— Неприятно то,— сказал Мефисто,— что он не поверит, если я скажу правду.
— Тем не менее попробуй,— сказал я.— Это не сможет ухудшить твоего настоящего положения.
Он наконец решился:
— Пусть будет так. Когда я смотрел на публику из-за кулис во время вашей беседы, я понял, что это будет жалкий вечер. Понимаете... я рассчитывал, что все девицы будут одеты в лучшее. А вместо этого там были джинсы, пуловеры н черт знает еще что. Вы сами видели не хуже меня.
— Да, я видел.
— Ничего не предвиделось зацепить, кроме серег маленькой блондинки. Я подумал, что они стоят добрых пять кусков, а может быть, и больше. Когда я вызвал на сцену добровольцев, я надеялся, что она облегчит мне дело,— так и произошло. Каролина была у меня под рукой, когда погасли огни, и мне не было нужды спускаться в зал. Мне только нужно было снять игрушки...
Он не смог удержаться от улыбки.
— Несмотря на все, у меня пальцы феи. Я могу ощипать голубя, так что он этого не заметит... Когда бриллианты были у меня в кармане, я толкнул локтем Писа, и это было все...
Его улыбка исчезла.
— Но я вижу, что вы не верите мне, лейтенант.
— Я тебя удивлю, Мефисто. Я буду вынужден тебе поверить, когда услышу продолжение.
— Какое продолжение?
— Продолжение и конец. О трупе в гимнастическом зале с ножом в спине. Что же произошло?
— Вот этого я совершенно не знаю.
— Как хочешь.— Я снова достал колье из кармана.— В таком случае снова будет первый вариант.
— Секунду!— умоляюще произнес он.— Я вам говорю правду. Когда Пис включил свет и я увидел, что кто-то охладил одну девочку, меня обуял страх. Я подумал, если эта заметит исчезновение своих бриллиантов и начнет вопить, для меня все может кончиться очень плохо. Тогда Пис и я смылись. Мы стали искать местечко, где бы их можно было спрятать.
— И вы нашли гимнастический зал?
— Да, Пис вернулся за кулисы, а я остался один. Вдруг меня... Брр!.. Меня кто-то ударил по голове. Очнулся я уже в темноте.
Он вздрогнул при этом воспоминании, и на лбу выступили капли пота. Потом он продолжил немного дрожащим голосом:
— Вы можете себе представить, что я тогда почувствовал. .. В темноте, запертый в чем-то похожем на деревянный ящик. Заживо зарытый, вот что! Наконец крышка поднялась, и я увидел вас. Никогда еще вид флика не был для меня таким приятным!
— Без труда понимаю вас.
В этот момент дверь сотряслась от ударов. Я открыл ее — влетел Слад.
— Лейтенант! Мы узнали, у кого были ножи!
— У кого?
— У одного из профессоров,
— Которого?
— Красивого парня: Пиерса.
7
Комната Пиерса имела вид магазина антикварных вещей или арсенала XVII века.
На стене висела пара скрещенных сабель. В одном из углов стояли настоящие доспехи. Я даже поднял забрало и посмотрел внутрь: нет ли там еще одного трупа? В другом месте я увидел чрезвычайно острое мачете, малайский крис, аргентинский болас. Короче говоря, можно было открывать лавку.
— Что вы собирались со всем этим делать? — спросил я у Пиерса.— Демонстрировать как оружие смерти?
— Это мое хобби,— нервно ответил он.— Я коллекционирую старинное оружие... Музейные вещи.
— А ножи принадлежат вам?
— Да.
Он показал футляр, лежащий на письменном столе.
— Они были там внутри. Я внезапно вспомнил об этом, когда вы нас собрали в зале. Я не разглядел нож в... в спине у Жоан, но подумал, что он может быть моим. Тогда я сказал об этом инспектору, и тот проводил меня к сержанту.
Я открыл футляр. На ярко-синем бархате был виден след от двух скрещивающихся ножей. Ножей с острыми концами.
— Вы давно не заглядывали сюда?
— Примерно неделю.—Его голос дрожал.— Нужно мне верить, лейтенант... Я никогда не...-
— Какими они были?
— Фактически это были стилеты. Настоящее произведение искусства. Треугольное узкое лезвие. Изготовлены у фабриканта Брешиа — знаменитого оружейника XVIII века. Закалка...
— Я отдаю должное вашим энциклопедическим знаниям, дело именно в них. Вы сказали, что видели ножи на своих местах приблизительно неделю назад?
— Да.
На его письменном столе стоял телефон. Я позвонил в кабинет мисс Баннистер, Потник сразу же снял трубку.
— Это Виллер — сказал я. — Вы помните о находке Слада во время обыска? Принесете это сейчас же в комнату мистера Пиерса или пошлите Слада.
— Понял.
Я повесил трубку и прикурил новую сигарету от старой. Если я буду продолжать так все время, мне не нужны будут спички.
Пиерс пристально смотрел на меня.
— Вы полагаете, что убийца украл у меня эти ножи?
— Я считаю, что он ими воспользовался.
— Что вы хотите этим сказать?
— Если они ему принадлежали, у него не было необходимости их красть. Вы следите за ходом моих мыслей?
Он густо покраснел.
— Вы меня обвиняете в...
— Пока еще нет.
Слад протянул мне старинный кольт и очень огорчился, когда я попросил его вернуться в зал. Я протянул кольт Пиерсу.
— Раз вы специалист по старинному оружию, вы, вероятно, знаете и этот предмет?
— Разумеется. Это старинный кольт с простым действием.
— Спасибо за разъяснение. Даже мне это известно. Вы его уже видели?
— Естественно: он был моим.
— Был?
— Да. Я отдал его Жоан Крег.
— Почему?
— Это подарок, вот и все. Она приехала из Невады, — вы без сомнения’ знаете, и я подумал, что он доставит ей удовольствие.
— Она его оценила?
— Мне кажется, да.
— Вы рассчитывали, что она разнесет им себе голову?
Он подпрыгнул, потом заставил себя улыбнуться.
— Этим?
— А почему нет? Вы посмотрели, заряжен он или нет?
— Заряжен? — Его смех казался естественным.— Лейтенант, с такой стариной...
Он внезапно перестал смеяться, поднял собачку и побледнел:
— Невозможно! Этого патрона здесь никогда не было!
— Что я подтверждаю. Его заложил сюда кто-то, и этот «кто-то» должен быть достаточно опытным. Сфабриковать патрон для такого старинного кольта не каждый сможет. Но безусловно сможет такой тип, как вы, так?
— Э... да, может быть. Но вы не думаете же, что... Почему, к дьяволу, я стал бы забавляться этим?
— Может быть, вы хотели, чтобы с ней случилось несчастье? Очень удобно: несчастный случай... Предположим, что она нажимает на спуск и смотрит, что же происходит внутри дула. Такая история не раз описывалась в журналах. Никогда не доверяйте револьверу, призывали читателей, даже античному!
— Это сумасшествие! Зачем мне убивать Жоан?
— Я еще ничего не знаю, но я узнаю. Может существовать множество разных причин. Вы валандались с ней, а также с маленькой Риттер. Сами же в этом признались. Может быть, Жоан серьезно восприняла ваши отношения, а может быть, угрожала, что расскажет обо всем своему отцу или мисс Баннистер? Это было бы концом вашей карьеры, не так ли?
— Это бред!
— У вас была такая возможность,— возразил я.— Оружие было вашим. Вы убили Жоан, чтобы быть уверенным в ее молчании, а потом нужно было, чтобы маленькая Риттер последовала за ней. Они были близкими подругами. Вы ликвидировали Ненси, - потому что она знала убийцу Жоан. Может быть, вы были настолько ловким, что заставили плясать их обеих и получали с двух сторон...
— Нет! — закричал он.— Нет!
Внезапно он упал в кресло, закрыл лицо руками и заплакал.
Я посмотрел на часы и вызвал по телефону Полника, Была уже ночь, десять минут первого.
— Как идут ваши допросы? — спросил я у сержанта.
— Не слишком быстро. В настоящий момент у меня шестой..
С такими темпами, подумал я, на остальных понадобится еще двенадцати часов.
— Приостановите вашу работу, верните клиента в зал и подождите меня. Я приду через две минуты. Не вешайте трубку... Пришлите ко мне Слада.
Пока я ожидал Слада, Пиерс пытался вернуть себе спокойствие. Наконец он высморкался с таким шумом, что чуть не оглушил меня.
Вошел Слад, немного задыхаясь.
— Продолжайте в таком же духе, лейтенант, и я скоро потеряю десять кило.
— Делаю все, что в моих силах,—сказал я и протянул ему ключ.— У вас новый жилец в котельной.
Слад нахмурил брови и пальцем показал на Пиерса.
— Он?
— Совершенно верно. Когда вы его запрете, возвращайтесь в зал. Я буду там.
— Хорошо, лейтенант. Вставайте! — крикнул он Пиерсу.
Выйдя из «арсенала» я вернулся в «театр». Полник встретил меня в дверях.
— Они здесь все,—сказал он,—и им начинает надоедать это. Они дьявольски недовольны.
—- Осталось уже недолго томиться. Я хочу поговорить с ними. И что бы я им ни сказал, не удивляйтесь.
— Лейтенант,— ответил он,— меня давно ничего не удивляет в ваших действиях.
Я вошел в зал вместе с ним, поклонился и услышал недовольное ворчание. Рискуя быть освистанным, я все же влез на сцену и повернулся лицом к публике.
— Дамы и господа,— начал я,— сожалею, что так долго пришлось держать вас здесь, но мы не в состоянии были проводить следствие, не прибегая к такой мере. Более того, соединяя вас всех в одном месте, мы исключали новое преступление.
Плешивый господин, который, по описанию Каролины, вероятно, был профессором Колеманом, быстро поднялся со своего кресла.
— Мистер, вы еще долго собираетесь держать нас в этом месте? — без предисловий спросил он.
— Нет, сэр. Вы сможете уйти через пять минут.
— Уже давно пора! — проворчал он.— Это невероятно! Это скандально, мистер!
— Эти убийства тоже, вы не находите? — возразил я.
Он упал в свое кресло, продолжая что-то бормотать себе под нос, а я продолжил свою речь:
— Дамы и господа, вы, безусловно, оцените то событие, благодаря которому я разрешаю вам покинуть этот зал. Больше нет никакой опасности: убийца задержан.
Всеобщее возбуждение выразилось в громких восклицаниях.
Я терпеливо ждал, пока они успокоятся.
— Он обвинен в преднамеренном убийстве, и сейчас его везут в комиссариат. Мне остается пожелать вам доброй ночи и снов без кошмаров.
Колеман снова вскочил.
— Правильно ли я понял, мистер, что вы даже не собираетесь назвать нам имя преступника?
— Ну что вы, профессор! Я полагал, что вы все догадались. Это единственный преподаватель, который отсутствует. Господин, который рассматривает убийство, как произведение искусства.
— Пиерс! — заорал он.— Вы сошли с ума!
Крик раненого животного раздался на расстоянии трех кресел от Колемана. С искаженным отчаянием лицом привстала мисс Баннистер.
— Нет,— простонала она.— Нет, это невозможно!
Она тихо свалилась на ковер.
Я должен сказать, что с этого момента мисс Томплин-сон взяла все в свои руки. Она отстранила любопытных, чтобы дать приток воздуха директрисе, потом подняла ее с такой легкостью, как будто та была ребенком, и понесла эти пятьдесят килограммов свежего мяса к кабинету патронессы. Я следовал за ней. Когда мы прибыли по назначению, я закрыл дверь.
Мисс Томплинсон осторожно положила мисс Баннистер на диван и стала похлопывать ее по руке.
— Ничего особенного,— сказала она.— Это лишь потрясение, понимаете.
— Да, но какое потрясение! Хотелось бы знать, что оно скрывает?
— Секрет школы! Я не должна вам ничего говорить, но раз вы из полиции... Разве я буду предательницей, если расскажу? Как вы думаете?
— Безусловно, нет,— заверил я.
— Она была влюблена в него. Необъяснимо, но факт. Я, знаете, всегда находила его немного неискренним и Малоподходящим для этой школы. Я заметила его притворный вид, когда он встречался с некоторыми девицами в коридоре.— Она энергично покачала головой.—Хитрец! Вот впечатление, которое он на меня производил. Ему следовало больше заниматься упражнениями и принимать холодные ванны, это избавило бы его от паутины. Посмотрите, например, на моего Аугустуса.. Знаете, мы поженимся,.. И это мне нравится, это чисто, романтично и все прочее. Потом, ему необходимо, чтобы кто-нибудь о нем заботился, бедный малый. Этот не станет особенным образом разглядывать учениц. Он знает разницу между чувствами и всем остальным!
Мисс Баннистер захлопала веками.
— Эдвард? — пробормотала она и открыла глаза. Потом опять впала в забытье.
— Это шок, — лаконично прокомментировала мисс Томплинсон. Она долго не приходит в себя, вы не находите, лейтенант?
— Да, конечно.
Внезапно мисс Томплинсон посмотрела на меня с восхищением:
— Решительный человек! Быстрая рука!
— Простите?
— Так быстро обнаружить, что Пиерс нанес удар! Первый сорт! Сильнее, чем в кино! Но такой вечер, все же... Когда я подумаю о двух бедных девочках... Этот тип чудовище. Извращенный монстр. Лейтенант, я обычно думаю о своих словах. Просто невероятно... Чистый разум в чистом теле... И такое не может случиться. Вы со мной не согласны, лейтенант?
— Только наполовину: о чистом теле.
Она громко засопела и снова стала хлопать по рукам мисс Баннистер. В дверь осторожно постучали. Я открыл и оказался перед Дикеем, который робко улыбался.
— А что Агата... простите... мисс Томплинсон... еще здесь? Могу я вас об этом спросить, лейтенант?
— Ну да, входите же.
— Благодарю.
Он вошел, и его невеста одарила его кроткой улыбкой. — Ты беспокоился обо мне, мой волк?
Она повернулась ко мне.
— У Аугустуса такой трогательный характер, лейтенант. Если он не видит меня в течение двух минут он сразу же начинает беспокоиться.
— Он должен подготовиться к женитьбе,— пред положил я. Это нормальный цикл. Вначале мужья всегда беспокоятся о своих женах, потом этим занимаются женщины.
— Не будьте таким циничным,— строго проговорила она. Цинизм наш злейший враг. Вы должны бороться с такой тенденцией ударами ног и кулаков. Вы сами удивитесь результатам.
— Это мой цинизм будет удивлен!
Мисс Баннистер издала тихий, мучительный стон и открыла глаза.
Дикей прочистил горло.
— Любовь моя.
— Да, малыш?
Я вздрогнул.
— Хотелось бы поговорить с тобой, дорогая.
— Аугустус! — В ее голосе послышался упрек. Ты прекрасно видишь, что я занята. Мы вскоре увидимся, а пока исчезни!
Дикей поколебался секунду, потом пошел к двери, он старательно ее за собой закрыл. Вскоре мисс Баннистер глубоко вздохнула и открыла глаза.
— Ну, патронесса, ну! — материнским тоном проговорила мисс Томплинсон.—Теперь все будет хорошо. Лейтенант принесет вам стакан воды, не правда ли, лейтенант?
— Я займусь этим. Мне также необходимо поговорить с мисс Баннистер. Спасибо за вашу помощь, мисс Томплинсон.
— Я не знаю, не должна ли я...
— Это ничего. Я сам ничего не знаю.
Я широко раскрыл перед ней дверь.
— Еще раз спасибо, мисс Томплинсон.
— Я не должна покидать ее, но раз вы представитель закона...— У нее появилась плутовская улыбка. Я не жажду оказаться за решеткой.
— Я понимаю вас.
— Послушайте! — Она была уже в коридоре — Будьте шикарным, хорошо? Я хочу сказать... сделайте все, что надо. Директриса в плохом состоянии, и от вас зависит, чтобы она встала на ноги, вы улавливаете?
— Еще бы!
— Я знала, что на вас можно рассчитывать, вы настоящий воспитанник Итонского колледжа, как говорят у нас: никогда не плачете в юбку матери и всегда добры к животным!
Я осторожно закрыл перед ее носом дверь, хотя мне хотелось сделать это более энергично. За это время мисс Баннистер переменила положение лежа на положение сидя, и я вспомнил о стакане воды. Тот, который я протянул ей, содержал воду лишь наполовину, остальное — скотч. Она быстро опорожнила его и вернула мне.
— Благодарю вас,— спокойно сказала она.— Я полагаю, что эмоции...
— Мисс Томплинсон мне все объяснила. У вас есть слабость к Пиерсу.
— Если это означает, что я его люблю, то это действительно так. И просто странно думать, что Эдвард способен убить кого-нибудь. А тут беспричинно убил двух девушек!
— Между тем факты говорят об этом.