Главным акцентом холла были двери напротив входа. Это были исполинские, многопудовые двери, вырезанные из красивейшей черной с кровавым отливом древесины. Их створки украшали фасеточные пластины, между которыми пробегала рельефная резьба. Она изображала переплетшихся в хороводах амуров, чертенят, горгулий и прочих мифических созданий, перевитых лентами клевера. Из дверей торчали две бронзовые ручки в виде когтистых орлиных лап, сжимавших шары из красного стекла. Двери охраняли два рыцаря в червленых латах с султанами страусиных перьев на шлемах.
Леди Софи подошла к дверям, наклонилась к замочной скважине. Раздалось слабое громыхание, за ним скрежет. С ажурных наличников посыпалась пыль. Заскрипело.
«Она где-то раздобыла ключи. Открывает двери, – Роберт спрятался в нише входа. Страх обнял его помимо воли, – отмыкает двери, запертые много веков назад! Ни капли страха в этой женщине»!
За приоткрытой створкой обозначалась кромешная тьма. Роберту показалось – оттуда потянуло могилой. Его хозяйка запалила старую масляную лампу, которую принесла с улицы – именно ее-то Роберт и не смог разглядеть из-за шторы. Софи шагнула во тьму.
«Ни капли страха, ни унции рассудка. Но море отваги»…
Шорох шагов утих – леди быстро углублялась в недра северного крыла. Роберт подошел к дверям, зажег электрический фонарик, поежился – действительно, тянуло склепом. Страшнее оставаться здесь одному, ждать и тревожиться, чем идти следом за ней. Он просунул голову в щель в дверях. Темный холл, брат-близнец помещения, в котором он стоит, только почти без мебели. Впереди пляшет светлое пятно – удаляется масляная лампа леди Софи.
Роберт протиснулся внутрь и побежал, запнулся обо что-то, едва не упал, вскрикнул.
Она обернулась.
- Робби, ты что здесь делаешь? – голос отразился от вогнутого каменного, – потолка, – следишь за мной? Даже не пытайся увести меня назад.
- Я не пытаюсь, – он дунул на запорошенный пылью лацкан пиджака, – я иду с вами.
- Со мной? – свет лампы выхватил из тьмы хитрую улыбку на лице хозяйки, – а не боишься?
- Боюсь за вас, поэтому иду с вами – это не обсуждается.
- Мне ничего не остается, как только покориться джентльмену! В путь! К неизведанному! – она даже прищелкнула языком от предвкушения.
Роберт мелодраматично закатил глаза.
- Что это ты мне там протягиваешь во тьме, Робби?
- Ваше какао с миндалем, вы просили. Напиток успел остыть, мэм.
- О, ты бесценен, друг мой, непосредственно за этот вот самый профессионализм я и плачу тебе! М-м-м-м-м! – она приняла чашку, которую он все это время нес, опустошила ее в три глотка и пристроила на верхушке невысокой колонны, по случаю оказавшейся под рукой, – Холодное какао даже вкуснее. Заберем посуду на обратном пути.
– Если вернемся, – буркнул Роберт, – где вы отыскали эту рухлядь, мэм? Надо было додуматься вооружиться на авантюру именно ей в век электричества!
Они перешли в следующий, более просторный холл, вдоль фасада которого тянулись полукруглые высокие окна. Света в них было не больше, чем в колодце – солнце давно село.
- Лампа, как лампа, Роберт, главное, работает.
- Мне интересно, насколько ее хватит, мэм…
- Думаю, на полчаса. Нам не нужно больше времени, чтобы дойти до комнаты и вернуться.
- Я не был бы так уверен, мэм… Лучше бы вы взяли карту.
- Зачем мне карта? Северное крыло – зеркальное отражение крыла южного, расположение комнат, коридоров и лестниц в котором я знаю, как свои пять пальцев. Послушай, Робби?
- Что, мэм?
- Ты подрываешь моральный дух экспедиции своими пессимистическими инсинуациями. Переставай, иначе я оставлю тебя дожидаться меня здесь.
- Я молчу, мэм.
Они пошли дальше. Леди Софи держала лампу над головой, Роберт ярким лучом фонаря освещал путь, усыпанный разбитой терракотовой мозаикой, обвалившейся штукатуркой, фигурными деталями стенного декора из гипса и алебастра, упавшими балками, древней мебелью, сломанными картинными рамами. Да, хозяйка была права – расположение комнат было знакомым, разновеликие холлы как в обитаемой части дома переходили один в другой, в их стенах зияли порталы, входы и выходы, узкие лестничные пролеты, ведущие вниз и вверх. В разрушенных трубах заброшенных каминов выл ветер, играл в дырах, как на органе. В пустых спальнях, залах и галереях, поддерживаемых колоннами, вздыхали призраки. Что-то где-то скрипело, шуршало, хныкало.
- Посмотрите, – говорила леди Софи, держась за локоть спутника, – коридор, по которому мы идем, сужается и заворачивает влево. В самом его конце будет круглая комнатка со звездами на потолке, в ней лесенка, ведущая в подвал. Там пройдем немного и найдем еще две противоположенные лесенки, вырубленные в толще стен. Одна из них…дай подумать… правая… обвивается вокруг столба, вбегает в башню, которая нам нужна. В этой башне, под самой крышей будет та самая комната…
- Откуда вам все это известно, мэм? Вы были здесь?
- Если была, то очень давно, еще ребенком.
- Вы бесстрашная женщина, леди Софи. Здесь живут упыри.
- О, этого добра достаточно, не сомневайся.
- Скажите…ох!... – он запнулся о лежащую на полу лосиную голову – бывший настенный декор. Брючиной зацепился за ветвистый рог, – почему ваши предки закрыли северное крыло?
- МакГреи, Роберт, – Софи повела лампой в воздухе, разгоняя затхлый воздух с клубящимися в нем пылинками, – всегда отличались свирепостью, вспыльчивым нравом, непримиримостью. Один пример тебе знаком – ты лично знал моего сына Дункана, который дрался на палках и с кинжалом ходил на медведей.
- Э-э-э, да… Сэр Дункан был жесткий человек.
- Он был тиран и бестия. Он чуть не убил Саймона Карвера однажды, треклятого отца наших мальчиков. Именно из-за страха перед ним хлыщ сбежал из Тэнес Дочарн. Из-за меня тоже, в какой-то мере – я ему основательно пригрозила. Но в овновном из-за Дункана, пусть земля ему будет пухом. Дункан, как ты выразился, жесткий человек, был достойным сыном МакГреев. Прежние лорды Тэнес Дочарн существовали в условиях гонений и постоянных войн. Они были по-настоящему свирепы. В северном крыле не однократно проливалась кровь – кровь врагов, кровь гостей. Когда пролилась братская кровь, его замкнули. Никто здесь больше не жил, даже не входил сюда. За исключением одного случая…
- Какого случая, мэм?
- В середине девятнадцатого века здесь жил один из МакГреев. В те времена он был единственным обитателем поместья.
- Кем он был, мэм?
- Безумец, несчастливец, как многие из нас. Кто его знает, Роберт? Отец мне о нем не рассказывал, архивных записей при нем не велось, хозяйство пришло в упадок. После его смерти потомкам пришлось долго восстанавливать Тэнес Дочарн. Это были времен запустения.
- С трудом верится, мэм.
- Соглашусь, Роберт. Ты ведь знаешь, у нас живут и работают целые поколения семей. В детстве я слышала легенды о том, что МакГрей-затворник продал сатане душу, получив взамен долгую жизнь и богатство, которое пришло к его детям, но которым лично он не воспользовался. С тех пор никакие силы, внешние, внутренние ли, не способны уничтожить наше благосостояние, не могут обанкротить нас. Так говорят. А жизнь подтверждает слухи.
Они оказались перед закрытой дверью, тяжелой красивой и страшной одновременно. Роберт стал дергать створку, которая поддавалась с трудом.
- А этот… затворник… – он крякнул и потянул за ручку снова, – он попросил богатства для детей, а что получил сам, кроме долгой жизни?
- Хороший вопрос, – леди Софи держала фонарь Роберта и лампу, масло в которой почти выгорело, – этот затворник был колдуном. Он варил особое зелье, чтобы оживить свою давно умершую возлюбленную.
За дверью что-то упало, по коридорам разошелся гул. Роберт одернул руку от двери.
- Вы правду говорите, леди Софи?
- За что купила, за то продаю. Эту историю мне рассказал в детстве садовник, дядя нашего нынешнего садовника. Не трусь, Робби, тяни.
- Как звали затворника?
- Имени его я не знаю. В нашем склепе в саду две могилы без имен и дат. Думаю, в одной из них лежит он.
- А в другой?
- В другой? – она почему-то долго не отвечала из темноты. Роберт даже перестал дергать дверь, его пронял ужас.
– Леди Софи…
- В другой, – голос старой хозяйки сел, – лежит женщина с волосами цвета спелой ржи, серебрящейся под полной луной.
Дверь отворилась. Они вошли, освещая круглые, смыкающиеся куполом наверху стены. На потолке комнаты Роберт увидел выпуклые звезды, лазурные и золотые.
- Красиво, – шепнул он.
- Да, вон лестница, ведущая вниз. Вперед, Робби.
Ступени были узкие, покрытые частыми щербинами. Спускаться пришлось боком, помогая друг другу. Подвал, в который они попали, был копией другого подвала, под южным крылом, где хранилось вино, эль, бочонки с виски и где Роберт неоднократно бывал.
Они пошли среди толстых столбов под перекрещивающимися арочными кессонами, с которых ниспадали пыльные космы паутины. Роберт ежился. Темнота давила с боков, сверху ощущалась невидимая тяжесть каменных башен. Луч фонаря то и дело высвечивал железные цепи, подернутые ржавчиной – они опутывали столбы, свободно болтались, свисая со стропил, оканчивались острыми, загнутыми крючьями. Оставалась гадать, каким целям цепи служили ранее. Воняло мышами, плесенью, сырой известью.
Тишину нарушало падение капель. Леди Софи непреклонно шла вперед.
«Зачем только она упомянула эту женщину», – подумал Роберт. И тут услышал то ли стон, то ли тихий плач.
У правой стены в далеком углу возникло свечение, а ведь луч фонаря туда даже не доставал. Женщина в длинном платье появилась, простерла руки. Раздался голос, который человеческие связки не воспроизвели бы.
- А-а-а-а… – застонало привидение и пропало.
- А-а-а-а-а!!! – заорал Роберт и шарахнулся за колонну.
- Роберт! – возмущенно крикнула леди МакГрей, едва не роняя свою допотопную лампу, – ты хочешь, чтобы меня хватил удар?
- Там…т-т-там… – зубы управляющего выбили звонкую дробь.
- Ты что-то видел?
- Да, мэм, – он ткнул трясущимся пальцем в угол, – там… Она!
- Кто? – живо перебила старушка и подскочила к нему, – цветом лица ты сравнялся с цветом стен. Кто она?
- Эт-эт-эт…эта! С волосами, как рожь под луной. Точь-в-точь как вы сказали! Она стояла там и…
- И что?
- И пела… А-а-а-а-а-а! Она меня звала!
- Хм. Отлично! – вместо того, чтобы испугаться вслед за Робертом, старушка взбодрилась, – Мы на верном пути. Идем!
- Вот уж нет, – Роберт выдернул у хозяйки рукав пиджака, за который она его потянула, – ни за что на свете! Мы идем, но только не т-т-туда. Мы возвращаемся!
Софи ткнула коптящую лампу управляющему в нос. Его лицевые мышцы были безжалостно скручены судорогой ужаса.
– Вижу, уговаривать бесполезно. Хорошо, стой, жди меня, никуда не уходи, я скоро вернусь!
- Леди Софи!
- Что ты орешь, Робби, ради всего святого?! Я тебя уволю!
- Увольняйте! Я вас никуда не пущу!
Хозяйка направилась в темноту.
- Делай, что хочешь, но послушай совета – шуми поменьше. Ты привлекаешь к себе внимание.
- Чье внимание?
- Всяких…
- Что значит, всяких?! Тут никого нет!
- Тем более, зачем тогда возвращаться?
- Стойте, мэм, я с вами.
Роберт нагнал ее, взял под руку.
- Эх, Робби, – ткнула его кулаком в бок старушка, – кого ты боишься? Призраков? Все, на что они способны – оптический эффект. Сгусток эктоплазмы тебя не обидит? Бояться стоит людей, они опасны по-настоящему. Вот ты, к примеру, на днях душевно болтал с новым доктором, которого притащила наша дражайшая Бриджет Арнетт. А я собственными глазами видела, как этот доктор входил в вольер к ее псам. Псы не разорвали его. Они к нему ластились. Смекаешь?
- Леди Софи, вы можете сказать что-нибудь ободряющее?
- Сейчас здесь будут две лестницы. Дьявол, где они?
- Это не слишком бодрит…
Лестниц не было. Они дошли до стены, оканчивающейся глубокой нишей, в которой по логике, если вспомнить архитектуру южного подвала, должны быть две лестницы, ведущие в две противоположные башни. Но их не было.
- Пусто, – Софи осветила нишу, – странно, очень странно.
- М-м-м-м, – промычал Роберт. Он пал духом.
- Подожди. Здесь должны быть канефоры, поддерживающие потолок над нишей. Это чисто декоративная выемка. Мы лишнего взяли влево, идем-ка в тот угол. Посвети.
- Но леди Софи, там был призрак!
- Все верно, он указывал путь. Свети, – она повлекла его за собой.
- Отче наш, сущий на небесах, да светится имя твое, да придет царствие твое, да будет воля твоя, на земле, как на небе. Хлеб наш насущный… – стал скандировать Роберт, покоряясь силе тянущей его маленькой руки.
Две алебастровые канефоры поддерживали потолок. Они вошли в портал и действительно увидели две винтовые лестницы – одна напротив другой.
- Направо, – скомандовала хозяйка и стала взбираться по ступенькам. Роберт последовал за ней, унимая дрожь в коленях чудовищным усилием воли. Его надежный электрический фонарь замигал, потускнел.
- Скажи, Робби, – заговорила леди Софи, – почему ты труслив?
- Я не труслив, я осторожен. И не виноват в том, что чувство самосохранения не предусмотрено в вас природой.
- Если бы природа его предусмотрела, мне было бы скучно жить.
- Мой фонарь погасает!
- Вот и хорошо, лампы достаточно. Сейчас ты бы начал тыкать световым лучом повсюду, и в крышу башни в том числе.
- Разве нельзя?
- Не желательно. Думаю, где-то там есть брешь. Я как то гуляла по саду и видела, как из крыши наружу вырывается стая нетопырей. Спорю, они и сейчас висят на балках. Свет бы их спугнул.
- …и не введи нас во искушение, но избавь нас от лукавого, ибо твое есть царствие и сила… Осторожно! Нет перил. Дайте вашу руку!
- Не стоит дергаться, Роберт. Я прижмусь к стене, повторяй за мной.
- Иисусе, высота какая! Куда нас черти несут?
Одной стороной лестница примыкала к каменному столбу, который как стержень проходил по центру башни. Другой край лестницы, лишенный кованых перил, обрывался в пустоту. Первый этаж они миновали, карабкались выше и выше.
- Я вижу дверь, – громко шепнула леди Софи, – мы почти на месте!
Роберт осенил себя крестным знамением, соскребая спиной с влажной стены пыль, грязь, древнюю штукатурку, разросшийся грибок. Они добрались до крошечной площадки, предваряющей вход в комнату. Софи встала перед входом. Взглянув на дверь, ее спутник с незаметным облегчением смахнул пот со лба.
По обе стороны двери были вбиты железные скобы, в них была вложена толстая деревянная планка.
- Видите, дверь закрыта, – начал Роберт, – нам следует вер…
- Снимай эту штуку! – хозяйка повелительно указала пальцем на засов.
- Но леди Софи, – умоляюще простонал Роберт, – дверь забаррикадирована неспроста. Тот, кто ее запирал, не хотел, чтобы внутрь проникла хоть одна живая душа. Или…
- Или что? – язвительно подстегнула леди София.
- Или не хотел, чтобы из помещения наружу выбралось запертое там нечто…
- И это говорит мой солидный управляющий? Не смотрите по ночам фильмы ужасов, мистер Элджин, лучше уделите время своей миссис. Долой засов!
- Но, мэм….
- Никаких но! Снимай! Ты же не думаешь, что я уйду отсюда несолоно хлебавши?! Действуй, или засов сниму я!
Роберт повиновался. Засов поддавался с трудом, но вышел из гнезд.
- Кинь его вниз, что ты стоишь с этим бревном наперевес?
Роберт осторожно положил засов у перил. Хозяйка потянула за ручку.
«Хоты бы дверь была заперта на ключ»! – мелькнула шальная мысль. Следом Роберт разочарованно вздохнул – дверь поддалась на удивление легко. Безгласный, как агнец перед закланием, он последовал за хозяйкой внутрь.
Таинственная комната в башне казалась круглой на первый взгляд. Хотя они знали, она должна быть пятиугольной, как граненая башня, приютившая ее. Густой мрак, к которому искатели приключений успели привыкнуть, скрывал углы.