— Откройте шкатулку!
Слуга послушно исполнил приказание. Внутри лежала печать и подушечка с химической краской. Гринби внимательно осмотрел печать. Это было его собственное факсимиле. Он добился в своем банке, чтобы его чеки с такой подписью считались действительными. Директор банка, впрочем, предупредил его, чем он рискует, но Гринби настоял на своем.
Он положил печать в ящик, закрыл на ключ и спрятал ключ в жилетный карман.
Слуга хотел было удалиться, но Гринби остановил его.
— Паркер, через несколько недель я покидаю Лондон. Я хочу, чтобы вы заботились о доме во время моего отсутствия. Жалованье вам будет аккуратно выплачиваться. Дальнейшие указания — потом.
— И вы надолго уезжаете, сэр?
Гринби чуть медлил с ответом.
— Может быть, я пробуду в отъезде год.
— Так долго, сэр?
Гринби стоял у окна и отсутствующим взглядом смотрел на вечернюю толпу. Слуга собрался уходить.
— Подождите, Паркер, — произнес Гринби, не оборачиваясь, — дело в том, что я собираюсь жениться…
— Я поздравляю вас, сэр…
— Но для вас лично это ничего не меняет. Я думаю уехать в Америку.
Наступила пауза.
— Простите мою дерзость, сэр… Я знаю эту даму?
— Может быть. Во всяком случае, вы познакомитесь с ней, — ответил Гринби и добавил:
— Я жду миссис Колляк. Она придет через час. Проводите ее ко мне…
Поклонившись, Паркер вышел.
Гринби по-прежнему смотрел в окно. Странные мысли роились в его голове. Весь Лондон говорил о миссис Колляк как о женщине поразительной красоты. Ангельская внешность в соединении с распущенностью Екатерины Великой…
В семь часов вечера Паркер проводил даму в рабочую комнату своего господина.
Дама была одета скромно, однако очень элегантно…
— Прошу вас, садитесь, — произнес сдержанно Гринби.
Он придвинул к ней большое удобное кресло, и она уселась напротив него.
— Вы чем-то очень расстроены? — поинтересовался Гринби.
— Вы, наверное, догадываетесь, сколько денег мне нужно, чтобы выйти из затруднительного положения, — сказала гостья.
Гринби развел руками.
— По меньшей мере тремя тысячами фунтов я покрою свои расходы. Впрочем, я смогла бы обойтись и меньшей суммой. Но охотнее всего я предпочла бы вообще не просить вис об этом…
Гринби открыл ящик письменного стола и вынул оттуда чековую книжку.
— Предоставляю вам возможность самой вписать нужную сумму, — сказал он, протягивая оторванный листок.
Только теперь она заметила, что его правая рука была забинтована.
— Вы ушиблись? — спросила гостья испуганно.
— Ничего серьезного.
Гринби подал ей перо, а сам открыл ящик письменного стола и вынул оттуда резиновый штемпель…
— Вам выплатят по этому чеку, а теперь я хочу поговорить с вами, — заявил он, окончив все необходимые формальности.
Гостья спрятала чек в сумочку и приготовилась слушать.
— Дело в том, что я хочу жениться, — начал Гринби.
— Кто же эта благородная дама? — спросила гостья.
— Этого я еще не знаю.
— Вы — не знаете?! Но это смешно!
Гринби пожал плечами.
— Ничего смешного. Я еще не решил окончательно и хотел спросить вас…
Он замолчал.
— Но кого вы имеете в виду? Вы не хотите назвать имя этой женщины? — не унималась гостья.
— Вы угадали: мне не хочется упоминать о ней!
— Но право же, это смешно! Я хорошо знаю всех женщин Лондона. Скажите, как ее зовут, и я отвечу, достойна ли она вас.
— Я сам еще не знаю, — откровенно признался он.
— Сначала вы хотели мне сказать, но потом испугались, не правда ли? — улыбнулась миссис Колляк, но тут же встревожилась, заметив, как побледнел Гринби. Женским чутьем она угадала, что в нем происходит жестокая внутренняя борьба.
— Простите мою нескромность, — мягко произнесла гостья. — Я думаю, мне лучше уйти. Я вам очень благодарна за помощь.
— Не стоит говорить об этом, я навещу вас на днях…
— Вы ведь не сразу же уедете?
— Нет, я до конца недели остаюсь в Лондоне.
Гринби проводил гостью до дверей, потом долго сидел в кресле, погрузившись в размышления. Скромно поужинав, он плотно закрыл дверь и начал работать. Проходивший мимо Паркер слышал непрерывный стук пишущей машинки.
В девять вечера Гринби позвонил Паркеру.
— Где остальная прислуга? — нервно спросил он.
— Томас на кухне, сэр.
— Передайте ему, чтобы он ждал моего звонка. Я хочу, чтобы вы поехали на вокзал — справиться, когда прибывает ночная почта с континента.
— Но можно узнать по телефону, сэр…
— Я не доверяю телефонным справкам, — нетерпеливо отрезал хозяин. — Если мне что-нибудь понадобится — позвоню Томасу. Я не стану дожидаться вашего возвращения, поэтому позвоните мне в «Терриер-Клуб».
Убедившись, что Паркер ушел, Гринби начал переодеваться. Из ящика стола он вытащил поношенный костюм и надел его. Широкополая шляпа и дождевик дополнили его костюм. Выдвинув другой ящик, он вынул толстую пачку банкнот и опустил ее в карман. Потом спустился по лестнице и вышел на улицу.
…Накрапывал дождь. Сквозь непроницаемую завесу молочного тумана черной бездной мерцала река.
Гринби шел вдоль берега. Дойдя до лестницы, выходившей на набережную, он увидел маленькую лодку. Два человека в блестящих дождевиках сидели у весел.
— Хелло, Лаудер! — позвал Гринби.
— Хэлло, сэр, — отозвался голос из темноты. Лодка приблизилась к каменной лестнице.
— Дайте мне руку!
Гринби схватился за протянутую руку и ловко прыгнул в лодку. Медленными, уверенными движениями гребцы направили лодку к середине реки.
— Начался отлив, потому «Морской волк» так наклонился, — пояснил один из спутников Гринби и показал рукой на судно, стоящее поперек реки.
Впереди виднелся большой, основательно построенный пароход, пригодный для плавания в открытом море.
Лодка причалила к судну. Гринби поднялся по веревочной лестнице на палубу.
— Вы должны обзавестись настоящим пароходным трапом, капитан!
Рослый и сильный моряк с густой бородой приложил руку к козырьку.
— Я уже отдал соответствующее приказание! Когда в следующий раз мы придем, трап будет на месте.
— Его нужно приготовить уже к завтрашнему дню, — приказал Гринби и принялся за осмотр судна.
Судно было совершенно новое и служило образцом чистоты и порядка. Большие фонари освещали верхнюю палубу.
Гринби поднялся на маленький капитанский мостик. Отсюда была видна большая каюта, разделенная на два роскошных помещения, обитых белой панелью с серебряной обивкой. Пол был устлан прекрасным персидским ковром. Одна из дверей вела в ванную, тоже отделанную с большим вкусом. Вернувшись в нижнюю каюту, он позвал капитана.
— Вы хорошо запомнили мои инструкции?
— Да, сэр.
— Вам нравится пароход?
— Он в прекрасном состоянии. Буря была свирепой, но никак на нем не отразилась…
— А командой довольны?
— Ей можно вполне довериться, сэр. К тому же на пароходе находятся оба моих сына, они штурманы. В машинном отделении работает мой брат Джордж с сыном и юноша, что ухаживает за его дочерью…
— Значит, вы собрали всю свою семью? — усмехнулся Гринби.
— Вы можете на меня положиться, — спокойно продолжал капитан. — Я никогда не забуду, чем обязан вам…
— Но я не менее обязан вам, чем вы мне, — возразил Гринби. — Хотя все это не относится к делу. Когда вы прикрепите трап, поезжайте в Гревес и ждите дальнейших инструкций. Знайте, я не требую ничего противозаконного ни от вас, ни от экипажа…
— Я не сомневаюсь в этом, сэр.
— Спрячьте деньги в сейф, — Гринби протянул капитану пакет.
— Этого надолго хватит.
Потом оба надели дождевики и спустились в лодку, чтобы плыть к берегу.
Хельдер позвонил, и молодая девушка, занятая переводом статьи, неохотно прервала свою работу. Шеф вызывал ее сегодня уже второй раз, причем неизменно был слащаво любезен.
Когда Мэри вошла в комнату, Хельдер перелистывал каталог печатных станков.
— Вот, милая мисс Марпл, — произнес он галантно. — Я позвал вас, чтобы сообщить: я весьма доволен вашей работой… Присядьте, я должен поговорить с вами…
— Благодарю вас, я постою, — возразила Мэри.
— Как вам угодно… Я хочу сказать, что намерен платить вам четыре фунта в неделю, вместо условленных трех.
— Считаю, что получаю достаточно за мои труды, я ведь не перегружена работой.
— Со временем дело расширится. У нас сейчас мертвый сезон… Кстати, не приходитесь ли вы племянницей пьянице Марплу?
Мэри покраснела.
— Вы, вероятно, знаете, что Том Марпл создал рисунок австрийских стошиллинговых банкнот, — вел далее Хельдер.
— Я не посвящена в дядины дела, — холодно произнесла Мэри, — мне известно лишь, что раньше он занимался гравировкой клише для печатания банкнот…
— Раньше?
— Теперь он бросил это. Я хотела бы, впрочем, оставить разговор о дяде.
Хельдер улыбнулся.
— Милая мисс Марпл! Я не собирался вам сделать больно, но многие талантливые люди имеют свои пороки…
Он взглянул на нее. Она действительно была очень хороша…
— Я буду называть вас Мэри, — неожиданно объявил он.
Девушка густо покраснела.
Хельдер подошел к ней и довольно бесцеремонно положил ей руку на плечо.
— По-моему, мы будем хорошими друзьями, Мэри… Я хочу рассказать вам о себе все…
— Уберите руку!
Он отпустил ее и медленно отступил к двери, зло улыбаясь.
— Возвращайтесь к работе, а завтра приходите как обычно, — стараясь сохранить самообладание, произнес Хельдер.
Но, задыхаясь от волнения, он снова подступил к ней.
И в эту минуту дверь отворилась, и на пороге появился Гринби.
Хельдер отпрянул от Мэри.
— Эта девочка, — бессвязно забормотал он, — бросилась сама мне на шею, Гринби.
Гринби взглянул на обоих.
— Хельдер, вы лгун и подлец! — холодно бросил он.
Мэри закрыла глаза. Она почувствовала, что теряет сознание. Если бы Гринби не подхватил ее, она бы упала на пол. Проводив в соседнюю комнату и усадив ее в кресло, он произнес мягко:
— Посидите минуту спокойно и отдохните, а я пока займусь Хельдером. Когда почувствуете себя нормально, возьмите такси и поскорее поезжайте домой. У вас есть деньги?
Мэри кивнула.
Увидев, что девушка пришла в себя, Гринби вернулся в бюро. Закрыв за собой дверь, он с вызовом посмотрел на Хельдера.
— Ну и мерзавец же вы! — бросил он. — В сущности, я должен был бы взять вас за шиворот и выкинуть в окно!
Хельдер помолчал. Ненавидящими глазами он смотрел на непрошеного гостя. Затем Гринби подвинул стул и уселся напротив хозяина.
— Если уж я сюда пришел, давайте поговорим о делах, которые меня привели сюда.
Хельдер постарался взять себя в руки. Он знал, что Гринби — не болтун и что сейчас он всецело находится в его власти.
— Я, кажется, потерял самообладание, — пробормотал он пристыженно.
— Довольно об этом, — отрезал Гринби. — Я знаю вас слишком хорошо. Я бы вас, пожалуй, и простил бы, если бы вы мне ответили на один вопрос. Скажите, что вы знаете о Виллэ?
— Не думаю, что это сейчас подходящая тема для разговора, — хмуро заметил Хельдер.
— Напротив, меня интересует все, что касается Виллэ, — весело заметил Гринби.
Хельдер поднялся и начал ходить взад и вперед по комнате. Потом резко обернулся.
— Виллэ — человек, подделавший банкноту в пятьдесят фунтов! Это случилось много лет тому назад, но теперь полиция дала приказ об его аресте.
— Я знаю об этом, — заметил Гринби.
— У меня есть основания полагать, что вы причастны к этому делу.
— Вот как?
— Да, это вы финансировали Виллэ! Вы платили ему за молчание, а теперь ищите случая предать его!
— И кто же рассказал вам об этом?
— Я случайно узнал об этом, а прошлой ночью получил доказательства!
— Доказательства?!
— Да, вы вчера были в «Терриер-Клубе», не так ли?
— Да, действительно. Я там пробыл некоторое время.
— Несмотря на вашу раненую руку, вы написали письмо. Вы хотели изменить почерк…
Хельдер открыл один из ящиков своего письменного стола и вынул оттуда кусок промокательной бумаги.
— Этой бумагой вы промокнули ваше письмо! — торжествующим тоном заявил Хельдер. — И сказать вам что именно вы писали?
— Можете не трудиться, — холодно ответил Гринби.
— Могу процитировать. Вы написали инспектору Скотленд-Ярда Моррисону следующее: «Человек, имеющий отношение к подделке „Клуба преступников“ — это биржевой агент мистер Виллэ. Через восемь дней он возвратится в город, а в его бюро вы найдете достаточно улик против него».
Хельдер заботливо сложил промокашку и положил на прежнее место.
— Это вы писали?
— Возможно…
— Я давно знал, что вы в этом замешаны! Еще счастье, что бумага попала в мои руки. Вы приходите сюда читать мне мораль, а сами, спасая свою шкуру, предаете другого! — голос Хельдера дрожал от ярости. — Гринби, я могу вас погубить, будьте вы трижды прокляты!
— И я тоже могу вас погубить, — подчеркивая каждое слово, произнес Гринби. — Вернее, не я, а доллары…
Корнелиус Хельдер упал в свое кресло, молча разглядывая человека, в руках которого была его жизнь и свобода.
Гринби взял шляпу и направился к двери.
— Подделка денег пользуется особым почетом в вашем кругу, — сказал он, обернувшись и заботливо счищая рукавом пыль со своей шляпы, — одни занимаются ею от нечего делать, другие же — из материальных побуждений. Мне рассказывали, что у вас есть небольшая типография в Шронфире. На вашем месте я закрыл бы эту лавочку и переселил бы русских рисовальщиков и граверов в более безопасное место.
«Джон Ванагер, председатель казначейства, сообщает, что в обращении находятся поддельные банкноты общей стоимостью в двадцать миллионов долларов. Большинству граждан грозит опасность материально пострадать от этого. Подделка выполнена настолько удачно, что только чиновники казначейства могут ее отличить от подлинника. Полиция уверена, банкноты делаются на материке, а затем уже переправляются в Англию. Фальшивомонетчики, очевидно, имеют идеально организованную сеть сотрудников».
Мистер Гольт прочел это сообщение в одной из утренних газет, но остался спокойным. Утром он получил от Марпла телеграмму и она его приятно удивила…
Он подъехал к дому Марпла и был еще раз приятно удивлен, когда дверь открыла Мэри. Она была бледна.
— Вас ждут, мистер Гольт! — воскликнула девушка, увидев гостя.
…Кухонный стол, как обычно, находился в полном беспорядке. Дрожащими руками Марпл вынул из конверта пачку банкнот.
— Смотрите внимательно! — хрипло прошептал он. Окунув палец в жидкость, он приложил его к левому углу банкноты. Ни первая ни вторая банкноты не реагировали на жидкость.
— Хорошие деньги, хорошие деньги! — бормотал Марпл.
Но едва он прикоснулся к третьей, как там показалось слабое коричневое пятно.
— Это действие жидкости на водяной знак…
Проделав этот опыт над всеми банкнотами, он разложил их на столе.
От внимания Гольта не ускользнуло, что Марпл был пьян, но он знал, что в таком состоянии старик более работоспособен.
— Это пятно ничем снять нельзя, — медленно произнес Марпл. — Это мое открытие, мистер Гольт. Сегодня вечером я вам дам рецепт «Жидкого детектива Тома Марпла»! Теперь во всех магазинах будут держать пузырек Тома Марпла, безошибочно отличающий настоящие деньги от поддельных!
Гольт сразу же понял важность этого открытия. Ни одна фальшивка не могла попасть в оборот неузнанной. Над этим открытием до сих пор бесплодно работали ученые Старого и Нового света…
— Дайте мне этот состав сейчас, — попросил Гольт.
— Подождите до вечера, я должен его еще раз испробовать…
Гольт посмотрел на часы.
— Я отлучусь в город, — сказал он, — Когда мне вернуться?