— Авиабаза ВВС Эглин является крупнейшей базой ВВС в регионе, на ней базируется большинство состоящих на вооружении типов летательных аппаратов. В составе базы есть так называемое «Летное поле Херлберт», на котором базируются самолеты поддержки сил специальных операций АС-130 и МС-130, а так же тяжелые вертолеты МН-53 и конвертопланы СV-22 «Оспри». Сама база занимает площадь в несколько сотен гектаров, с моря прикрыта цепочкой островов, на которых располагается курортная недвижимость и отели. Кроме того, с обеих сторон база прикрыта естественными рубежами обороны — дорогами и лесными массивами. Насколько я помню, массивы эти — не центральный парк Нью-Йорка, там даже соревнования по джип-триалу проводились.
Мы предлагаем построить операцию на использовании двух волн десанта с предварительной зачисткой территории с боевых вертолетов «Си Кобра». Первая волна десанта — восемь вертолетов типа «Морской Конь» заходят на «Херлберт Филд» непосредственно после зачистки его «Кобрами», высаживают десант. Цель десанта — окончательно зачистить район, занять круговую оборону. Далее, двумя рейсами «Морских Коней» высаживается вторая волна десанта. Задачи второй волны — зачистка всей территории Эглин и налаживание функционирования базы на минимальном уровне. «Си Кобры» и «Морские Кони» остаются на базе Эглин для оказания поддержки десанту, здесь они нам не нужны. У меня все.
— Мнения? — спросил адмирал.
— Разрешите сэр? — поднялся я и не дожидаясь разрешения продолжил — план хорош если бы мы действовали против людей, против армии врага. Против одержимых этот план не годится никуда. Прежде всего — смысл использования «Си Кобр» для зачистки территории? Для того, чтобы зачистить территорию от одержимых максимум что нужно — это обычный пехотный пулемет. А «Кобры» со своими скорострельными пушками и ракетами, скорее всего, повредят находящуюся на базе технику, повредят здания и распугают одержимых. Одержимые просто побегут в лес, а потом выйдут оттуда. Использование боевых вертолетов считаю ошибкой.
— Предложите свой вариант — пожал плечами Холак, по виду он совсем не обиделся.
— Предлагаю. Собрать всех снайперов и все снайперские винтовки, какие у нас есть. Команды по два человека. Один — снайпер, с любой снайперской винтовкой, лучше полуавтоматической. И один второй номер, боец прикрытия. На авианосце должна быть группа безопасности, она ведь вооружена Мк18?
— Есть такая.
— Лучшего и придумать нельзя. В комплект Мк. 18 входит тактический глушитель. Одержимый не понимает, что происходит, когда в него стреляют из оружия с глушителем, он реагирует только на громкие звуки. Так что — высаживаемся с вертолетов безо всякой предварительной зачистки на крыши зданий, занимаем оборону. Как только вертолеты улетят — одержимые направятся к нам, можно сбросить вниз мяса для приманки. Снайпер работает на дальних дистанциях, второй номер глушит с ближней. Таким образом, за несколько часов можно с минимальным риском выбить всех одержимых и зачистить поле. После чего — уже может приземляться десант. Точно так же зачищается и вся остальная база — сначала идут снайперские группы, потом десант.
— А что вы будете делать, если после высадки столкнетесь не только с одержимыми? — поинтересовался контр-адмирал.
— Данные авиаразведки не подтверждают наличие на территории кого бы то ни было кроме одержимых. Если бы там были выжившие люди — значит, у них должна быть боевая техника, иначе выжить в местах скопления одержимых невозможно. Одержимые нападают на людей, они не могут отказаться от нападения, если видят человека, у них предельно высокий уровень агрессивности. Должны были бы быть следы серьезных перестрелок, поврежденная техника, трупы одержимых в большом количестве — но ничего этого нет. Самое опасное из того, с чем мы можем столкнуться — это банда бежавших из тюрьмы уголовников. Возможно, крупная банда. Но в этом случае мы прижмем ее с крыш снайперским огнем, а одержимые нам помогут. При наличии возможности подкрепиться одержимый выбирает самый доступный вариант, он не будет атаковать сидящих на крыше, пытаться туда забраться, если есть возможность убить и съесть кого-то, кто находится на земле. Да и кроме того — на «Морских конях» насколько я помню установлен пулемет калибра 12,7 для поддержки десанта, а «Кобрам» до нас лететь в случае чего не больше часа. Этот час мы продержимся в любом случае.
— Насколько психи разумны? — спросил один из офицеров.
— В смысле? — не понял я.
— Ну, например, могут ли психи устаивать засады атаковать группой. Может ли псих пропустить тебя и ударить в спину?
— Одержимые охотятся стаей, как дикие звери, при этом какой-то уровень координации действий в стае все равно присутствует. Но не более того, не забывайте — у одержимого все части мозга угнетены кроме той, которая отвечает за агрессию и за простейшие движения — ходить, хватать, жрать. Одержимый не может затаиться в засаде, одержимый не может ударить в спину — но учитывайте, что одержимые способны к обучению. То есть, каких-то сюрпризов от них все равно ждать стоит и быть к ним готовыми — тоже. Еще вопросы?
В каюте повисло молчание. Народ переваривал услышанное, не всем оно понравилось, судя по выражению лиц. Впрочем — сейчас не время, чтобы кому-то что-то нравилось. Конец света сейчас — ни больше, ни меньше.
— Подводя итог — сказал адмирал — учитывая то, что никто из нас не знает о психах больше, чем капитан Маршалл, за основу принимаем его план. Общее командование операцией принимает на себя генерал Коттлер, ему привычнее действовать на берегу, чем мне или кому-либо из нашего офицерского состава. Командирам приказываю провести работу с личным составом, кратко довести до них, кто такие психи и как с ними бороться. Также — поиск добровольцев для первой и второй волны десанта, для высадки на берег. Начало операции — завтра, восемь ноль-ноль по-местному. На этом — все, господа…
Подполковник Холак поймал мой взгляд, показал глазами на дверь. Я медленно кивнул…
Подполковник ВВС США Гас «Лихач» Холак был весьма известной фигурой в темном мире специальных сил США. Ходили слухи, что начинал он еще в семьдесят девятом и именно он был одним из пилотов, пилотировавших «Си Стэллионы» во время провалившейся операции «Коготь Орла» в Иране, в восьмидесятом. Эти слухи подполковник не подтверждал и не опровергал, он вообще мало рассказывал о себе и о том, в каких операциях он участвовал. По слухам — летал в Ливии, в Сомали, в Колумбии, в Косово. Что я могу сказать точно — та это то, что он точно вылетал в Сирию, в Ирак еще до второй иракской и в Пакистан. Точно я могу это сказать, потому что в этих полетах он возил меня в те самые времена, когда я служил в «Дельте». Что «Дельта» делала в Сирии и в Пакистане? Спросите что-нибудь полегче и не такое засекреченное, ладно…
Так вот. Лихач был в чем-то уникальным человеком. Лихачом его прозвали, кстати за то, что он как-то раз на спор прошел метрах в пяти над крышей штаба, за что впоследствии получил серьезное взыскание и скандальную известность во всех ВВС. Все-таки на такой трюк решился бы не каждый. Он летал на МС-130 — это то же самый С-130, но предназначенный для высадки спецназа, с оборудованием для полета на предельно малых, с системами РЭБ, с радарами как у истребителя, с оборудованием для полета в ночных условиях и при плохой погоде. И при всем при этом он был заядлым вертолетчиком — купил списанный MD-500, восстановил его и каждые выходные летал, выделывая фигуры высшего пилотажа над Флоридой. Про то, что он служил в Эглине, я знал, но про то, что у него есть навыки оператора управления огнем на АС-130 — вот это для меня было новостью. Я вообще не знал, что он до сих пор служит. Все таки там, где он служил, срок службы в ускоренном порядке считается, год за два а то и год за три.
Подполковник Холак подошел ко мне, когда я вышел на палубу и стоял у самого края, вглядываясь в горизонт…
— Все воюешь, капитан…
— Тот же самый вопрос задал мне генерал Котлер, когда мы с ним встретились. Тенденция, тебе не кажется?
— Кажется… — кивнул Холак — ты сейчас не в армии, насколько я знаю.
— Не в армии? Так получилось, что как раз в армии. Техасская гражданская милиция. А так я из армии ушел после Ирака, помощником шерифа устроился в Техасе.
— И как там в Техасе?
— Лучше, чем везде, сам понимаешь — ствол у каждого, навыки владения им — тоже присутствуют. Да и бывших военных в штате — пруд пруди, любят они этот штат. Отмобилизовались, стреляем одержимых, перекрыли границы. Ничего хорошего, конечно в новом мире нет — но штат одинокой звезды — наверное лучшее место в новом мире. Ты слышал, что везде началось — и в Европе, и у русских — везде?
— Слышал… — подполковник помолчал, будто взвешивая, что можно мне сказать, а что не говорить — а ты не слышал про человека по имени Лерой Николс?
— Нет — ответил я и сказал правду, я и в действительности про человека с таким именем никогда не слышал.
— А Томас Дьюи?
Я немного подумал — имя было знакомое…
— Знакомое что-то… По моему он в середине двадцатого века политиком был. Или судьей, что-то в этом роде.
— Нет, не тот Дьюи. Не прокурор. По службе не встречался никогда?
Я повспоминал.
— Нет.
— Точно нет? Ты ведь по Латинской Америке работал до тех пор, пока на Ирак не перекинули.
— Ну, Дельта по всем регионам мира работала, не тебе объяснять, сам помнишь. Нет, Томаса Дьюи я точно не помню и этого… Николса — тоже. А что?
— Да ничего…
Подполковник замолчал, снова о чем-то размышляя. Я молча ждал, пока он продолжит.
— В общем так. Лерой Николс и Томас Дьюи — это одно и то же лицо. Верней, это два псевдонима, настоящего имени я не знаю и думаю никто не знает. Я с ним несколько раз пересекался, он входил в состав спецгруппы, работавшей по делам наркомафии и наркотранзита. Во многом благодаря им в Колумбии стало поспокойнее. Но эта группа подчинялась не DEA, а армии, и даже не штабу SOCOM (прим автора — командование специальных операций США), а кому-то напрямую в Пентагоне, в ОКНШ (прим автора — объединенный комитет начальников штабов). В общем, несколько раз возил я их, а пару раз даже вывозил из большой задницы с дерьмом. Ты точно не встречался с этим человеком?
— По крайней мере, по этому псевдониму — я его не знаю. Как он выглядел?
— Так, что встретишь на улице — и забудешь, как он выглядит через десять секунд максимум. Среднего роста, среднего телосложения, серые волосы, никаких особых примет — в общем, по внешности ты его точно не запомнил бы.
— И что с ним?
— А то. На меня вышли примерно полгода назад, от его имени. Предложили работу, сказали по специальности. В частной структуре. Я поинтересовался какой — они от ответа ушли. Сказали — какая-то фармацевтическая компания, ничего незаконного.
Фармацевтическая компания!
— Не помните, как называется, сэр? Случайно не «Блэнчард Фармасьютикалс»? — как бы вскользь, не заостряя внимание, поинтересовался я.
— Говорю же — не сказали, ушли от ответа. У меня слова «фармацевтическая компания» в сочетании с Томасом Дьюи и бывшим местом его службы, навело на мысль о неких незаконных действиях. Сам понимаешь — если например ты везешь через границу несколько тонн какого-либо препарата, а в документах написано, что это лекарство — пробовать его на вкус никто не станет, согласен?
— Думаю, не станет.
— Вот о том и речь. Я вежливо сказал нет. А чуть больше месяца назад, Николс или Дьюи или как там его теперь — позвонил мне лично. Хотя телефон, на который он мне позвонил, в общедоступных справочниках не числится. Предложил работу и жалование в полтора раза больше, чем во время первого предложения. И как-то вскользь намекнул, что лучше бы мне согласиться, потому что скоро многое изменится — это когда я ему ответил, что служба в армии меня вполне устаивает. В общем — и в этот, во второй раз — тоже не договорились. А потом — сам видишь, что началось.
— Вижу. А как вы здесь оказались, сэр?
— Случайно. Я вывозил генерала из Вашингтона, когда началось. Пришлось вылетать на частном вертолете, что там творилось — страшное дело. Еле дотянули до авианосца.
— Генерал Котлер знает?
— Знает. Только не знает пока, что с этим делать. А ты, похоже, чуть больше знаешь.
Лучше бы не знать…
— Сейчас все равно спокойно не обсудим. Мне надо кое-что обдумать. На «Херлберт Филд» продолжим эту тему, хорошо, сэр?
— Хорошо…
Катастрофа, день тридцать первый
Херлберт-филд, USAF Eglin
03 июля 2010 года
Готовясь к десантной операции мы разбились на снайперские группы, наскоро проверили навыки спуска по канатам — с вертолета придется десантироваться именно так. Для этого, несмотря на протесты техников, привязали к какой-то удобно расположенной антенне на острове (прим автора — так называется рубка на авианосце) канат, тот же самый что будет на вертолетах и полвечера посвятили лазанью по нему вверх и вниз. Надеюсь, что вверх лезть не придется, если придется — значит, мы в полном дерьме.
Оставшиеся полвечера посвятили боевому слаживанию команд и подбору оружия. Вообще, на авианосцах стрелкового оружия немного, у команды безопасности — короткие М4 commando или более новые Мк18, у летного состава пистолеты, в последнее время начали появляться пистолеты-пулеметы НК МР7 как оружие выживания. Есть также дробовики двенадцатого калибра, немного обычного штатного пехотного оружия и все. Спасло только то, что корабли шли из Персидского залива и на них были морские пехотинцы. А у морских пехотинцев снайперы всегда были в чести, даже когда в армии верили в силу «огневого вала».
Сформировали десять команд. И я и Мик естественно пошли снайперами, подготовка и у него и у меня позволяла. Снайперская винтовка у нас на двоих была одна — моя, немецкая НК. Хорошо, что проявили предусмотрительность и забрали с собой с танкера найденное там снаряжение взбесившейся и погибшей антипиратской команды. Там был ручной пулемет, М4 с подствольным ружьем двенадцатого калибра и самое главное — полуавтоматическая снайперская винтовка М14 SASS, похожая на Мк14 mod1, которой пользуется SEAL. Против одержимых — лучшего и не придумаешь, там нужна не столько точность, сколько скорострельность и возможность быстро повторить выстрел, если промахнулся. Пристреляли тут же, на палубе — сначала выставили несколько мишеней в самом дальнем конце палубы, у самого конца катапульты, потом сбросили несколько баллонов из под питьевой воды на воду и Мик расстрелял их с борта. Пристреляли, в общем. А мою НК и пристреливать не нужно было — она всегда у меня перед глазами была.
В напарники мне достался специалист из группы безопасности авианосца, лейтенант Роберт Калган. Как мне отрекомендовали — только с виду бесшабашный — выходец из Калифорнии, бывший пляжный спасатель, дает о себе знать. А так — неслабо отметился в Ираке в составе флотского спецподразделения, «ходил на войну» и неплохо себя зарекомендовал. В группу безопасности авианосца попал уже после серьезного ранения во время спецоперации против «хаджей». Название части или группы, где он служил в Ираке, мне не сказали, что само по себе говорило о многом. Ну, да ничего страшного, по ходу разберемся.
Несмотря на то, что действия в тактическом плане нам предстояли простые — снайпер охотится, причем на безоружные цели, второй номер прикрывает — взаимодействие мы отработали серьезно, не на шутку. И передвижение с прикрытием, и отражение внезапного нападения с фронта, с флангов, с тыла. Во время отработки этих действий я внимательно присматривался к новому напарнику — и доволен остался. Явно видна была школа, причем — иракская школа, школа засад и городских боев, когда пули могут полететь в любой момент и с любой стороны. Промедлишь секунду — и ты покойник. Чего ценного дает Ирак — так это то, что там нельзя расслабляться и любого прохожего ты воспринимаешь как потенциального шахида или террориста. Полезные, очень полезные навыки для выживания в новом мире.