Иеремия Гадсон.
Я побежал отворять. Коренастая фигура Иеремии с занесенным кулаком заслоняла собой луну. Но хозяин опередил меня и успел отворить так проворно, что стукнуть в дверь еще раз Гадсон не успел и к тому же пошатнулся от неожиданности.
Иеремия злобно буркнул что-то невразумительное, качнулся, но на ногах устоял.
— О, мистер Гадсон, какая приятная неожиданность, — спокойно сказал Джо.
Гадсон протопал в лавку и внимательно осмотрелся — прямо по-хозяйски, точно что прикидывал. Увидел лягушку, подошел поближе, и некоторое время они с Салюки с любопытством разглядывали друг друга, хотя, надо сказать, лягушка первой потеряла к Гадсону интерес. Затем Гадсон прошагал в заднюю комнату. Хозяин за ним. Я шмыгнул следом, занял свое место у стола и постарался прижаться к стене так, чтобы спрятаться в тени и стать как можно незаметнее.
Иеремия встал задом к очагу, согреваясь с мороза. Ручищи он сложил на груди, а нос наморщил, будто учуял у нас какую-то вонь. Джо разлил бренди по бокалам; порцию побольше протянул гостю, поменьше взял себе. Иеремия осушил бокал одним глотком.
— Мистер Заббиду, — начал он, — я сразу перейду к делу. Не такой я человек, чтобы ходить вокруг да около. Предпочитаю говорить без околичностей.
— Так в чем же заключается ваше дело?
Хозяин говорил на диво спокойно, а меня по-прежнему так и трясло. Едва удавалось усидеть на месте.
— Вы меня одно время дурили, но теперь я вас раскусил и знаю, к чему вы ведете, — заявил Гадсон.
Он помолчал в ожидании ответа — и при этом ухмылялся, словно рассчитывал на похвалу.
— К чему я веду? — переспросил хозяин.
— Не буду отрицать, меня и мое предприятие вы чуть не разорили. Сначала я подумал, вы намереваетесь под меня подкопаться. Видал я, как к вам по ночам гости хаживают и какие. Местные вас держат вроде как за героя, а я все не мог взять в толк, за какие такие заслуги. По мне, так вы просто суете нос не в свои дела. Но теперь-то я разобрался, чем вы занимаетесь. Вот и пришел. Мне нужна ваша помощь.
Все это Гадсон говорил, приметно нервничая. По мясистому лицу его стекал пот. Он утерся платком.
— Что? — вырвалось у меня прежде, чем я успел прикусить язык. — Вы что, тоже поверили в эти басни?
Джо знаком велел мне утихомириться.
— Чем я могу вам помочь, мистер Гадсон? — вежливо спросил он.
Иеремия набрал в грудь воздуха и тяжело опустился в кресло, скрипнувшее под его тушей. А потом, к величайшему моему изумлению, разрыдался. Зрелище было не из приятных.
— Я хочу признаться в ужасном злодеянии и снять тяжесть с души, — прохлюпал Иеремия. — Уж и не знаю, к кому еще обратиться. Вы единственный, кто сумеет мне помочь.
Я едва усидел на месте. Гадсон решил исповедаться? Гадсон рыдает в три ручья? Глазам своим не верю. Что-то тут не так, это наверняка подвох. Однако хозяин мой держался так, будто гость ведет себя как и полагается.
— И чем же я могу вам помочь? — мягко и участливо спросил Джо.
Иеремия воззрился на хозяина сквозь растопыренные мокрые пальцы.
— Книгой! «Черной книгой секретов», — произнес он.
Я в отвращении зашипел сквозь зубы. Да Гадсон не заслуживает даже кляксы в нашей книге! Не опереди меня хозяин, я бы брякнул это вслух.
— Мудрое решение, — кивнул Джо. — Ладлоу, будь любезен, достань книгу.
Озадаченный, я был не в силах двинуться с места. Почему Джо подыгрывает Гадсону? Неужели поверил негодяю? Одно видно: собирается купить его секрет. Но зачем? Неужели станет шантажировать Иеремию, как предполагала Полли? Чтобы Джо Заббиду и пошел на такое? Нет, невозможно!
— Ладлоу, книгу, — с нажимом повторил Джо.
На ватных ногах я сходил за книгой, чувствуя на себе пристальный взгляд Гадсона. Вытащил ее из-под своего тюфяка и уже хотел было положить на стол, как вдруг Иеремия, как-то всхрапнув, с неимоверным проворством метнулся мне наперерез. Испугавшись этой туши, я невольно вскинул руки над головой, защищаясь, и вот тут-то Гадсон всей своей тяжестью пихнул меня так, что я шлепнулся на пол. Книга подлетела под потолок, хлопая страницами, как крыльями, но упасть не успела — ее крепко сцапала мясистая короткопалая лапа.
«Черную книгу секретов» заполучил Иеремия Гадсон!
Глава тридцать третья
Из мемуаров Ладлоу Хоркинса
Последовавшая за этим броском сцена была довольно потешной. У Иеремии было преимущество за счет собственной массивности, а также внезапности нападения, однако преимущество это практически сводилось на нет бокалом бренди, который он успел осушить. Что касается хозяина, Джо был проворнее и к тому же трезв — он ведь едва пригубил бренди. Со скоростью, опровергающей все законы физики, Джо перепрыгнул через спинку своего кресла быстрее и гибче юной лани, в два прыжка очутился подле похитителя и вырвал книгу из его потных лап. От этого рывка Гадсон ругнулся и отлетел в противоположный угол комнаты. Шатаясь, он предпринял несколько попыток снова отобрать книгу, но держался на ногах так нетвердо, что хозяину достаточно было просто уклоняться туда-сюда. Все это я наблюдал, лежа на полу: Гадсон двинул меня со всей силы, и подняться я пока что не мог.
Поединок, если его можно так назвать, продолжался не более минуты. Иеремия был вынужден сдаться; качнувшись, он сполз на пол и сел, самым неуклюжим образом растопырив ножищи и раззявив рот, — краснорожий, пыхтящий, с выпученными глазами.
Мой хозяин стоял над поверженным противником, поправляя сбившийся на сторону галстук и встопорщенный воротник. Его седая шевелюра, и в обычное время растрепанная, теперь едва ли не стояла дыбом. Паукообразная тень Джо танцевала на стене победный танец. Я собрался с силами, поднялся и занял место рядом с хозяином.
— Вынужден заявить, что ваше поведение меня абсолютно не устраивает, мистер Гадсон, — проворчал Джо. — Не ожидал подобного от человека вашего положения.
Иеремия с трудом встал.
— Послушайте-ка, мистер Заббиду, — начал он, оставив все притворные попытки изобразить рыдания, — вы, сдается мне, никак в толк не возьмете, что дела ваши плохи. Вам тут больше делать нечего. Рано или поздно местные до вас доберутся и выгонят из деревни. Но прежде чем вы смоетесь, я хочу получить книгу. А я всегда получаю что хочу.
Я рассмеялся. Бедняга Гадсон. Это он не понимал, насколько безнадежны его дела. Хозяин никогда и ни за что не отдаст ему книгу.
— Решительно невозможно, — четко ответил Джо. — Книга содержит сведения конфиденциального характера, и я никогда ее не отдам.
— Да бросьте, Заббиду, — гнул свое Иеремия, и хозяина передернуло от этой хамской фамильярности, — хватит ломаться. Какой вам теперь толк от книги? Зачем забирать ее с собой, если мне она пригодится больше, чем вам? Мы же оба деловые люди, Заббиду, так неужели вы не понимаете — вам она проку больше не принесет.
— А что именно вы намереваетесь сделать с книгой, мистер Гадсон? — осведомился Джо.
Иеремия как будто удивился.
— Как что? Использовать для шантажа, разумеется. Только уж я, в отличие от вас, не прогадаю, не продешевлю. Пять шиллингов у церковных ворот, ха-ха-ха! Уж простите, это курам на смех! — подытожил он.
Вот наглец! У меня сам собой рот открылся от изумления.
— Ничего такого Джо не писал, — начал было я, но хозяин жестом велел мне умолкнуть.
— С учетом нынешних обстоятельств, мистер Гадсон, я никак не могу принять предложенную вами сделку, — произнес хозяин. — Думаю, вам пора.
Тут Гадсон удивил нас обоих: он поднял руки — мол, сдаюсь, ваша взяла.
— Как скажете, — пробормотал он и направился к выходу, однако у прилавка задержался, внезапно шагнул к террариуму Салюки и с силой опустил руки на плоскую крышку.
Что это он такое затевает, испугался я.
— А ну гоните книгу, — прошипел Гадсон, показывая в ухмылке пожелтелые зубы. — Книгу, или я расплющу вашу драгоценную квакушку.
— Предупреждаю, к лягушке прикасаться нельзя, — тихо сказал хозяин. — Она этого не любит.
— Ах, она этого не любит, какие нежности! — кривляясь, передразнил Гадсон. — Давайте книгу, Заббиду, и я не трону вашу лягуху.
— Не прикасайтесь к ней. — По-прежнему тихий голос Джо прозвучал как-то зловеще.
— Ха! — фыркнул Иеремия, молниеносно сдвинул крышку, запустил обе руки в террариум и вытащил Салюки.
— Не надо! — воскликнул хозяин, но было уже поздно.
Иеремия вскрикнул и выронил лягушку. Салюки мягко плюхнулась на пол и замерла, будто не соображая, где она и что с ней.
— Кажется, она меня укусила, — недоуменно вытаращив глаза, выдавил Гадсон. — Укусила меня, погань такая. — Однако случившееся не обескуражило его. Гадсон ухватил тяжелую крышку от террариума и занес над головой. — Ну, книгу! Или от вашей лягушки мокрое место останется.
Джо и Салюки взглянули на Гадсона одинаково печально.
— Поверьте, — шагнув вперед, сказал хозяин, — ничего хорошего книга вам не принесет.
С этими словами он отдал Иеремии Гадсону «Черную книгу секретов».
Глаза Гадсона победоносно блеснули, и он, довольно крякнув, схватил книгу.
— Это уж мне судить! — заявил Иеремия, после чего протопал вон и хлопнул дверью.
Салюки легко и грациозно вскарабкалась обратно на прилавок — недаром Джо говорил, что она древесная лягушка и мастерица лазать. Когда Салюки забралась в террариум, Джо аккуратно накрыл ее обиталище крышкой, но прежде бросил лягушке парочку сушеных жуков — будто ничего и не случилось. А я заметил нечто странное. В жизни бы не подумал, что лягушка может выглядеть довольной, и тем не менее именно такой вид был у Салюки. Она прямо вся переливалась своей красно-желто-зеленой шкуркой, а глазки у нее сверкали, точно говорили: «Тебя предупреждали, Гадсон. Тебя предупреждали».
Глава тридцать четвертая
Отбытие
Иеремия Гадсон шагал домой, победоносно ухмыляясь. Он бы с удовольствием пустился в пляс, да только на обледенелой дороге это было рискованно, и потому Гадсон принужден был осторожно семенить, глядя под ноги. Чтобы дать хоть какой-то выход обуревавшим его чувствам, Иеремия двинул кулаком в воздух и громко выкрикнул «ха-ха!» в морозную тишину ночи.
Его прямо-таки распирало от довольства собой. Ай да Иеремия! Он все верно угадал насчет книги! Именно черная книга — главное сокровище Джо Заббиду и ключ к его тайне! А теперь она в собственности Иеремии, и это вполне восполняет то унижение, которому Гадсон подвергся из-за Горацио Ливера и тушки индейки. Да и происшествие с мясником, получается, было к лучшему: кабы не оно, Гадсону бы в жизни не сообразить, что именно содержала книга.
А дело было так. После потасовки на улице, вернувшись домой с добычей, Иеремия притаился за шторой и внимательно наблюдал, как толпа бранила Джо и Ладлоу. Он слышал каждое слово. Ну и дурачье же эти местные — доверить свои секреты Джо Заббиду! Вот тогда-то Иеремию и осенило, и в голове у него возник блестящий план: пойти к ростовщику в полночь, прикинуться снедаемым тоской, сделать вид, будто он, Гадсон, тоже решил заложить свой секрет, а потом силой завладеть черной книгой. Ну а подслушанное под окном таверны стало завершающим аккордом к его плану. Да уж, Заббиду тоже, оказывается, дурень — ишь до чего додумался, шантажное письмо булочнику подкинул! Разве не понятно, что таким манером он окончательно испортил свои отношения с местными и в то же время оказал Иеремии Гадсону большую услугу. Когда обитатели Пагуса избавятся от ростовщика, будет слишком поздно — книга-то в руках у Гадсона, а он уж выжмет из нее все, что сумеет, и с ее помощью вернет себе былое положение в деревне.
Говоря начистоту, Иеремия Гадсон в жизни бы не подумал, что ему так легко удастся завладеть книгой. Но кто бы предположил, что ростовщик сдастся, едва над его драгоценной лягушкой нависнет смертельная угроза? Иеремия готов был лопнуть от злорадства.
Стараясь не подскакивать от радости, он добрался до своего дома и направился в кабинет, однако по рассеянности не заметил, что забыл запереть за собой дверь. А еще Гадсон не заметил, что за ним по пятам бесшумно следует какая-то тщедушная фигурка. Соглядатай прокрался в кабинет вслед за Иеремией, притаился в темном углу и замер, выжидая неизвестно чего. Кабинет озаряли бледные полосы лунного света, лившегося в окно. Они падали на каминную полку и освещали циферблат часов, показывавших четверть третьего ночи.
Гадсон скинул пальто и бросил его прямо на пол; туда же швырком отправилась и шляпа. Он наследил на ковре — с башмаков его, подтаивая, сползали комья снега, — но ему было все равно, потому что книга, драгоценный трофей, была у него в руках!
— Я им покажу! — воскликнул Гадсон, потрясая книгой в воздухе так, что красная шелковая ленточка-закладка летала туда-сюда. — Они поплатятся за свое предательство!
Иеремия протопал к догоравшему камину и расселся в одном из самых дорогих своих кресел — обитом кожей. Рассмотрел обложку книги, но вытисненного на ней латинского изречения не понял, поэтому раскрыл книгу и положил себе на колени. Облизнув толстый палец и поддевая им страницы, Гадсон принялся листать книгу и бегать глазами по строчкам — сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Он хмыкал, похохатывал, шумно крякал, причмокивал, цокал языком, восхищенно сыпал ругательствами и поминал Божье имя. Он то и дело потирал руки, но последнее Иеремия проделывал не от радости, а в напрасных попытках унять жгучий зуд в ладонях. Да, укус мерзкой лягушки (если это все же был укус) вызвал у Гадсона не меньшее раздражение, чем ее хозяин. Но Иеремии сейчас было не до подобных пустяков.
— Отлично, отлично, я обеспечен на всю жизнь! — бормотал себе под нос Гадсон. — Ну и книжица! Да тут полно таких тайн, о каких я и не подозревал! И не только здешних, из других мест тоже! А доктор Моргс-то каков! Вот уж не ожидал!
Гадсон с глубоким удовлетворением захлопнул черную книгу, и тут из нее выпорхнул какой-то отдельный листок и спланировал на пол, к самым его ногам. Тяжело пыхтя, Гадсон наклонился поднять загадочный листок и поднес его поближе к свету. В руках у него оказалась страница, судя по неровному краю, грубо вырванная из какой-то другой книги. Посреди страницы красовалась яркая картинка, исполненная с большим мастерством.
— Лягушки? При чем тут… — презрительно фыркнул Иеремия, однако же с любопытством пробежал текст глазами. Мгновение-другое — и Гадсон, задыхаясь, отвалился на спинку кресла. По кабинету разнесся громкий стон. — Что он натворил? — стонал Иеремия. — Ах, дьявольское отродье! Гнусный обманщик!
Теперь ладони у Гадсона жгло как огнем. Он едва мог пошевелиться, по всему телу расползалось зловещее онемение. Иеремия стал задыхаться, захрипел, тщетно рванул воротник рубахи.
И в этот самый миг из темного угла показался тощий мальчишка с большими зелеными глазами.
— Кто тут? — просипел Гадсон, глаза которому застилала багровая пелена.
Но мальчик не ответил, лишь смотрел на умирающего, застыв на месте. Потом быстро наклонился, подхватил книгу и спрятал за пазуху.
— Кто это вас так? — тихо спросил он у Гадсона.
Посинелые губы Иеремии беззвучно произнесли одно-единственное слово. Искривились и замерли.
Мальчик вздрогнул, замотал головой и бросился наутек.