— Не следует говорить такие вещи, правда не следует! Это выглядит глупо. Если бы лорд Кройленд счел, что это шантаж, он мог бы нас привлечь к суду.
Белль задумался.
— Кройленд сказал мне, что если Висберри честен, то он не в своем уме.
— Лорду Кройленду ничего другого не оставалось сказать вам, не так ли? — пискнул мистер Кланк.
Белль нахмурился. В разговор вмешался Ганн.
— Вы утверждаете, мистер, Кланк, что это серьезная претензия?
— Дорогой сэр, это бесспорно. Можно предъявить все бумаги, Тони ничего не делал по секрету.
— Да. Он порядочно вертелся у всех на глазах, — согласился Белль. — А вы говорили, что у вас есть какие-то соображения. Что же вы скажете?
— Вот это разумное отношение к делу, — мистер Кланк потер руки. — Заметьте, дорогой мой друг, первое преступление совершилось до того, как мы сюда приехали. Вспомните: эта кража шкатулки мисс Морроу с письмами Альфреда Гарстона. Готов признать, что Тони писал перед тем лорду Кройленду о своей претензии. Но я не думаю, чтобы кража писем имела к этому отношение.
Ганн и Белль с интересом поглядели на маленького адвоката.
— А драгоценности были украдены из-за писем, вот как? — сказал Белль. — Мы всегда думали, что вы знаете об этом больше нашего.
— Дорогой друг мой, — сказал мистер Кланк. — Я на суде заявил довольно ясно, что объектом этой кражи должны были быть письма.
— Что же в них было? — резко спросил Белль.
— Я их не видел, — ответил Кланк. — Я не знаю, кто организовал эту кражу. Я не знаю, у кого они. Я не слышал об Альфреде Гарстоне до этого дела, — вдруг он поглядел на Ганна своими большими выпуклыми глазами. — Дорогой сэр, вы имеете большой опыт в местных делах. Были вы здесь когда умер Альфред Гарстон?
— Был, мы оба были, — сказал Ганн.
— А, вот как! — сказал Кланк. — И главный инспектор Белль тоже? Я не знал, что Скотланд-Ярд интересовался этим делом. Ведь это был просто несчастный случай.
— Да, — коротко ответил Белль. — Он утонул, катаясь на парусной лодке.
— Да, мне это говорили, — прошептал Кланк. — Утонул в гавани. Да, я хотел вас спросить — вы знали Альфреда Гарстона и черты его жизни? Что могло быть компрометирующего в этих письмах?
Ни тот, ни другой не стали торопиться с ответом. Мистер Кланк достал из кармана мешочек с конфетами и предложил их своим собеседникам. Оба отказались.
— Дама сказала нам, что в этих письмах ничего не было, — проговорил наконец Белль.
— Конечно, так, — мистер Кланк взял конфетку в рот. — Однако они были украдены.
— Мы уклоняемся в сторону, — хмурясь сказал Белль. — Вернемся к Висберри. Думаете ли вы, что Гарстоны получили это изобретете от отца Висберри?
— Такова наша версия.
— Но как же они его получили?
— О, дорогой друг мой! Вы требуете слишком многого. Я право не знаю этого и не знаю, что стало с отцом Тони.
— Висберри говорит, что отец его пропал, когда он был младенцем. При этом он ссылается только на ваши слова.
— Если вы возьмете сведения о весне 1908 года, — возразил мистер Кланк, — вы увидите в них, что об исчезновении Антони Висберри старшего было сообщено полиции. У меня сохранилась на этот счет официальная переписка.
— Выясним это дело, — сказал Белль. — Вы говорите, что Висберри старший сделал это изобретение и потом исчез? Вы намекаете, что Гарстоны убрали его, чтобы завладеть его открытием?
— Нет, друг мой, — улыбнулся мистер Кланк. — Я ни на что не намекаю. Такое обвинение, прежде всего, неопределенно: фирма не может совершить убийства. И никаких данных об этом у нас нет. Я только отмечу, что исчезновение старшего Висберри в апреле 1908 года совпадает по времени со смертью Альфреда Гарстона.
— Вы думаете, эти две вещи связаны?
— Снова предположение, друг мой! Опять таки, я не знаю. Вы же говорите, что в смерти Альфреда Гарстона не было никакой тайны.
Полицейские промолчали.
— Альфред утонул, катаясь на парусной лодке по гавани, — упрямо сказал Белль. — Свидетельские показания меня удовлетворили.
— И мы произвели весьма основательные расследования, — сказал Ганн.
— У вас, наверное, были серьезные причины для такого основательного расследования, — вкрадчиво сказал мистер Кланк.
— Все, что я делаю, имеет основательные причины, — сказал Белль. — Могу вам сказать, что мы при этом не слышали ничего про изобретение или про какие-либо отношения между этим человеком Альфредом Гарстоном.
— Охотно вам верю, — сказал мистер Кланк, улыбаясь. Он вынул из кармана конфеты и снова предложил их. — Как, не хотите? Они так подбодряют! Сахар! Один из лучших даров Господа. Чистый сахар! — он начал сосать конфетку. — Однако, мой друг, все это свидетельствует о том, что в личности Альфреда Гарстона следует искать разгадку этого странного дела. Простите меня, но я всегда думал, что вы сделали ошибку, отнесясь к ограблению мисс Морроу как к обыкновенной краже драгоценностей. Надеюсь, что вы на меня не посетуете, мистер Белль, но если бы это дело было поручено мне, я прежде всего спросил бы — для чего могли понадобиться письма Альфреда Гарстона?
— И дама вам ответила — не для чего.
— Да, милая добрая дама! — посмеиваясь, сказал мистер Кланк. — Я не сомневаюсь, что у нее наилучшие намерения, но я не считаю себя обязанным ей верить. В этих письмах должно быть нечто опасное для людей, связанных с Альфредом Гарстоном.
— Вы думаете, что там было что-нибудь относительно притязаний Висберри?
— Боже мой! Нет! Этого я совсем не думал. Нет, я имел в виду, что-нибудь об Альфреде Гарстоне, или его семье, или о его смерти — такое, что представлялось бы желательным скрыть.
— Так. Вы намекаете на то, что Кройленд желал завладеть этими письмами.
— Дорогой мой друг, вы слишком поспешили. Это только одна из возможностей.
— Кройленд боялся выяснения чего-то относительно Альфреда Гарстона, — сказал Белль, — и потому он велел украсть письма? Потом он вспомнил, что мать его знает нечто и убил ее? Вот ваша версия, не так ли?
Мистер Кланк жалобно поглядел на Белля.
— Что за поспешные выводы! Право же, это неразумно. Конечно, лорд Кройленд мог желать завладеть этими письмами, но есть и другая возможность. Письма могли быть украдены кем-нибудь, кто хотел их использовать для давления на лорда Кройленда. По правде сказать, я склоняюсь к этой второй версии.
— Вы думаете, что Кройленда шантажировали насчет Альфреда? — сказал Белль, подводя итоги.
— Я сказал бы, что была сделана такая попытка, — поправил его мистер Кланк. — Дорогой друг мой, известно ли вам что-нибудь о мистере Гордоне Харвуде?
Ганн поглядел на Белля.
— Да, я кое-что о нем слышал! — сказал тот иронически.
— Так, отлично, так. Я полагаю, что не лорд Кройленд указал вам на него?
— Нет, не он.
— Это жаль. А видели вы секретаршу лорда Кройленда?
— Мисс Херст? Да. Она тоже ничего не говорила про Харвуда.
— Я этого и опасался, что она забудет упомянуть о нем, — заметил Кланк. — Знаете, я не был бы удивлен, если бы услышал, что она с ним весьма хорошо знакома!
— Как понимать ваши слова? — буркнул Белль. — Это показания под присягой или только подозрения?
— О, дорогой друг мой! Я все время определенно подчеркивал разницу между тем, что я знаю, и тем, что я считаю вероятным. Я знаю, что Гордон Харвуд останавливался в Спреймуте, в Гранд-Отеле. Я знаю, что он был у лорда Кройленда на прошлой неделе. Я знаю, что мисс Херст в тот же день проехала в Спреймут. Из этого я вывожу, что мистер Харвуд для нее не чужой.
— А кто же этот Харвуд? — проворчал Ганн.
— Как бы вы его определили? — сказал мистер Кланк, с улыбкой обращаясь к Беллю. Тот только отрицательно покачал головой. — Скажем, мистер Ганн, мистер Гордон дает деньги взаймы. Но вам он, пожалуй, их не дал бы. Мистер Гордон является агентом по поручениям, но я был бы огорчен, если он был бы ваших агентом! Он занимает первое место в ряду шантажистов.
— Ого! — воскликнул Ганн. — И эта хитрющая секретарша с ним заодно?!
— Дорогой сэр, мы не должны судить о современных женщинах, как мы судили бы в дни нашей молодости.
— Слушайте! — прервал его Ганн. — Вы дали мне изрядный материал для размышления. Должен оказать, что я вам обязан, мистер Кланк…
— Как это приятно! Я так на это надеялся! Право, я очень хотел бы работать с вами вместе в этом деле.
— Охотно вам верю. И должен сказать, что это меня смущает. Это обычно не в ваших нравах. Причем вы в этом деле?
— Дорогой мой друг, — с достоинством сказал мистер Кланк. — Я не обижаюсь. С вашей стороны естественно так думать. Вы не знаете фактов. Мой интерес к делу восходит к давним временам. Мать Тони Висберри была моим лучшим другом. Господь не дал ей возможности счастливо прожить жизнь. Я сделал все возможное, чтобы разыскать ее мужа, и мне это не удалось. Я редко терплю неудачи. Для меня это горькое воспоминание. Мой долг перед ней и мой долг перед Богом — приложить все усилия для раскрытия истины. — Он встал: — Бог да поможет вам, — и мистер Кланк вышел.
— Странный тип, — сказал Ганн.
— Не разбираюсь в нем, — заметил Белл, нахмурясь. — Я начинал ему верить, пока он не пустился в эти рассуждения. Джош Кланк и любовь, и Бог — получается странная смесь! Но если Харвуд был в Спреймуте прошлой ночью, — вот еще один человек, связанный с этим убийством. И человек, имевший основания искать бумаги миссис Гарстон.
— Верно, — согласился Ганн. — И у него была сообщница в доме. Эта подозрительная секретарша.
Белль справился по телефону в Гранд-Отеле в Спреймуте. После разговора он взглянул на Ганна.
— Да, Джордж, Джош Кланк навел нас на след. Харвуд там был больше недели с автомобилем. И он выехал сегодня утром. После телефонного звонка. Пошлите человека разузнать все, что возможно про него и про его автомобиль. А я позвонил в Ярд, чтобы они разыскали и задержали Гордона Харвуда.
Около того же времени, мистер Кланк также звонил в Лондон. Он вернулся в отель в слезливом настроении, чем очень удивил Люиса.
— Я сказал этим молодцам как следует действовать, — сказал он. — Но это не особенно умные люди. Я боюсь, что они снова сделают глупость. Ну что же, на все Божья воля. Но нам бы пригодился лишний человек, Люис. Знаете ли вы кого-нибудь, кто годится для черной работы?
— Скотт годится для чего угодно.
— Верно. Это надежный субъект, — сказал Кланк и позвонил Скотту.
ГЛАВА 19
Лорд Кройленд отсутствует
Было уже темно, когда Белль и Ганн вернулись в аббатство. Лакей встретил их с удивлением и не без удовольствия сообщил им, что лорд отсутствует. Ему сказали, что это не имеет значения. Он просил их в таком случае подождать. Лорд вышел погулять в парке после обеда.
— Часто он гуляет в парке в темноте? — сказал Белль. — Отлично. Мы тоже прогуляемся. Странное дело, Джордж. Они остановились в темноте и стали прислушиваться. Никакого признака лорда. Куда он уехал? Зачем он уехал?
— Из этого никакого вывода не сделаешь, — возразил Ганн. — Очень многие любят гулять по вечерам.
Белль ничего не ответил и направился в сад. Через некоторое время они остановились. Белль сжал руку Ганна.
— Кто-то идет из развалин, — прошептал он.
К ним приближался маленький красный огонек: чувствовался запах табака. Появилась грузная фигура.
— Добрый вечер, милорд, — сказал Белль.
— Кто вы такие? — резко спросил Кройленд.
— Главный инспектор Белль и инспектор Ганн.
— Какого черта вам еще сейчас надо?
— Хотите вы об этом говорить здесь?
— Ничего не имею против. Никто нас тут не побеспокоит, — проворчал Кройленд. — Даю вам пять минут. Вы должны понять, дорогой, мой, что вы не можете врываться ко мне, когда угодно!
— Не наша вина, что нам пришлось вернуться, милорд. Вам следовало быть откровеннее с нами. Вы заставили нас искать сведения на стороне.
— Что же, вы мне грозите? — сказал Кройленд. — Если так, то убирайтесь к черту.
— Такие слова неуместны. Я должен спросить вас, почему вы мне не говорили, что мистер Гордон Харвуд был здесь.
— А, этот тип? Не подумал об этом. Это не имеет отношения к делу.
— Вы знаете, какова репутация Харвуда?
— Весьма вонючая. Не так ли?
— Но вы все-таки его приняли?
— Принял. Я хотел знать, что ему надо. Оказалось своего рода шантаж. Он сказал мне, что хочет выдвинуть какого-то человека, называющего себя сыном моего брата. Я сказал ему, чтобы он убирался к черту.
— Так. Ведь никакого сына нет, я полагаю?
— Никогда об этом не слышал. Не верю ни одному слову. Вы столько же знаете про моего брата, как и я, а то и больше. Есть у вас основания думать, что у него был сын.
— Нет, — ответил Белль.
— Нет, — повторил Кройленд. — Это просто выдумка шантажиста.
— Но вы могли нам все-таки об этом сказать. Это может иметь отношение к убийству вашей матери.
— Не вижу, почему.
— Я много имел дела с шантажом, милорд, и мой опыт показывает, что он всегда на чем-нибудь основан — всегда имеется что-нибудь такое, что желают скрыть. Я спрошу вас: может ли Харвуд сделать вам неприятность?
— Черт, нет, — проворчал Кройленд — Мне нечего бояться.
— Тогда, скажем, он