- Ты решил меня сместить? – слова были лишены любых эмоций. Барти понял, что пришло время Дамблдору узнать некоторые ранее ему неизвестные тонкости о свойстве меток.
- Нет, что ты! Но в тех документах, содержащих сведения о способе выполнения метки и о ее возможностях, что ты мне передал, я не нашел ничего, что ответило бы мне на этот вопрос, - Альбус очень внимательно изучил полученные записи и понял, что лично для него они бесполезны, потому что он не змееуст. Ведь все формулы произносятся на серпентарго: и в заклинании, и в обряде, связывающем все метки в единую сеть. Дамблдор пока не стремился обзавестись «украшением» на руку, но хотел быть уверенным, что как только время придет, он сможет взять под контроль всю сеть, созданную Краучем-младшим.
- Ты ничего не нашел, потому что это невозможно. Управлять работой сети меток могу только я, потому что именно я их ставил на руки своим соратникам, а значит, они несут отпечаток моей магии и будут послушны только ей, - Барти немного злорадно хмыкнул. – Так что от всех моих исследований не будет пользы, если ты решишь избавиться от меня.
- Да не собираюсь я от тебя избавляться, - раздраженно бросил Дамблдор, пытаясь осознать услышанное, и уточнил: - А ты можешь поставить кому-либо метку, изначально делая ее центральной и не соединяя со своей, а затем привязывать к ней другие?
- Нет. В них ведь все равно будет моя магия, и они вольются именно в мою группу, а не к тому, кого я не свяжу с моим знаком. Альбус, разработанное мной колдовство позволяет создать свою сеть только змееусту. Так что тебе придется очень бережно со мной обращаться, ибо править меченым народом ты сможешь только с моей помощью, - Барти решил дать понять, что он не так уж и глуп, а расспросы Дамблдора выдали того с головой.
- О чем это ты, мой мальчик? – Альбус с трудом совладал с желанием прямо сию минуту проклясть заносчивого молокососа, единственное достоинство которого – это умение говорить на серпентарго. «А он не один такой – у меня есть еще Поттер. Если я смогу заинтересовать мальчишку, то, возможно, он окажется более подходящей кандидатурой для того, чтобы «править народом» после моей победы», - успокаивал себя Дамблдор, старясь держать эмоции под контролем, ведь Крауч пока был ему нужен.
- Мои друзья, - Барти погладил себя по предплечью, где красовалась метка, - быстрее соглашаются с моим мнением, тебе ли не знать, ведь я это отразил в отчете по работе с меткой. Они станут нам с тобой прекрасной опорой. Ты же еще не забыл свои обещания о том, что мир в будущем узнает о нас с тобой, как о союзниках?
- Ничего я не забыл. Не переживай, - вытолкнул из себя Альбус, понимая, что ему лучше уйти – Барти снова не оправдал всех его надежд. За что бы тот ни брался – все выполнял лишь отчасти, заставляя Дамблдора вносить коррективы в свои начальные планы. Это злило и вызывало желание наказать Барти, чего делать пока не стоило, потому что слишком много было вложено в его исследования и создание подложной организации Упивающихся Смертью. – Мне пора. Постарайся не провалить задание на этот раз. Питер тебя подстрахует, если что-то забудешь. Он будет в курсе подробностей операции, - бросил напоследок Альбус, указывая Барти его место в их деловых отношениях. Он решил, что нужно на всякий случай познакомить с планом и Петтигрю, для чего вызвать его прямо в Хогвартс – сейчас лето и никто не помешает им побеседовать в директорском кабинете.
- Как скажешь, - Барти мысленно усмехнулся, понимая, что Дамблдор пытался его оскорбить недоверием, но ему было наплевать на желание того утвердить свое главенство. «Посмотрим еще, кто кому будет указывать – дай только Упивающимся развернуться в полную силу», - подумал он, наблюдая, как явно недовольный Дамблдор поспешно покидал его дом.
========== Глава 14 ==========
Вернувшись в Хогвартс, Дамблдор первым делом отправил Петтигрю патронус с кратким приказом: «Немедленно. Камин открыт», - надеясь, что Питер поймет, где именно его ожидают. Конечно, существовал некоторый риск, что кто-нибудь посторонний увидит патронус и сможет узнать его. Хотя Альбус и пользовался им для передачи срочных сообщений исключительно лишь своим соратникам, но слухами ведь земля полнится, так что было неимоверно сложной задачей всецело удержать в тайне подобный факт, касающийся особенностей магии великого светлого волшебника современности, каковым и признан Дамблдор. Поэтому он и ограничился столь коротким сообщением, чтобы оставалась возможность скрыть хотя бы в некоторой степени свой голос, что делало предполагаемое нежелательное «узнавание» спорным – мало ли у кого еще может быть похожий патронус.
Питер, сидя в тени добротного каменного дома и наблюдая за тренировкой слаженности действий одной из групп нападения, получив столь однозначный приказ, слегка напрягся. Он знал, что Барти отправился на встречу с Дамблдором, и ожидал его возвращения, чтобы по возможности узнать, чем вызван столь неожиданный визит. Впервые за последние месяцы Альбус решил побеседовать с Барти наедине, что само по себе заставляло призадуматься, особенно в свете того, что Питер недавно получил новую метку на руку. А теперь вот Дамблдор срочно вызывал и его, да еще прямо к себе в личный кабинет – по-другому интерпретировать упоминание о камине было просто невозможно. Решив не ломать понапрасну голову, пытаясь вычислить, кто из них - Барти или он сам – впал в возможную немилость, Питер не стал мешкать и уже через несколько минут после получения приказа был в Хогвартсе.
- Добрый день, Альбус. Прости, что не приоделся – я прямо с тренировочного плаца, - извинился Питер за свое слегка простоватое и говорящее само за себя одеяние: темно-серая бесформенная мантия не позволяла правильно оценить пропорции тела, а зажатая в руке маска говорила о том, что совсем недавно она скрывала и его лицо. – Я поспешил на твой зов. Что-то случилось экстраординарное?
- Присаживайся, Питер, - Дамблдор скривился, увидев своеобразную форму Упивающихся в собственном кабинете. Но размениваться на замечания не стал – в конце концов, он ведь сам потребовал немедленно явиться, что Петтигрю исправно и сделал, в очередной раз доказывая свою безусловную исполнительность и послушание. – Разговор есть. Но сначала я хотел бы узнать о настроениях среди соратников, собранных Барти. Да и о нем тоже расскажи – какие у него планы, как он себя ведет с новенькими. Все, что считаешь нужным, - Альбус холодным проницательным взглядом впился в лицо Петтигрю, старясь не упустить ни единой эмоции, чтобы тот не смог безнаказанно соврать и извернуться. Прищуренные глаза директора будто даже перестали моргать, столь пристально они всматривались в собеседника.
- Настроения у наших разные. Сам понимаешь – сколько людей, столько и мнений по каждому поводу, - начал Питер, на которого повышенное внимание если и оказало влияние, то он это сумел надежно скрыть, словно подобное его не волновало. – Те, кто уже имеют метку, ведут себя спокойно и покладисто. После того нагоняя, что получили некоторые из них из-за провала операции с Поттером, все стараются лишний раз не перечить ни мне, ни Барти. Молодняк рвется в дело – им скучно, да к тому же они надеются заслужить право на получение метки. Это Барти теперь так постановил – знак получают только те, кто отличился на реальном задании.
- А почему он перестал всем желающим ставить метки? Считает людей ненадежными? – решил уточнить по ходу Альбус.
- Не думаю, что дело только в этом, хотя и подобное тоже возможно, - покачал головой Питер. – Барти… Кстати, он уже и меня, и Регулуса заставляет называть его Волдемортом, даже когда мы наедине, а от звучания собственного имени брезгливо кривится, словно ему это крайне неприятно. Так вот, Барти это объясняет тем, что не может помочь всем, но готов позаботиться о самых преданных соратниках, надежных и полезных для организации. Однако на самом деле он как-то при мне обмолвился, что при большом количестве меток у членов сети ему несколько сложновато запомнить признаки личной магии каждого из них, что необходимо для правильного принятия решения при получении конкретного зова о помощи. Хотя, как мне кажется, Барти просто набивает себе цену – он таким образом мотивирует соратников на преданную службу. В каждой группе сейчас почти половина бойцов с меткой – они считаются элитой. А кому не хочется занять подобное место?
- Разумно с его стороны, - неохотно прокомментировал Дамблдор, принимая логичность выводов Питера, а для себя отметил, что это еще один недочет разработанного колдовства Барти, о котором нет ни слова в пакете документов, описывающих свойства метки и процесс ее создания. «Получается, что сеть магических уз все же будет ограничена по количеству ее участников. Хотя… Узнавание по личной магии не столь уж и необходимое условие, если нужно просто подчинить себе множество волшебников. Только вот подобное наталкивает на мысль – а сколько еще утаил от меня Барти? Он поклялся, что передал мне все свои наработки по метке, ничего в них не исказив. Но ведь что-то он мог выяснить позже при непосредственной работе с этим колдовством. Как же меня раздражает необходимость постоянно быть начеку с этим уродом, возомнившим себя невесть кем!» - Альбус с трудом вернул свое внимание разговору с Питером.
- Да, я тоже так считаю, - согласился тот, продолжив отвечать на поставленные Дамблдором вопросы. – У Барти получается неплохо ладить и с новичками, и с теми, кто первыми к нам присоединились. Он, на мой взгляд, излишне строг и требователен, но это тем не менее вызывает у всех только уважение. Соратники считают, что предводитель и должен быть таким, если хочет добиться своей цели, - Питер замолчал, не зная, что еще можно сказать такого, что заинтересовало бы Альбуса. Уж о том, как Барти при личной беседе неоднократно чуть ли не открыто заявлял, что не собирается до скончания времен подчиняться Дамблдору, Питер говорить не собирался, втайне поддерживая его желание освободиться от подобного влияния.
- Значит, ваши люди рвутся в бой, но еще не ропщут на то, что Барти не позволяет им развернуться в полную силу? – провокационный вопрос не смутил Питера, с готовностью ответившего:
- Так ведь самых нетерпеливых мы отправляем в тихие набеги на магглов – пусть зарабатывают для организации деньги, которые на их содержание и уходят. Но это по большей части те, у кого нет своего дома, и они живут в наших казармах. Остальные гораздо терпеливее – они приходят днем на тренировки и для того, чтобы выслушать Барти. Он иногда устраивает этакие познавательные беседы, объясняя цели создаваемой организации и методы, которыми их можно достичь. А порой дает советы, как лучше защитить свое жилище и надежнее обеспечить безопасность родственникам, даже учит некоторым полезным заклинаниям, - здесь Питер слегка исказил истину, не упомянув, что эти беседы скорее походят на регулярные занятия по идеологической подготовке, а все остальное служит лишь поддержанию имиджа заботливого руководителя и вождя.
- Хорошо, - что имел в виду Дамблдор – одобрил ли действия Барти или оценил доклад Питера, было не совсем понятно. К тому же его взгляд затуманился на пару минут, словно он тщательно обдумывал услышанное. На самом деле Альбус заподозрил, что Питер был не полностью откровенен, а возможно, даже что-то утаил – слишком уж лояльно он стал относиться к Барти, тогда как раньше его отчеты отличались большей категоричностью в оценке своего босса. «Это метка его столь заметно изменила», - зло подумал Альбус, понимая, что полностью доверять Питеру он теперь не может, будь тот хоть трижды ему преданным. - Я сегодня говорил с Барти о новом задании. Хочу, чтобы ты тоже был в курсе подробностей предстоящего дела, потому что не желаю ничего больше слышать в оправдание о том, что что-то пошло не так, - несмотря на свои опасения, он все-таки решил подстраховаться и ознакомить Петтигрю со своим планом. Рассказав, что необходимо предпринять во время акции, Альбус добавил: - Барти предупрежден, что ты будешь контролировать операцию. Так что спрашивать за соблюдение точности выполнения я буду в первую очередь с тебя. Если что-то непонятно, задавай вопросы сейчас, - слова прозвучали не только исключительно требовательно, но и несколько сурово, как для директора, широко известного своим мягким и уступчивым нравом. Только вот для Питера подобный тон был не в новинку – именно так отдавал свои приказы Дамблдор тем, кто был ему жизненно обязан, и перед кем он не притворялся излишне благодетельным.
- Значит ли это, что ты не доверяешь Барти? – вывод был очевиден, но Питер решил подстраховаться и узнать прямой ответ.
- Я никогда ему полностью не доверял, поэтому и приставил тебя к нему. И ты это прекрасно знаешь. Так что не подведи меня. Задание предельно простое, но его важность сложно переоценить – помни об этом, - тон Дамблдора так и не подобрел, оставаясь холодным и требовательным. – Все, Питер, если вопросов у тебя больше нет, то можешь возвращаться к Барти, - когда Петтигрю уже подошел к камину, Альбус, словно спохватившись, спросил: - А почему ты мне ничего не сказал о том, что Регулус вплотную занялся наукой?
- Так он и раньше ею занимался, – оглянувшись, заметил Питер, прикидываясь, что не понял интереса Альбуса.
- Но у него теперь новая лаборатория и помощники, как сказал Барти. Это так? – Дамблдора рассердил ответ.
- Я не думал, что это для тебя важно. Какая разница, где он корпит над своими изысканиями? А помощники… Так ведь ты же прекрасно знаешь, что ортодоксы всегда наукой занимались. Это вот боевые отряды как раз не совсем вписываются в то, как эта организация раньше выглядела. Поэтому об этом я тебе и докладываю все подробности, - Питер пожал плечами, словно не понимал, чем недоволен Альбус.
- Впредь докладывай мне обо всем без исключений, а я сам решу, на что следует обратить внимание. Можешь идти, - Дамблдор махнул рукой, отпуская Питера, что последнему очень не понравилось – в последнее время он узнал себе цену и не желал мириться с подобным пренебрежением. Петтигрю понимал, что открыто не сможет выступить против столь сильного мага, как Альбус, но и продолжать оставаться всецело ему преданным он уже не мог - переоценка им жизненных приоритетов набирала обороты.
***
Стоило только осесть магическому огню в камине, перестав окрашивать его нутро в цвет изумрудной зелени, как на лице Дамблдора, сменяя друг друга, отразились яркие эмоции, до этого старательно скрываемые им. Раздражение брало верх над сомнением и расчетливостью. Встреча с Петтигрю не принесла удовлетворения, как на то надеялся Альбус, предполагавший, что после весьма неприятного и раздражающего разговора с Барти общение с полностью подвластным его воле магом прольется бальзамом на уязвленное самолюбие. Только вот он упустил из внимания, что Питер уже не тот, что был раньше. «Нужно было Люпина пригласить под каким-нибудь предлогом. Тот еще точно не вышел из-под моего влияния!» - в сердцах подумал Альбус. Постепенно, перебирая в уме подробности двух сегодняшних встреч, он все больше убеждался, что и Барти, и Питер от него что-то скрывают. Их искренность, казалось, не выдерживала никакой критики, а плохо завуалированный вызов становился все сильнее заметным, если совокупно оценить их поведение и ответы на прямые вопросы.
- Они считают меня идиотом, не способным заметить их бездарные попытки вести свою игру?! Глупцы! Я вам не по зубам, щенки!
Дамблдор все сильнее злился, накручивая себя, вспоминая, каким забитым и подобострастным был Петтигрю раньше, и как он выглядел теперь: уверенный, рассудительный, чувствующий свою значимость и даже несколько высокомерный – настоящий чистокровный маг ни дать ни взять. «Он не побоялся заявиться в мой кабинет в упиванческой одежде! Даже маску не посчитал необходимым хотя бы спрятать в карман! Раньше наглость ему была не свойственна», - раздражение и злость, смешиваясь, превращались в пьянящий коктейль, требующий поставить Питера на место. Поведение Барти и вовсе казалось предательством - ведь он несколько лет жил со своим любовником практически за счет Дамблдора, не говоря об освобождении из Азкабана, где уже давно сошел бы с ума, а возможно - и умер. Подобные мысли заставляли бешенство Альбуса скручиваться тугой пружиной где-то внутри, причиняя почти физическую боль. Гнев разрастался: на Барти, на Питера, на Риддла в конце концов, ведь вся эта афера с возрождением организации Упивающихся была затеяна лишь с единственной целью – заставить надежно спрятавшегося Тома открыто появиться в магическом мире.