— Проклятие! Нашумели! — Скилл не без труда выбрался из-под грузного трупа, подхватил вылетевший из его руки меч и приказал: — Давайте быстрее, пока они не опомнились!
Все трое бросились к дверям и, распахнув их, ворвались в опочивальню наместника. Разбуженный криками и лязганьем мечей, тот был на ногах. Став за кроватью, на которой тщетно пыталась спрятаться под покрывалом истерично визжащая наложница, наместник проделывал какие-то манипуляции с перстнем, очевидно намереваясь пустить в ход его колдовские чары. Камень испускал интенсивный зеленый свет, казавшийся мертвенным в полумраке, царившем в опочивальне.
— Хватай его!
Скилл устремился вперед с намерением скрутить наместника, однако Гартикс решил действовать по-своему и поднял лук. В тот же миг камень ярко вспыхнул, и стрела, почти уже достигшая цели, отвернула в сторону и метнулась к Скиллу. Если бы не его кошачья реакция, лежать бы сейчас недавнему земледельцу с пробитой насквозь шеей. Но Скилл успел броситься на пол, и стрела, пролетев над ним, угодила точно в окно, наполнив опочивальню звоном битого стекла.
— Не стреляй!
С этим криком Скилл вскочил с пола и бросился на наместника. Тот проделал очередную манипуляцию с камнем, и Скилл ощутил, как на его пути встала упругая горячая стена. Впечатление было такое, словно он угодил в свежесваренный густой кисель. Преодолевая сопротивление колдовских чар, скиф стал медленно продвигаться вперед. Каждое движение давалось с трудом, огненная масса жгла кожу, комкала дыхание. Еще миг — и он встал, беспомощно хватая ртом воздух. К счастью для Скилла, наместник сумел воздвигнуть стену лишь против него, и потому Дорнум, подобравшийся с другой стороны, без особого труда скрутил неумелого чародея. Как только это случилось, стена моментально исчезла. Жадно хватая ртом воздух, Скилл подскочил к барахтающемуся в могучих объятиях разбойника владыке Бактры.
— Ах ты, сволочь! Ты едва не убил меня! — Как следует размахнувшись, Скилл влепил наместнику увесистую затрещину. За ней последовала вторая, столь же смачная, сопровожденная комментарием: — А это тебе за побои, какими наградили меня твои люди.
Скилл намеревался продолжить экзекуцию, но крик стоявшего у двери Гартикса отвлек его от столь приятного занятия:
— Поспешите! Я слышу топот ног!
— Держи наместника крепче! — крикнул Скилл согдийцу, а сам, стиснув от напряжения зубы, принялся сдирать с пальца вельможи накрепко вросший в плоть перстень. Тот не поддавался, к тому же в самый ответственный момент наложница, до этого ограничивавшая свое участие в событиях лишь воплями, вдруг решилась прийти на помощь владыке Бактры и, скатившись с кровати, впилась зубами в ногу Скилла. Взвыв от боли, тот пнул ее и дернул перстень с такой силой, что едва не оторвал наместнику палец. Но проклятое кольцо так и не слезло. Мало того, оно вновь начало светиться, очевидно, бактриец пытался использовать его магические чары. Тут Скилл рассердился не на шутку:
— Ах, ты так! Тогда получай!
Выхватив из-за пояса нож, скиф не глядя рубанул им по пальцам наместника. Тот закричал и обмяк. Тогда Скилл положил безвольную руку бактрийца на край кровати и метким ударом отсек палец с перстнем. Подобрав добычу, он крикнул Дорнуму, все еще державшему наместника в своих могучих лапах:
— Бросай его! Он больше нам не нужен!
Едва разбойник отшвырнул грузное тело владыки Бактры на кровать, как двери с треском разлетелись и в опочивальню ворвались воины с факелами в руках. Не мешкая ни мгновения, Скилл швырнул палец с перстнем Дорнуму:
— Передай его Рашну!
После этого он выхватил из колчана стрелу, лишь на долю мгновения отстав с выстрелом от Гартикса. Двое из вбежавших рухнули на пол, обливаясь кровью. Остальные исторгли яростный крик и в тот же миг потеряли еще двух товарищей, благо из темноты было очень удобно стрелять в освещенные светом факелов фигуры стражников. Лишь после этого воины наместника бросились вперед. Скилл, успевший выпустить третью стрелу, был вынужден отбросить лук и взяться за меч. Вместе с отступившим от дверей Гартиксом он с огромным трудом сдерживал натиск превосходящих числом врагов.
— Быстрее, Дорнум, иначе нам крышка!
Эта фраза стоила Скиллу болезненной раны в левую руку, до которой дотянулся мечом один из телохранителей наместника. И в этот миг в голове скифа возник знакомый голосок:
«Все в порядке. Я получил перстень и готов переместить вас. Закройте глаза…»
Какое там «закройте глаза»! Скилл едва успевал отмахиваться мечом от тянущихся к нему со всех сторон клинков.
«Закройте!» — настойчиво требовал Рашну.
Скилл ответил голоску грязной руганью, и голос старика пропал. Скифы продолжали сражаться, но стало ясно, что враги не собираются убивать их. Командовавшему стражниками офицеру непременно нужно было дознаться, каким образом негодяи проникли во дворец. Один из воинов умелым ударом отбил в сторону клинок Скилла и прыжком сбил его с ног. Скилл попытался подняться, но на помощь его противнику пришли еще несколько телохранителей, и он оказался придавлен грудой массивных, облаченных в доспехи тел. Потом ему заломили за спину руки и, грубо пиная, заставили подняться. Гартикса постигла та же участь. Пока схваченные под руки пленники обменивались угрюмыми взглядами, офицер не без труда привел в сознание наместника. Очнувшись, тот схватился рукою за палец, на котором должно было находиться кольцо, и завопил от боли, едва вновь не лишившись чувств. Постанывая, он приказал:
— Сюда этих мерзавцев!
Приказание было без промедления исполнено. Оглядев помятых, перемазанных своей и чужой кровью скифов, наместник процедил:
— Знакомые лица! Подумать только, все победители состязания! Не хватает только моего Лучшего стрелка. А ну-ка, позовите его, позовите Сална! Я хочу, чтобы он порадовался вместе со мной.
— Это невозможно, — ответил офицер. — Салн спешил на помощь своему господину, и один из этих людей убил его.
Известие о смерти любимца вызвало у наместника ярость.
— Мерзавцы! Ну ничего, они заплатят мне за это! Мой перстень! — Наместник схватился за раненую руку и простонал: — Мой палец! Где он?
— Сейчас найдем! — засуетился офицер. — Эти негодяи не могли далеко спрятать его. Обыскать их!
Грубые руки ощупали Скилла с головы до самых пят, исследовав даже самые интимные места. Досмотр сопровождался увесистыми оплеухами, от которых у кочевника загудела голова.
— Ничего нет! — воскликнул один из воинов, обыскивавших Скилла.
— У этого тоже ничего, — добавил один из тех, что обыскивал Гартикса.
— Сейчас найдем. — Офицер явно занервничал, лицо его приняло меловой оттенок, отчетливо различимый даже при тусклом свете факелов. — Они, верно, бросили пальчик его сиятельства где-нибудь здесь. Ищите! — прикрикнул он на застывших столбами воинов. Те принялись обшаривать опочивальню, разгоняя темноту факелами.
Поиски прервала наложница, в самом начале схватки забившаяся под кровать и лишь сейчас осмелившаяся подать голос:
— Он остался у третьего разбойника.
— Да! — встрепенулся наместник. — Их определенно было трое. Один стоял у двери, другой, вот этот мерзавец, — приблизившись к Скиллу, наместник что есть сил ткнул его здоровой рукой в зубы, — резал мне палец. Но ведь кто-то еще держал меня. Это и был третий.
— Такой здоровый малый, — вставила наложница, которой стыд мешал покинуть убежище, явив себя нескромным взорам мужчин.
— Немедленно найдите его! — заревел владыка Бактры.
Воины с утроенным рвением бросились исполнять приказ наместника. Однако поиски их оказались безрезультатны. Выслушав несколько наивных предположений, вроде того: а не могли он выпрыгнуть в окно? — это с высоты в пятьдесят локтей! — наместник подступил к Скиллу:
— Говори, где он!
Скилл улыбнулся разбитыми губами:
— Его больше нет.
— Я заставлю тебя признаться! Сделайте его разговорчивым!
Повинуясь приказу наместника, воины начали избивать Скилла. Сначала они орудовали кулаками, потом, сбив пленника на пол, стали топтать его. Очень скоро экзекуторы вошли в раж, и Скилл понял, что еще немного — и его забьют до смерти.
— Хорошо! — заорал он, катаясь по полу и стараясь прикрыть руками голову. — Хорошо, я все скажу!
— Так-то лучше! — Воины подхватили скифа под руки — и поставили перед наместником. — Говори.
— Мы… — Скилл замялся, после чего решительно выпалил: — Мы проникли во дворец через окно!
— Ложь! — Наместник побагровел от гнева. — Сами вы не могли это сделать. А значит, кто-то помог вам. Кто?!
Скилл не ответил, и тогда повелитель Бактры кивнул воинам:
— Продолжайте.
На Скилла обрушился новый град ударов. Крепкие кулаки телохранителей работали столь основательно, словно взбивали сдобное тесто.
— Хорошо, я скажу! — Скилл прокричал эти слова, потому что в противном случае уже не смог бы вообще произнести их. Он прекрасно понимал, что, в конце концов, их заставят сознаться — у наместника, вне всякого сомнения, имелись приспособления, помогающие развязать язык, но нужно было выиграть время, чтобы Рашну и Дорнум сумели скрыться.
Воины оставили Скилла в покое. Покачиваясь, словно пьяный, скиф одарил своих мучителей идиотской улыбкой и пробормотал:
— А ничего я вам не скажу!
После этого он кулем рухнул на пол. Это должно было выглядеть как самый настоящий обморок, по крайней мере, Скилл надеялся, что со стороны все именно так и выглядело. В противном случае его могли забить до смерти. Но, верно, он сыграл свою роль хорошо, потому что наместник заорал:
— Этот готов!! Обработайте-ка второго!
Стражники принялись избивать Гартикса. Тот сносил побои молча, гордый скиф был готов скорее умереть, нежели заговорить. Это было глупо, ибо умирать подобным образом — непозволительная роскошь, Скилл имел в запасе немало способов красиво и с пользой покинуть этот мир. Потому едва Гартикс рухнул на пол, Скилл поспешил прийти в себя. Избитое тело болело, но он вскочил на ноги, словно кошка, переполошив телохранителей, которые гурьбой бросились на него.
— Хорошо! — завопил Скилл, без особого успеха увертываясь от их кулаков. — Я готов сказать правду! Только не бейте меня и этого парня! Не бейте!!!
— Ладно, оставьте его в покое. — Наместник, успевший перетянуть изуродованную руку полотняным платком, подошел к Скиллу. — Говори, но на этот раз без шуток, иначе тебе придется пожалеть о том, что ты вообще появился на свет.
Скиф хотел было сказать, что он жалеет об этом с самого дня своего рождения, но вовремя передумал, так как подобная выходка могла обойтись дороже, чем выбитый зуб.
— Нас провел сюда один из твоих слуг! — выпалил Скилл.
Наместник яростно фыркнул:
— Я так и знал. Кто именно?!
— Его зовут… — Скилл намеренно сделал паузу, необходимую для пущего эффекта. — Его зовут Бомерс!
— Лжешь! — рявкнул наместник. Очевидно, репутация Бомерса была слишком высока, чтоб его господин мог поверить в подобный навет.
Не дожидаясь, пока его начнут дубасить вновь, скиф поспешно завопил:
— А ты спроси у него! Спроси, не знает ли он человека по имени Скилл, который спас ему жизнь, вырвав из рук разбойников. Спроси, не обещал ли он этому человеку свою помощь! Спроси, какую награду обещал ему этот человек, если он поможет ему завладеть перстнем!
— М-да? — Уверенность наместника была поколеблена. В конце концов, слуги время от времени предают своих хозяев. Истина старая, как мир. Ни один властелин не может быть уверен, что станет здесь исключением. Все еще тая недоверие, наместник спросил: — А куда ты дел перстень?
— Я отдал его Бомерсу, который и был тем третьим, что держал тебя. Когда сюда ворвались твои люди, Бомерс сумел сбежать. Ведь он знает во дворце каждую щелочку. Или я ошибаюсь?
— Нет, — прошептал наместник. — Тут ты прав. Бомерс и впрямь знает дворец как свои пять пальцев.
— Тогда допроси его! И поспеши, иначе он воспользуется силой твоего перстня!
Скилл лишь кивнул. Он выиграл время, и это было главное. Если Рашну не хотел иметь дело со всем войском наместника, он должен найти способ помочь своим сообщникам.
— Бросьте их в темницу! — приказал наместник, указывая на скифов. — И приставьте надежную охрану! Эти парни чрезмерно прытки, как бы у них не возникло желание оставить дворец, не попрощавшись с его хозяином! — Наместник хрипло расхохотался над собственной шуткой. Потом лицо его страшно оскалилось. Приблизившись вплотную к Скиллу, он процедил: — А заодно приготовьте дыбу и жаровню. Я хочу получить удовлетворение за ту боль, которую испытал.
При этих словах душу Скилла посетило гаденькое чувство, с каким он и очутился в темнице. То был каменный мешок, свод которого оказался столь низок, что человек не мог разогнуться здесь в полный рост. Впрочем, этого все равно не позволила бы сделать короткая, прикрепленная к стене цепь, на которую были посажены пленники. Попрощавшись со скифами увесистыми затрещинами, воины удалились, пообещав:
— Ждите. Скоро палач раскалит жаровню, и тогда вы согреетесь.
Обещание было весьма кстати, так как в каменном мешке царила лютая стужа. Очень скоро Скилл, прекрасно переносивший жару, но ненавидевший холод, продрог до костей.
— Холодно, — пробормотал он, обращаясь к невидимому в темноте соплеменнику.
— Да, — отозвался тот и после небольшой паузы поинтересовался: — Зачем ты наплел про этого… Как его…
— Бомерса? — подсказал Скилл.
— Точно, Бомерса. Ведь его ждут большие неприятности.
— Он не из тех, кто заслуживает сочувствия. Порядочный подонок, насколько я сумел его узнать. Впрочем, он не сделал мне ничего плохого… — Скилл слегка запутался в своих рассуждениях и оттого рассердился. — А, какая к дэву разница! Допрашивая Бомерса, они оставят нас на время в покое. А если нам что-то и нужно, так это выиграть время!
— И ради этого можно оклеветать невинного?
— Можно, — подумав, ответил Скилл. — Можно, если это не твой друг, если это не слабая женщина и не ребенок. Мужчина должен быть достаточно сильным, чтобы выпутаться из любой, пусть даже самой неприятной ситуации.
Он замолчал. Безмолвствовал и Гартикс. Потом тот спросил:
— Нас ждет смерть?
— Возможно, — почти беззаботно ответил Скилл. — И далеко не самая быстрая и красивая. Но может быть, и не ждет.
— Ты надеешься выбраться отсюда? — Судя по голосу, Гартикс недоверчиво хмыкнул.
— Конечно. Ведь не хочет же Рашну составить нам компанию. И куда он только подевался?
«Я здесь», — отозвался голосок, словно ожидавший, когда его позовут.
«Где ты был?»
«Я все время был с вами».
«Ты получил кольцо?»
«Да, оно у меня».
«В таком случае немедленно вытаскивай нас отсюда».
«Закройте глаза…» — завел свою обычную песню голосок.
«Эй-эй, приятель! — счел нужным вмешаться Скилл. — Все не так просто».
«Есть одна небольшая проблема. Мы прикованы цепью к стене».
«М-да, — задумчиво промямлил голосок. — Это создает определенные трудности с вашим перемещением. Но ничего, сейчас я переговорю с вашим третьим приятелем. Возможно, он согласится помочь вам».
«Что значит: возможно?!» — возмутился Скилл.
«Дело в том, что в этот самый миг он пытается распилить на части золотой столик, который получил в обмен на кольцо. Подозреваю, он может отказаться, но я все же попытаюсь переговорить с ним».
— Проклятие! Чертов Дорнум! — выругался Скилл, что, однако, не принесло ему облегчения, и уставился в темноту.
Потянулись томительные мгновения ожидания. Когда уже пленники начали опасаться, что им придется встретить свой конец в пыточных застенках правителя Бактры, темницу озарило пламя, столь яркое, что скифы невольно зажмурились. Потом раздалась ругань Дорнума, не соизмерившего высоты свода и свой рост и пребольно стукнувшегося о потолок. Пленники дружно рассмеялись.
— Дружище, ты не бросил нас в беде! — воскликнул Скилл, в это мгновение почти любя немного неловкого, с щербатой улыбкой парня, с каким его свела судьба у одной затерянной в степях деревушки.
— Есть такое слово — совесть, — проворчал в ответ Дорнум. — Ладно, давайте-ка займемся вашими оковами. — С этими словами разбойник вручил пленникам по пилке из закаленной стали, а сам сел между ними, держа факел. — Давайте пошевеливайтесь!