Бежать им было некуда, кроме своего родного дома, где их ждали только неприятности, а на борту их корабля находилась больная сестра, которая могла умереть во время полета. Они могли бы вернуться на Мкейкс. Или полететь на Тавао, где ещё не бывал ни один хейни и где хейни были не слишком-то в почете, или отправиться на Центральную — где «Гордость» тоже не особенно любили и не испытывали желание дать ей приют. Шур могла просто не дожить до прибытия на одну из этих станций, да и сама «Гордость» могла до них не дотянуть.
Пианфар снова провела рукой по гриве, поправила кольца в ушах и стала слушать, как Герен ведёт переговоры с медиками «Бдительности».
В отсек вернулась ещё мокрая после душа Хэрел. Ким сразу встал и протянул ей факс, полученный от Эхран.
— Что там у них? — спросила Хэрел.
— К нам идут врачи с «Бдительности», — тихо сказала Пианфар.
Хэрел сразу насторожила мокрые уши. Она уже поняла, кто и зачем и что вообще происходит, и всем свои видом дала понять, что лично её это нисколько не беспокоит. От этого у Пианфар стало тепло на душе. Когда-то, когда она и Хэрел были молоды, между ними происходили споры, переходящие в стычки. Правда, этого никогда не случалось на борту «Гордости». Никогда с тех пор, как они сели рядом за пульт управления кораблем.
— Шур совсем не лучше, да? — спросила Хэрел.
— Пока ещё держится, — ответила Пианфар, — но вряд ли её хватит надолго. Меня больше беспокоит, что нас ждёт впереди.
Хэрел пробормотала что-то не слишком лестное об их везении, о Шур и о союзниках, на которых им приходится полагаться.
— Золотозубый… «заходит в порт», — собиралась сказать Пианфар, когда внезапно загорелся сигнал экстренной связи. Она придвинулась к микрофону.
— «Гордость Шанур», к вам хочет войти капитан…
Это не Эхран и не Джик. Говорили на специальной волне, предназначенной только для внутреннего прослушивания.
— …коккитта ктоготки, Шанур-хакто. Кгото на-ктки ткки сктоккикт…
— Да покарают вас боги, я этот люк не открою.
— …кохогот каккти хаккикту.
— И даже для него не открою.
— …Кхотакку. Сфиктит иккти ктогхогот.
— Не понимаю!
— …Дар. От хаккикта.
Пианфар глубоко вздохнула и посмотрела на Хэрел. Та прижала уши. «Не спрашивай, — говорил её взгляд, — ты знаешь, какой у нас выбор».
— Иду, — ответила по связи Пианфар. — Кгакки ткки, скку-хаккикту. — Простая вежливость. Когда связь прервалась, Пианфар воскликнула: — О боги, ну что ещё? Ким, Тулли, мы с Хэрел пойдём к шлюзовой камере. Включите связь и скажите Тирен и Хилфи, чтобы встретили нас на нижней палубе — пусть возьмут оружие. Поторопите их. Герен, включи
камеру. — Пианфар резко встала, а Хэрел направилась к шкафчикам с оружием. — И, Ким, передай Джику, что к нам идут кифы с какими-то подарками. И ни в коем случае не пользуйся линией связи станции! Слышишь?
— Есть, — ответил Ким и, заняв место Хилфи, принялся за работу. Без единого возражения. «О боги, как изменились самцы — они стали полезны в работе, словно с ними что-то произошло». И груз, который давил на неё с самого Ануурна, начал ослабевать.
Пианфар взяла лёгкий пистолет, который протянула ей Хэрел, и быстро проверила предохранитель.
— Подарки, — пробормотала Пианфар, когда они с Хэрел шли по коридору. — Подарки! Из-за них мы и влезли в эту заваруху. Кненны. Шур. «Бдитель-ность». И кифы со своими подарками.
Теперь, когда Золотозубый вел свой корабль к причалу, из космоса их не прикрывал никто. Теперь им нужно было полагаться только на самих себя.
Они захватили станцию, которая практически не оказала сопротивления. Это оказалось очень легко — притащить за собой несколько «разогнанных» метеоритов и дать им удариться о станцию, — если, конеч-но, у атакующего хватало на это совести.
Именно совесть — вот что никогда не мучило Ак-тимакта, это признавали даже кифы, и об этом никогда не забывала Пианфар.
Глава десятая
Т ирен и Хилфи встретили их на нижней палубе перед входом в лифт, обе вооружённые пистолетами и совершенно мокрые после душа.
— Ну что там? — спросила Тирен, когда все направились к шлюзовой камере.
— Сиккуккут приготовил нам подарок, — тихо сказала Пианфар и бросила взгляд на Хилфи, та всем своим видом показывала, что ей всё равно. — Так они по крайней мере говорят. Мне не слишком-то понравился его последний подарок, и если, да проклянут его боги, Сиккуккут привел мне ещё одного безухого болвана, клянусь, я скормлю его Сккукуку и разом решу две проблемы.
— Не нравится мне это, — сказала Хэрел. — Совсем не нравится. Капитан, разрешите нам с Тирен самим в этом разобраться. В шлюзе может оказаться больше кифов, чем мы ожидали, и если они что-то сделают с люком…
— Шлюзовая камера — очень выгодная позиция, — сказала Пианфар. — Герен, ты их видишь?
— Нет, капитан, вижу только одного, остальные, наверное, остались сзади, да и освещение плохое.
— Зараза, — пробормотала Пианфар. — Будь внимательна, Герен.
Один выстрел из шлюза — и все кифы разлетятся в клочья. На Кефке не станут слишком беспокоиться о полоумных самоубийцах, которые неизвестно ради чего сунулись на корабль, полный вооружённых хейни.
— Мы могли бы подойти к ним со стороны нижней палубы, — предложила Хэрел.
— Сфик, — сказала Пианфар, вынимая из кармана пистолет и снимая его с предохранителя. — К тому же не нужно устраивать драку возле люка. Лучше встретиться у шлюза. Пойдем мы с тобой, кузина. Хилфи и Тирен будут прикрывать нас с тыла и в случае чего перекроют вход. Герен, внимательно следи за обстановкой.
— Я готова, — ответила Герен.
Тирен прижала уши. Она явно испытывала горячее желание встретиться с кифами. Хилфи была здесь, потому что случайно оказалась на нижней палубе, и отослать её наверх у Пианфар просто не хватило духу.
— Ага, — сказала Тирен, выражая тем самым их общее волнение.
Они завернули за угол.
— Герен, только внутренний люк, слышишь?
Ш-ш-ш-с-с. Внутренний люк открылся, и показался залитый белым светом шлюз. Тирен, держа левую руку на кнопке люка, встала так, чтобы в случае чего его крышка закрыла её от выстрелов или взрывной волны. Хилфи с пистолетом в руке встала по другую сторону люка.
— Спокойно, — сказала Пианфар и вошла в шлюзовую камеру вместе с Хэрел. — Герен, открывай.
Открылся внешний люк. За ним, в свете оранжевых ламп, стоял одинокий киф, показывая пустые руки. Увидев направленное на него оружие, он остался совершенно спокоен и поступил очень мудро, не сделав ни единого движения.
«Неужели это сам Сиккуккут?» — подумала Пианфар. Но этот киф не был так высок, как Сиккуккут. И пахло от него по-другому. Она уже давно почувствовала, что запах на Кефке был каким-то другим, пахло не только аммиаком, но и плесенью. От этого удушливого, проникающего повсюду запаха у хейни вставала дыбом шерсть на загривке. Пианфар поморщилась. «О боги, у меня начинается аллергия на этих ублюдков…»
— Хаккикт посылает вам подарок, — сказал киф. — Вы согласны его принять?
— Какой подарок?
Киф медленно повернулся.
— …Кктананкки! — крикнул он. «Приведите» — что означало, что подарок мог ходить.
Издали послышался шум. Показались кифы, на чёрном фоне которых был хорошо виден золотисто-рыжий хейни, одетый в рваные голубые шелковые бриджи.
У Пианфар заколотилось сердце, сначала от неожиданности, а потом при взгляде на знакомое лицо, спутанную гриву, отливающую бронзовым оттенком, характерным для жителей южной части Ануурна; левое ухо разорвано, через рот и подбородок тянется чёрный шрам.
— Дюр Тахар, — прошептала Пианфар.
Капитан «Восходящей луны» подняла глаза, когда кифы подвели её ко входу в шлюзовую камеру. Она заморгала и повела ушами, когда трое кифов втащили её внутрь, под свет белых ламп. Её глаза были того же бронзового оттенка, что и грива, в них стояло дикое, сумасшедшее выражение.
— Пианфар Шанур, — хрипло, с трудом выговорила Тахар.
— Хаккикт отдает вам вашего врага, — сказал первый киф. — Он приветствует вас, Шанур.
— Я тоже приветствую его, — пробормотала Пианфар.
— Ккт, — сказал киф и, не утруждая себя дальнейшими церемониями, повернулся и, взмахнув одеждами, пошёл прочь вместе со своими товарищами.
— Мой экипаж, — сказала Дюр Тахар. Она еле выговаривала слова. — Ради богов, Шанур, спаси их! Попроси, чтобы их отпустили. Вытащи их отсюда!
Пианфар глубоко вздохнула, потом ещё раз и быстро пошла вслед за уходящими кифами.
— Капитан! — позвала её Хэрел, но Пианфар дошла только до поворота, откуда были видны кифы, спускающиеся по трапу.
— Скку-хаккикту! — прокричала она вслед черным теням. — Мне нужны остальные хейни! Вы слышите?
Кифы остановились и медленно повернулись к ней.
— Передайте хаккикту, — кричала в ледяном воздухе Пианфар, — что я оценила его дар. Скажите ему, что мне нужны остальные хейни. Для меня это крайне важно. Скажите ему это!
— Ккт. Шанур-хакто. Акктут оккуккун накт хак-ти-хаккикта.
Что-то насчёт того, что они все передадут. Но когда и как, она не поняла, кифы говорили на своем языке, остром и коротком, как отточенный клинок.
— Не забудьте! — прокричала она им вслед.
Киф изящно поклонился и пошёл вниз по трапу вместе со своими спутниками. Пианфар презрительно скривилась и поставила пистолет на предохранитель. Потом быстро вернулась в шлюзовую камеру.
— Закрывай, Герен! — крикнула она. — Закрывай хорошенько!
Люк с шипением закрылся, щёлкнув автоматическими замками.
— Где твой экипаж? — спросила Пианфар.
— В центральном офисе. Там я видела их в последний раз. — Тахар зашаталась, и Хэрел, подхватив её под руку, затащила в теплый коридор подальше от входа. Тахар взглянула на Хилфи и Тирен, стоящих справа и слева от неё. Мать Хилфи была родом из клана Фаха, с которым у Тахар была такая же вражда, как и с кланом Шанур. Но во взгляде Дюр Тахар отразилась лишь молчаливая покорность, а не вызов, когда Пианфар прислонила её к стене коридора.
— Вытащи их! — хрипло повторила Тахар. — Шанур, я дам тебе всё, что ты хочешь, только спаси их! Скорее.
— Тирен, у тебя есть нож?
— Есть. — Тирен достала свой складной нож и, повернув Тахар лицом к стене, разрезала верёвки, которыми были связаны её руки, потом, снова повернув к себе, разрезала верёвку на горле и положила все путы себе в карман, просто из аккуратности, присущей каждому звездолетчику. Дюр Тахар, едва держась на ногах, принялась растирать занемевшие руки, глядя на Пианфар остекленевшими от шока глазами.
— Не думала я, что встречусь с тобой вот так, — сказала Пианфар.
— Когда вы прилетели, нас уже не было на корабле. Они держали нас в своих внутренних помещениях, о боги, делай со мной что хочешь, только спаси их от кифов!
— Я попытаюсь. Я просила передать Сиккуккуту, что мне нужен весь экипаж хейни. Я не уверена, что хаккикт тут же бросится исполнять мою просьбу, но у меня тоже есть для него кое-что.
Дюр Тахар встала перед Пианфар:
— Ты можешь придумать кое-что получше, Ша-нур!
— Послушай, Тахар, не создавай мне проблем, иначе я тебе уши обрежу, поняла?
— Поняла. Только не мешкай. Поговори с кифа-ми. Ты же знаешь, что кифы могут с ними сделать…
— Знаю. Но сначала Сиккуккут должен узнать о моей просьбе. Ты же понимаешь. Я вызову «Харукк» на связь. Предположим, ты расскажешь мне, что вы делаете в этом порту, а также где находится Актимакт. Может быть, ты мне немного поможешь, а?
Тахар сжала губы. Махнула рукой куда-то в сторону:
— Там. Где-то там. Скорее всего на Кейшти. — Она не говорила, она едва шептала. — Если тебе нужно моё слово, я даю его тебе. Я даю тебе всё, что хочешь. Только, ради богов, не дай им умереть вот так.
Пианфар молча смотрела на неё. На Ануурне старомодные слова значили немало. Но здесь «даю слово», «клан», «закон» было пустым звуком, в этом чужом и страшном мире, куда они попали благодаря молчаливому согласию «Бдительности» и стишо.
— Мы слишком далеко от дома. Слишком далеко, Тахар.
Дюр Taxap прислонилась к стене и закрыла глаза.
— Тогда придёт и твоя очередь. Махендосет мало чем отличаются от кифов. И скоро скажут своё слово. Послушай меня — улетай отсюда. Бросай всех и беги, Шанур.
— Ты знаешь место, куда я могла бы убежать?
Дюр Тахар открыла глаза. В них стояли боль, ужас пережитого и бесконечная усталость от месяцев и лет беспрерывных полетов.
— Нет. Вообще-то нет. Ты такая же, как я. И будешь действовать очень быстро, правда, Шанур?
Такого зрелища никто и представить себе не мог — капитан «Восходящей луны» сидит за столом на кухне «Гордости» и берет чашку джифи из рук Герен. Дюр Тахар пила, Пианфар сидела напротив неё и тоже потягивала джифи, а большая часть экипажа не спеша закусывала тем, что удалось состряпать Тулли. На кухне было целых два самца, но Дюр Тахар была так измучена, что едва заметила Тулли и Кима.
«Она давно знала, что Тулли у нас, — отметила про себя Пианфар. — Или по крайней мере догадывалась. Значит, слухи дошли уже и до Актимакта». Тирен уже вернулась на своё рабочее место и вела переговоры с Эхран по поводу врача и с Джиком по поводу Тахар. («Давай попробую я», — предложила Тирен, когда Герен отправилась проведать Шур. «Попробуй, — ответила Пианфар и тихо добавила: — Вставь Эхран такого фитиля, чтобы они там забегали, как сумасшедшие. Только потихоньку. Да проклянут их боги. Расшевели их».) Ким, Хэрел, Хилфи и Тулли болтались без дела, у всех, кроме Тулли, на боку висел пистолет. Тахар, глядя в никуда, пила джифи.
— Расскажи мне всё, что знаешь, — сказала Пианфар. — Я хочу знать все, от начала до конца, кер Дюр. И побыстрее. Рассказывай.
Тахар остановила взгляд на Пианфар:
— Мой экипаж…
— В доке стоит «Махиджиру» — Золотозубый пытается связаться с нами. Скоро зашевелятся кифы. Им не хватает экипажей, так же как и нам. Даже кифам. Сейчас твои кузины в безопасности — кифы ничего с ними не сделают, пока не получат прямого приказа от Сиккуккута или пока Сиккуккут сам не займётся ими, что вряд ли, потому что он сейчас очень занят. Все зависит от обстоятельств. Ты пей. Мой дежурный офицер сейчас говорит с «Аджа Джин». Мы делаем больше, чем кажется. Но если ты ведёшь со мной какую-то игру, Дюр, я тебя…
— Нет. — Тахар сделала глоток. Чашка дрожала в её руках. — Ты выбрала себе плохую компанию. Этот твой хаккикт…
— Он не мой.
— …берет реванш, неужели ты не понимаешь? Кифы думают, что Актимакт уже ничто. Об этом ходят слухи — а ты хорошо знаешь кифов?
— Лучше, чем хотелось бы.
— Зато я знаю их очень хорошо, поверь. Сфик. Эти чертовы кифы меняют хозяев так же быстро, как стишо, стоит им только попасть в ситуацию, подобную нашей. В смертельной схватке сцепились два кифа: Сиккуккут и Актимакт — они оба когда-то служили Акуккаку, а сейчас из-за них кипит вся кифская область. Каждый киф нюхом чует малейшее изменение обстановки и тут же меняет свою политику. Актимакт вдруг теряет власть. Его поход на Киту всех до смерти напугал. О боги, он родом с Аккейти, он имеет там огромное влияние — и у него есть могущественный сккукун, который устраняет всех его соперников, а что такое Сиккуккут? Всего лишь выскочка-провинциал из Миркти. Но его знают махендосет. Сиккуккут давно живёт рядом с ними, они привыкли к нему и ведут с ним свои дела. Понимаешь? Актимакт внезапно оказывается очень далеко от своей главной базы и теряет её. А Сиккуккут действует в пределах своей зоны, используя старые связи, и обходит Актимакта по всем статьям — и все благодаря тебе и махендосет. Теперь Актимакту не подняться.
Пианфар положила локти на стол.
— А какое отношение имеют к этому люди? Тахар, сверкнув белками, бросила быстрый взгляд в сторону Тулли, даже не повернув головы. Она не взглянула и на Герен, которая с сумрачным видом вошла в комнату и встала скрестив на груди руки.