– Ладно. К нашим баранам, – Колосов хмуро глянул на Катю, кивнул на монитор. – Видела? Раз видела, давай садись рассказывай, что тебе известно с его слов.
Катя все просекла правильно и моментально, и далее не испытывая его адское мужское терпение рассказала ему все, что слышала от «драгоценного». Увы, такое изложение действительно сильно смахивало на испорченный телефон. Выручил ее опять Мещерский. Поведал про свой визит на «Крейсер Белугин».
Катя увидела, как снова изменился в лице Колосов, спросил: « Жданович там? И Долгушин? Что, правда – тот самый Виктор Долгушин?» Отвернулся к окну и стоял очень долго и совсем не вежливо – спиной к ним.
Спустя полтора часа Мещерский покинул их, отправившись на «Речной вокзал» за машиной. А Катя сделала для себя новое неожиданное открытие: Колосов положил перед ней графики «шлюзового» расписания и включил диктофон с записью последнего допроса боцмана Криволапенко.
– Мы сверили графики движения речных судов. Все шлюзы вместе с баржей, в том числе и в районе Углича проходил этот самый двухпалубный теплоход «Крейсер Белугин», – сказал он, когда Катя дослушала запись. – Все совпадает. Я уверен: труп Блохиной был подкинут на баржу в гравий там, в затоне.
– Ты вышел на этот теплоход только благодаря показаниям боцмана и через графики? Или как-то еще? – тихо спросила Катя.
Он не ответил.
– А через Белозерск теплоход проходил? – не отступала Катя.
– Это мы сейчас проверяем. Весь его маршрут.
– Я тебе скажу, чего ты точно не знаешь, – Катя взяла диктофон в руки, повертела его, положила на место. – Самая первая жертва, тот мужчина в Петергофе… Мы с мужем и с Сережкой встречали Новый год в Петербурге, вечером 1 января ездили в Петергоф. А перед этим я видела… видела их всех с «Крейсера…», кроме их капитана – этого тогда с ними не было – у «Астории». Они все были в Питере. И Боков тоже был, – она рассказала все, чему была невольным свидетелем и что сумела вспомнить. – Собственно, с этой нелепой драки в баре и началось знакомство Вадьки с ними со всеми.
– Значит, там, на теплоходе помимо мужиков и женщины есть? – спросил после паузы Колосов. – И ребенок? Девочка?
– Что с этим новым жетоном? – Катя решила вернуться к главной улике.
– Он на экспертизе, как и все другие. Наконец-то криптографа дельного нашли. А то прямо беда была – нет специалистов. А вот заключение физико-технической экспертизы, – Колосов порылся в папке. – Все жетоны изготовлены из самого обычного сплава с примесями меди и никеля. Обработка кустарная, не фабричная. Надписи тоже выполнены кустарным способом. И вот интересная деталь: гравировка на всех жетонах выполнена, судя по технике, разными мастерами.
– Вадик мне говорил: там, на теплоходе есть еще и команда. Двое или трое матросов, кажется, все азербайджанцы и повар, – Катя отложила заключение. – Слышишь, Никита? Там, кроме них, есть еще и команда.
Колосов кивнул. Выражение его лица отчего-то все сильнее и сильнее начинало тревожить Катю.
– Ты что-то задумал? – спросила она, – Ведь ты точно что-то задумал. Что?
– Я еду туда, на теплоход, – он открыл сейф, достал кобуру с табельным.
– Прямо сейчас? Сегодня?
– Да, сегодня, – он застегивал ремни. – Чем скорее это произойдет, тем лучше.
– Ты уверен?
– Я уверен.
– Ты так уверен, что тот, кого мы ищем, там, на «Крейсере»?
Он снова ничего не ответил.
– Тогда я тоже поеду, – Катя почувствовала, что, несмотря на этот уже знакомый ей колкий холодок внутри, несмотря на это странное нежелание, она должна лично участвовать во всем дальнейшем.
– Нет.
– Я поеду, Никита. Я должна.
– А как же ваша питерская встреча? – он смотрел на нее.
– Господи, да кто из них может меня помнить? Это было полгода назад, было темно. Там все такие ошалевшие были от этой драки Ждановича с Боковым, все пьяные…
– Когда я тебя в первый раз увидел, в самый первый… тогда, давно… я тебя запомнил. Из всех.
– Это ты.
– Сильно твоего мужа в «России» приложили? – спросил он, помолчав.
– Ужасно.
– Ничего, он у тебя парень здоровый, спортсмен, – он смотрел в сторону. – При таком трепетном отношении… такой заботе…
– Скоро мы поедем туда? – спросила Катя.
– Примерно через час. Соберутся все наши к началу операции. Это будет официальное проверочное мероприятие, – Колосов глянул на часы. – В связи с расследование убийства Кирилла Бокова. У меня с утра пол-отдела в «России» задействовано было – обслуживающий персонал концертного зала опрашивали. Пачку протоколов набрали и во всех показаниях от осветителя до гримерши черным по белому – Жданович, ворвавшись за кулисы, на глазах у всех угрожал Бокову убийством. Так что стартовать там, на этом «Крейсере» нам есть с чего.
– На теплоходе еще трое мужчин, помимо Ждановича. И две девушки. И еще команда, – снова напомнила Катя. – А ты… вот таким демаршем ты не боишься его спугнуть? Он может затаиться и…
– А ты хочешь еще один труп-голяк с биркой? – жестко спросил Колосов.
– Нет, не хочу.
– Тогда будь добра, не учи меня, что мне делать.
– Хорошо. Я пока буду у себя в кабинете. Когда все будет готово, ты мне позвони.
Катя направилась к двери. Но вот так просто закончить этот разговор, тем более перед отъездом туда, она не могла.
– Никита, если ты до такой степени уверен, что это кто-то из тех, кто на «Крейсере», – она оглянулась на пороге, – по-твоему, для чего он все это делает?
– Ты вот в Новый год в Петергофе, а я в прошлый отпуск осенью на Волге был, с ребятами рыбачили. Я тебе не рассказывал случай. – Колосов барабанил пальцами по столу. – Там у нас дед есть один – Михалыч, в поселке. Мы у него машины оставляем, снаряжение. Раз приезжаем в Волги вечером, Михалыч как угорелый по двору мечется: «Выручайте, овцы домой не пришли». Три овцы с ягнятами. А у него их всего десять штук. Ну, мы сели с ним на машину, поехали искать. Ездили, ездили всю ночь по каким-то буеракам. А уж под утро оказались у заброшенного зернохранилища. Одни развалины в бурьяне. Ну и нашли там, что искали: кровища, волчьи следы и все овцы на земле, ягнята. Кто-то еще живой был, ногами дрыгал… Волк загнал овец в развалины и всех порезал. Мяса вообще не тронул – просто порезал всех до единой. Инстинкт свой удовлетворил, и все.
– Это неудачный пример, – сказала Катя. – Овец мне жалко. Только это совсем неудачный пример. Дело не в слепой жажде убийства. Ты сам это отлично понимаешь. Ты знаешь: он их выбирает. Блохину шестипалую, этого хозяина звериного Освенцима из Белозерска, Кирилла Бокова – всех их таких непохожих, разных, он не просто убил, он их сначала выбрал. Вот только по какому общему признаку – вот что я бы хотела знать… Одно тебе пока скажу: насколько я успела вникнуть в их прошлое – все они не совсем овцы, Никита. Точнее, далеко не овцы. Надо созвониться с Питером, еще раз узнать, не установлена ли личность самой первой жертвы. Об этом утопленнике у нас вообще нет никаких сведений. Но если призвать на помощь столь любимую Сережкой Мещерским логику, то…
– Что? – Колосов невесело усмехнулся.
– Он, этот самый первый из Петергофа тоже должен оказаться не совсем овцой.
ГЛАВА 23.
КОВЧЕГ
Теплоход стоял на том же самом месте у причала. Колосов, сам организовавший за этим причалом наблюдение, отлично знал, что теплоход никуда не делся, не снялся с якоря, не скрылся, не слинял. И тем не менее он был уязвлен до глубины души – как это он не уходит, не бежит? Продолжает торчать так близко от места своей очередной кровавой забавы. Что же это он, совсем не боится? Никого и ничего не боится? Играет с огнем? Или у него просто нет возможности повлиять на маршрут этого самого «Крейсера», потому что он на его борту не хозяин, не капитан, а гость?
Катя увидела теплоход из машины с высоты берега, точно так же, как впервые и начальник отдела убийств. Теплоход был двухпалубный, серый, компактный и на вид неказистый. Катя представляла себе его совсем другим. Он не был похож на тот «белый пароход», который отчего-то то и дело всплывал в ее памяти по пути на причал. Все это были старые любимые штампы – бумажный пароход, путь к причалу и еще отчего-то «раскинулось море широко» и «гуд бай, Америка». При чем здесь было море, когда все происходило на подмосковном водохранилище? И где, какая Америка не ждала их на своих тучных пастбищах, на своих кисельных берегах?
Подрулили они к причалу мощно – на трех новехоньких патрульных внедорожниках ППС. Колосов решил оснастить «ознакомительный визит» на борт по максимуму. С теплохода их, конечно, заметили еще издали. Дали гудок – то ли приветственный, то ли предупреждающий. У трапа появился матрос-кавказец и возникла какая-то колоритная личность в белых мятых брюках, черной американской куртке-пилоте и странного вида белой морской фуражке с кокардой, какие так любят носить прибалты. Личность невозмутимо курила гаванскую сигару и явно тянула на капитана. Но Колосов решил выяснить это вполне официально:
– Вы капитан судна?
– Так точно, я капитан. Моя фамилия Медведев. Зовут Аристарх Аркадьевич. Прошу.
Колосов в сопровождении оперативников, Кати и двух милиционеров с автоматами, в бронежилетах поднялся по трапу. Предъявил удостоверение, представился. На палубу высыпал народ: высокая шатенка в джинсах и пестром пончо (Катя вспомнила, что Кравченко упоминал о ней неоднократно, называя Варварой) и парень с мелированными кудрявыми волосами. Лицо его показалось Кате смутно знакомым – ба, да это же тот самый, что прошел тогда в Питере мимо швейцара в «Асторию», словно принц крови. Время пролетело, а на нем, кажется, все те же потертые джинсы и кроссовки со сбитыми носами.
– Я бы хотел встретиться с владельцем этого судна, – Колосов мерил капитана Аристарха взглядом. – Он на борту?
– Виктор Павлович Долгушин в Москве по делам, будет примерно часа через полтора, – капитан Аристарх крепко прикусил сигару. – Может, я его вам заменю?
– Нет, вы его не замените. Но с вами у нас тоже будет беседа.
– А по какому вопросу?
– Простите, здесь вопросы пока задаю я, начальник отдела убийств московского областного уголовного розыска.
– Саныч, а это они из-за Лехи тут. Точно из-за Лехи! Я так и знала – добром его война с Киркой Боковым не кончилась!
Катя видела: это тоном заговорщика бросила Варвара. Обращалась она к парню с мелированными волосами.
– Алексей Жданович здесь? – моментально отреагировал на реплику Колосов.
– Его на борту нет, – ответил капитан Аристарх.
– Что, и он отсутствует? А когда он будет?
– Я не в курсе, – капитан выпустил дым кольцами. – Все же, уважаемая власть и вы, ее представители, по какому поводу такой грандиозный шухер поднят? Мы что – нарушили правила стоянки?
– Вы не поняли или ослышались? Мы не из речной милиции. Мы из уголовного розыска, из отдела убийств, – Колосов этого скрывать не собирался.
– Да из-за Бокова она сюда приперлись, Аристарх! Ты что, маленький, не сечешь? – снова вклинилась Варвара. – Я ж как по телику вчера увидала репортаж, все, сказала, Лехе нашему Ждановичу туго теперь придется. Ай-яй-яй, вам что же, на Ждановича донести уже успели? Вся эта шобла, да? Ну, конечно, они теперь на Лехе хип-хоп спляшут. Оттянутся на его костях по полной. Пробил их гадский час.
– Неподалеку отсюда убит небезызвестный вам Кирилл Боков, – Колосов слегка сбился с начальственного тона. – Мы действительно прибыли сюда для допроса Алексея Ждановича и… Одним словом, необходимо выяснить у него кое-какие вопросы. Детали. Вы не могли бы связаться с ним по телефону, узнать, где он сейчас находится?
– А мы не знаем, где он находится, – выпалил Саныч. В ответе явно сквозил дух мятежа – нате вам!
– Мы, правда, не в курсе. Его мобильник не отвечает, – с вежливой еле заметной издевкой сказал капитан Аристарх. – Увы, увы, ничем не можем посодействовать доблестным правоохранительным органам.
– Тогда свяжитесь с Виктором Долгушиным, – настаивал Колосов. – Пусть он сюда поторопится. Ну? Что же вы, забыли его номер? Или у него тоже мобильник не отвечает?
Капитан Аристарх достал из кармана куртки телефон, набрал номер в одно касание:
– Алло, Витя, ты скоро? Да тут полно милиции к теплоходу нагнали… Требуют тебя, владельца. Что? Когда? Минут через тридцать? Хорошо, я скажу. Долгушин будет через полчаса, он в дороге.
– Мы подождем на теплоходе, побеседуем пока с вами, капитан.
– Прошу в кают-компанию, – Аристарх Медведев сделал широкий жест. – А эта гвардия вооруженная, – он кивнул на милиционеров с автоматами, – что тут останется? Да, пожалуйста, если у вас все так строго. Но для начала следовало бы…
– Для начала попрошу вас, как капитана, предъявить документы на судно, на маршрут. Паспорт свой, пожалуйста, и так же паспорта всей команды и пассажиров сюда, – Колосов вместе с оперативниками загромыхал по трапу.
Катя двинулась следом за ними, но в коридоре отстала. Этот теплоход… Этот «Крейсер»… Словно ковчег. Кого скрывает он в своих недрах? Какое чудовище? Этот капитан Аристарх Медведев по виду – сущий медведь. Медведь, а не морской волк. Волк, порезавший овец с ягнятами только ради спортивного интереса… Нет, нет, тут Никита не прав. Это действительно неудачный пример… А внешне этот медведь-капитан производит очень сильное впечатление. Такие плечи, такие бицепсы. Такой может свернуть вам шею как куренку, может и одним художественным взмахом ножа срезать с женского трупа блузку… Художественным взмахом ножа… Так о поварах говорят. Тут на теплоходе есть повар. Что он собой представляет? А что представляет собой этот Саныч? Кто он вообще такой? Почему всюду сопровождает Долгушина? И что он делал тогда в «Астории»? К кому так небрежно шествовал мимо вышколенного швейцара? Неужели он, вот такой затрапезный, снимал там, в «Астории», номер?
Может, это я отстала от жизни? – упрекнула себя Катя. – Безнадежно отстала? Не узнаю в лицо какую-нибудь новую рок-звезду? Да нет, что делать новой звезде в компании этих старых погасших светил? Сейчас это называется – не тот круг общения. В мире шоу за этим следят строго. Хотя это вовсе и не мир шоу… Сережка Мещерский, кажется, говорил… Что он говорил о них там, в Питере? Что кто-то с кем-то в этом мире воюет, и никто толком не знает, чем кончится эта война? А у этого Саныча корни волос успели отрасти. Темные корни, светлые концы. Зачем он мелируется? Думает, так ему больше идет? Или стремится не быть на кого-то похожим? А девица громкоговорящая – Варвара, – она просто красавица, каких мало. Вот у нее-то и не надо спрашивать, что она делает на «Крейсере» в окружении всех этих мужчин…
Катя невольно вздрогнула: дверь, мимо которой она проходила, со скрипом приоткрылась. Снизу на Катю с любопытством уставились два глаза – темные, блестящие горошины.
– Привет, ты кто? – спросили из-за двери голосом гномика.
Дверь открылась шире, и Катя увидела маленькую девочку в длинном не по росту полосатом свитере и клетчатых брючках. Девочка стояла на пороге каюты-салона. Катя увидела за ее спиной черные кожаные диваны, кресло, стереосистему и пестрый черно-бело-коричневый ковер на полу. У края ковра валялись крохотные детские кроссовки. Катя взглянула на девочку, она была в одних носках.