— Что объяснить?
— Зачем мы сделали… ну, все что сделали.
— А. Наш друг Песец хотел, чтобы меня арестовали и покарали по всей строгости закона, потому что я владею борделем, где покалечили Нериту. А они были к ней привязаны. Так что мы просто заставили их поверить, что я арестован.
— Но если все это просто спектакль, зачем же все прочее, с лордом Феораэ?
— Во-вторых, чтобы спектакль вышел хорошим. В-третьих, потому что водить за нос гвардейцев Феникса крайне весело. Но во-первых — потому что, когда Феораэ сложит всю головоломку, они проследят монеты, а след приведет сперва к тебе, а потом к его великолепию виконту Адриланкскому, известному также как Голубой Песец.
— Но вы…
— А что я? Я этого кошелька и пальцем не трогал.
— Босс, твое самодовольство иногда просто бесит.
— Заткнись.
Омло задумался.
— И что будет тогда?
— С ним? Ничего. Но история дойдет до его родителей, и теперь они мои должники, потому что будут знать, что я мог бы доставить всем им немало неприятностей, но не стал этого делать.
— А когда, — спросил Крейгар, — ты понял, что они не собираются тебя нанимать по поводу меченых монет?
— С самого начала все это не имела смысла, — ответил я. — Ну зачем трудиться, чтобы обойти систему, которая скоро сама рухнет? Он пытался во что-то меня втянуть. Пожалуй, я не был в этом уверен полностью, пока не увидел твой отчет, из которого следовало, что он давно уже расстался с большой дорогой.
— А как сюда вписывается Бирна?
— Думаю, они просто искали кого-то из моих должников или противников. Не слишком сложно, если иметь дружелюбный вид, сорить деньгами и слушать, что говорят в правильных местах.
Коти заметила:
— Знаешь, Влад, нам правда надо быть настороже, ведь когда они поймут, что ты их надул, они захотят рассчитаться с нами.
Мне пришлись по душе эти «мы» и «с нами».
— Возможно, — проговорил я. — Но есть у меня ощущение, что сунуть меня в кипяток было для них вторично. Главным было кое-что другое, и это они получили.
Крейгар хорошо знал свое дело.
— И что же это такое? — спросил он.
— Сейчас объясню. Омло, если у тебя больше нет вопросов, дальше ты нам не понадобишься. Остального тебе лучше не знать.
Он поднялся и поклонился.
— Бесконечно вам признателен, милорд.
— До встречи на сцене, — сказал я.
Он улыбнулся и попятился, продолжая кланяться, словно я был коронованной особой. Милый штришок, улыбнулся я.
Когда Омло ушел, Крейгар спросил:
— Итак?
— Последнее, что осталось — уволить Хнока.
— За что?
— За попытку меня избить.
Коти кивнула, Крейгар нахмурился:
— Это когда же он такое затеял?
— На днях. Я не упомянул это раньше, потому что он своего не добился.
— Но с чего ты взял, что это он?
— Иное было бы бессмыслицей. Ну у кого есть причина со мной связываться?
— У всех, кто тебя знает, Влад. А у него какая причина?
— Песец. Не знаю, подкупил он его или заставил силой, перед увольнением уточню.
— Но зачем — в смысле, при чем тут Хнок?
— Так ведь именно он покалечил Нериту, вот Песец и Ибронка и хотели, чтобы он за это рассчитался. А кто, как не я, сможет заставить его рассчитаться по полной?
— Ах вот как, — сказал Крейгар. — Думаешь, он мог быть настолько уверен, что ты все это вычислишь?
— Угу. Он достаточно хорошо меня изучил, чтобы понять, что я не идиот.
— Наверное, надо бы и мне получше тебя изучить.
— Ага.
Коти спросила:
— Я могу помочь с увольнением?
— Конечно. Вы с Крейгаром проводите меня туда, постоите рядом и присмотрите, чтобы нам никто не мешал.
— И когда мы этим займемся? — спросил Крейгар.
— Сейчас, — поднялся я.
По пути Крейгар поинтересовался:
— Раз ты увольняешь Хнока, кому поручить управлять заведением?
— Хочешь сам его принять?
— Нет.
— А Мелестав захочет?
— Сомневаюсь.
— Может, Тесси?
— Пожалуй; опыт у него есть.
— Угу.
В «Ложа страсти» я вошел как хозяин, что в общем было частичной правдой. Вышибалу у двери я не узнал, но вот он явно был в курсе, кто я такой; он поклонился и спросил:
— Господин, чем могу…
— Хнок, — бросил я. — Здесь. Сейчас.
В зале болталась пара клиентов — посасывали выпивку и ждали своих «бабочек». А еще недоуменно на меня поглядывали. Мне до них дела не было.
Вышибала убежал искать Хнока, а я сообщил клиентам, что на сегодня заведение закрывается, однако завтра их тут примут со всем радушием. И предложил покинуть его немедленно. Драконлорд, пожалуй, готов был со мной поспорить, но в итоге просто пожал плечами и ушел. Когда клиенты удалились, я пересек зал, прислонился к стене и ждал с очень и очень суровым видом.
Появился Хнок, в сопровождении сурового парня, который подпирал дверь, и еще одного — еще выше и шире первого, со столь же внушительным видом.
— Вы двое, убирайтесь, — велел я.
Они посмотрели на Хнока, запрашивая инструкции, но я сказал:
— Не смотрите на него, смотрите на меня. Я говорю — убирайтесь. Сейчас же.
Охранники помешкали, но потом первый, а за ним сразу и второй повернулись и вышли вон.
Хнок проговорил:
— Милорд, если я каким-либо образом…
— Давай-ка пройдемся, — бросил я.
Коти и Крейгар шагали за нами, когда я вывел его в переулок за «Ложами». Потом они скрылись из виду. Хнок отнюдь не лучился радостью.
Я развернулся и приставил острие шпаги ему под подбородок.
— Ты уволен, — сообщил я. — В зависимости от ответа на следующий мой вопрос, ты можешь также оказаться покойником. Хочешь умереть? Я думаю, не хочешь, но если ошибаюсь, поправь меня. Ты хочешь умереть?
Задайте кому-то вопрос, ответ на который очевиден, и потребуйте ответа. Да, это унижает, потому что четко объясняет собеседнику, кто он такой и чего стоит. Несколько таких фокусов я знаю, и постоянно учусь новым.
— Задавайте ваш вопрос, — проговорил Хнок.
— Как он тебя уговорил это устроить?
Вид у Хнока стал еще более кислым, но он не сжимался в комок, напротив, сверкнул глазами. Неплохой выбор: помирать, так с музыкой.
Я чуть надавил на рукоять. Голова его дернулась назад, по шее заструилась кровь. А я сказал:
— Знаю, что не за деньги — он ведь не из Организации. Так как же?
— Если расскажу, буду жить?
— Да.
— Он сказал, если я не соглашусь, он прикроет заведение.
— И как же он собирался это сделать?
— Его мать — графиня Белой Вершины.
— Ай-яй-яй, семейные связи. Это уже жульничество. Ты не подумал, что с такими трудностями стоило бы придти ко мне?
— Мое заведение и мои трудности.
— Мое заведение, — поправил я, — а вот насчет трудностей ты, пожалуй, сейчас прав.
Он покосился на приставленный к его горлу клинок — длинный и острый, — потом снова взглянул мне в глаза.
— Похоже на то, — сказал он.
— Ладно, — вздохнул я. — В общем это все, что я хотел выяснить.
— Он сказал, что вы никогда не узнаете. Увы.
— Увы.
Я обещал, что если он ответит на мой вопрос, то будет жить. Но я уже, кажется, упоминал, что иногда вру.
БЕЛАЯ ВЕРШИНА
ГЛАВА ПЕРВАЯ. КААВРЕН
Капитан гвардии Феникса получил вызов на девять часов утра срединья. Императрица, согласно сообщению, желала встретиться с ним наедине в своих покоях для завтрака. Подобные приглашения в подобный час беспрецедентными не являлись, но и к числу обыденных не относились, так что ознакомившись с посланием, Кааврен уже знал — что-то затевается.
Шагая по длинным коридорам Императорского дворца, он не тратил времени на бесплодные предположения и необоснованные версии. Капитан кивал дежурным стражникам и обменивался приветствиями с прочими прохожими; наконец он достиг нужных дверей, объявил о своем прибытии и получил дозволение войти.
Одета императрица Зерика была в простое золотистое утреннее платье, что всякий другой хотя бы мысленно назвал соблазнительным; она сидела за столиком, кушала фрукты и пила чай. Императрица кивнула Кааврену и указала ему на один из двух свободных стульев за тем же столом. Кааврену было известно, что императрица обычно завтракает в одиночестве.
— Доброе утро, капитан. Чаю?
— Лучше клявы, если есть.
Императрица кивнула слуге и кляву беспромедлительно доставили. Кааврен пил, обернув бокал салфеткой, чтобы не обжечь пальцы, и ждал, что изволит сообщить ее величество.
Она съела еще ломтик фрукта, отпила глоток чая и осторожно поставила чашку на блюдце. Чашка, подметил Кааврен, была крошечной, изящно-хрупкой, с волнистым красно-синим орнаментом.
— Прошу простить меня, капитан, — проговорила императрица, — но мы кое-кого ожидаем. Я предпочла не повторять бы этого дважды.
— Разумеется, ваше величество. — Он улыбнулся. — Клявы тут хватает.
— Возьмите фруктов, если желаете. И есть еще сыр и булочки.
— Спасибо, ваше величество, возможно, потом.
Она кивнула, и разговор на несколько минут прекратился. Потом слуга обьявил о прибытии Косадра. Кааврен, подавив удивление, приветственно наклонил голову и терпеливо ждал, пока Придворный чародей изъявлял согласие откушать чаю с сыром и хлебом. Чародей ел медленно и аккуратно; Кааврену очень хотелось отвесить ему доброго пинка. Судя по виду ее величества, она это устремление полностью разделяла.
Косадр был смуглым, долговязым и выглядел куда моложе своих лет. Наконец он, кажется, осознал, что паузой беседа обязана именно ему, и сказал:
— Прошу вас, ваше величество, продолжайте.
Зерика кратко улыбнулась.
— Добрый мой чародей, продолжать надлежит именно вам. Прошу, объясните мне и Кааврену все то, о чем ранее упомянули.
Косадр промакнул губы салфеткой.
— О, прошу прощения. — Он кашлянул. — Два дня назад начали наблюдаться возмущения в желтом спектре ветвей слежения Эссворы. Мы немедленно занялись локализацией всплеска и измерением силы потока, и насколько мы можем судить…
— Простите, — проговорил Кааврен, — но если вы полагаете, что я должен хоть что-то из этого понять, то вы ошибаетесь.
— А. Да. Предвидится прорыв.
— Прорыв? Кто куда прорывается?
— В наш мир. Дженойны.
— Дженойны!
— Пожалуйста, капитан, сядьте, — сказала императрица.
— Простите. — Кааврен опустился на стул, а слуга захлопотал вокруг, вытирая кляву и ставя новый бокал. — Когда? Сколько?
— Трудно сказать, когда. По нашим предположениям, в запасе есть часов шестьдесят, но не более восьмидесяти. И это при условии, что сила потока останется на нынешнем уровне. Скажем, чуть меньше трех дней[3]. Точнее в подобных материях предсказать невозможно. Мы также не можем сказать, сколько их, но судя по величине возмущений, вторжение будет серьезным.
— Во-первых, — проговорила императрица, — необходимо собрать поблизости войска и позабодиться о защитном волшебстве.
— В этом я помочь не могу, — заметил Кааврен.
— Знаю. Прошу вас, капитан, сохраняйте спокойствие.
Кааврен кивнул, глубоко вдохнул и медленно выдохнул, кляня себя на все лады. Если он потеряет голову, то никому этим не поможет. Но дженойны!
— Вы снова с нами, капитан?
— Да, ваше величество.
— Я, — проговорил Косадр, — попрошу о помощи Сетру Лавоуд.
Императрица кивнула.
— Хорошо, Косадр, однако вам следует поискать и иные средства. Для этого предоставляю в ваше распоряжение Державу — проверять факты и вести исследования. Я предпочла бы получить более раннее упреждение, но придется работать с тем, что имеем.
Она повернулась к Кааврену.
— Судя по нашим данным, от войск толку не будет. Я обговорю с Военачальницей, до каких пределов мы готовы это проверить. Вы же здесь для другого.
Кааврен кивнул.
— Вот и я удивился, почему вы послали за мной, а не за Алиерой.
— Потому что у нас есть время собрать войска, и есть время подготовить магические средства для защиты и нападения. А на что у нас нет времени, капитан?
— На людей.
— Именно. Как только подготовка начнется, мы не сможем держать все это в секрете. А панику мы себе позволить не можем. Гвардия Феникса и войска мало что могут сделать против дженойнов, но это наше единственное средство против беспорядков.
— Понимаю, ваше величество.
— Прекрасно. В таком случае вы оба получили задания, выполняйте.
Чародей и капитан встали, поклонились ее величеству и удалились.
Так уж вышло, что по длинным коридорам Императорского крыла обоим им предстояло идти вместе. Косадр проговорил:
— Капитан, могу я кое в чем вам признаться?
— Я не ваш поверенный, но извольте.
— Открою тайну: я с нетерпением жду, когда это начнется.
Кааврен на него взглянул.
— Да, знаю, это ужасно. Но я уже двадцать лет занимаю эту должность[4], и все свое время трачу на подновление старых заклинаний до того, как они развеются, и установку помех против прослушивания. А это — то, ради чего я обучался, вы меня понимаете?
— Пожалуй, да. Но если хотите совет…
— С удовольствием.
— Никому больше ни слова. Сомневаюсь, что императрица одобрит.
— Ну да, вы правы.
Косадр удалился в свои покои, а Кааврен направился в крыло Дракона. Там он спросил, на месте ли Военачальница, а получив ответ, что она у себя в Черном замке, попросил отправить ей сообщение с просьбой о встрече. Затем отправил второго курьера, сообщив своим подчиненным о собственном местонахождении, и приготовился к ожиданию. Будучи старым воякой, ожидал он если не заснув, то скажем так, крепко задремав.
Однако же через час капитан мгновенно проснулся, услышав:
— Военачальница готова принять вас.
Он поднялся, поклонился курьеру — юнцу-драконлорду, собранный из русых волос хвост достигал середины спины — и вошел в кабинет Военачальницы.
— Леди Алиера, — проговорил он, — благодарю, что согласились меня повидать.
— Лорд Кааврен, для меня это всегда удовольствие.
— Ожидается нападение дженойнов.
Алиера застыла на месте, потом медленно опустилась за свой стол.
— Садитесь, — предложила она.
Кааврен так и сделал, заметив, что глаза Алиеры из зеленых стали голубыми; подобного он ранее не видел. Это волшебство или природный дар? Впрочем, вспомнил он, она ведь не просто дракон — она э'Киерон, а тут все возможно.
— Сообщите подробности, — сказала Алиера.
— Косадр расскажет больше, но похоже, есть признаки образования прорыва. Магические признаки. Что-то там с ветвями Эссворы и возмущениями. Мне это ничего не говорит, но по его словам — это серьезно и неизбежно, и в запасе у нас чуть больше двух дней…
— Я поговорю с Некроманткой, — заявила Алиера. — Возможно, удастся перекрыть им путь. Само собой, с Косадром тоже свяжусь.
— Ее величество желает также иметь войска наготове.
— Зачем? Чтобы они геройски погибли? На что, по ее мнению…
— Не знаю, Военачальница. Просто передаю слова ее величества. Несомненно, если вы поговорите с ней…
— О, я с ней поговорю!
Кааврен кивнул.
— И если сможете передать часть сил мне, чтобы поддержать порядок в городе и помочь с эвакуацией — буду весьма признателен.
— С эвакуацией?
— Вероятно. Все, кто помнит Междуцарствие…
— Да, конечно, — проворчала Алиера, хотя подобное использование армейских частей было ей не по душе.
— Благодарю, — сказал Кааврен. — Тогда у меня все. — Он поднялся и поклонился. — Спасибо, что согласились меня принять, Военачальница.
— Всегда пожалуйста, капитан, — ответила Алиера. И сердито сжала губы. — Дженойны…
— Воистину, — согласился Кааврен и удалился, вернувшись в собственный кабинет в крыле Дракона. Там он развернул карты города и списки личного состава, и начал работать. В течение дня он получал отчеты о положении дел на улицах, и был рад, что хотя люди начали потихоньку покидать столицу, признаков паники не наблюдалось.