала, зачем они, то и я не собираюсь рассказывать об этом.
Девушка сначала тихо пробурчала что-то.
– Ты боишься его, – заявила она чуть погодя.
– К Бенедикту я испытываю огромное уважение, не говоря уже о некоторой симпатии.
Она рассмеялась:
– Он лучший боец, чем ты, и лучше фехтует?
Я поглядел в сторону. С какой луны она свалилась? В городе все знали о руке Бенедикта. Такие вести распространяются быстро. Я не собирался просвещать ее.
– Считай как хочешь, – ответил я. – А где ты жила?
– В горной деревеньке. Дед отвез меня туда к своим друзьям по имени Теки. Ты знаком с Теки?
– Нет.
– Мне уже приходилось бывать у них, – продолжала девушка. – Он всегда отвозит меня в эту деревню, если здесь начинается заварушка. У этого места нет имени. Я зову его просто деревней. Там все странное – и люди, и деревня. Они… они… поклоняются нам, что ли. Они обращаются со мной, будто я святая, и никогда не рассказывают мне того, что хотелось бы узнать от них. Ехать недалеко, но там и горы другие, и небо – все там иное. И когда я оказываюсь там, путь обратно, сюда, словно исчезает. Раз я попробовала вернуться назад сама и только потерялась. Дед всегда приезжает за мной, и тогда дорога приятна. Теки выполняют все, что он ни прикажет. Они относятся к нему, словно к какому-то богу.
– Он и есть бог, – ответил я, – для них.
– А ты сказал, что не знаешь их.
– В этом нет нужды. Я знаю Бенедикта.
– А как он делает это? Расскажи!
Я покачал головой.
– Как ты сделала это? – спросил я. – Как ты сейчас попала сюда?
Дара допила вино и подставила мне бокал. Когда я поднял глаза, она свесила голову на правое плечо и нахмурила брови, словно разглядывая что-то вдали.
– Я действительно не знаю, – ответила она, подняв вновь наполненный бокал и поднося его к губам. – Я не знаю, как мне это удалось. – Левой рукой девушка прикоснулась к своему ножу, наконец взяла его. – Я просто рассвирепела, прямо как дьявол, когда дед снова упек меня туда. Я сказала ему, что хочу остаться и биться, а он взял меня с собой будто на прогулку, а через некоторое время мы оказались в деревне. Как – понятия не имею. Ехали мы недолго – и вдруг оказались там. Я знаю здешние края. Я здесь родилась и выросла, изъездила все на сотни лиг вокруг и никогда не натыкалась ни на что подобное. А тут мы только выехали – и вдруг оказались у Теки. Только я за эти несколько лет выросла и теперь точно знаю, чего хочу. Я решила вернуться сама. – Она принялась скрести и чертить ножом по земле, не замечая этого. – Я подождала ночи, чтобы по звездам определить путь. Небо было каким-то нереальным: все звезды были иными, я не смогла найти ни одного знакомого созвездия. Даже слегка испугалась, не зная, что делать. На следующий день попыталась выудить хоть что-нибудь из Теки и других жителей деревни. Это было как в кошмарном сне. Или они безнадежно глупы, или сознательно пытались запутать меня. Они не знали точно, где находится наше «здесь» и их «там». Той ночью я снова попыталась сориентироваться по звездам и начала верить им.
Теперь она водила ножом взад и вперед, словно выравнивая и сглаживая пыль. А потом начала рисовать схемы.
– Следующие несколько дней я пробовала найти обратный путь, – продолжала она. – Думала, что сумею обнаружить наш след и вернуться по нему, но он словно в воду канул. А затем я принялась за единственное, что мне оставалось. Каждое утро я выезжала в какую-то сторону, ехала до полудня, а потом возвращалась. И так и не встретила ничего знакомого. Я была совершенно озадачена. И каждый вечер укладывалась спать все более расстроенная и сердитая… Но решимость найти обратный путь в Авалон все росла. Я должна была доказать деду, что он не смеет больше обращаться со мной как с ребенком и ожидать, что я буду паинькой.
Потом, через неделю, я начала видеть сны, что-то вроде кошмаров. Тебе когда-нибудь снилось, что ты все бежишь и бежишь и не можешь сдвинуться с места? Это было похоже на горящую паутину. Только на самом деле это была не паутина, не было ни паука, ни огня! Но эта штука не отпускала меня, я ходила и в ней, и вокруг нее. На самом деле я, впрочем, и не шевелилась. Все это совершенно не те слова, но я не знаю, как правильно называть подобные вещи. И я все пыталась… я так хотела… научиться ходить. А когда я просыпалась – такой уставшей, словно трудилась всю ночь… Так продолжалось много ночей, и с каждым разом видение становилось все сильнее, отчетливей и длилось дольше.
А проснувшись сегодня утром – сон еще не выветрился из головы, – я вдруг поняла, что могу ехать домой. И выехала, похоже, в полудреме. Не останавливалась нигде, да и на окрестности по пути не обращала внимания, просто думала об Авалоне, и, пока я ехала, все вокруг становилось все более знакомым. И вдруг я оказалась дома. Все это произошло так, будто я просто проснулась. Теперь и деревня, и Теки, и то небо со своими звездами, и лес, и горы – все кажется мне сном. И я не знаю, найду ли я дорогу назад. Странно ведь, да? Как это вышло, ты не знаешь?
Я поднялся и несколько раз обошел вокруг салфетки с остатками нашего завтрака. А потом сел рядом с девушкой.
– Ты помнишь, как выглядела эта самая горящая паутина, которая на самом деле не была паутиной и не горела? – спросил я.
– Да… более или менее, – ответила Дара.
– Тогда давай сюда нож, – приказал я.
Она молча передала его мне.
Острием я начал направлять нарисованные ею в пыли закорючки, добавлять линии, удлинять и укорачивать их. Ничего не говоря, девушка следила за каждым движением моей руки. Потом я закончил, отложил в сторону нож, и воцарилось молчание.
Наконец она очень тихо произнесла:
– Да, такой она и была. – И поглядела на меня. – А как ты узнал? Как сумел ты угадать мой сон?
– Потому что тебе приснилось нечто, присущее самим твоим генам. Как, почему – не знаю. Но это доказывает, что ты и в самом деле дочь Амбера. То, что ты сделала, называется «ходить в Тени». Снился тебе Великий Образ Амбера. Властью его мы, сыны королевской крови, правим миром Теней. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Не уверена, – ответила она. – По крайней мере, не совсем. Просто я слыхала, как дед клянет тени, но я никогда не понимала, о чем он говорит.
– Значит, тогда ты не знаешь, где на самом деле искать Амбер.
– Нет. Он всегда уклонялся от ответа. Дед рассказывал мне об Амбере и о семье. Но я не знаю даже, в какой стороне лежит Амбер. Знаю только, что он далеко.
– Он везде, – ответил я. – Словом, иди, куда пожелаешь. Только…
– Да! – перебила она. – Я забыла об этом! Тогда я решила, что он дурачит или смешит меня… Бранд говорил то же самое. Хотя я не понимала, что это значит!
– Бранд! А когда Бранд был здесь?
– Давно, – ответила девушка, – я была тогда еще маленькой. Он часто наезжал сюда в ту пору… Я очень любила его и безжалостно докучала. Он рассказывал мне сказки, учил играм…
– А когда ты видела его в последний раз?
– Лет восемь или девять назад, мне кажется…
– Кто-нибудь еще здесь бывал?
– Да, – ответила она. – Джулиан и Джерард, совсем недавно – несколько месяцев назад.
Внезапно мне стало очень неуютно. Бенедикт умалчивал о многом. Уж лучше получить дурной совет, чем вообще ни о чем не знать – после куда легче сердиться. Беда в том, что Бенедикт слишком честен. Врать он не любит и предпочтет просто промолчать. Да, в таком случае неприятностей будет по горло, времени рассиживаться никак нет, действовать нужно без промедления. Да, адова скачка за камнями будет тяжкой. И все же следует разузнать еще кое-что. Время, черт бы его побрал!
– Ты видела их впервые? – спросил я.
– Да, – ответила она, – и меня очень обидели. Дед не позволил мне сказать, что я с ними в родстве, он представил меня как воспитанницу. И отказался что-либо объяснить мне. Черт побери!
– Я уверен, что на это у него были веские причины.
– Наверняка были. Но от этого не легче, если ты всю жизнь хочешь познакомиться с родственниками. А ты знаешь, почему он так поступил?
– В Амбере настали суровые времена. Ситуация будет ухудшаться, а потом все изменится к лучшему, – пояснил я. – И чем меньше людей будут знать о твоем существовании, тем больше у тебя будет шансов уцелеть и не оказаться замешанной во всей этой дряни. Он поступил так, чтобы защитить тебя.
– Тьфу, – сказала она, – я не нуждаюсь в защите и могу постоять за себя.
– Фехтуешь ты хорошо, – согласился я. – К несчастью, жизнь много сложнее, чем поединок на рапирах.
– Знаю! Я не ребенок. Но…
– Никаких «но»! На его месте я сделал бы то же самое. Защищая тебя, он защищает и себя. Меня удивляет, что он позволил Бранду узнать о тебе. Бенедикт придет в бешенство, если ему станет известно, что мы познакомились.
Дара вздрогнула и, откинув голову, поглядела на меня округлившимися глазами.
– Но ты же не сделаешь нам ничего плохого, – сказала девушка, – мы же… мы же родственники.
– Какого дьявола ты решила, будто знаешь, зачем я здесь? И о чем думаю? – ответил я. – Быть может, ты сама сунула сегодня свою шею в петлю, и не только свою, но и его тоже!
– Ты ведь шутишь, скажи, что ты пошутил! – проговорила девушка медленно и, словно защищаясь, подняла правую руку вверх.
– Не знаю, – ответил я. – Мне и не нужно. И разве я стал бы говорить тебе такое, имей я на уме подобную гнусность?
– Нет… Мне кажется, нет.
– Теперь я хочу сказать тебе то, что Бенедикт должен был объяснить уже много лет назад. Никогда не доверяй родственникам. Это опаснее, чем довериться первому встречному – есть шанс, что он не причинит тебе вреда.
– Ты в самом деле так считаешь?
– Да!
– И к тебе это относится тоже?
Я улыбнулся:
– Ну нет, это не может относиться ко мне. Я просто воплощение любви, чести, добра и милосердия. Верь мне во всем.
– Придется, – сказала она, и я рассмеялся. – Нет, я правда верю тебе, – произнесла она, – я знаю, ты нам зла не причинишь.
– Расскажи мне о Джулиане и Джерарде, – попросил я, как всегда, чувствуя неловкость от искреннего доверия ко мне. – Какова же была причина их визита?
Девушка помолчала немного, внимательно глядя в мои глаза, а потом как бы выдавила из себя:
– Я и так уже наговорила кучу лишнего. Ты прав. Слишком осторожной быть невозможно. По-моему, теперь твоя очередь говорить.
– Хорошо. Ты уже привыкаешь иметь с нами дело. Что же ты хочешь узнать?
– А где в самом деле деревня? И Амбер? У них есть что-то общее, а? И что ты имел в виду, когда сказал, что к Амберу можно ехать в любую сторону? И что такое тени?
Я встал рывком, поглядел на нее сверху вниз и протянул ей руки. Испуганная, она казалась еще моложе, но руку все-таки не отвела.
– Куда?.. – начала она, вставая.
– В ту сторону, – показал я и повел ее. Мы остановились на том самом месте, откуда я глядел на мельничное колесо и где уснул.
Она стала говорить что-то, но я остановил ее:
– Не надо. Просто смотри.
Мы постояли, глядя на все это – шум, верчение и плеск, пока я не настроился. А потом сказал ей:
– Идем.
И, взяв под руку, повел ее к лесу.
Пока мы шли среди деревьев, появившаяся откуда-то тучка затмила солнце. Спустились тени, стали пронзительнее голоса птиц, воздух сделался влажным. Мы переходили от дерева к дереву, и листья их удлинялись и расширялись. А когда солнце вышло из-за тучки, оно оказалось просто золотым.
За поворотом тропинки деревья уже были обвиты виноградной лозой. Голоса птиц охрипли, их стало больше. Тропа забирала вверх. Миновав гранитную скалу, мы вышли на пригорок. Где-то вдалеке за спиной еле слышно громыхнуло. Когда мы снова вышли на прогалину, синева неба приняла совсем другой оттенок, и мы вспугнули большую коричневую ящерицу, устроившуюся греться на камне.
Обойдя другую скалу, Дара сказала:
– Я и не знала, что тут есть такое. Никогда раньше не…
Я не отвечал – некогда было говорить, я раздвигал Тени.
А потом перед нами опять оказался лес, дорога снова шла в гору. Теперь деревья стали тропическими гигантами, возвышающимися над папоротниками, звуки изменились, слышался лай, шипение и жужжание. Грохот все усиливался, сама земля дрожала под ногами. Дара прильнула к моей руке, ничего не спрашивая больше, только внимательно оглядываясь по сторонам.
Вокруг виднелись крупные плоские бледные цветки, в лужицы между ними сверху звонко капала вода. Стало гораздо жарче, и мы уже взмокли. Грохот превратился в могучий рев; наконец, когда мы вышли из леса, он сделался подобным грому. Я подвел девушку к краю обрыва и показал вперед. Могучий водопад перед нами терзал воду. Вниз обрывались тысячефутовые струи. Течение уносило пузыри и песок вдаль. Перед нами, быть может, в полумиле за радугой и туманом, словно раскрученное титаном, поблескивало, медленно вращаясь, гигантское колесо. Невероятной величины птицы, словно летучие распятия, бороздили небо высоко вверху.
Мы постояли. Говорить было невозможно, да это и не требовалось. Потом, когда Дара глянула вновь на меня и нерешительно сузила глаза, я кивнул и молча показал на лес. И мы пошли в обратную сторону.
Возвращались мы тем же путем, и он дался мне значительно легче. Можно было снова говорить, но девушка хранила молчание, явно догадавшись, что перемены вокруг связаны со мной.
Она заговорила вновь, лишь когда мы опять оказались на берегу ручья, перед мельничным колесом.
– Это было такое же место, как деревня.
– Да. Тень.
– И как Амбер?
– Нет. Амбер отбрасывает Тени. Можно придать им любую форму, если знаешь как. Это место было лишь Тенью, твоя деревня была Тенью, и тут, где мы сейчас, тоже Тень. Любое место, которое ты можешь только представить, существует где-то в Тени.
– А ты, дед и остальные родственники способны расхаживать там, приходить туда или сюда по своему желанию?
– Да.
– Значит, именно это я сделала, вернувшись из деревни?
– Да.
Лицо ее стало как бы этюдом на тему «Постижение истины». Уголки почти черных бровей опустились на полдюйма, она шумно вдохнула.
– Я тоже могу это делать… – заявила Дара. – Ходить, куда захочу.
– Эта способность заключена в тебе самой.
И вдруг, неожиданно, она поцеловала меня и отвернулась – короткие волосы над тонкой шеей, – словно пытаясь охватить взглядом все сразу.
– Значит, я могу все, – сказала она и замерла.
– Ну, есть некоторые ограничения и опасности…
– Такова жизнь, – отрезала она. – А как научиться управлять этим?
– Ключ ко всему – Великий Образ Амбера. Сквозь него следует пройти, чтобы приобрести нужные способности. Он вычерчен на полу в одной из подземелий под Амбером. Довольно большой узор, ты должна будешь ступить на край и пройти по линии до середины без остановки. Это трудно, сопротивление очень велико. Если ты остановишься или попробуешь сойти с линии, не завершив пути, Образ уничтожит тебя. Но пройди его – и твоя власть над Тенью будет лишь вопросом самоконтроля.
Дара подошла к месту нашего пикника и поглядела на землю. Я медленно последовал за нею.
Когда я подошел поближе, она сказала:
– Я должна попасть в Амбер и пройти этот Образ!
– Совершенно уверен, что и Бенедикт рассчитывает на это… в будущем.
– В будущем? – возмутилась она. – Сейчас! Я должна сделать это прямо сейчас! Почему он никогда не рассказывал мне обо всем этом?
– Потому что сейчас ты не сможешь этого сделать. Дела в Амбере таковы, что вам обоим будет опасно не то что появляться там, а открыть собственное существование. Так что в Амбер тебе пока хода нет.