Последовала продолжительная тишина. Наконец Джим сказал:
— Ладно, пусти меня.
— Ты передумал размахивать здесь пистолетом?
— Да.
— Честное слово? Клятва получившего лицензию на ношение оружия и все такое прочее?
— Да, обещаю.
Фрэнк помог ему подняться и отряхнул его. Джим потер свою руку и сказал:
— Не стоило так сильно ее выкручивать.
— Удивительно, ты еще и жалуешься, а ведь тебе следовало бы поблагодарить меня. А теперь хватай свою тетрадь; мы опаздываем на лабораторку по химии.
— Я не пойду.
— Не валяй дурака, Джим. Незачем накапливать прогулы и потом пролетать на экзаменах, только потому, что ты зол на директора.
— Не в этом дело. Я ухожу, Фрэнк. Я не останусь в этом колледже.
— Что? Не спеши, Джим! Я знаю, что ты чувствуешь, но ведь учиться можно только здесь или нигде. Твои старики не в состоянии позволить себе роскошь послать тебя учиться на Землю.
— Нигде, в таком случае. Здесь я не останусь. Я собираюсь здесь торчать ровно столько, сколько понадобится, чтобы вызволить Виллиса, потом я — домой.
— Что ж… — Фрэнк перестал чесать свой затылок. — Твое дело. Но, послушай, — ты ничего не потеряешь, если пойдешь на лабораторную по химии. Это никак тебе не повредит; в любом случае, ты ведь не собираешься отправляться немедленно.
— Не пойду.
Фрэнк встревожился.
— Обещаешь мне никуда отсюда не выходить и не совершать опрометчивых поступков до тех пор, пока я не вернусь?
— Тебе-то зачем об этом беспокоиться?
— Обещай, Джим, или я тоже прогуляю лабораторную.
— Ну хорошо, хорошо. Иди.
— Порядок! — Фрэнк умчался.
Вернувшись, он обнаружил Джима развалившимся на койке.
— Спишь?
— Нет.
— Решил, что будешь делать?
— Нет.
— Я могу чем-нибудь помочь?
— Нет.
— Ты на редкость разговорчив, — заметил Фрэнк и сел за парту.
— Не сердись.
За оставшуюся часть дня вестей от Хоу не поступило.
На следующий день Фрэнк сумел убедить Джима пойти на занятия, отметив, что не стоит лишний раз привлекать к себе внимание, когда ищешь возможность вызволить Виллиса.
Не напомнил о себе Хоу и во вторник. Ночью, примерно через два часа после отбоя, Фрэнк внезапно проснулся. В комнате что-то шевелилось.
— Джим, — негромко позвал он.
Мертвая тишина. Стараясь не шуметь, Фрэнк потянулся и включил свет. Джим стоял около двери.
— Джим, — жалобно спросил Фрэнк, — почему ты мне не ответил? Ты хочешь напугать меня до смерти?
— Извини.
— Что случилось? Почему ты вылез из постели?
— Не беспокойся. Спи дальше. Фрэнк выбрался из-под одеяла.
— Ну, нет! Я буду беспокоиться — до тех пор, пока из твоих глаз не исчезнет это бешеное выражение. Давай, выкладывай.
Джим отмахнулся.
— Я не хочу впутывать тебя в это. Иди спать.
— Думаешь меня заставить? Перестань валять дурака и рассказывай. Что ты собираешься делать?
Неохотно Джим объяснил. Ему представлялось вероятным, что директор Хоу запер Виллиса где-то в своем кабинете. Джим собирался, взломав дверь, попытаться выпустить его.
— А теперь иди спать, — сказал он в заключение. — Если они спросят тебя — ты ничего не знаешь, ты всю ночь спал.
— Чтобы ты один взялся за это? Ну уж нет! В любом случае тебе потребуется кто-нибудь — стоять на шухере.
Фрэнк начал шарить в своем платяном шкафу.
— Мне не нужна никакая помощь. Что ты ищешь?
— Резиновые перчатки, — ответил Фрэнк. — Ты получишь помощь независимо от того, хочешь ты этого или нет, неуклюжий ты идиот. Я не хочу, чтобы тебя поймали.
— Зачем тебе перчатки?
— Слыхал когда-нибудь про отпечатки пальцев?
— Конечно, но он и так поймет, кто это сделал, — и мне все Равно, меня здесь уже не будет.
— Конечно, он поймет, но может быть, не сможет ничего доказать. Давай, надевай вот это.
Джим взял перчатки, что подразумевало молчаливое согласие на помощь Фрэнка в этой затее.
На Марсе кражи случаются нечасто, и замки здесь — вещь не привычная. Что до ночных сторожей, то рабочая сила не транспортируется через миллионы миль космического пространства только для того, чтобы использоваться для присмотра за тихими коридорами мужского колледжа. Некоторый риск на пути к административной части колледжа заключался для Джима и Фрэнка в возможности случайной встречи с каким-нибудь беспокойным студентом, вышедшим в туалет после ночных бдений.
Они старались двигаться как можно тише, тщательно вглядываясь в каждый отрезок коридора, прежде чем шагнуть вперед. Через несколько минут они стояли перед внешней дверью административной части, никем — как они, во всяком случае, надеялись — не замеченные. Джим толкнул дверь — она была заперта.
— Зачем они ее запирают? — прошептал он.
— От таких, как мы с тобой, — ответил ему Фрэнк. — Вернись за угол и не смыкай глаз.
Он начал шуровать в замке ножом.
— О’кей.
Джим направился к пересечению коридоров и продолжил наблюдение. Спустя пять минут Фрэнк свистнул ему, и он вернулся.
— В чем дело?
— Ни в чем. Пошли.
Фрэнк открыл дверь. На цыпочках они прошли прихожую и, миновав конторские столы и кучи сваленных стопками бобин, подошли к внутренней двери с табличкой: «Маркус Хоу — директор (без стука не входить)».
Надпись на двери была новая, так же, как и замок. Замок был отнюдь не символический, из тех, что можно открыть или взломать ножом: изготовленный из титана и снабженный цифровым кодом, он более уместно выглядел бы на сейфе.
— Думаешь, сможешь его открыть? — тревожно спросил Джим. Фрэнк тихонько присвистнул.
— Не говори ерунды. Игра окончена, Джим. Давай посмотрим, сможем ли мы вернуться спать, так, чтобы нас не застукали.
— Может, получится снять дверь с петель?
— Все равно, она открывается не туда. Я лучше попробую прорезать дырку в перегородке.
Он шагнул в сторону, встал на колени и приставил острие ножа к стене.
Джим огляделся. Из коридора через комнату, в которой они находились, к стене кабинета директора проходила вентиляционная труба. Ее отдушина была лишь чуть уже, чем нужно для плеч. Если отвинтить фланцы и отвести в сторону изгиб трубы…
Нет, он даже не мог до нее дотянуться и не на что было вскарабкаться. Шкафы с картотекой, как он обнаружил, были привинчены к полу.
Под дверью находилась маленькая решетка, через нее использованный воздух выходил из кабинета наружу. Вынуть ее было невозможно, да и само отверстие оказалось бы слишком мало, но он лег на пол и попытался посмотреть сквозь нее. Увидеть ничего не удалось: комната по ту сторону была погружена во мрак.
Он приник к отдушине и позвал:
— Виллис! Эй, Виллис! Виллис, дружище…
Фрэнк немедленно подошел к нему и сказал:
— Перестань. Ты что, хочешь, чтобы нас поймали?
— Тс-с.
Джим приложил ухо к решетке.
Оба они услышали приглушенный ответ:
— Джим! Эй, Джим!
— Виллис! Иди сюда, Виллис! — откликнулся Джим и прислушался вновь. — Он там, — сказал он Фрэнку, — заперт во что-то.
— Точно, — согласился Фрэнк. — А теперь не мог бы ты успокоиться, пока кто-нибудь сюда не явился?
— Мы должны помочь ему выбраться. У тебя что-нибудь получилось со стеной?
— Ничего. Там проволочный каркас внутри пластика.
— Но мы должны достать его оттуда. Что же делать?
— Ни черта у нас не получится, — сказал Фрэнк убежденно. — Выхода нет. Нам надо вернуться и лечь спать.
— Можешь возвращаться, если хочешь. Я останусь здесь и достану его.
— Твоя беда в том, Джим, что ты никогда не можешь признаться, что проиграл. Пошли!
— Нет. Тс-с! — Слышишь что-нибудь?
Фрэнк прислушался.
— Слышу. Что это?
Откуда-то изнутри кабинета доносился скребущий звук.
— Это Виллис. Пытается выбраться, — заявил Джим.
— Все равно не получится. Пошли.
— Нет.
Джим продолжал прислушиваться у решетки. Фрэнк нетерпеливо ждал, его тяга к приключениям теперь была более чем Удовлетворена. Он колебался между нежеланием бросить Джима и стремлением вернуться в свою комнату, прежде чем их поймают. Тем временем скребущий звук продолжался.
Он прекратился некоторое время спустя. Раздалось негромкое «хлоп!», как если бы нечто мягкое, но весьма тяжелое, упало с высоты около фута, затем послышался едва различимый шелест.
— Джим? Эй, Джим?
— Виллис! — завопил Джим.
Голос попрыгунчика доносился теперь прямо из-за решетки:
— Джим возьмет Виллиса домой.
— Да, да! Жди там, Виллис, Джим должен найти способ помочь Виллису выйти.
— Виллис выйдет, — решительно заявил попрыгунчик.
— Фрэнк, — взволнованно сказал Джим, — если бы нам удалось найти что-нибудь вроде ломика, я смог бы выломать эту решетку из ее рамы. Я думаю, что Виллис сумеет протиснуться сквозь нее.
— У нас нет ничего такого. У нас нет ничего, кроме ножей.
— Думай, приятель, думай! Может, что-нибудь есть в нашей комнате, ну хоть что-нибудь?
— Я ничего такого не припоминаю.
Скребущий звук возобновился, и Фрэнк добавил:
— Что это Виллис там замышляет?
— Думаю, он пытается открыть дверь. Мы должны найти способ открыть ее для него. Слушай, ты залезешь ко мне на плечи и попробуешь отсоединить манжету этой вентиляционной трубы.
Фрэнк прикинул.
— Бесполезно. Даже если мы сдвинем вниз трубу, на другой стороне стены останется решетка.
— Откуда ты знаешь?
— Так всегда делается.
Джим замолк. Фрэнк, безусловно, был прав, и он это знал. Скребущий звук продолжался. Фрэнк опустился на одно колено и приложил голову к решетке. Он прислушался.
— Спокойно, — посоветовал он Джиму вскоре. — Я думаю, что, возможно, Виллис сумеет выбраться.
— Что ты имеешь в виду?
— Это звук пилы, если только я что-либо понимаю в звуках.
— Хм?.. Виллис не может пропилить дверь. Еще дома я запирал его много раз.
— Может быть, это так, а может, и нет. Может, он просто не хотел выбираться.
Скребущий звук стал теперь более отчетливым. Через несколько минут около решетки начал образовываться круглый пропил, затем находившаяся внутри пропила часть двери упала наружу. Сквозь образовавшуюся дыру секунду был виден Виллис. Из его бочкообразного тела торчала когтистая ложноножка толщиной в дюйм и длиной в восемь дюймов.
— Что это? — спросил Фрэнк.
— Без понятия. До сих пор я ничего подобного не видел.
Втянувшись, странная конечность исчезла внутри тела, и сомкнувшийся над этим местом мех не оставил даже намека на ее существование. Форма тела Виллиса продолжала меняться до тех пор, пока не начала походить более на дыню, чем на шар. Он протиснулся сквозь дыру.
— Виллис вышел, — гордо заявил он. Джим схватил его на руки.
— Виллис! Виллис, дружище. Попрыгунчик свернулся клубочком в его руках.
— Джим потерялся, — сказал он с укором, — Джим ушел.
— Да, но больше такого не будет. Виллис остается с Джимом.
— Виллис остается. Хорошо.
Джим потерся щекой о своего пушистого друга.
Фрэнк откашлялся.
— Было бы неплохо смотаться отсюда к нам в берлогу.
— Угу.
Обратный путь до комнаты они проделали быстро и, насколько они могли заметить, не привлекли постороннего внимания. Джим плюхнул Виллиса на свою кровать и посмотрел вокруг.
— Что мне нужно попробовать взять с собой, хотел бы я знать? Надо добраться до Смитти и взять мой пистолет.
— Подожди, — сказал Фрэнк, — не суетись. На самом деле, тебе вовсе не обязательно уходить, если хочешь знать.
— Как это?
— Я не повредил замок на внешней двери; личного замка Хоу мы вообще не касались. Все, о чем может идти разговор в связи с бегством Виллиса — это дыра, пролезть сквозь которую мы, безусловно, не могли и, вероятно, еще одна такая же в столе Хоу. Доказать он ничего не сможет. Ты договоришься, чтобы Виллиса отправили назад, а мы просто тихонько отсидимся.
Джим покачал головой.
— Я ухожу. Виллис — это только одна из причин. В колледже, которым управляет Хоу, я не останусь, даже если мне за это заплатят.
— Но к чему такая спешка, Джим?
— Я не спешу. И не виню тебя за то, что ты остаешься. Через год ты сдашь кандидатские экзамены на космолетчика и смотаешься отсюда. Но если только тебе случится пролететь на сессии, Ручаюсь, ты не удержишься здесь до окончания.
— Возможно, и нет. Ты придумал, как выбраться отсюда, чтобы Хоу не остановил тебя? Ведь ты не рискнешь выйти, пока не настанет день — слишком холодно.
— Я дождусь, когда рассветет, и спокойно уйду.
— Твоя задача, — сказал Фрэнк сухо, — исчезнуть отсюда. То, что ты хочешь сделать, называется «сбежать тайком». Я думаю, нам надо прикинуть, как спрятать тебя до тех пор, пока это не удастся организовать. Прекрасный шанс, должно быть, представится днем.
Джим хотел спросить Фрэнка, почему он так считает, но в этот момент Виллис повторил часть фразы — всего два слова. Сначала он произнес их голосом Фрэнка, затем еще раз, густым, сочным голосом взрослого мужчины.
— Прекрасный день! — сказал он.
— Замолчи, Виллис.
Виллис повторил снова:
— Сегодня прекрасный день, Марк. Садись, приятель. Всегда рад тебя видеть.
— Я слышал этот голос, — сказал Фрэнк озадаченно.
— Спасибо, генерал. Как поживаете, сэр? — продолжал Виллис, на сей раз точно имитируя весьма приторную интонацию директора Хоу.
— Вспомнил, — сказал Фрэнк, — Я слышал его по радио, это Бичер — Генеральный Представитель Компании.
— Тс-с…, — сказал Джим. — Я хочу послушать.
Виллис продолжал говорить — теперь опять сочным баритоном.
— Неплохо, совсем неплохо для старика.
— Вздор, генерал, вы совсем не старик, — опять голосом Хоу.
— Спасибо, дружище, — продолжал Виллис. — Что в твоей сумке? Контрабанда?
Виллис воспроизвел верноподданнический смешок Хоу.
— Отнюдь. Просто экземпляр для научного исследования — весьма занятное существо, которое я конфисковал у одного из моих студентов.
Последовала короткая пауза, а затем сочный голос сказал:
— Черт возьми! Марк, откуда ты взял эту живность?
— Я только что сказал вам об этом, сэр, — раздался голос Хоу, — я был вынужден отобрать его у одного из моих студентов.
— Да, да — но ты понимаешь хотя бы,
— Не говори ты мне свои ученые слова, Марк. Это — круглоголовый, марсианский круглоголовый. Вот что важно. Ты говоришь, что взял его у студента; как ты думаешь, ты сможешь выкупить его у него? — теперь сочный баритон звучал крайне заинтересованно.
Ответ Хоу был нетороплив.
— Не думаю, сэр. Я полностью уверен, что он не захочет продать.
Секунду он колебался, а затем спросил:
— Это важно?
— Важно? Это зависит от того, как ты понимаешь слово «важно», — ответил голос Генерального Представителя. — Как ты считаешь, шестьдесят тысяч кредиток — это важно? Или даже семьдесят. А именно эту сумму — я уверен — Лондонский зоопарк заплатит за него, помимо оплаты за доставку.
— Правда?
— Правда. Я располагаю постоянным кредитом одного лондонского скупщика в размере пятидесяти тысяч. И я не сомневаюсь, что цену можно поднять.
— Вот как? — Хоу осторожно согласился. — Это стало бы удачным приобретением для Компании, не так ли?
Последовала короткая пауза, а затем добродушный смех.
— Марк, старина, ты меня убиваешь. Слушай — ты в Компании, чтобы руководить колледжем, верно?
— Да.
— А меня наняли, чтобы следить за соблюдением ее интересов, так? На службе мы как следует трудимся и отрабатываем свою зарплату. После этого остается еще восемнадцать часов в день, которые принадлежат лично каждому из нас. Тебя нанимали, чтобы ты отыскивал редкие виды животных?
— Нет.
— И меня — нет. Ты понимаешь меня?
— Кажется, да.
— Я уверен, что понимаешь. Я, как-никак, достаточно хорошо знаю твоего дядю; и не сомневаюсь, что он не послал бы сюда своего племянника, предварительно не разъяснив ему, что к чему. Он сам, могу заверить тебя, отлично в этом разбирается. Дело в том, старина, что в местах вроде этого для сообразительного человека существуют безграничные возможности, если только он сам не дремлет. Не взятки, ты понимаешь.