Лорд Джеггед наклонился вперед.
— Я считаю, мы можем поберечь все это для заключительной речи, мистер Гриффитс.
Мистер Гриффитс наклонил голову.
— Прошу прощения, милорд.
Теперь задавать вопросы миссис Ундервуд должен был сэр Джордж Фримен — человек с маленькими, похожими на бусинки глазами, красным носом и агрессивными манерами. Он стал в подробностях расспрашивать миссис Ундервуд, где и когда она встретилась с мистером Корнелианом, а потом, представил суду свидетельство, что ни один корабль из Аргентины не прибывал в Лондон в упомянутую дату. Он предположил, что миссис Ундервуд безрассудно почувствовала жалость к мистеру Корнелиану и дала свидетельские показания, не отвечающие истине, чтобы спасти его. Может быть, она из тех людей, которые против смертной казни? Он знал, что многие хорошие христиане против, и не допускает мысли, будто она появилась в ложе свидетелей из каких-либо иных побуждений, кроме самых лучших. И так далее, и так далее, пока миссис Ундервуд не разразилась слезами, а Джерек не попытался вылезти из-за своей загородки и подойти к ней.
— Миссис Ундервуд! — закричал он. — Расскажите им, что произошло в действительности! Лорд Джеггед поймет. Он скажет им, что вы говорите правду.
Казалось, все в зале вскочили на ноги одновременно. Судья застучал молотком, и перекрывая шум голосов, раздался громкий голос:
— Тишина в суде! Тишина в суде!
— Я заставлю очистить помещение суда в случае повторения подобной демонстрации, — сухо объявил лорд Джаггер.
— Но она лжет только потому, что эти люди не поверят правде! — кричал Джерек.
— Тихо!
Джерек оглядывался с безумным видом.
— Они сказали, что вы не поверите правде… мы встретились через миллион лет в будущем… я последовал за ней сюда, потому что я люблю ее… все еще люблю ее…
Лорд Джаггер, игнорируя Джерека, нагнулся вперед к мужчине с фальшивыми волосами, сидящему чуть пониже.
— Свидетельница может удалиться, — сказал он. — Она, кажется, в расстроенных чувствах. У вас есть еще вопросы, джентльмены?
Мистер Гриффитс покачал головой в полном отчаянии. Сэр Джордж Фримен, выглядевший вполне удовлетворенным, тоже покачал головой.
Джерек видел отчаяние миссис Ундервуд, когда ее выпроваживали из свидетельской ложи, и в нем зрело ужасное предчувствие, что никогда больше не увидит ее. Он умоляюще взглянул на лорда Джаггера.
— Почему вы позволили им довести ее до слез, Джеггед?
— Тихо!
— Я успешно доказал, милорд, что единственная свидетельница защиты лжет, — заявил сэр Джордж Фримен.
— Что вы скажете на это, мистер Гриффитс? — спросил лорд Джаггер.
Мистер Гриффитс опустил голову.
— Ничего милорд. — Он повернулся и посмотрел на все еще возбужденного Джерека. — Хотя я считаю, что у нас есть достаточное свидетельство неустойчивого умственного состояния подзащитного.
— Это не относится к делу, — сказал лорд Джаггер. — И напоминаем суду, что мы не занимаемся исследованием умственного состояния подзащитного сегодня, а хотим выяснить, был ли он безумен в утро убийства.
— Лорд Джеггед! — воскликнул Джерек. — Прошу вас. Закончите всю процедуру сейчас. Сначала представление было забавным, но оно доставило миссис Ундервуд подлинное огорчение. Возможно, вам не понять, что чувствуют эти люди… но я понимаю… я сам испытал довольно ужасные эмоции с тех пор, как нахожусь здесь!
— Тихо!
— Лорд Джеггед!
— Молчать!
— Вам дадут возможность выступить в свою защиту позднее, если захотите, — сказал лорд Джаггер без тени юмора, без единого намека на то, что узнал Джерека.
И Джерек в конце концов начал сомневаться, что там сидит его друг. Хотя лицо, манеры, голос были теми же самыми… и имя почти такое же. Это не могло быть случайным совпадением. А затем ему пришло в голову, что Лорд Джеггед получает злорадное удовольствие от происходящего, что он совсем не является другом и что он задумал все представление в целом от начала до конца, чтобы побольнее ударить по нему, Джереку.
Остальная часть суда, казалось, завершилась в одно мгновение. И когда лорд Джаггер спросил Джерека, хочет ли он что-нибудь сказать, тот просто покачал головой, слишком подавленный, чтобы проявить какую-нибудь реакцию, попытаться убедить их в правде. Он начал думать, не сошел ли и в самом деле с ума.
Но эта мысль привела Джерека в смятение. Этого не могло быть! Этого не могло быть!
Затем лорд Джаггер произнес краткую речь перед присяжными, и те покинули зал суда. Джерека увели в камеру, где к нему присоединился мистер Гриффитс.
— Дело плохо, — мрачно сказал мистер Гриффитс. — Вам следовало сидеть спокойно и ни во что не вмешиваться, если не понимаете. Теперь они думают, что это был хитрый трюк, чтобы выручить вас. Моя карьера под угрозой.
Он что-то достал из своего чемоданчика и протянул Джереку.
— Ваш друг миссис Ундервуд просила передать вам.
Джерек взял бумагу, посмотрел на значки, написанные там, и протянул обратно мистеру Гриффитсу.
— Лучше прочтите ее мне.
Мистер Гриффитс прищурился, вглядываясь в письмена, и покраснел.
— Гм… Это довольно личное.
— Пожалуйста, прочитайте ее, — попросил Джерек.
— Ладно, здесь сказано… ага… "Я обвиняю себя в том, что произошло. Я знаю, они посадят вас в тюрьму на долгое время, если вообще не повесят. Боюсь, у вас мало надежд на оправдание, и поэтому должна сказать вам Джерек, что люблю вас, что мне не хватает вас, что я всегда буду вас помнить…" Гм-м… Без подписи. Очень умно. Вообще было неосторожно писать это.
Джерек улыбался.
— Я знал, что она любит меня. Я придумаю, как спасти ее, даже если Лорд Джеггед не поможет мне.
— Мой дорогой мальчик, — сказал мистер Гриффитс значительно, — вы должны помнить серьезность вашего положения. Очень много шансов за то, что вас приговорят к виселице.
— Да? — удивился Джерек. — Между прочим, мистер Гриффитс, вы можете объяснить, что подразумевается под "вешанием"?
И мистер Гриффитс, вздохнув, встал и покинул камеру без единого слова.
Джерека в третий раз привели в ложу. Поднявшись по ступенькам, он увидел лорда Джаггера и других, занимавших свои кресла.
Вошли двенадцать мужчин с фальшивыми волосами и сели на свои места.
Один из них стал читать список имен, и каждый раз, когда он называл имя, кто-нибудь из двенадцати отвечал «Да», пока не были названы имена всех.
Затем встал другой человек и обратился к ним с вопросом:
— Господа присяжные, вы пришли к согласию?
Один из двенадцати ответил:
— Да.
— Считаете вы заключенного под стражу виновным или невиновным?
На мгновение взгляды всех двенадцати обратились на Джерека, который уже почти не проявлял интереса к происходящему ритуалу.
— Виновен.
Джерек вздрогнул, когда руки обоих охранников упали ему на плечи, и с удивлением повернул голову от одного к другому.
Лорд Джаггер спокойно смотрел на Джерека.
— У вас есть что сказать, пока приговор не оглашен?
Джерек устало ответил:
— Джеггед, я устал от фарса. Давайте заберем миссис Ундервуд и отправимся домой.
— Я понял, что вам нечего сказать, — заключил лорд Джаггер, игнорируя предложение Джерека.
Один из мужчин, стоявших рядом с лордом Джаггером, протянул ему квадратный предмет из черной ткани, который тот осторожно положил поверх своих белых фальшивых волос. Около лорда Джаггера появился одетый в черную мантию Преподобный Лоундес, выглядевший заметно печальнее, чем обычно.
— Вы признаны виновным в соучастии в жестоком убийстве невинного служащего отеля, который был подвергнут ограблению, — монотонным голос произнес лорд Джаггер, и в первый раз Джереку показалось, что он заметил блеск юмора в глазах друга. Значит, в конце концов это была шутка, и Джерек засмеялся. — …И, следовательно, я должен приговорить вас…
— Ха, х-ха! — закричал Джерек. — Это вы, Джеггед!
— Тише! — воскликнул кто-то.
Звук голоса лорда Джаггера едва пробивался сквозь бормотание и перешептывание, пока он не закончил словами:
— И, может быть, Господь пожалеет вашу душу.
А Преподобный Лоундес сказал:
— Аминь.
Охранники потянули Джерека к выходу.
— Увидимся позже, Джеггед! — закричал Джерек.
Но Джеггед снова игнорировал его, повернувшись спиной и что-то тихо говоря Преподобному Лоундесу, скорбно качающему головой.
— Никаких угроз. Они не приведут ни к чему хорошему, — буркнул один охранник другому. — Пойдем, сынок!
Джерек смеялся, пока его вели назад в камеру.
— Действительно, я потерял свое чувство юмора, чувство драмы. В этом виновато, наверное, то ужасное время на Кухне Джонса. Я извинюсь перед Джеггедом, как только встречу его.
— Ты не встретишь его, — сказал охранник, показывая большим пальцем назад, — пока он не присоединится к тебе там! — И он развернул палец к земле.
— Вы считаете, что там находится будущее? — спросил Джерек с подлинным любопытством.
Но они больше ничего не сказали, и через несколько секунд он остался один в камере, крутя в пальцах записку, которую послала ему миссис Амелия Ундервуд, помня каждое слово из нее. Она любит его. Она сказала это! Джерек никогда прежде не испытывал подобного счастья.
После того как его в черном экипаже перевезли в другую тюрьму, Джерек обнаружил, что с ним обращаются еще более заботливо, чем прежде. Охранники, обычно разговаривающие с особым мрачным юмором, теперь говорили с симпатией и часто похлопывали его по плечу. Только на вопрос об освобождении они хранили молчание. Некоторые говорили ему, что он "должен был выкрутиться" и что "это несправедливо", но Джерек не мог понять смысла их замечаний. Он довольно часто видел Преподобного Лоундеса и умудрился сделать его достаточно счастливым. Иногда они вместе пели гимны, и Джерек отчетливо представлял, как скоро, встретившись снова с миссис Амелией Ундервуд, будет петь эти гимны с ней. Он несколько раз спрашивал у Преподобного Лоундеса, не слышал ли тот что-нибудь о миссис Ундервуд, но Преподобный Лоундес ничего не знал.
— Она многим рискнула, выступив в вашу защиту, — сказал однажды Преподобный Лоундес. — Это было во всех газетах. Она скомпрометировала себя: ведь она замужняя женщина.
— Да, — согласился Джерек, — но, полагаю, она ждет меня, чтобы устроить наше возвращение в мое собственное время.
— Да-да — печально кивнул Преподобный Лоундес.
— Я считаю, что Лорд Джеггед уже должен был бы посетить меня, но, возможно, его машина Времени тоже нуждается в ремонте, — рассуждал Джерек.
— Да-да. — Преподобный Лоундес открыл черную книгу и начал читать, шевеля губами, потом закрыл ее и поднял голову. — Вы знаете, что это произойдет завтра утром?
— О? Вам сказал Лорд Джеггед?
— Лорд Джаггер вынес приговор, если вы это имеете в виду. Он назначил завтрашний день. Я рад, что вы так хорошо держитесь.
— Почему бы и нет? Это превосходная новость.
— Я уверен, что Господь знает, как судить вас. — Преподобный Лоундес поднял серые глаза к потолку. — Вам нечего бояться.
— Конечно, нечего. Хотя дорога может оказаться трудной.
— Да, действительно. Я понимаю вас.
— О! — Джерек откинулся к стене. — Я с нетерпением жду встречи с друзьями.
— Я уверен, они все будут там. — Преподобный Лоундес встал. — Я приду завтра утром пораньше. Если вам будет страшно спать, охранник побудет с вами в камере.
— Не беспокойтесь, я буду спать очень хорошо. Итак, мое освобождение назначено на завтра?
— В восемь часов утра.
— Благодарю вас за отличную новость, Преподобный Лоундес.
Глаза Преподобного Лоундеса, казалось, увлажнились, но это не моли быть слезы, так как его губы улыбались.
— Вы не знаете, что это значит для меня, мистер Корнелиан.
— Я только рад доставить вам удовольствие, Преподобный Лоундес.
— Благодарю вас, благодарю. — Преподобный Лоундес покинул камеру.
На следующее утро Джереку дали довольно плотный завтрак, который он с трудом съел, чтобы не обижать охранников, явно считавших, что принесли ему лакомство. Все они выглядели печальными и без конца покачивали головами. Преподобный Лоундес пришел рано, как и обещал.
— Вы готовы? — спросил он Джерека.
— Более чем готов, — жизнерадостно ответил Джерек.
— Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам в молитве?
— Конечно, если хотите.
Джерек, встав на колени рядом с Преподобным Лоундесом, повторял слова, которые произносил Преподобный Лоундес. В этот раз молитва продолжалась дольше обычного, и голос Преподобного Лоундеса часто прерывался. Джерек терпеливо ждал каждый раз, когда это случалось. В конце концов что значили несколько минут, если он скоро вновь увидится с женщиной, которую любит, не говоря уж о лучшем друге?
Затем они все, включая по охраннику справа и слева от Джерека, покинули камеру и прошли на незнакомый дворик, окруженный со всех сторон высокими стенами. Там находилось какое-то деревянное сооружение, состоящее из помоста и высокого столба, поддерживающего горизонтальную балку. С балки свешивалась толстая веревка с петлей на конце. На помосте с одной стороны которого имелись ступеньки, стоял мужчина в черной одежде, а около него торчал рычаг. Во дворе ждали еще несколько человек, не скрывавших печали, так как, без сомнения, они привыкли к Джереку, хотя он не мог вспомнить, видел ли кого-нибудь из них прежде, и не хотели, чтобы он покидал их время.
— Это машина? — спросил Джерек, никак не ожидая увидеть здесь машину Времени из дерева, но по размышлении решив, что дерево в эпоху Рассвета использовалось для множества целей.
Преподобный Лоундес кивнул.
— Да.
Джерек в сопровождении Преподобного Лоундеса поднялся по ступенькам. Мужчина в черном завел за спину руки Джерека и крепко связал их.
— Вы думаете, это необходимо? — спросил Джерек мужчину в черном, который до сих пор не произнес ни слова. — В последний раз на мне был резиновый костюм.
Мужчина в черном, не ответив, повернулся к Преподобному Лоундесу:
— Спокойный человек. Обычно иностранцы кричат и лягаются.
Тот, ничего не отвечая, смотрел, как мужчина в черном связывает Джереку ноги.
Джерек засмеялся, когда мужчина в черном накинул ему на голову веревочную петлю и затянул вокруг шеи. Ворсинки веревки щекотали.
— Что ж, — сказал он, — я готов. Когда прибудут Лорд Джеггед и миссис Амелия Ундервуд?
Никто не ответил. Преподобный Лоундес что-то тихо бормотал. В толпе монотонно повторяли одну и ту же фразу, смысл которой был непонятен.
Джерек зевнул и посмотрел вверх на голубое небо и на поднимающееся солнце. Утро было прекрасным. В последнее время ему немного не хватало свежего воздуха.
Преподобный Лоундес достал свою черную книгу и начал читать. Джерек повернулся, чтобы спросить, не задерживаются ли Лорд Джеггед и миссис Ундервуд, но тут мужчина в черном надел ему мешок на голову, и он больше ничего не мог видеть. Джерек пожал плечами, уверенный, что они скоро появятся.
Преподобный Лоундес кончил читать. Раздался щелчок, и пол провалился под ногами Джерека. Ощущение было почти таким же, как и в момент отправления из собственного времени в сфере Морфейла. Казалось, он падает, падает, падает, и он перестал думать совсем.