В отличие от прочих посетителей, она была тут не впервые, Роман даже помнил ее имя — Наина. Это была восхитительная одинокая блондинка из тех, что напоминают прекрасный цветок, к которому боишься прикоснуться, чтобы дождем не осыпались тщательно уложенные лепестки, пыльца и тычинки. Одного маникюра, бижутерии и страз на ней было несколько килограммов. По крайней мере, так думалось Роману, который, впрочем, совсем не разбирался в дамской косметике. Блондинка на миг сфокусировала на Романе свой роковой взгляд, равнодушно посмотрела мимо и уставилась в упор на румяного щеголя в ярком камзоле.
С первого взгляда становилось понятно, что щеголь — очень обеспеченный человек. Он был одет модно и броско — Роман никогда не видел таких странных нарядов и полагал, что они бывают лишь на показах мод, и там же сдаются обратно костюмерам. Но дело было даже не в наряде. В руке щеголь сжимал толстый бумажник, стараясь, чтобы все его видели, а в другой руке у него был массивный золотой ключ, который он постоянно вертел на пальце. Такой ключ не мог быть ничем иным, как ключом от очень дорогой спортивной яхты — Роману когда-то довелось прочитать статью о ключах в дорогом глянцевом журнале «Доктор Престиж», который забыл на столике кто-то из посетителей.
Щеголь поправил на себе жилетку, открыл бумажник, закрыл, снова открыл — и начал копаться в недрах. Становилось ясно, что человек умеет считать деньги. Наконец он выудил кредитку, шагнул к роботу-гитаристу и вставил ее в щель для кредиток, замаскированную под кармашек на рубашке — в том месте груди, где у людей обычно находится сердце.
Робот ожил и щелкнул кредиткой, и тогда щеголь, небрежно растягивая слова, произнес:
— Что-нибудь самое модное!
— Что угодно? — поклонился робот.
— Ну... — щеголь задумался. — Чтоб не дешевку!
— Что угодно? — снова спросил робот.
— Сам придумай! — нашелся щеголь, извлек кредитку и вразвалочку вернулся за свой столик.
На лицевой панели робота отразились мучительные вычисления, но затем его окуляры просветлели, он вскинул гитару и заиграл лунное кантри. Роман порадовался за робота, отметив, что это был, пожалуй, самый беспроигрышный выбор — старый забытый, но в старину очень популярный хит, который и меломана не оскорбит, и грустного развеселит, и чужеземцу покажет настоящий дух русской Луны конца XXII — начала XXIII века.
Моя бэйби водит шаттл! Моя бэйби водит шаттл! Моя бэйби водит шаттл! Водит так, чтоб он не падал.
Сразу в зале как-то заметно стало веселее, словно спало какое-то напряжение, и даже Роман слегка повеселел. Лишь в дальнем углу, где расположился низкорослый человечек в черном плаще с капюшоном и двое громил рядом с ним, — лишь там по-прежнему царила мрачная атмосфера. Поэтому Роман поспешил обслужить их поскорее, хотя блондинка и щеголь могли обидеться.
Впрочем, блондинке и щеголю было не до того. Блондинка уже давно не сводила взгляда со щеголя. Она оживилась и поминутно поправляла то прическу, то пышный бюст. За этим бюстом неотрывно наблюдал детина в тренировочном скафандре.
— Э, командир! — рявкнул он и щелкнул пальцами, явно обращаясь к Роману, хотя тому всегда казалось, что на командира он совсем не похож. — Командир, коктейль от меня вон той крошке! — И он указал пальцем на блондинку. — Спроси, как ее зовут?
Блондинка изогнула бровь и одарила детину улыбкой. Но решила, вероятно, что этого достаточно, и снова повернулась к щеголю, так и не назвав имени.
Роман долго метался с коктейлями между столиков. Наконец все заказы были выполнены, все бокалы над стойкой протерты, все плохо стоящие стулья поправлены, и все расставлено так, как того требовал обычно хозяин. Настало время потихоньку заняться учебой.
Роман еще раз оглядел зал из-за барной стойки — все было нормально. Робот-гитарист закончил «Бэйби» и играл уже вторую песню. Карлик в черном плаще и его спутники шептались в углу, обсуждая свои дела. Блондинка перебралась за столик к Щеголю и села так, чтобы колено возвышалось прямо перед его носом. На это колено мрачно смотрел детина в тренировочном скафандре.
Роман потихоньку достал из-за пазухи заветный планшет и открыл учебник «Основы корабельного проектирования», главу «нано-метизы», на которой остановился накануне. Это была сложная глава, здесь приходилось вдумываться в каждую формулу.
Экзамен по корабельному проектированию Роман уже дважды завалил, потому что не ходил на лекции, а работал в баре. Он хорошо понимал, что третья попытка станет последней, и если он не сдаст, то будет отчислен из Кораблестроительного колледжа окончательно. Но хозяин его уже не раз ловил с учебником, поэтому приходилось прятаться. В последний раз хозяин пригрозил, что если поймает еще раз, выгонит с работы — тоже окончательно. Поэтому Роман держал планшет на коленях, скосив глаза, а руками протирал на стойке бокал для виду. Он так увлекся, что перестал следить за посетителями. Впрочем, они прекрасно обходились и без него.
Все шло хорошо, пока вдруг у Романа не загремел мобильник. Мобильник заорал так громко, что заглушил даже гитариста. Бокал выпал из рук Романа, покатился по стойке, грохнулся на пол и разлетелся на мелкие осколки. Планшет тоже упал с коленей на пол. Чувствуя, что все на него обернулись, Роман покраснел и полез дрожащей рукой в карман за мобильником. Кто же это мог звонить? Неужели хозяин холодильника одумался и решил забрать свое добро?
Проклятый мобильник выскользнул из вспотевшей ладони, грохнулся на стойку и, вибрируя, покатился по ней. Роман попытался его схватить, но проклятый мобильник елозил по стойке бойко и проворно. Роман только отбил ладонь и разбил еще два бокала. Теперь на битву бармена с мобильником глазел весь зал. Тем временем мобильник дополз до края стойки, спрыгнул на пол и, вибрируя, покатился по полу между столиками, продолжая истошно пиликать. Роман кинулся за ним.
— Простите! Извините! — бормотал Роман, проползая под столиком детины в тренировочном скафандре. — Простите! Простите! — прошептал он, проползая под столиком щеголя, а блондинка завизжала и подняла ноги. — Простите! Простите! — крикнул он в сторону дальнего угла, где ужасные спутники карлика вскочили как по команде, закрыв карлика плечами, и выхватили самые настоящие боевые бластеры, совершенно запрещенные к ношению под лунным куполом. — Простите! — повторял Роман, пытаясь поймать мобильник.
Он уронил два стола, опрокинул кадку с пальмой, зацепился ногой за шнур, рванулся — и опрокинул робота-гитариста, который был этим шнуром подключен к сети. Робот с грохотом упал на Романа, потащив за собой микрофонную стойку, а микрофон, извиваясь и прыгая, с хрустом упал прямо на мобильник и что-то там нажал. Потому что в наступившей тишине вдруг раздался спокойный металлический голос, многократно усиленный мощными колонками:
— Уважаемый студент! — оглушительно произнес голос. — Вас приветствует автодекан!
— Нет! — пискнул Роман в ужасе. — Нет-нет, только не это!
— Доводим до вашего сведения, — невозмутимо гремел голос, — что приказом номер два... семь... четыре... от вчерашнего числа вы отчислены из Лунного ракетостроительного колледжа за систематические прогулы.
— Нет! — закричал Роман, хотя понимал, что автодекан не умеет слушать, а умеет только говорить сам. — Я не гулял! Я работал! Я сдам экзамен! Я...
— Спасибо за вашу учебу в Лунном ракетостроительном колледже, — невозмутимо продолжал автодекан, — счастливого жизненного пути.
— Проклятье! — всхлипнул Роман, пытаясь выбраться из-под робота-гитариста.
— Чтобы забрать документы по электронной почте, — не унимался автодекан, — нажмите «один». Чтобы сдать электронные учебники в электронную библиотеку, нажмите «два». Чтобы прослушать это сообщение повторно, нажмите «звездочку».
Голос умолк. Роман выбрался из-под робота и затравленно огляделся. В зале царил полный разгром — опрокинутые столики, рассыпавшаяся земля из кадки с пальмой, но самое главное — посреди зала стоял хозяин и смотрел вокруг таким взглядом, что даже посетители старались не шевелиться.
— Так, — тихо и отчетливо произнес хозяин. — Роман, я тебя предупреждал, верно? Предупреждал.
— Нет-нет! — Роман в ужасе поднял руки. — Я все объясню!
— Я долго терпел, — продолжал хозяин. — Я терпел твои опоздания, терпел лень и нерадивость, терпел, что ты на рабочем месте под прилавком читаешь какие-то книги...
— У меня сессия была! — взмолился Роман.
— Я терпел, — сурово продолжал хозяин, — твою неуклюжесть, два разбитых бокала...
— Я их давно оплатил! — возразил Роман со слезами в голосе. Сейчас он готов был провалиться сквозь луну от стыда.
— Я терпел все, — подытожил хозяин. — Но всему есть предел!
— Пожалуйста, не увольняйте! — взмолился Роман. — Сделайте, что хотите, вычтите из моей зарплаты, только не увольняйте!
Хозяин возмущенно хмыкнул.
— Да из чего там вычитать? — презрительно бросил он. — Ты мне еще за прошлый месяц должен остался!
— Я знаю, — кивнул Роман, — я помню! Я отработаю! Я все отработаю! Только не увольняйте! Пожалуйста! Мне не на что жить!
В зале наступила тишина. Посетители с интересом следили за беседой. Хозяин последний раз смерил Романа взглядом, подсчитал что-то в уме, цыкнул зубом и неохотно произнес:
— Ладно. Последний раз прощаю. Счет на отработку всего этого — хозяин обвел взглядом разгром — я тебе выставлю с процентами.
Он развернулся, чтобы уйти, но все-таки остановился, повернулся к Роману и погрозил кулаком:
— Но запомни! Если в моем баре еще хоть что-то случится... Ты отвечаешь здесь за все! Если хоть одна табуретка опрокинется! Хоть один бокал разобьется! То я тебя не просто выгоню, я тебя сдам в тюрьму за долги! Понял?
Он развернулся и ушел.
В тот же миг щеголь ехидно ухмыльнулся и уставился вдаль, словно задумавшись и подперев кулачком лощеный подбородок. А мизинчиком другой руки исподтишка стал толкать свой бокал к краю стола, все дальше и дальше. Блондинка, увидев это, захихикала. Щеголь все толкал и толкал бокал, пока, наконец, бокал не свалился. Мизинец стал тыкаться в пустоту. Однако звона так и не раздалось.
Щеголь удивленно обернулся, чтобы посмотреть, что случилось, — и похолодел. Оказывается, бокал его упал не на пол, а на ботинок детины в спортивном скафандре, который сидел за соседним столиком, широко раскинув свои громадные ноги.
Детина недоуменно оглядел свой ботинок, на носу которого покачивался бокал, и перевел взгляд на щеголя. Лицо детины, обожженное космической радиацией, потемнело еще больше. Он аккуратно снял со своей ноги бокал и поставил обратно на стол к щеголю. А затем рывком встал — роста он оказался необыкновенного. Щеголь не успел опомниться, как детина одной ручищей схватил его за рюшки камзола и рывком поднял в воздух. Щеголь попытался что-то сказать, но его горло оказалось сжато и оттуда не вырывалось ни звука. Поэтому он лишь жалобно и умоляюще покачал туфельками в воздухе.
Детина сжал другую руку в кулак, который показался щеголю похожим на средних размеров метеорит, замахнулся... Но вдруг поймал умоляющий взгляд Романа и вспомнил, что грозит парню, если в баре еще что-то случится. Детина нехотя разжал руку и сел обратно за свой столик. Щеголь грохнулся на свой стул и принялся со свистом дышать, растирая шею.
А Роман кинулся наводить порядок. Вскоре бар снова сиял, робот-гитарист снова пел, а на столиках посетителей стояли свежие коктейли и закуски. Блондинка снова кокетничала со щеголем. Роман ползал около их столика, пытаясь оттереть последнее пятнышко, поэтому слышал их разговор.
— Меня зовут Наина, — говорила девица щеголю, игриво расправляя складки его камзола.
— А меня — Фарлав! — отвечал щеголь гордо. — Знаете, имя такое. Если записать английскими словами, получается For Love: созданный для любви, стало быть...
— Ах, Фарлав! — ворковала Наина. — Вы такой образованный, что знаете английские слова? Вы наверно ученый? Запишите, запишите же мне скорей свое имя английскими словами! Мы-то кроме кириллицы ничего не знаем. Запишите прямо сейчас, прямо на салфетке!
— Кхм... — сказал Фарлав. — Как-нибудь в другой раз. Ведь вы здесь часто бываете, да?
— Ну что вы! — возмутилась Наина и даже всплеснула руками. — Я здесь первый раз и совершенно случайно! Разве я, по-вашему, похожа на девушку, шляющуюся по барам в поисках выгодных знакомств или приключений?
— Нет-нет! — поспешно заверил Фарлав. — Совсем вы не похожи!
— А вы, Фарлав, наверно приезжий? — томно спросила Наина. — Я вас раньше нигде не встречала... А вы такой интересный. А я бы вас никогда не забыла!
— Да, я в вашей провинции проездом, — согласился Фарлав и гордо поднял голову. — Вообще-то я потомственный землянин, — он сделал ударение на «и». — Земляни'н. Путешествую, вот, на собственной яхте. Не думал, что в такой глухой и нищей провинции, как Луна, встречаются такие красотки, как вы, Наина...
— Ах, вы такой воспитанный! — воскликнула польщенная Наина. — О, Фарлав! А вы богаты? А вы женаты?
— Нет, что вы... — скромно потупился Фарлав.
— Не богаты? — насторожилась Наина и недоверчиво оглядела его камзол.
— Не женат, — объяснил Фарлав. — А что касается богатства... Вы знаете, Наина, считать богатства — занятие для нищебродов. Мы, истинные олигархи, этими вопросами никогда не интересуемся. Давно надо бы мне нанять кристально-честного бухгалтера-робота на кремниевых кристаллах, чтоб пересчитал все мои кредиты, депозиты, активы, диапозитивы, всякие эти, знаете ли там, облигации, монетизации, которых у меня бессчетно.
— Ах, пересчеты — как раз моё хобби и профессия! — всплеснула руками Наина. — Наймите же меня!
А Роман все тер и тер пятно специальной нано-тряпочкой, поливая ее нано-растворителем из нано-флакона — пятно не отмывалось ни в какую.
— Ну почему, — шмыгнул носом Роман, — почему только со мной происходят одни неприятности? У всех других — учеба, карьера, девушки! А я... — Он замолчал и снова шмыгнул носом. Из его глаза вдруг выкатилась слезинка и упадала на неподатливое пятно — пятно исчезло. — Тьфу, — сказал Роман. — Почему у меня всегда так? Я не хочу! Слышите! Не хочу!
Но никто его, конечно, не слышал — мало ли что бормочет юный официант, ползая под столами с тряпкой? Роман сжал кулак и со злостью стукнул по полу. Он так увлекся своими бедами, что не расслышал, как звякнул дверной колокольчик, и в бар вошла девушка.
Она вошла и захлопала длинными ресницами, пытаясь привыкнуть к полумраку после яркой лунной улицы. Девушка оглядывалась, словно кого-то искала. Она по очереди бросила внимательный взгляд на каждого из посетителей, но того, кого она искала, явно среди них не было. Тогда она подошла к барной стойке и увидела кофейный агрегат — огромный хромированный бак со стеклянными банками, развесистыми манипуляторами, воронками и шлангами. И направилась прямо к нему.
Тут только Роман ее заметил — так и замер с открытым от удивления ртом: девушек такой нелунной красоты он не видел даже в рекламе.
Тем временем девушка, подошла к кофейному агрегату и обворожительно улыбнулась ему.
— Скажите, — она явно обращалась к этой железяке, — это бар космопорта?..
Аппарат, разумеется, молчал. Он не был оборудован никакой мозговой электроникой, да и кофе варил, прямо скажем, неважно. По-хорошему, его давно следовало заменить, но когда Роман однажды сказал об этом хозяину бара, тот обиделся и оштрафовал Романа за ненужные, как он выразился, советы.
— Что вы молчите? — удивленно продолжала девушка, разглядывая хромированный бак. — Наверно тут, в баре космопорта, принято говорить на межпланетных языках?
На миг она задумалась, затем тряхнула головой и выдала:
— Ось чайхана космопортыр?
Бак молчал.
— Какой вы странный, — пробормотала девушка. — Попробуем так: лью-лью-лью пью-пью-пью тють?
Бак молчал.
— Или по-зырянски? — продолжала девушка. — Сейчас попробую... Она вдруг сложила губки трубочкой и издала серию невообразимых бульков и скрипов.
Бак молчал.