Ленивой походкой, стараясь казаться бодрым, но в отвратительном состоянии и с сильной головной болью, Сергей вышел к завтраку. Элора в халатике сидела со своей мамой и они о чем-то тихо разговаривали.
– Доброе утро, – осторожно кивнул он, боясь выдать себя каким-либо жестом и уже по-новому глядя на девушку.
Элора, увидев его, в досаде замолчала, поморщившись при его появлении.
– Потом договорим, – сказала она своей маме, выходя из кухни.
19) Хмурое утро
– Доброе утро, – вежливо сказала хозяйка. – Завтрак уже готов. Присаживайтесь.
Интересно, что Элора ей рассказала?, подумал Сергей, внимательно посмотрев на женщину, но та вела себя как обычно – значит, о последних событиях не было сказано ни слова, иначе им бы всем было не до завтраков.
На этот раз Сергей был не один – чуть позже подошли сам хозяин и Терций. Некоторое время они ели молча. В углу что-то бодрым голосом бубнил очередной разбитной ведущий какой-то передачи.
– А сейчас астрологический прогноз, – весело огласил он. – Который зачитает наша очаровательная ведущая Оксана Голота.
– Ну ты и сказанул! – выдала в ответ ведущая. – Впрочем, о чем это я? Начнем. Итак – Девам не стоит заниматься бизнесом, – шустро начала она. – Ракам – закончить все текущие дела… – И тут в эфире повисла многозначительная пауза. – Да, интересно звучит – раком закончить все свои дела… – протянула наконец Оксана. – Впрочем, им виднее…
– Мать, слышала? – недовольно проговорил отец семейства, переключив видеофон на канал новостей. – Что говорят?
Хозяйка, не оборачиваясь, кивнула, не отвлекаясь от кухонных забот.
– Раньше отбор был строгий, все дикторы как на подбор – речь, манеры, все серьезно. А сейчас… Вон как-то вышел один, словно с похмелья, и говорит всякие пошлости – Песня про листья-письма. В том смысле, что пока на них не 'напИсали' (ударение на первую И) в смысле не 'написАли' (ударение на вторую А), они письмами не стали. Разве ж такое было когда-либо?
– Что говорить, – вмешалась хозяйка. – А наш Юний? – Она обернулась к Сергею. – Вчера и у него теперь нашли целую коллекцию вкладышей от жвачек с голыми женщинами. Словно какая-то диверсия. Пришлось его немного воспитать и больше не давать ему эту гадость.
Терций уткнулся в тарелку, а Сергей тактично промолчал.
– А теперь последние сводки с межбанковской валютной биржи. Курс еара снова поднялся на тридцать два с половиной пункта…
– Опять подскочил, – недовольно проговорил хозяин семейства, в сердцах заканчивая завтрак. – Теперь жди повышения цен.
Терций вышел в коридор вслед за Сергеем.
– Кстати, как вы могли нас слышать? – спросил он со странной интонацией. – Дверь тогда ведь была плотно закрыта. Сами же ее открывали… А с лестницы ничего не слышно – я проверял…
И Сергей только неопределенно пожал плечами, скрываясь в своей комнате.
Он устало привалился головой к окошку вагона. Спать-то как хотелось! Да и дни какие-то сумасшедшие пошли, вяло подумал он, закрывая глаза. Так, теперь Лана. Надо с ней окончательно все решить и не ломать себе голову ненужными колебаниями. Ведь с Элорой у меня точно уже никогда ничего не будет.
Подъезжая к "Юбилейной" он заранее стал выглядывать в окно, надеясь, что Лана стоит на своем обычном месте, увидит его, впорхнет, и все будет по старому. Но нет. Ее нигде не было видно. И он вдруг сорвался с места и бросился к выходу.
Дверь ему открыла Кристина.
– Привет, – сонно сказала она, поплотнее кутаясь в халатик. – Проходи.
Он переступил порог.
– Где Лана? – спросил он, осторожно заглядывая в пустую комнату.
– Она со вчерашнего вечера так и не приходила, – как-то двусмысленно ответила девушка. – Сам, значит, в чем-то виноват.
Сергей кивнул, соглашаясь – наверное так оно и есть.
– Ладно, извини что я так, с утра пораньше… – сказал он, выходя.
– Да не за что, – ответила девушка, закрывая за ним дверь.
Значит, она не ночевала в общежитии, в отвратительно тяжелом состоянии думал он, покачиваясь в вагоне и мучаясь от ревности. И подружки ее все остались в комнате… У него нестерпимо сильно заломило в висках. Что же я наделал? – в отчаянии подумал он. Как же теперь все это исправить?.. Но ответа не находил.
Когда Сергей вошел в зал, отдел жил своей жизнью, обсуждая утренние новости.
– Ну как раздевание? Как наш юноша? – спрашивала Алла у Ники с легким любопытством.
Девушка только поморщилась, неопределенно покрутив пальчиками. Обе засмеялись.
– Вчера вечер какой-то неудачный выдался, – жаловался между тем Закир Густаву. – Спортзал обломился. У них там соревнования по району проводились. А я уже пива накупил. Пришлось дома пить без всякого интереса. Хоть бы малейший повод, хоть бы жарко было в комнате. А так вечер, считай, пропал зря, – махнул он рукой в сердцах. – Да еще этот обвал еара…
– Вот-вот, – поддержала Ники. – А говорили – стабилизация, стабилизация.
– Да, – протянул Густав многозначительно. – Полный стабилизец.
– Что за страна у нас? – говорила тем временем Ники в каком-то детском отчаянии. – Только немного утряслось, жизнь выровнялась, можно что-то начинать планировать, копить на что-то, и вот на тебе – инфляция!, цены скачут, вклады обесценились – и все из-за этой приватизации. И главное, все бывшие руководители выступают по ТВ с такими умными речами. А что же они ничего не делали, когда были у власти?
– Какие умные речи? – встрял Закир. – Где ты их слышала? Одна сплошная реклама женских прокладок. Шеф, – весело заметил он, оборачиваясь. – Слышали? Опять повышение цен.
– Ну и что?
– Просто интересно, когда нам зарплату повысят?
– Мне самому это интересно, – хмуро заметил Сергей, заходя в свой кабинет. – Кстати, где у нас Ольховская? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, остановившись на пороге.
– Наверху, – Алла подняла глаза к потолку. – Бумаги заполняет, в связи с переводом. Будет где-то через час.
– Ну хорошо, – зачем-то кивнул он и закрылся у себя в кабинете.
Работа не шла, мысли были только об одном. Скорее бы она появилась, думал он в сильнейшем нетерпении. Скорее бы ее увидеть и поговорить. Появится, зайдет, я ей – здравствуй, ты меня извини, что я не был вчера, – работа задержала… А она возьмет и промолчит в ответ. И как дальше ей объяснять, чтобы она поняла и простила?
Он прошелся по кабинету и посмотрел на часы. Прошло только три минуты. Ждать еще минут пятьдесят, пятьдесят пять. Как долго тянется время! Он сверился с часами на компьютере – все было правильно. Сергей снова нервно прошелся по комнате. Нет, подумал он, такое начало разговора не годится. Надо как-нибудь иначе, не так сухо. Может, как она зайдет, ее сразу обнять? Да нет, глупость. Она же обижена на меня и этот жест может еще больше ее разозлить. Наоборот, надо бы как-нибудь помягче, и чтобы она видела, что я сам переживаю… А может сразу же предложить ей выйти за меня замуж?
Он снова посмотрел на часы. На этот раз прошло только две минуты. Итого всего пять минут. С ума можно сойти от ожидания.
И так он мучался в течение часа, через каждые пять минут выглядывая в общий зал. Но девушка все не появлялась. И вот, в какой-то момент, когда он уже был не в силах оставаться в одиночестве, Сергей, уставший и обессиленный, вышел в зал и увидел ее. Она спокойно сидела рядом с Коурисом, о чем-то вполголоса переговариваясь. На Сергея она даже не посмотрела.
Немного поколебавшись у прибора внутренней связи – как ее позвать? Ольховская, зайдите в кабинет? – он решительно щелкнул тумблером.
– Лана, – позвал он тихо, – Можно вас на минутку?
В зале стало тихо, и девушка, под многочисленные взгляды, поднялась со своего места, перестав улыбаться, и с высоко поднятой головой решительно прошла между столов.
– Лана, вчера было много работы, – волнуясь, начал он, пытаясь взять ее за руку, но девушка вдруг его перебила, резко одернув кисть руки.
– Не надо ничего мне говорить, – сухо произнесла она, отстраняясь. – И не надо никаких объяснений. Мы знакомы были всего лишь неделю. За этот короткий срок никто никому ничего не должен. У вас по отношению ко мне нет никаких обязательств. И давайте расстанемся друзьями, – закончила она, выходя из кабинета.
– Я не хочу расставаться, – негромко произнес он, не в силах прийти в себя после этой тирады.
Она задержалась на пороге, задумчиво посмотрела на него, потом отрицательно покачала головой.
– Я все равно ухожу из вашей группы, – сказала она необычайно серьезно, глядя ему прямо в глаза. – Нам легче будет забыть друг друга. И так будет лучше для нас обоих.
Она еще секунду помедлила, а потом решительно закрыла за собой дверь.
Около часа Сергей приходил в себя, пытаясь время от времени снова позвать девушку, попытаться переуговорить ее, но каждый раз останавливался, где-то в глубине души считая, что это ее окончательное решение, и чтобы теперь он ни сказал, это вызовет у нее только досаду и раздражение за его непонятливость.
Серьезно выбитый из колеи он, тем не менее, кое-как смог привести в порядок свои мысли.
Да, действительно, думал он, нервно вертя в руках какую-то безделушку со стола, она уходит от нас. Ее забирает Август Зелински. Опять он здесь. Что-то часто он стал появляться возле Ланы. И этот ее личный прибор связи, и в служебную общагу ее что-то долго не переводили, да и, честно говоря, ее роль в пятнадцатом не совсем понятна – не будут же из-за каких-то снимков так рисковать, возить лишнего, к тому же неопытного человека, увеличивая вероятность провала?!
И он дал команду компьютеру о сборе данных на Лану Ольховскую, двадцати трех лет.
На экране монитора сухо высвечивались собранные машиной кадры.
Вот Лана на остановке. Подходит его маршрут. Девушка смотрит в окна, неуверенно заходит в седьмой вагон. Потом снова выходит на перрон. Состав уезжает и Лана остается одна. (Это когда меня побили, подумал Сергей). И тут к ней подъезжает Август Зелински. Выходит из элекара. Говорит о чем-то с девушкой. Она в нерешительности смотрит на табло прибытия, потом на часы, кивает головой и садится в машину к секретарю.
Следующие кадры – он сам и она (интересно, а это снимали с какой точки?), когда она звала его остаться в общежитии, а он все-таки ушел. А вот уже вечер этого же дня (я в это время, наверное, спасал Элору от кислоты). Лана в броском роскошном вечернем платье (которое она не захотела мне показывать – наверное, пятнадцать моих зарплат), улыбающаяся, вместе с галантным Августом Зелински на какой-то презентации. И их короткий разговор, удачно записанный с близкого расстояния.
– Лана, у вас завтра день рождения, – говорил секретарь. – Я предлагаю вам отметить этот радостный в Вашей жизни день на одной из правительственных вилл на четыреста двенадцатом уровне.
– Спасибо, – Лана чуть наклонила голову, сразу же перестав улыбаться. – Но ничего не получится.
– Уверяю вас, там будет очень интересно – каскад бассейнов с водопадами, большой зверинец, уютные рощи, армия слуг и служанок. Вы там будете как королева.
Лана снова старательно покачала головой, не поднимая глаз.
– У вас с вашим начальником все настолько серьезно? – осторожно спросил секретарь, наклоняясь к девушке и кладя свою ладонь на ее руку.
– Но он же все-таки мой начальник, – слегка поморщившись, сказала Лана, не убирая своей руки. – Давайте не будем об этом.
– Если что, не стесняйтесь, мне звоните, я вас переведу в другое более подходящее для вас место.
– Хорошо, – кивнула девушка, слегка потупившись. – Буду иметь ввиду. Тем более, что меня и так уже переводят…
Нажав на паузу, он откинулся в кресле. Потом включил стол Ланы, чтобы еще раз посмотреть на нее…
– Замуж не собираешься? – грубовато спрашивал ее Коурис, счастливый уже от одного факта разговора с нравившейся ему девушкой.
– Что я? Дура? – также отвечала она, по манере поведения теперь больше похожая на школьницу с окраины.
– А что так? Большинство моих знакомых девчонок хотят замуж.
– Ну, если только гражданским браком – я согласна. А так – не хочу. Если только после двадцати шести – двадцати восьми лет…
– Сейчас, по-моему, наоборот, совсем ранние в брак вступают.
– Да, – кивнула она, все также улыбаясь непонятно чему, а юноша млел от ее улыбки. – Моей сестре тринадцать лет. А ее другу – восемнадцать.
– Че? В натуре что ли? – по-своему искренне удивился Коурис.
– Ну да! Но сестренка у меня правда красивая.
– На мой взгляд – так ты очень хороша!
Теперь девушка улыбнулась Аэцию.
– Я просто уже взрослая. К тому же накрашенная…
– А что? Не накрашенная менее красивая?
– Да нет. Черты лица остаются те же самые. Просто косметикой ты их более подчеркиваешь. А она еще молода – у нее все и так есть. К тому же ноги от ушей растут… Глупая только…
И снова кадры.
Лана в общежитии за нетронутым праздничным столом ждет Сергея. "Может, пропустим пока по стаканчику?" – сочувственно предлагает Ларри, сидя на диванчике. Девушка отрицательно качает головой. "Подождем еще", говорит она упавшим голосом.
Сергей помассировал занывшее сердце и, чтобы совсем себя не добивать, перекрутил запись немного вперед. Девушки сидели за столом, Ларри пытался ухаживать за именинницей, разговор не клеился. Внезапный стук в дверь заставил всех замолчать и посмотреть на Лану. Она дернулась было к выходу, потом замерла. "Стася, открой лучше ты" – тихо проговорила именинница. Но когда Констанция поднялась, Лана ее остановила – "Нет, лучше я сама".
В комнату вошел Август Зелински с огромным букетом цветов. Он поздравил Лану, посидел немного за общим столом под любопытные взгляды девчонок, пытаясь всех развеселить старыми шутками и анекдотами. Потом вызвал именинницу в коридор. О чем-то там долго с ней разговаривал, в то время как за столом девушки активно обсуждали нового гостя, сравнивая его с Сергеем (не в пользу последнего). Потом Лана вернулась, извинившись, сказала, что уезжает, и что они продолжали праздновать без нее. Быстро собралась и покинула общежитие. И где-то минут через двадцать появился Сергей.
Да-а, видать не судьба, в полном упадке подумал он, переходя к следующим рабочим записям.
Праздник на одной из правительственных вилл на четыреста двенадцатом уровне отпал – не было возможности для записи. И следующие кадры уже были, как это ни странно, из бывшей квартиры Элоры – Сергей узнал ее по мебели.
– Нравится? – спрашивал Лану секретарь, водя ее по многочисленным комнатам.
Лана кивнула, слегка придерживая его под руку.
– Бумаги я все уже оформил, – говорил он. – Теперь, если пожелаешь, это все будет твое…
Девушка посерьезнела и снова, как в прошлый раз, убрала свою руку, чуть отстраняясь.
– Нет, – сказала она суховато. – Не надо так говорить.
– Вы не торопитесь отказываться, – проговорил секретарь умоляюще. – Подумайте немного. Пожалуйста… Хорошо?
– Ну, хорошо, – согласилась девушка.
И последняя, самая свежая запись, поступившая на видеофон Августа Зелински буквально полчаса назад – звонок Ланы с работы. Одна только короткая фраза – Я передумала…
Отключив канал связи с базой данных, Сергей потер виски и включил просмотр зала, пытаясь отвлечься от всего увиденного и услышанного.
– Народ, тихо, дайте послушать гороскоп, – возмущенно прикрикнула Алла.
– У Скорпионов в сексуальном плане опять все в порядке, – тараторил диктор в быстром раскованном темпе. – Но звезды советуют не пить и не воевать с электроприборами… Долго ждать счастья Рыбам не придется… Избегайте ограничения в питании. Диеты сегодня вредны. – Красивый вечер Водолеев сменит еще более красивая ночь. А это значит, что день прожит не зря и своего вы добились. А вот у Тельцов с сексом не заладилось, причем не по вашей вине. Рыбы, отдайтесь… – пауза. – А-а! Отдайтесь своим чувствам… Вот что сказали звезды… – бодро закончил диктор под занавес этой длинной тирады.