Король казино - Фридрих Незнанский 9 стр.

Мы так давно не виделись. И оба сильно измени­лись.

Тогда разреши задать вопрос мне?

Я тоже отвечу. И отвечу честно.

Почему твой знакомый назвал меня иноплане­тянином?

Ты был знаком с картежным шулером по кличке Ильич? — подумав, спросила Лариса.

Никогда.

Вспомни. Седенький, с бородкой клинышком, в потертом пиджачке...

А-а, — протянул Андрей. — Это человек, кото­рый перевернул мою жизнь. Он угадал мои способнос­ти, предрек головокружительный успех. Говорят, по­весился.

Повесили.

И ко мне приходила такая мысль, — не удивил­ся Андрей.

Он был не только известный шулер, но и писа­тель, — улыбнулась Лариса.

И каков же псевдоним?

Писатель в кавычках. Вел своего рода дневник, куда записывал свои мыслишки, случаи из жизни, впечатления от знакомых. Кое-что было написано и о тебе.

И что же?

Дословно не помню, но мысль та же, что он сооб­щил и тебе. Да, он назвал тебя великим человеком. Ты не шулер и не игрок. Я хорошо запомнила после­днюю строчку записи, да вот думаю, говорить тебе или не говорить.

Говори.

«Но долго ли проживет сей человек?» — после продолжительного молчания ответила Лариса. — Ес­тественно, я не могла не позвонить тебе.

Спасибо, — откликнулся Андрей. — Я хоть и плохой юрист, многое перезабыл, но все-таки помню, что убийствами занимается уголовный розыск.

И прокуратура.

И прокуратура, — повторил Андрей. — Из этого выходит, что у тебя хорошие связи с МУРом и проку­ратурой?

Неплохие.

Вопрос второй и последний. Почему крупный политик и депутат Госдумы, занимающийся совершенно другими проблемами, связан с уголовным розыском, ФСБ и делами Алика Попа?

Лариса взяла сигарету, покрутила, положила обрат­но в пачку, провела ладонями по лицу.

Я уже начинала, но не получилось. Начну снова.

Да, Лариса. И хорошо бы откровенно. Я кое-что сообразил, но лучше все услышать от тебя.

Все тебе знать рановато, Андрюша, — рассмея­лась женщина. — Но постараюсь сказать многое... Что на данный момент мы наблюдаем в России?

Бардак.

Совершенно верно. Не буду повторять истин, ко­торыми пестрят газеты, о том, что старая система от­мерла, а новая не создана, и потому бардак, как ты выразился, неизбежен. С этим можно было бы согла­ситься, если бы бардак не был полным! Произошло это потому, что государство утеряло впасть над людь­ми и обществом. Но свято место пусто не бывает. «Бе­рите самостоятельности столько, сколько хотите!» — возгласил Президент. И взяли. Но кто? Поначалу боль­шой кусок оторвали государственные органы. Явле­ние нормальное. Оторвали, и что дальше? Работать по старой системе? Нельзя. Пошла капитализация стра­ны. А по-другому они не умеют. Нашлись люди дру­гие. Хваткие, жесткие, беспощадные. Новые богачи, которых прозвали «новыми русскими», и уголовный мир, воры в законе. Первые жаждут сверхприбылей, вторые тоже спешат получить местечко под капитали­стическим солнцем, взошедшим над Россией. И те и другие считают себя спасителями России. Но спаси­телями считают себя и люди, работающие в государ­ственных органах и президентских структурах, одна­ко возможности их сильно ограничены. Нет Денег. И тут возникает самая страшная, могучая и, видимо, не­победимая сила — чиновничество. Если государство платит гроши, а имеются люди, которые заплатят за нужную подпись, за то, что кто-то на что-то закроет глаза, продаст чахлый заводик, но вместе с землей, почему не удружить? Чиновник тоже кушать хочет. Возникло взяточничество, махровым цветом расцвела коррупция, все покупается и продается...

Все это очень интересно и знакомо, — заметив, что Лариса умолкла, сказал Андрей, — но мне хоте­лось бы услышать нечто другое.

Услышишь, — успокоила Лариса, затягиваясь си­гаретой. — Может, нальешь?

Вина?

Нет уж, с чего начали, того и наливай... Да ты ешь! Не нравится? А я-то старалась!

Все очень вкусно.

И куда деваться новоиспеченному лидеру? Где взять деньги? Расходы огромные. Выделили копейки. Спасибо умным людям, подсказали. Нашла.

У Альберта Георгиевича?

И у него тоже.

И чем пришлось платить?

Чем, спрашиваешь? — тихонько и как-то злове­ще переспросила Лариса. — Сказала бы я тебе, но пока помолчу... Впрочем, у нашей организации много та­кого, что можно продать. И за хорошие деньги. Могу и тебе устроить, скажем, персональный коттедж в цен­тре столицы.

У меня все есть. — Андрей помолчал, раздумы­вая, задать или не задать возникший у него вопрос, и решился. — Может, я тебя оскорблю, Лариса, и все- таки хочу спросить...

Да не бойся ты ничего, спрашивай что хочешь!

Ты брала взятки?

А ты как думаешь? — вопросом на вопрос отве­тила женщина.

Я ничего не думаю, я спрашиваю.Да.

И много взяла?

Как посмотреть.... Чистыми взятками, думаю, мелочь. Что касается других доходов, они неизмеримо выше.

Ясно.

Что тебе ясно, милый мой мальчик Андрюша? — грустновато проговорила Лариса. — А разве ты не от­стегиваешь своего рода взятки господину Попову-Го­родецкому?

Здесь другое. Я не на государственной службе. И не слуга народа.

Везде одно и то же, Андрюша. Одно и то же.

Господин Попов-Городецкий настоятельно про­сил побеседовать с ним после любого звонка, а уж пос­ле беседы... Сама понимаешь.

И побеседуй. Почему не поговорить с умным че­ловеком, а заместитель председателя правления ком­мерческого банка «Диана» далеко не дурак! Он даже зарплату там не получает!

Почему? — удивился Андрей.

Потому что не дурак. Переводит свои денежки на счет патриархии. Сильно он у нас верующий.

И все-таки, что мне сказать Алику?

Беседы может и не быть.

Что-то не соображу...

Захочешь — пожалуйста, не захочешь — пере­бьется.

Выходит, есть люди более могущественные, чем Алик и его свора?.. — Андрей умолк, ожидая ответа, не дождался и продолжил: — И эти люди хотят, что­бы я работал на них.

Ты сказал точно. Точнее некуда.

И что это за люди?

Не глупи, Андрей. Если ты ведешь переговоры со мной, значит, я с ними связана. А мне-то, полагаю, ты веришь?

Отвечу твоими словами: «Я не звонила тебе це­лых десять лет».

Ты стал слишком осторожным, — нахмурилась Лариса. — Тебе известно, откуда получает основные доходы господин Городецкий?

Работая в казино, иногда узнаешь вещи совер­шенно удивительные.

Можешь покороче?

Наркотики.

Верно. Господа Городецкий и Фишкин получают основные доходы через каналы распространения нар­котиков: казино, сеть ночных клубов, дискотек, мод­ные кафе и рестораны, холлы гостиниц. Но наркоти­ки нужно достать, переправить через границу и про­везти по стране... Тебе ничего не говорит имя Вани Иванова по кличке Бурят?

Краем уха слышал. Говорят шепотом и с боль­шим уважением.

И не зря. Ваня — глава многих мафиозных струк­тур, вор в законе, держит в руках наркобизнес, пуб­личные дома и торговлю. В последнее время ему поче­му-то перестали нравиться господа Городецкий и Фиш­кин. И он их раздавит. Ты спросил, кто тебе угрожает. Ваня Бурят. Слух о «короле казино» достиг его ушей. И если бы он оказался сейчас здесь, в России, ты бы давно работал на него. Впрочем, в Москве найдутся люди, которые выполнят любой его приказ... Думай, Андрей Андреевич.

Здесь думать нечего. Выход у меня один. Я буду работать на тебя, но лучше бы с тобой.

Так и будет. Со мной.

Сила, способная противостоять империи Бурята, одна — ФСБ.

И тут ты попал в точку!

В ФСБ работают разные люди, — припомнил Ан­дрей слова Городецкого.

Да, разные, — согласилась Лариса. — Но у тех, с которыми будешь работать ты, биографии чистые. Цель благородная. Не угрожает тебе ФСБ, а спасает. О том, что наплел Алик Поп, плюнь и забудь.

Интересная у тебя работа, — прозрачно улыб­нулся Андрей.

Твоя не менее интересна. Я поняла, куда ты кло­нишь. Немногие приходят в большую политику без помощи больших денег. Я не из их числа. Мой путь, как говорится, непрост и извилист. И таких, как я, большинство. Ты видишь, какие люди сидят в Думе?..

Миллионеры, мультимиллионеры и даже миллиардер! А за каждым крупным состоянием стоит преступле­ние... Кто сказал?

Бальзак.

Все знаешь.

Хорошо бы еще послушать о благородной дели ФСБ, — серьезным тоном сказал Андрей, но в нем слышалась насмешка.

Зря ты так, Андрюша. Куда идут деньги, полу­чаемые тем же Городецким? На собственное обогаще­ние. Куда пойдут средства, заработанные, предполо­жим, тобой? К примеру, на создание Диснейлендов в Москве, Петербурге, Нижнем, других крупных горо­дах. Разве плохо?

Очень даже плохо. Детишкам радость, а с моло­чишка чьи пенки?

Какая ты умница! — рассмеялась Лариса. — Не соскучишься. С молочишка? Ты, я, он, — она ткнула в фотографию Павлова, — под крышей движения «Про­грессивные женщины».

Диснейленды, — задумчиво произнес Андрей. — Миллионы и миллионы... В России не осилить.

Кто тебе сказал, что ты будешь работать в Рос­сии? Хватит. Наработался. В твоем распоряжении от­ныне все казино мира. Поедешь с ним, — Лариса сно­ва указала на фотографию Анатолия, — или со мной.

Лучше с тобой! — быстро сказал Андрей.

Мы обо всем договорились?

Я платил господину Городецкому сорок про­центов.

Ты можешь вообще ничего не платить, но деньги должны работать, а не лежать в чулке. Прибыль, а она будет немалая, делится поровну, — тоном, исключаю­щим возражения, ответила Лариса.

С Городецким встретиться я обязан. Он был со мной честен.

Хозяин — барин!

Пора прощаться, — глянув на часы, поднялся Андрей.

Оставайся. Тебе постелено в той комнате, где ты н свое время ночевал не раз. И давай выпьем по послед­ней за начало нашего сотрудничества. А если что не так — извини.

Все нормально. С волками жить — по-волчьи выть.

Послу-ушай! Откуда-а?! Это же моя присказка! — удивленно протянула Лариса.

Твоя. Давным-давно слышал от тебя. Теперь вспомнил.

Спасибо, Андрей. Ты все понял, как надо. На брудершафт?

Она пришла к нему, когда он, уже раздетый, лежал на кровати. Тускло горел ночник. В окно сквозь проем шторы лился лунный свет. Было тихо. Она разделась, встала перед зеркалом возле ночника, по­правила волосы, некоторое время постояла неподвиж­но, закинув руки за голову, спиной к Андрею, — женственная, стройная, как статуэтка, потом повернулась, подошла к кровати, откинула одеяло и легла рядом...

Лара, — прошептал Андрей.

Она не откликнулась. Андрей склонился над ней, полено стал целовать глаза, губы, одновременно лаская крепкие груди, руки его спускались все ниже и ниже, он уже мог овладеть женщиной, но медлил, ожидая ответных движений. Лариса часто задышала, приник­ла к нему всем телом. «Что же ты, Андрюша?..» — х рипло шепнула она. И тут же сладостно, томно засто­нала. Давно она не отдавалась мужчине с таким жела­нием, дрожа, трепеща. Впиваясь губами в губы Анд­рея, она лишь повторяла: «Еще, еще!..» — «Ларочка... Милая... Я люблю тебя! Люблю...» — бормотал Андрей. Не было ничего грубого, животного в их любви, быть может, оба они в эти мгновения истинно любили друг друга. Еще не раз будил Андрей свою первую женщи­ну, и хотя Лариса не противилась, но уже и не отвечала на ласки так яростно, как впервые. Она проснулась раньше Андрея и долго смотрела на его лицо. Оно по­казалось ей скорбным и величественным. Лариса пыта­лась вызвать в себе нежность к мужчине, которому она с таким упоением отдавалась, но ей это не удалось. Обычное чувство холодного расчета овладело женщи­ной. «С тобой, милый, надо быть поосторожнее», — лег­ко и окончательно решила она, неслышно встала и ушла. Андрей спал долго и крепко. Поднялся он во втором часу дня. Оно и понятно, работал Андрей ночами, от­сыпался днем. Открыв глаза, он не сразу понял, где находится, а припомнив, блаженно растянул губы в улыбке. Потом встал, прошелся по спальне. На столике александрийского стиля лежала визитная карточка, на обороте которой было два слова: «Жду. Лариса».

Охранники встретили Андрея как всегда: с улыбка­ми и показным подобострастием.

Поднявшись к себе, Андрей щелкнул кнопкой авто­ответчика. Послышался голос Альберта Георгиевича. «Добрый день. Памятуя о нашем разговоре, сообщаю: ты свободен. Но если есть желание, визит возможен. Будь здоров». Андрей размышлял недолго, повинуясь первому чувству, быстро набрал номер банка. «Я при­еду, Алик». — «В восемь у меня». И в трубке щелкну­ло. До восьми оставалось еще больше трех часов, и Анд­рей подумал, что он вполне успеет попариться в бань­ке, поплавать в бассейне, а заодно и обдумать свои дальнейшие действия. Что он и сделал.

Вопросы, возникшие после беседы с Ларисой, после долгого и тщательного обдумывания сформулировались всего в один, но наиважнейший: кто такая на самом деле Лариса Ивановна Стрельникова? Берет взятки? А кто их сейчас не берет? Да и берет-то, как она сама выразилась, по мелочи. Откуда доходы неизмеримо боль­шие? «А не стыдно тебе, Андрей Андреевич, загляды­вать в чужой карман?» — подумалось «королю». Нет, не то. Действительно, откуда? Недвижимость, земля, коттеджи... Да, это деньги. «В ФСБ работают разные люди...» Мудрый ты все-таки человек, Алик Поп! Дис­нейленд... Ха-ха-ха! Здесь собака зарыта! Люди с чис­тыми биографиями не Диснейленд будут строить. Они будут кормить людей, строить жилье или в худшем слу­чае переведут деньги в детские дома. Да, снова прав господин Попов-Городецкий, попал ты, Андрюша, в руки не тех, что служат идее, а тех, что набивают карманы. «А ты разве лучше? — спросил сам себя Андрей. —Ты такой же. Разве не тебя преследовала и преследует мысль об огромном богатстве, о собственном острове в океане и белоснежных «линкольнах» и яхтах? В самом деле, луч­ше уж создавать Диснейленды, чем класть миллионы в кармины Попа, Фишкина и Бурята. Это значит отдать (страну на растерзание бандитам в шикарных костю­мах?» Но, подумав так, Андрей тут же и поморщился от собственной фальши. С волками жить — по-волчьи ныть... А почему, собственно? Да, он заработает много, очень много денег, там, в западных казино, он покажет псом заграничным штучкам, что такое русский ум, вер­нется в Россию, откроет свое большое дело, он будет делать крупные благотворительные вклады, как Савва Морозов, как Рябушинский, он может создать свою Тре­тьяковскую галерею, и она будет называться Васильев­ской, он выкупит все украденные и проданные карти­ны великих русских художников, он... «Остановись», — проговорил про себя Андрей. Он припомнил ночь, жар­кую, пахнущую дорогими духами Ларису, себя, неис­тового в страсти, и теперь не только блаженно, но и довольно улыбнулся. «Все будет так, как будет», — ре­шил он.

* * *

Они сидели в комнате первой их встречи и молча курили. Андрей рассказал, что позвонил ему человек незнакомый, попросил быть без лишних людей, вот почему он скрылся от охранников, беседовали на ули­це, под деревьями «Эрмитажа».

Так всю ночь и просидел под деревом? — ух­мыльнулся Алик, помолчал и добавил: — Можешь не отвечать. Что бы ты ни сказал — излишне.

У тебя вскоре могут начаться неприятности, Алик.

Уже начались. Если ты знаешь что-либо другое, кроме Бурята, скажи.

Ничего не могу добавить. Разве что посоветовать.

Посоветуй.

Нет ли смысла стать под крыло ФСБ?

Спасибочки! — съязвил Городецкий.

Теперь они сидели, курили и молчали.

Ты утопил свой компьютер? — внезапно спросил Альберт Георгиевич.

Нет. Вылетело из головы! — честно признался Андрей.

Раз не слушаешь дельных советов, так что уж говорить о твоих дурацких.

Выброшу. Слово даю.

Для чего мне теперь твое «честное пионер­ское»? — хищно приоткрыл в улыбке вставные алмаз­ные зубы Поп. — Иди попрощайся с ребятами.

Ты убираешь охрану?

Их четверо.

Не беспокойся. Не обижу. — Андрей встал. — Я очень благодарен тебе, Алик...

Альберт Георгиевич.

Выражаю вам, господин Городецкий, самую ис­креннюю благодарность. Говорю без дураков.

Алик долго смотрел в глаза Андрея, скупо улыб­нулся, слегка приобнял:

Шагай, «король»!