Здесь было гораздо светлее, чем на улице. Горели лампы под колпаками невысоких, сделанных в английском стиле фонарей, по берегу искусственного прудика протянулись опалесцирующие нити световодов. Паутина таких же нитей оплетала весь дом Скандербега, превращая его в подобие сказочного дворца. Ардиану еще ни разу не доводилось бывать у босса ночью, и роскошная иллюминация виллы поразила его.
Шмель загнал машину на бетонированную площадку у самой стены и заглушил мотор.
— Выходите, — велел он, не поворачиваясь к братьям. — Парни вас проводят.
Парни оказались под стать Шмелю — здоровенные, с толстыми короткими шеями, в черных обтягивающих футболках, открывающих огромные бицепсы. Раньше Ардиан их не видел, и это его встревожило. Один из бугаев мотнул головой, давая знак следовать за ним. Второй громила и выбравшийся из «Мерседеса» Шмель шумно топали сзади.
Они обогнули дом и вышли к выложенной красным кирпичом террасе. Здесь Ардиан наконец увидел отца.
Отец лежал, уткнувшись лицом в траву. По-видимому, он упал с террасы, да так и остался лежать на земле. Почему-то никто не попытался его поднять.
— Папа! — крикнул Ардиан, бросаясь к нему. Терраса была невысокой, ниже его роста, и падение не могло причинить отцу большого вреда. Но он лежал совершенно неподвижно, а Ардиан слишком хорошо знал, что означает такая неподвижность.
Он с разбегу грохнулся на колени перед отцом, схватил за плечи. Отец застонал, и Ардиан испытал мгновенное облегчение — стонет, значит, жив. В следующую секунду пальцы его коснулись чего-то липкого.
— Что ж вы с ним сделали, суки?! — глухо зарычал за его спиной Раши. — Он же в крови весь!
И точно, это была кровь. Ардиан попытался перевернуть отца на спину, но не смог. Хачкай-старший, никогда не отличавшийся крупным телосложением, неожиданно стал очень тяжелым. К тому же перемазавшемуся в его крови Ардиану никак не удавалось ухватиться за отвороты отцовской куртки — руки скользили.
— Раши! — беспомощно крикнул он. — Раши, помоги!!!
— Сейчас, брат. — Раши присел на корточки, умело подхватил отца под мышки, уперся в него плечом и посадил, привалив спиной к стенке террасы. — Сейчас, погоди…
Он вытащил из кармана платок и быстро вытер залитое кровью лицо Хачкая-старшего. Сразу же стало ясно, что кровь в основном текла из глубоко рассеченной правой брови — залитый ею глаз превратился в узкую щелочку. Нос был разбит и походил на синюю сливу, но из него кровь почему-то не шла. Отец широко открывал рот, пытаясь вдохнуть воздух, и видно было, что ему очень больно.
— Может, объяснишь, что с ним случилось? — спросил Раши неестественно спокойным голосом. К Шмелю он так и не повернулся — продолжал сидеть на корточках, бережно поддерживая голову отца в своих ладонях.
— Перепил мужик, — таким же искусственным голосом ответил Шмель. — С лестницы упал, со всяким бывает… Ничего, дома умоется, будет как новенький…
— Упал, говоришь… — задумчиво повторил Раши и почему-то поглядел на Ардиана. — А что, может, и упал… и точно правым глазом ударился… ты же у нас левша, а, Шмель?
Он внезапно распрямился, гибкий и быстрый, как змея, одновременно разворачиваясь к гориллам Скандербега. Ардиан едва успел заметить мелькнувшую в воздухе руку. А Шмель, даже если и увидел движение, защититься уже не успел.
— Сдохни, падла! — крикнул Раши, нанося ему страшный удар в горло. Шмель пошатнулся и схватился за шею, будто пытаясь уберечь ее от новых ударов. Брат метнулся вбок, уходя от мощного хука второго громилы… но сделал это чуть медленнее, чем было нужно. Наверное, два года назад у него бы все получилось… но не сейчас.
Третий амбал прыгнул ему на плечи и обхватил сзади, плотно прижав руки к туловищу. Раши выгнулся, пытаясь освободиться, и тут огромный кулак второго врезался ему в лицо. Послышался чавкающий звук, голова Раши безвольно мотнулась назад, а сам он повис на руках у громилы, словно тряпичная кукла.
Как пригодился бы сейчас Ардиану потерянный «глок»! Да что «глок», любая, самая примитивная пушка — главное, чтоб стреляла! Ардиан не сомневался, что положил бы всех троих раньше, чем они успели бы сообразить, что к чему. Но пистолета у него больше не было, а без оружия каждый из амбалов (исключая разве что Шмеля, который, по-прежнему держась за горло, сидел на траве, медленно клонясь набок) мог раздавить его как муху голыми руками. Они, разумеется, тоже это понимали. Тот, который ударил Раши, повернулся к нему и бросил, сплевывая:
— Не рыпайся, малый, если жить хочешь…
Отец снова простонал что-то неразборчивое. Что-то похожее на «прекратите». Непонятно, кому он это говорил, потому что, кроме Ардиана, никто его слышать не мог.
— Прекратить! — куда громче произнес чей-то сильный, уверенный голос, и Ардиан понял, что ошибался. Был на террасе еще один человек, который внимательно прислушивался к словам Хачкая-старшего. Странно, что до этой секунды Ардиан его не замечал — человек этот не уступал размерами самому большому из громил. Видимо, до поры до времени он прятался где-то в густой тени от освещавшего террасу фонаря.
Скандербег.
Он стоял на краю террасы, скрестив на груди мощные руки, и глядел вниз, на отца Ардиана. На лице его застыла довольная ухмылка.
— Я сказал: хватит! — прикрикнул он, увидев, что второй громила замахивается для удара. — Не нужно калечить, поучили — и довольно!
— А если снова махаться начнет, хозяин?
— Посмотри на него, придурок! — рявкнул Скандербег. — Он же в отключке уже… Выполняй давай, рассуждать с девкой своей будешь!
Тот, кто держал Раши, ослабил хватку, и брат медленно сполз на траву. У Ардиана защемило сердце — ему хотелось подбежать к брату и помочь хоть чем-нибудь, хоть словом… но отца он бросить не мог. Он поднял голову и встретился с жестким взглядом Скандербега.
— Твой отец очень неосторожен, — произнес Скандербег, возвышавшийся над ними подобно каменной статуе. — Выпил лишнего, наговорил дерзостей, свалился со ступенек террасы… Можешь забрать его, да смотри, когда протрезвеет, напомни о нашем уговоре.
— Уговоре? — тупо переспросил Ардиан. — Каком уговоре, эфенди?
— А вот это уж не твое дело. — Невидимая рука стерла усмешку с лица Скандербега. — Просто сделаешь то, что я тебе сказал, — он поймет.
Отец со свистом втянул в себя воздух и вдруг закашлялся, выплевывая на траву кровавые сгустки. Ардиану стало страшно: он никогда еще не видел отца таким беспомощным. Внезапно он почувствовал себя очень одиноким.
— Зачем вы это сделали? — тихо спросил он. — Папа не стал бы вам грубить, ни за что… и ни с какой лестницы он не падал…
— Много болтаешь, — равнодушно сказал Скандербег. — Я слишком тебя разбаловал, парень. Если не хочешь получить то же, что и твой брат, заткнись и помоги отцу добраться до дома.
Он сплюнул на траву у ног Ардиана, повернулся и ушел в дом. Огромный, мощный, уверенный в своей безнаказанности. Эта уверенность помешала ему почувствовать спиной взгляд тринадцатилетнего мальчика, привыкшего убивать.
Глава 5
Доктор Бразил
Громилы Скандербега дотащили отца и Раши до ворот виллы и выкинули на улицу — на этом их помощь закончилась. Дальше Ардиану пришлось справляться самому. Он по очереди проходил по пять-шесть метров, волоча за собой то отца, то брата, потом садился на землю и несколько минут сидел, переводя дух. Раши пришел в себя, когда Ардиан преодолел уже добрую половину пути. Поднялся, ругаясь сквозь зубы и поминутно щупая челюсть. Вместе тащить отца оказалось куда легче, но через пару сотен шагов Раши выдохся. Видно, ему здорово досталось: он натужно кашлял, то и дело останавливался, чтобы не задохнуться, шатался как пьяный, несколько раз падал, разбивая в кровь руки… В конце концов Ардиан решил, что будет лучше, если отца понесет все-таки он один. С этим Раши спорить не стал.
Через час Ардиан чувствовал себя так, словно громилы Скандербега поработали и над ним. Мышцы болели, как будто их обварили кипятком. Пот заливал глаза, в ушах шумело. Но каждый раз, останавливаясь отдохнуть, он глядел на распухшее, перепачканное кровью лицо отца и вспоминал, что не должен жалеть себя. Иногда отец начинал ужасно хрипеть; Ардиану становилось страшно, и он беспомощно оглядывался на плетущегося сзади Раши.
— Ему нужен врач, — сказал Раши, подходя поближе. — Эти козлы ему нос сломали… он дышать не может… и кровь, видишь, еле сочится… это значит, он ее всю глотает, тоже ничего хорошего…
— Где же мы сейчас найдем врача? — растерянно спросил Ардиан. Страх за отца вновь сделал его маленьким мальчиком — таким, каким он был до появления Силы.
Раши пошатнулся и сел на землю.
— Единственный приличный доктор, которого я знаю и который не откажется нам помочь, живет на проспекте Мойсиу. Его можно разбудить в любой час, и он не задает лишних вопросов… вот только берет он по двадцатке за вызов, а я как нарочно не при деньгах.
— У меня есть, — мотнул головой Ардиан. Мысль о том, что какой-то доктор может прийти на помощь отцу, удивительным образом придала ему сил. — Ты только скажи, где его найти…
Раши закашлялся.
— Все равно сначала нужно добраться до дому. Не станет же доктор смотреть его посреди улицы…
Он попробовал подняться и не смог. Ардиану пришлось подставить ему плечо.
— Прости, малыш, но из меня сегодня плохой помощник…
Казалось, он сейчас расплачется. Смотреть на это было невыносимо.
— А откуда ты знаешь этого парня, Шмеля? — спросил Ардиан, чтобы отвлечь брата. — Он, похоже, был на тебя здорово зол.
— Урод, — коротко ответил Раши. — Мы раз бодались из-за девки, я его почти что завалил, но у него оказался ствол… А все же на пару зубов ему пришлось потом разориться. Так что злится он за дело…
Он вдруг вцепился руками в отвороты куртки Ардиана.
— Сдается мне, что вся эта история из-за тебя, малыш. Ты бегаешь к этому Скандербегу как на работу! Ты должен знать, чего он хотел от отца!
Ардиану стало неприятно. Раши очень редко разговаривал с ним таким тоном. Кроме того, он и вправду чувствовал себя немного виноватым — хотя бы в том, что передал отцу приглашение Скандербега.
— Я правда не знаю, Раши, — пробормотал он, стараясь не встречаться глазами с братом. — Скандербег ничего не объяснил… Он никогда не объясняет, ты же слышал, я спросил его, про какой уговор я должен напомнить папе…
— Уговор? — недоуменно переспросил Раши. — Что за уговор такой?
— Вот так я у него и спросил. А он ответил, чтобы я не лез не в свое дело.
Раши хмыкнул, что немедленно вызвало еще один приступ кашля.
— Похоже, там с тобой не очень-то считаются, а, братец?
— А ты чего хотел? — огрызнулся Ардиан. — Чтобы он мне все свои секреты выкладывал?
— Я бы хотел, — Раши выплюнул темный сгусток, — чтобы этот хренов грек не трогал нашу семью. И я, черт возьми, был уверен, что если ты у него ходишь в любимчиках, то…
Ардиан не нашелся, что ответить. Он никогда не считал себя любимчиком босса, но у него вполне хватало мозгов, чтобы осознавать свое место в организации Скандербега. Не авторитет, конечно же, но и не шестерка вроде Шмеля. Таких, как Шмель, в любом квартале можно набрать хоть сотню — только платить не забывай. А вот спецов, подобных Ардиану, не было больше не только у самого Хризопулоса, но и у его конкурентов — Хашима Тачи и Ланцета Рико, заправлявшего делами в Гирокастре. И вот в этом-то и заключалась главная странность. Пусть Ардиану всего тринадцать лет, но он уже вполне самостоятельная фигура, профессиональный убийца, и поступать так с его отцом — дело крайне рискованное. Если Скандербегу вздумалось припугнуть его, он явно выбрал неверный путь — Ардиан не столько испугался, сколько разозлился. Правда, Ардиан больше склонялся к мысли, что босс решил таким образом наказать его за прокол в Дурресе: киллеры не должны попадать в руки полиции. А может быть, не только за прокол, но еще и за дерзкое поведение сегодня утром… Это предположение окончательно расстроило Ардиана. Зачем только ему вздумалось высказывать свои обиды в лицо Скандербегу? Все равно он ничего не узнал, ничего не добился… кроме разве что приглашения для отца на стаканчик ракии…
— Ладно, — пробормотал он, стараясь не глядеть на брата. — Я постараюсь с ним поговорить… чтобы не трогал нас больше…
Отец снова захрипел. Ардиан наклонился к разбитому, похожему на уродливую маску лицу, но не расслышал ни слова.
— Папа, — позвал он тихонько, — папа, мы уже почти дома… потерпи еще чуть-чуть…
— Не тронет… — с натугой выговорил отец. — Больше он нас не тронет… я ведь согласился…
— На что? — спросил уже Раши. — На что ты согласился, отец?
Бульканье. Хриплое, свистящее дыхание. Ардиан вдруг почувствовал, с каким трудом дается отцу каждое слово.
— Раши, не надо его мучить. Давай лучше дотащим его, и я побегу за врачом…
До дома они добрались уже под утро. Ардиан кое-как втащил ставшего очень тяжелым отца на второй этаж, помог Раши уложить его в постель и, сунув в карман клочок бумаги с адресом, отправился к доктору. По пути он навестил старый бетонный дот, в котором была спрятана коробка из-под патронов, и вытащил две двадцатки. На всякий случай…
Доктор, которого знал Раши, жил в старом доме, стоявшем в глубине еще более старого сада. Сад окружала железная ограда с острыми зубцами наверху; черные прутья кое-где покрылись ржавчиной, и если бы Ардиан хотел проникнуть в дом незамеченным, он наверняка нашел бы место, где такой проржавевший прут можно было переломить ударом ноги. Но он пришел просить доктора о помощи, поэтому честно нажал кнопку звонка под табличкой «Доктор Вардо Бразил» и остался ждать у калитки, ведущей в сад.
Ждать ему пришлось недолго. Несмотря на ранний час, доктор вышел к калитке таким бодрым и свежим, будто и не ложился вовсе. Он оказался невысоким полным человеком с похожей на бильярдный шар головой и блестящими, слегка навыкате глазами. Увидев Ардиана, топтавшегося у калитки, доктор Вардо приостановился, как будто соображая, имеет ли смысл тратить время на такого несерьезного с виду клиента. Ардиан вздохнул и продемонстрировал ему одну из двадцаток.
— Доброе утро, — поздоровался он, когда доктор все-таки подошел. — Я из семьи Хачкай, эфенди. Простите, что так поздно… или рано… но у нас очень серьезный случай…
— Половина пятого утра, — уточнил Вардо Бразил неприветливым сухим голосом. — Действительно, несколько рановато. Тебе повезло, Хачкай, что я был занят диссертацией. Поднятый с постели, я гораздо кровожаднее.
Ардиан в двух словах рассказал ему, что случилось с отцом, тщательно избегая всяких намеков на деятельность банды Скандербега. Когда он принялся сбивчиво объяснять, почему они с братом целых три часа волокли избитого отца домой, вместо того чтобы сразу позвонить в больницу, доктор нетерпеливо поднял руку.
— Ни к чему, — сказал он тоном, не терпящим возражений. — Я уже все понял. Деньги у тебя вроде бы имеются?
— Двадцать евро, — кивнул Ардиан. — Брат сказал, этого достаточно.
— Зависит от случая. Но для начала сойдет. Ладно, давай сюда. — Он сграбастал двадцатку и спрятал в карман вельветовой куртки. — Подожди меня здесь. У тебя есть велосипед?
Ардиан покачал головой.
— Тогда тебе придется бежать рядом, — сказал Вардо Бразил, — потому что я всегда езжу на велосипеде.
Велосипед у доктора оказался что надо — большой, сверкающий черным металлом и хромом, будто новенький лимузин. К багажнику был прикручен ремнями чемоданчик с большим красным полумесяцем. К счастью, Вардо Бразил не слишком быстро крутил педали, и Ардиану даже не приходилось особенно напрягаться, чтобы не отставать. До рруга Курри они добрались минут за двадцать. Ардиан предложил доктору завести велосипед в сарайчик, где семья Хачкай хранила свой садовый инвентарь, но Бразил только фыркнул, достал из кармана не слишком надежного вида перекрученный провод с замком и, продев его между спицами велосипеда, зацепил за вделанное в стену дома металлическое кольцо. Когда-то — еще до рождения Ардиана — в это кольцо вставляли древко большого флага с орлом — символом Албании.
— Уведут, — сказал Ардиан, скептически разглядывая провод. — Перехватят кусачками, и привет. Давайте я его в сарай загоню…
— Ну, перекуси, — хмыкнул доктор. — Если кусачек не жалко.