Последний шакальчик - Брюс Стерлинг 2 стр.


– Я вам не верю. – Айно понизила голос: – Зачем вы рассказываете мне столь ужасную ложь? Это очень глупое прикрытие для международного шпиона!

– Сами напросились, – пожал плечами Старлитц.

* * *

Они разыскали явочную квартиру в Ипсиллане. Это оказался двухквартирный дом. Вторую его половину занимала пара доверчивых финских яппи с распорядком дня трудоголиков. Старлитц предъявил ключи. Айно зашла, с параноидальным тщанием проверила все до одной комнаты и окна, потом вернулась к «фиату» и разбудила Рафа.

Пошатываясь, тот, только войдя в квартиру, побрел в ванную. Первым делом он смачно сблевал в унитаз, потом открыл душ. Айно внесла пару раздутых нейлоновых голубых спортивных сумок. Телефона в квартире не было, но люди Хохлова заботливо оставили на туалете в спальне мобильник с клонированным чипом.

Старлитц, который был уже на явке раньше, забрал из кухонного шкафа свой лэптоп. Это былая японская переносная машина с клавиатурой размером с клюшку для гольфа, сложной, путаной кутерьмой ASCII, канжи, катакана, хирагана и загадочными функциональными клавишами. В нем также имелся сотовый модем.

Старлитц вошел в Интернет через провайдера в Хельсинки и зашел на сайт группы металлисток в Токио. Ничего особого там не происходило. Сачико снова появлялась на телевидении в желтых ток-шоу. Хуки занялась съемкой фильма. Ако заняла студию, готовя соло-альбом. Сайоко беременна. Снова.

Старлитц просмотрел почту и нашел новый спутниковый джипег-файл с информацией о застройке участков на территории Боснии. Босния начинала все больше интересовать Старлитца. Он там еще не был, но чувствовал, как соблазн перебраться туда все растет и растет. Японская тусовка почитай что выработана. Как только афера с земельными участками лопнула, токийские улицы лишились былого раздолья, а теперь еще высокая только что иена стремительно валилась вниз, догоняя валюты гайдзин. Но все идет к тому, что Босния в середине девяностых пойдет на подъем. Не Босния сама по себе (если ты, конечно, не наемник или сумасшедший), но лежащие вокруг нее зоны безопасности, где начинали уже обосновываться торговцы наркотиками и оружием: Словения, Болгария, Македония, Албания. Практически всякая организация, какая могла бы привлечь внимание Старлитца, так или иначе была завязана на Боснию. ООН. США. НАТО. Европейский союз. Русская разведка, русская мафия (тут взаимное переплетение и взаимозависимость управления). Немцы. Турки. Греки. Ндрангеты. Камморцы. Израильтяне. Иранцы. Мусульманское братство.

Огромная стая наемников. Здесь даже имелась сербская фолк-металл тусовка, где сербские девчонки, подхихикивая, из кожи вон лезли, на радость улюлюкающей аудитории военных преступников. Приятно смотреть, как раз за разом все усложняется ситуация в Югославии. Вполне подходящие для него угодья.

Из ванной появился Раф. Он успел побриться, а редеющие мокрые волосы завязал в хвост. Одет он был в джинсы, на талии террориста образовались уже жировые складки, но волосатые плечи оставались по-прежнему мускулистыми.

Раф расстегнул молнию одной из спортивных сумок, вытащил и натянул на себя мешковатую черную футболку.

Старлитц отключился от Интернета.

– Никогда драмамин не помогает. – Раф зевнул. – Извини.

– Нет проблем, Раф.

Раф оглядел квартиру. Зрачки его темных глаз съежились в две точки.

– А девчонка где?

Старлитц пожал плечами:

– Может, вышла приволочь еды из китайской закусочной.

Раф отыскал свои очки и пачку «галуаз». Вполне возможно, что он был итальянец. Достоверно, если судить по акценту.

– Чехол автомобиля, – произнес Раф. – Поможешь?

Они притащили из багажника «фиата» в дом большой брезентовый сверток. Раф ловко развернул его и разложил содержимое свертка на прохладном линолеуме кухоньки.

Винтовки. Пистолеты. Амуниция. Гранаты. Пластилин. Запал. Детонатор.

Старлитц поглядел на весь этот арсенал скептически. Экипировка выглядела устаревшей.

Раф споро собрал смазанный АК-47. Выглядел автомат так, словно несколько лет был прикопан в чьем-то саду, но прикопан человеком, знающим, как правильно закапывать оружие. Раф вставил на место изогнутый магазин и любовно похлопал по потускневшему деревянному прикладу.

– Видел когда-нибудь «пэнкор отбойный молоток»? – спросил Старлитц. – Современный помповый боевой обрез, целиком и полностью пластмассовый, обманчиво безобидный дизайн.

Раф кивнул:

– Да, я хожу на шоу для профи. Но знаешь ли – с практической точки зрения, – надо показывать людям, что можешь их убить.

– Да? Зачем?

– Всем знаком классический силуэт АК-47. Покажи гражданским АК, – Раф умело угрожающе повел автоматом, – и они бросаются на пол. А приди вы с вашим современным пластиковым автообрезом, они решат, что это пылесос.

– В чем-то ты прав.

Раф поднял увешанный бомбами патронташ цвета хаки:

– Видишь эти лимонки? У подобных гранат убойная сила небольшая, да и радиус действия тоже, но они выглядят как настоящие гранаты. Как ты сказал тебя зовут, друг?

– Старлитц.

– Так вот, Старлетка, приходишь ты с этими лимонками у пояса в банк или в вестибюль отеля, и тебе даже в дело пускать их не придется. Потому что все знают, что такое лимонка. Разумеется, если надо взорвать гранату, никто и никогда эти дурацкие лимонки не взрывает. Тут понадобятся винтовочные BG-15 с реактивным зарядом.

Старлитц принялся разглядывать поцарапанные и засаленные винтовочные гранаты. Цилиндрические стволы со взрывчаткой весьма напоминали сварочное оборудование, единственным отличием на первый взгляд была карандашная военная надпись кириллицей.

– Эти вот ведь уже давно в употреблении?

– Баски на них молятся. Они просто колдовство творят против бронированных лимузинов.

– Баски. Я слышал, язык у них даже более странный, чем у финнов.

– У тебя ствол при себе, Старлетка?

– Не сейчас.

– Возьми себе какой поменьше, – расщедрился Раф. – Скажем, вот этот девятимиллиметровый «Макаров». Отличное оружие в рукопашной. Марочная чешская амуниция. Большая убойная сила.

– Может, потом, – отозвался Старлитц. – Я, возможно, позаимствую у тебя дольку пластилина. Если ты не против.

Раф улыбнулся:

– Зачем?

– С тех пор как Гавел позакрывал заводы, найти хороший «семтекс» непросто, – уныло ответил Старлитц. – Мне он, возможно, понадобиться, потому что... У меня есть личная проблемка с видеокамерами.

– Возьми сигарету, – сочувственно сказал Раф, встряхивая пачку. – Вижу, тебе надо покурить.

– Спасибо. – Старлитц закурил «галуаз». – Видеокамеры теперь повсюду. В банках... в отелях... в универсамах... в кассах... в полицейских машинах... Господи, как же я ненавижу видео. Всегда его ненавидел. А теперь оно и впрямь действует мне на нервы.

– Всеохватывающее наблюдение, – отозвался Раф. – Всеобщий Спектакль.

Старлитц выдохнул дым и хмыкнул.

– Нам следует получше это обсудить, – пристально поглядел на него Раф. – Работа на Революцию требует серьезного теоретического обоснования. Тогда инстинктивное пролетарское недовольство может вылиться в последовательное революционное противодействие.

Он принялся распиливать запакованный брикет «семтекса» ножом для масла из кухонного ящика.

Старлитц разломал пластиковую взрывчатку на кусочки, которые затем распихал по обвисшим карманам.

Дверь открылась – это вернулась Айно. И не одна: ее спутником оказался высоченный и призрачно-бледный финн с огромной и похожей на ком сахарной ваты пурпурной шевелюрой. Одет он был в ковбойку с перламутровыми пуговицами и кожаные джинсы. Над верхней губой свисало большое золотое кольцо, вставленное в носовую перегородку.

– Кто это? – улыбнулся Раф, быстрым движением засовывая «Макаров» за пояс джинсов у себя за спиной.

– Это Ээро, – объяснила Айно. – Пишет программы. Для Движения.

Уставившись в пол, Ээро застенчиво пожал плечами.

– Есть полно хакеров покруче меня. – Глаза его внезапно расширились. – Ух ты! Клевые пушки!

– Это наша явка, – сказал Раф.

Ээро кивнул и нервно потеребил кольцо кончиком языка.

– Ээро поспешил приехать, чтобы мы могли сразу же приступить к делу, – объявила Айно. Она поглядела на блестящий от смазки арсенал с легким пренебрежением – так иногда смотрят на большой сервиз малопривлекательного свадебного фарфора. – Ну так и где деньги?

Старлитц переглянулся с Рафом.

– Думаю, Раф пытался сказать, – мягко пояснил Старлитц, – что обычно знакомых на явку не приводят. На явочных квартирах спят, отсиживаются и хранят оружие. Знакомых и связников встречают за городом или в общественных местах. Это принятые правила подпольных операций.

– Ээро в порядке! – оскорбление ответила Айно. – Мы можем ему доверять. Ээро с моего курса по социологии.

– Я уверен, что Ээро в порядке, – безмятежно отозвался Раф.

– Он принес сотовый телефон, – сказал Старлитц, поглядев на футляр на кожаном ремне с металлическими заклепками на Ээро. – Полиция и спецагенты способны отслеживать передвижения людей по мобильным телефонам.

– Все в порядке, – галантно улыбнулся Раф. – Ээро твой друг, дорогая, так что мы ему доверяем. В следующий раз мы будем несколько осторожнее в методах. Идет? – Раф рассудительно развел руками. – Товарищ Ээро, поскольку ты здесь, возьми себе какую-нибудь малость. Возьми гранату.

– Можно? – переспросил Ээро с глуповато-застенчивой улыбкой. Он попытался – без особого успеха запихнуть лимонку в карман узких кожаных джинсов.

– Где деньги? – повторила свой вопрос Айно.

Раф мягко покачал головой:

– Я уверен, мистер Старлетка не столь беспечен, чтобы принести такую сумму наличными на первую нашу встречу.

– Наличные в тайнике. Это стандартный метод передачи. Тем самым, если вы под наблюдением, спецслужбы не могут выйти на ваших связников.

– Тактическое обучение в старом добром Университете Патриса Лумумбы, – весело вставил Раф. – Ты выпускник, Старлетка?

– Не-а. Никогда не был любителем студенческой жизни. Но русская мафия по уши в питомцах Лумумбы.

– Я понимаю подобную тактику денежных переводов, – пробормотал Ээро, покачивая лимонку в костлявых пальцах. – Это как анонимный переадресовщик на Интернет-сайте. Снимает ответственность.

– Деньги в американских долларах? – спросила Айно.

Раф поджал губы:

– Мы не принимаем так называемые доллары, происходящие из России, помнишь? Слишком много свежих чернил.

– Деньги в иенах, – сказал Старлитц. – Три миллиона двести тысяч в долларах.

– Двести тысяч? – просветлел лицом Раф.

– Когда заключали сделку, договаривались о трех, но с тех пор иена еще поднялась. Считайте, что это небольшой подарок от наших связников в Токио. Не отмывайте все в одном месте.

– Хорошие новости. – Айно с нежностью улыбнулась.

Старлитц повернулся к Ээро:

– Достаточно, чтобы вы с друзьями могли обосноваться на Аландских островах с завязанными в сеть «санами»?

Ээро моргнул:

– Компьютеры доехали благополучно. Никаких проблем в Америке с ограничениями на вывоз компьютеров. Мы могли бы перевезти американские компьютеры прямо в Россию, если бы пожелали.

– Молодцы. Какие-нибудь проблемы с получением шифровок?

Свободной рукой Ээро покрутил пурпурный локон:

– Голландцы проявили полное понимание.

– Тогда как насчет снятия здания под банк на Аландах?

– Здание мы купили. Даже деньги еще остались. Это был консервный завод, Балтийское море протащили плавной сетью, поэтому... – Ээро пожал костлявыми плечами. – По соседству турецкий ресторанчик. Так что программисты питаются пловом и шашлыками. Финские программисты... мы все любим плов.

– Плов! – с энтузиазмом воскликнул Раф, сам – воплощенное веселье. – Хорошего плова я не ел с самого Бейрута.

Старлитц прищурился:

– А как насчет персонала? Есть проблемы?

Ээро кивнул:

– Конечно, хотелось бы, чтоб на запуске было больше народу. Технический запуск всегда требует людей. И все же у нас достаточно финских хакеров, чтобы загрузить вашу банковскую систему и управлять ею. Мы по большей части все очень молодые, но если русские профессора математики могут входить из Ленинграда – простите, Петербурга, – то и у нас, думаю, больших проблем не будет. Русские математики, они все безработные – к несчастью для них. Но они отличные программисты, с прекрасными навыками. Единственная проблема с нашими юными хакерами из Финляндии... – Ээро рассеянно переложил гранату из руки в руку. – Ну, мы все так взволнованы первым настоящим отмыванием денег через Интернет. Мы очень старались не проговориться, никому не рассказывать о том, что делаем, но... Ну, мы очень гордимся своей работой.

Назад Дальше