Еще у него было два хвоста, чешуйчатых и мощных на вид, и бочкообразное тело с подрагивающими мускулами.
Он не был похож ни на какое другое животное. Он просто не мог существовать — и все же он существовал.
Хила остановился в нескольких футах от нас и хлестнул себя по бокам обоими хвостами, рассматривая нас двумя парами глаз.
Единственным нашим преимуществом, насколько я мог понять, являлось только то, что размером он был лишь в половину обыкновенного дахара. И все же он выглядел опасным и, как теперь понял, мог с легкостью разделаться с нами.
Неожиданно зверь прыгнул. Но не на меня и не на Дарнала, а на шею дахара Дарнала.
Бедное животное завизжало от боли и страха, когда хила вонзил в его плоть свои когти и попросту повис, добираясь зубами до спинного мозга дахара.
Дарнал принялся рубить хилу мечом. Я хотел прийти к нему на помощь, но мое животное отказалось повиноваться.
Тогда я спешился — это было единственное, что я мог сделать, — и остановился за спиной вцепившегося хилы. Я мало разбирался в марсианской биологии, но избрал место на шее хищника, соответствующее месту, которое он закусил у дахара. Я знал, что многие хищники избирают у своих жертв те места, которые соответствуют их собственным жизненно важным центрам.
Я вонзил меч.
Несколько мгновений хила все еще пытался добраться до хребта дахара, затем он ослабил хватку и с воплем боли и ярости, от которых кровь стыла в жилах, упал на мшистую землю. Я отступил, готовый отразить любую его атаку. Но зверь едва поднялся на лапы, постоял, сделал пару шагов прочь от меня, а потом свалился замертво.
Дарнал слез со своего дахара, который стонал от боли и рыл лапой мох.
У бедного животного был вырван изрядный кусок мяса из холки, и единственное, что мы могли сделать, — избавить его от лишних мучений.
Я со страданием посмотрел, как Дарнал приложил меч к голове животного и вогнал его точно в мозг. Дахар и хила лежали бок о бок.
Теперь нам пришлось ехать вдвоем на одном животном, и хотя мой дахар был достаточно силен, чтобы везти нас обоих, мы вынуждены были передвигаться в половину прежней скорости.
Неудачи так и преследовали нас.
Так, вдвоем на одном дахаре, мы оставили позади кишащий хилами лес. Дарнал потом мне сказал, что нам повезло, что мы встретили только одного зверя, потому что обычно они охотятся стаями, и вожак первый нападает на жертву, испытывая ее силу. Если же вожак оказывается убитым, то стая затаивается, считая врага слишком сильным, чтобы рисковать нападая. Им достанется труп вожака, в данном случае и дахара тоже.
Казалось, что, подобно гиенам, хилы были сильными, но трусливыми, и я поблагодарил провидение за эту их черту.
Воздух стал холоднее, так как мы были в дороге уже свыше месяца. Теперь мы пересекали огромную равнину, покрытую черной грязью и осколками обсидиановых скал, чахлыми кустарниками. Наш единственный дахар брел по вязкой грязи, поскальзываясь на гладких, как стекло, камнях, или спотыкался на разрушенной каменной кладке.
Я спросил Дарнала, не принадлежат ли эти развалины шивам, он пробурчал, что так не думает.
— Я подозреваю, что в этих развалинах некогда обитали як–ша, — сказал он.
Дальше нам пришлось ехать под холодным дождем.
— А кто такие якша?
— Говорят, они древние враги шивов, первоначально развивающиеся от одних с ними предков.
— Так это все, что ты знаешь?
— Это единственное, что нам известно. Остальное — суеверия, рассуждения и домыслы. — Он, казалось, внутренне содрогнулся, но не от холода, а от пришедшей ему на ум мысли.
Мы ехали дальше, медленно продвигаясь по темной пустыне, укрываясь на ночь, которая едва отличалась ото дня, под полуобвалившимися стенами строений или выступавшими над землей скалами.
Примерно так обстояло еще две недели, пока неясные контуры арзгунских гор не стали видны сквозь туманный свет Пустыни Рока.
Горы арзгунов были высокими и с зазубренными вершинами.
— Теперь я понимаю, — сказал я Дарналу, — почему они такие, какие есть, — подобные ладшафты не способствуют внушению доброго и светлого.
— Согласен, — ответил он. Затем, чуть погодя: — Мы должны пробраться к Воротам Гор Дельпуса до наступления ночи.
— Что представляют собой эти Ворота?
— Входы в Пещеры Тьмы. Их, как мне говорили, не охраняют, потому что немного желающих войти в подземную страну арзгунов — они позволяют нормальному человеку выполнять за них работу охранников.
— Эти пещеры опасны?
— Не знаю, — ответил он. — Никто и никогда не возвращался оттуда, чтобы рассказать…
К ночи можно было различать Ворота, благодаря очень тусклому лунному свету Деймоса. Они были единственным входом в Пещеры, грубо расширенными и сделанными выше. Они казались темными и мрачными, и я мог понять то, что сказал мне Дарнал.
И только моя задача — спасти женщину, которую я люблю и которую никогда не смогу назвать своей, — заставляла меня войти.
Мы оставили верного дахара снаружи заботиться о себе самому, пока мы не вернемся, если мы вообще вернемся.
А потом мы вошли в Пещеры Тьмы.
Глава 11. КОРОЛЕВА АРЗГУНОВ
Они были холодными, эти пещеры. Холод, пронизывающий их, превосходил все, что мы испытали в Пустыне Рока.
Мы спускались вниз по гладкой и извилистой дороге, освещенной с большими интервалами факелами. Мы мельком видели огромные гроты и пещеры, сталактиты и сталагмиты, беспорядочно нагроможденные черные скалы и ручейки холодной, как лед, воды, маленьких животных, прыгавших в сторону при нашем приближении.
Стены дороги были украшены военными трофеями — скелет арзгуна в полном боевом доспехе, с мечом, щитом и с топором, несколько человеческих черепов. Эти трофеи иногда, казалось, оживали при колеблющемся свете факелов.
Наконец мы увидели, что дорога резко сворачивает влево. Повернув, мы вдруг оказались в чудовищного размера пещере, стены и потолок которой нельзя было различить из–за обступающего нас мрака.
Дорога резко уходила вниз, петляя, наверное, еще мили две. На дне пещеры горели с промежутками огромные костры. Довольно близко от нас находился построенный из камня город сложенный из каменных блоков. Тяжелый город, холодный, сильный и мрачный. Город, соответствующий характеру и нравам арзгунов.
Мы увидели арзгунских мужчин, женщин и детей, идущих по своим делам.
— Как мы проберемся туда? — прошептал я Дарналу. — Они сразу поймут, кто мы такие!
В этот момент позади нас раздался шум, и я увлек его в тень скал.
Спустя несколько минут мимо нас проследовала группа из тридцати арзгунских воинов. Они выглядели так, словно испытали тяжкие лишения. У них были неперевязанные раны, доспехи были иссечены в клочья, и все они выглядели усталыми.
Я понял, что это воины, уцелевшие после операции по очистке от них Карнала, начатой Варналем в день нашего отъезда.
Вот и еще одна причина не попадаться им на глаза. Арзгуны с удовольствием отомстят представителям разгромившей их расы.
Но эти воины были слишком утомлены для того, чтобы заметить нас. Они плелись по извилистой дороге к селениям на дне пещеры, где трещали огромные костры, почти не согревая и не освещая это место.
Мы не могли ждать здесь наступления ночи, потому что в этом мире господствовала вечная ночь! Как же можно добраться до города и выяснить, где заточена Шизала?
Делать было нечего, кроме как следовать вдоль дороги, держась по возможности в тени, и надеяться, что арзгуны будут заняты собственными делами, лечением своих раненых.
Ни разу ни один из нас не подумал о том, чтобы вернуться обратно. Для этого нахватало времени. Мы должны сами спасти Шизалу!
Но затем мне в голову пришла мысль о том, что никто, кроме нас, не смог бы найти место заточения Шизалы, так как у них не было бы сведений, которые имели мы.
Когда мы прошли некоторое расстояние, я обернулся к Дарналу и заявил без обиняков:
— Ты должен вернуться.
— Вернуться? Ты с ума сошел!
— Нет, на сей раз я совершенно нормален. Разве ты не понимаешь, что если мы оба погибнем в этой попытке, то не будет надежды спасти Шизалу?
— Об этом я не подумал, — произнес он. — Но почему я должен вернуться? Возвращайся ты, а я попробую…
— Нет. Ты знаешь географию Вашу лучше меня. Я легко могу заблудиться. Теперь, когда ты привел меня в Горы арзгунов, ты должен вернуться к ближайшему дружественному поселению и отправить гонцов сообщить, где находимся я и Шизала — в общем, распространить новости как можно быстрее. Тогда сюда могут явиться крупные воинские силы, пока арзгуны все еще истощены и не оправились, и покончить с угрозой Синих Гигантов раз и навсегда.
— Но мне потребуется неделя, чтобы добраться хотя бы до собственной страны. Если ты здесь попадешь в беду, то погибнешь задолго до того, как я смогу привести подмогу.
— Если бы мы в первую очередь заботились о своей собственной безопасности, — напомнил я ему, — то не оказались бы здесь. Ты должен увидеть логику в том, что я говорю. Ступай!
На миг он задумался, затем хлопнул меня по плечу, повернулся и стремительно двинулся в направлении, обратном тому, куда мы шли.
Коль скоро решение Дарналом было принято, оно заставило его действовать быстро.
Я пошел дальше, чувствуя себя меньше и слабее с уходом Дарнала. Каким–то образом я умудрился добраться до нижнего конца дороги незамеченным.
Стремглав я прыгнул от стены пещеры в тень города и прильнул к камню.
А затем совершенно неожиданно стало темнее.
Сперва я не мог понять причины своего везения. Затем увидел, что они заливают большие костры.
Зачем?
Но я понял, что происходило.
Для таких больших костров необходимо много топлива, а его трудно доставлять сюда, и поэтому на период, соответствующий ночному времени, костры гасились. Теперь я находился в почти кромешной тьме и решил: это мой шанс исследовать город и попытаться выяснить, где находится Шизала.
А затем я увидел его!
Одно из зданий было довольно далеко, но хорошо освещено факелами. Но я заметил прежде всего не это, а огромное мрачное знамя, развевающееся на флагштоке центральной башни здания.
Это было знамя Наала, украшавшее шатер Хоргулы на поле боя, но большее по размерам.
Конечно, этого было мало для продолжения поисков — но это было уже кое–что. И я решил пробраться к зданию со знаменем.
Я проверил меч и начал медленный спуск. Когда мне оставалось до самого низа примерно четыре с половиной метра, я увидел, как из–за здания вышли с десяток арзгунов и направились в мою сторону. Я гадал, не увидели ли они меня. Но они прошли подо мной, и я находился лишь в полуметре над головой самого высокого из них. Я цеплялся за стену, словно муха, молясь, чтоб не соскользнуть и не выдать себя.
Как только они скрылись из виду, я быстро проделал остальной путь и стремглав метнулся под прикрытие здания.
Видя, что у арзгунов мало дахаров, я догадался, что немногие вернулись с войны.
Скоро я добрался до здания, к которому направлялся.
Его стены были несколько более гладкими, но я надеялся, что смогу туда залезть. Единственная проблема заключалась в том, что они были довольно хорошо освещены и меня могли заметить, но приходилось рисковать.
Я ухватился за выступающий камень и подтянулся вверх дюйм за дюймом. Подъем был медленным и все более трудным. Окна находились на некоторой высоте над землей, и ни одного ниже, чем в шести метрах, а то, к которому я направился, — вероятно и выше. Я сделал вывод, что причиной такого расположения окон был страх нападения.
Я сумел добраться до окна и заглянул через подоконник, проверить, нет ли там кого–нибудь. Но там никого не было.
Я быстро влез.
Похоже, я попал на склад, потому что там стояли плетеные корзины с сушеными фруктами, мясом, травами и овощами. Я решил воспользоваться кое–какой пищей, явно награбленной арз–гунами в прежних экспедициях.
Я выбрал наиболее прилично выглядевшие припасы и съел их. Жажду утолить не удалось, так как здесь не было никакого доступного источника воды.
Чувствуя себя посвежевшим, я исследовал помещение. Оно было довольно большим. Я нашел дверь и попробовал ее открыть. К моему разочарованию, она оказалась запертой на засов снаружи, вероятнее всего от воров.
Я устал, и веки мои слипались. Погоня была долгой и тяжелой, мы отводили себе мало времени на отдых. Я решил, что принесу Шизале больше пользы, отдохнув.
Я перелез через корзины и устроил себе нечто вроде лежанки в центре, удалив несколько корзин и поставив их вокруг себя. Таким образом мне будет теплее, и любой вошедший в помещение не увидит меня. Чувствуя себя в относительной безопасности, я уснул.
Рассветало, наступал новый арзгунский день. Но я сразу понял, что разбудило меня не это.
В помещении кто–то был.
Я осторожно вытянул свои затекшие ноги и привстал, всматриваясь через щель в своей баррикаде.
Я был поражен.
Человек, забиравший из корзины пищу, не был арзгуном. Он походил на меня, только лицо его было бледнее, наверное из–за жизни в лишенном солнца подземелье.
На лице его было странное отсутствующее выражение, глаза были тусклыми, когда он механически перекладывал из корзины мясо и овощи в корзину поменьше, которую держал в руке.
Он был безоружен. Плечи его были согнутыми, а волосы — прямыми и непричесанными.
Не было никаких сомнений относительно его положения в пещерном мире арзгунов.
Человек этот был рабом и, казалось, пребывал в рабстве долгое время. Будучи рабом, он, конечно, не должен был испытывать любви к своим хозяевам. Но насколько сильно они его напугали? Мог ли я открыться в надежде получить от него помощь, а вдруг он перепугается и заорет: «На помощь!»?
Я много раз шел на риск, прежде чем добрался сюда. Но теперь мне необходимо рискнуть еще раз.
Как можно бесшумнее, я вылез из своего укрытия и прокрался к нему. Он стоял вполоборота повернувшись ко мне и, кажется, заметил мое присутствие только тогда, когда я уже был на нем.
Когда он увидел меня, челюсть его отвисла, глаза расширились, но он не издал ни звука.
— Я — друг, — прошептал я.
— Я — друг?.. — тупо повторил он эти слова, словно они для него ничего не значили.
— Враг арзгунов, убийца многих из них, Синих.
— А–о–а! — Он в страхе отпрянул, выронив корзину.
Я спрыгнул на пол и потянулся к двери, закрыв ее. Он повернулся лицом ко мне, было очевидно, что он страшился не столько меня, сколько того, что я представляю собой для него.
— Т–ты д–должен пойти к королеве! Т–ты д–должен сдаться. Сд–делай это, и воз–можно, ты из–збежишь Зверя Наала!
— Королева? Зверь Наал? Я уже слышал о нем. Что это за Зверь?
— О–о, и не спрашивай меня!
— Кто ты? Сколько ты здесь пробыл? — спросил я его.
— Я… мне кажется, что меня звали Орнок Диа… Д–да, именно так, так меня звали… Я н–не зна–аю, как давно… с тех пор, как мы последовали сюда за арзгунами и поп–пали в за–асаду…
После таких воспоминаний он стал больше напоминать человека, потому что плечи его расправились и он стал лучше владеть челюстью.
— Ты был участником похода, возглавляемого Бради Карнала, верно? — спросил я его. Я терялся в догадках на тот счет, какие же тяжелые испытания должны были превратить воинов в подобных существ за столь небольшой промежуток времени.
— С–совершенно верно.
— Они заманили вас сюда, а здесь дожидались основные их силы, и когда вы добрались до дна пещерного мира, они напали на вас и уничтожили вашу армию — ведь так все случилось? — Разумеется, я догадался о многом происшедшем здесь.
— Д–да, они взяли пленных. Я — один из немногих, оставшихся в живых.
— Сколько пленных?
— Несколько сотен.
Я был в ужасе. Теперь стало ясно, что, как я и предполагал, арзгуны много лет планировали этот ход. Первый отряд потерпел поражение, но он резко ослабил силы южных государств. Затем карательный отряд южан они завлекли в эту ловушку, и уставшие воины стали, должно быть, легкой добычей для поджидавших их в засаде свежих арзгунских воинов… Затем арзгуны выполнили вторую часть своего плана — отправили на юг мелкими группами свою армию, надеясь захватить врасплох южные государства, начиная с Карнала. Вероятно, что–то в их планах нарушилось, и наступление завершилось разгромом.