— Разве? — Мелаган деланно ухмыльнулся и добавил. — Ну в таком случае, они будут здесь, когда понадобятся вам.
— Наша нужда никогда не будет столь велика.
Мелаган не стал спорить, просто махнул рукой в сторону печи у себя за спиной и сказал.
— Это будет двадцатый. У тебя ведь осталось всего двадцать воинов, не так ли?
Вместо ответа, Бодвар, оглядел бардак, царивший на площадке, и покачал головой.
— Только дьявол может здесь жить в одиночестве. Это место продувается всеми ветрами.
— Это безопасное место для работы.
Мелаган взглянул на молодую жену Бодвара и улыбнулся. Идона улыбнулась в ответ, но ничего не сказала. Хотя женщины Ваасы вряд ли были скромницами, он заметил, что большинство из них предпочитало хранить молчание в присутствии него.
Он снова посмотрел на Бодвара и сказал.
— Болотные люди охраняют все подходы кроме одного, а драконо-людей легко обнаружить отсюда.
— Драконо-люди могут следить за тобой, — запротестовал Бодвар. — А болотные люди, окружили тебя.
— Возможно, для Ваасцев это выглядит именно так. — Мелаган опустился на колени и принялся подкладывать уголь в печь, из кучи, рядом за ней. — Лучший путь уничтожить врага, это вынудить его сражаться на своей территории.
Мелаган потянулся рукой в перчатке к раскаленной, добела, кочерге, и Бодвар не думая попытался ее схватить — потом вскрикнул от удивления, когда Мелаган использовал волшебство, чтобы призвать инструмент к себе, уберегая того от ожога.
Идона захихикала, под смущенным, хотя и спокойным, взглядом, своего нахмурившегося мужа. Мелаган покачал головой с наигранным раздражением от неуклюжести Бодвара, и она расхохоталась в полную силу.
— Вот видишь? — несерьезно пожаловался Бодвар. — Вот что бывает, когда связываешься с дьяволами.
— Конечно мой муж, — сказала Идона. — Этот бородатый, дышащий грязью жулик, постоянно спасает тебя от чего-нибудь.
— Как раз это, меня и беспокоит, — более серьезным тоном сказал Бодвар.
Пытаясь не позволить подозрительной натуре Бодвара подорвать неожиданную открытость, выигранную у Идоны его юмором, Мелаган поправил кочергой угли, а затем сменил тему.
— Кстати о дышащих грязью и спасение тебя, Бодвар, ты никогда не рассказывал, почему болотные люди и драконо-люди так яростно пытались истребить твое племя.
— Пытались? — откликнулась Идона. — Они до сих пор пытаются. Ты думаешь, почему мы остаемся в лагере по другую сторону той дороги? Если бы не ты…
Идона! — резко сказал Бодвар.
Скрывая удовлетворение за сдержанной улыбкой, Мелаган оттолкнул кочергу в сторону — она так и осталась парить в воздухе — и стал подбрасывать больше угля в огонь.
— Я просто рад быть полезен, — Мелаган остановил свой взгляд на Бодваре и добавил. — Но это все еще не ответ на мой вопрос.
Бодвар покраснел и ничего не сказал.
— Ты собираешься ответить ему, дорогой Муж, — ухмыляясь, спросила Идона. — Или это стоит сделать мне?
Чем больше Идона говорила, тем больше она нравилась Мелагану.
— Как бы то не было, Идона, — сказал Мелаган. — Я бы предпочел услышать это от твоего…
— У меня была идея, — начал Бодвар. — Я хотел построить форт.
— Форт? — спросил Мелаган.
Он перестал подбрасывать уголь и встал.
— Для караванов с сокровищами, — сказала Идона, закатывая глаза. — На самом деле он предполагал, что иноземцы хорошо заплатят нам за возможность переночевать под крышей над головой.
— И чтобы получить охрану, — защищаясь, добавил Бодвар. — Когда мы на охоте, они всегда просят нас поделиться лагерем и огнем.
— Так они платят? — потребовала Идона.
— Конечно нет, кто будет платить за то, чтобы испачкать собственную палатку? — нахмурившись ответил Бодвар.
— Понятно, — Мелаган заметил, что ему сложно скрывать удовольствие в своем голосе. По крайней мере, он нашел что-то, что способно побудить Бодвара, принять помощь от „
— Остановитесь!
Вааский язык Мелагана достаточно вырос за прошедшие несколько месяцев, чтобы Идона правильно поняла его команду и призвала своих сестер остановиться. Он указал на отверстие в центре теневой дороги и произнес единственное магическое слово. Крутящееся колесо из черных щупалец вырвалось из дыры, и порубило болотных людей на тысячи кусочков скользкой плоти, а затем затянулось обратно в дыру.
—