Существует еще самосвязывание, которому погибшую девушку, возможно, научил Юханссон, а может и не он. А может, она вообще связалась и подвесилась не сама. Интересно, как можно самой подвеситься? Загадка… Только девушка погибла, а у БДСМ-сообщества есть некие подозрения… И теперь мне предстояло познакомиться с этим садистом и разузнать, как он ее либо учил, либо подвешивал, а то и испытать кое-что на собственной шкуре, вернее, пятой точке (если вспомнить о порке). Такую возможность Анна и Оле не исключали. Господи, вот дура-то! Вместо того чтобы отбиваться от такой перспективы руками и ногами, я, наоборот, суюсь в самое пекло.
Открывала сайт за сайтом, смотрела ролик за роликом, пыталась понять, откуда в людях это стремление причинить или испытать боль. И все больше осознавала, что в этом что-то есть, что не просто так позволяют себя пороть, мучить, насиловать все те, кто в Теме. Пыталась прикинуть, на что могла бы согласиться лично я.
Для себя уяснила главное — в БДСМ обязательно обоюдное согласие и доверие, иначе это просто криминальные пытки (пытки по согласию не есть пытки, хотя пару лет назад человека все же осудили, при том, что сессия состоялась по инициативе партнерши, видно, перестарался). Ну вот, согласие же! Что обманывать себя — даже упор на согласие обнадеживал мало, Боль и беспомощность для меня мало сочетаются с добровольностью.
Основное — подчинение, лишение нижней (меня не интересовало женское доминирование, пусть себе лижут пятки своим госпожам, если хотят, мне предстояло распутывать мужское доминирование) возможности говорить, двигаться, создание дискомфорта и причинение физической боли с ее согласия.
Глядя на счастливые лица подвешенных и распятых, извивающихся под плетью или флоггером, я не могла поверить, что они действительно получают удовольствие. Но, просмотрев несколько роликов, в которых нижняя девушка сначала по-настоящему орет от боли, а от мучений у нее искажено лицо, но после окончания счастлива и довольна, начала понимать. Сначала показалось, что радость просто от избавления, из-за чувства освобождения, потом пришло осознание, что она ждет эту боль, стремится к ней, получает удовольствие от самой боли.
Неужели нижние сплошь мазохистки? Радоваться от того, что вся попа красная или вообще в шрамах после порки? Неужели на это идут добровольно?
Поймала себя на мысли, что бондаж, подвешивание или распятие еще ничего, пожалуй, в них есть своя прелесть. Но, увидев веревки, перетягивающие грудь до посинения, ужаснулась, нет, и это не для меня.
И все-таки главное, в чем я пыталась разобраться — не психология нижних, а что чувствуют доминанты. С нижними понятно — они научились получать удовольствие от дискомфорта и боли, странное, злое удовольствие, с надрывом, где боль физическая и боль душевная сплетаются и оттеняют друг дружку. А вот верхние, доминанты? Неужели им доставляет радость приносить боль другим, видеть, как нежная кожа вздувается красными полосами, превращается в месиво? Каким надо быть жестоким, чтобы получать от этого положительные эмоции!
И снова мне хотелось и не хотелось встречаться с Ларсом Юханссоном. Если он столь же жесток, то лучше держаться подальше. Эстетики в высунутом синем языке Кайсы Стринберг было маловато…
Легче от многочасового сидения перед компьютером не стало, правда, и совсем тошно тоже. Я так и не поняла своего отношения к БДСМ, в нем в единый клубок смешалось нечто, доставляющее физические и моральные муки и счастье. Нутром чувствовала, что их не разделить, как не разделить окончательно добро и зло. Человек легко переходит от страдания к удовольствию, бывает, когда грань между ними просто иллюзорна. Может, БДСМ и есть искусство балансировать на этой грани?
Тогда понятны искаженные лица и следом — улыбки у нижних. Интересно, что в роликах крайне редко показывают верхних. Разве только мастеров связывания.
Наверное, если понять, что испытывают верхние, и понять, мог ли Ларс Юханссон получать от мучений нижней удовольствие, поймешь и то, мог ли он убить, даже не преднамеренно.
Невольно вырвался вздох: во что я вмешиваюсь! Не лучше ли бежать от всех этих практик как можно дальше и забыть об их существовании до следующего Pride Parada, когда снова увижу на улицах Стокгольма затянутых в кожаные ремни голых девушек, видимо, нижних.
Не лезть бы мне туда. Но прекрасно понимала, что полезу, суну свой любопытный нос и в это. Остаться бы только живой…
Честно говоря, к утру уверенности заметно поубавилось. Я плохо переношу боль, а уж представить, что меня порют… Может, не надо?
* * *
* * *
Пока сидела за компьютером, позвонил Йозеф Лессен, именно он должен завтра представить меня богоподобному Ларсу Юханссону. Йозефа я немного знала, он соратник дедушки, правда, виделись мы еще в те времена, когда я была похожа на Пеппи, а не на Карлсона, как сейчас. Хотя прошло немало лет, надеялась, что при встрече узнаю.
— Лизбет, ты умница! Продолжить дело своего деда для девушки почти героизм. Сейчас, когда молодежь увлекается разной нелепостью, заниматься историей своего народа, прошлым, извлекая из него уроки — это достойное занятие внучки Арвида Линдберга!
Я вспомнила Йозефа Лессена. Дед смеялся, что ему легче слово дать, чем потом отобрать. И разговаривает Йозеф только с восклицательными или вопросительными интонациями. Мне удалось пискнуть между его двумя фразами:
— Я Линн, Йозеф.
— А? Да! Я и говорю, молодец, Лиз!
Стонать бесполезно, но я все же застонала.
— Ты больна? Нет?
— Во сколько и где встреча?
— С Ларсом Юханссоном? Завтра в четыре тебя устроит?
— Почему нет? Где?
— В «КВ» на Смаландсгатан. Знаешь?
Конечно, я знала этот старинный бар, где собиралась «золотая творческая молодежь», как однажды выразилась Бритт. Мы бывали с ней в «КВ».
— Да, знаю, приду. А где мне там вас искать?
— Когда будешь подходить, позвони, я скажу, где мы сидим. И все-таки, Лиз, ты молодец!..
Ой, мама, начинался новый поток красноречия, который мне не остановить. И снова он звал меня Лиз, словно не слыша поправки.
— Извините, звонят в дверь, кто-то пришел.
— А… молодой человек? Завидую ему, ты должна вырасти в красавицу, твой дед всегда говорил, что его Лизбет обязательно будет красоткой…
— Извини!
Я отключилась, наплевав на вежливость, потому что в очередной раз слышать, как тебя называют чужим именем, не слишком приятно. К тому же дедушка никогда не говорил ничего подобного, он был не из тех, кто хвалится внешними данными своих женщин.
Настроение испортилось окончательно. Встретиться в баре «КВ» непонятно с кем с помощью непонятно кого непонятно зачем — это уже перебор. Как бы отказаться? Интересно, а какое отношение имеют к Йозефу Лессену Анна или Оле? Они тоже в детстве занимались викингами?
Больше в Интернет решила не лазить, чтобы коленки не дрожали. Зато вспомнила о книге, оставленной Бритт. Надо хотя бы открыть, не то подруга обидится по-настоящему.
Шерри Аргов. «Хочу быть стервой! Пособие для настоящих женщин». Сто Принципов Привлекательности… Ой, мама!
Я не хочу быть стервой, но читать все же начала и быстро поняла, что это книга не для перелистывания, нет, она не столь ценна, и многое я понимала сама, но собранное вместе наводило на определенные мысли. Типично американский подход, который не всегда применим к моей жизни, однако, читая один принцип за другим, я словно в зеркале видела отражение своих собственных отношений с тем же Йеном. Взгляд со стороны полезен.
В ней не было советов, как умело подвести глаза, чтобы они казались очами лани, а не поросячьими пуговками, как увеличить грудь без операции или чего-то подобного. Напротив, автор советовала, как с первой минуты держать себя с мужчиной так, чтобы он не мог не только оторвать глаз от твоей увеличенной груди, но и мыслей от твоего образа.
Мне понравился второй принцип: «Женщины, ради которых мужчины лезут на стенку, вовсе не обязательно какие-то особенные. Очень часто им просто нет до этих мужчин никакого дела». Я долго смеялась. Не в бровь, а в глаз! Если верить этому принципу, за мной должны бегать толпы потерявших головы самцов, потому как мне нет никакого дела до большинства знакомых мужчин. Однако никаких верениц влюбленных из-за моего равнодушия пока не наблюдалось.
Хотя все равно в ее сентенциях что-то было…
Принцип № 3: «Мужчина принимает женщину как ментальный вызов только в том случае, если не уверен, что она принадлежит ему на все сто процентов».
Или вот. Принцип № 8: «Самое главное различие между хорошей женщиной и стервой — это страх. Стерва всячески демонстрирует, что она не боится остаться без мужчины». Опля! А я, оказывается, стерва, и даже не догадывалась об этом. Я никому не принадлежу на сто процентов и никого не боюсь потерять, имеются в виду мужчины.
Конечно, эта книга никак не могла мне помочь в завтрашней встрече, однако появилось желание иметь ее под рукой. Мало того, я отсканировала и распечатала сто Принципов Привлекательности, которые отдельно приведены в конце книги. На пяти страницах убористого текста перечислялось, как сделать так, чтобы с первой встречи мужчина научился держать поводок в зубах, стоя перед вами на задних лапках.
Это не для моего знакомства с Ларсом Юханссоном, я вообще сомневалась, что оно к чему-то приведет, если даже состоится, но на будущее вполне может пригодиться. Мне не нужен мужчина с тапочками в зубах, однако почерпнуть из рассуждений Шерри нашлось что.
Чтение дамской макулатуры лишь помогло сбросить напряжение после ненужного знакомства с особенностями БДСМ-сообщества. Полегчало, и на волне этого облегчения я заснула сном праведницы. Снился мне Ларс Юханссон с плетью в руке и тапочками в зубах.
Однако, проснувшись, я поняла, что вовсе не желаю проверять принципы Шерри немедленно, да и вообще не хочу не во что вмешиваться.
Утром Оле, словно почувствовав мою нерешительность, позвонил сам и обнадежил, что никто меня прямо из бара на дыбу не потащит и пороть посреди Смаландсгатан не станет. Спасибо, конечно, но ведь это только начало.
— Может, вообще ничего не надо?
— Линн, что за детский сад?! Отказываться следовало с самого начала. Сейчас забудь, пожалуйста, о БДСМ и думай только о том, чтобы заинтересовать Юханссона своей диссертацией о викингах. Ты продумала вопросы, которые станешь задавать?
— Да.
Это вранье, я ни о чем таком не думала, потому что это не интервью. Хотя, может, и стоило.
— Кстати, Марта вчера уже встречалась с его приятелем. Только не вздумай проболтаться об этом Юханссону.
— Вот и нужно было отправить к Юханссону Марту, а меня к его приятелю.
Оле почему-то расхохотался:
— Сначала так и задумывалось, но, боюсь, тебе повезло, что мы передумали.
— Это почему?
— Ты трусишь перед Ларсом Юханссоном, куда тебе справиться с другими!
Из этого следовало, что Ларс Юханссон не самое кровожадное чудовище из тех, с кем нам придется иметь дело в ближайшем будущем. Уже легче…
Но идти все равно не хотелось! Обнаружилась неприятная истина — я трусиха. Если бы не звонок Оле, явно проверявшего мою готовность, придумала бы причину и не пошла. Заболела, поломался замок в двери, заклинило дверь подъезда… прямо перед подъездом упал метеорит, образовав огромную воронку, которую не перепрыгнуть… что угодно.
Чуяло мое сердце, что проблем после этой встречи не оберешься. Какого черта я вообще во все это ввязалась?
В чем идти к этому чертову красавчику?
Вопрос в том, какое впечатление я хочу на него произвести. Оле сказал, что им не нужен роман с Ларсом Юханссоном. Ну, положим, это мне не грозит, но и играть роль синего чулка почему-то тоже не хотелось. Наверное, это влияние книги по стервологии.
А почему, собственно, я вообще что-то должна играть, разве мало того, что мне придется изощренно врать о несуществующей диссертации? Если я буду играть сразу несколько ролей, то непременно запутаюсь. Выход один — одеться самой собой, загримироваться самой собой и вести себя так, как я обычно веду.
Я встала перед зеркалом. Бесцветная серая курица, конечно, не в джинсах, а облегающих брючках-стрейч, поверх которых длинная рубашка с намеком на парадность в виде белого воротничка над клеточкой. Вот и все, достаточно, я не ношу вечерних платьев и редко платья вообще, а длинная рубашка удачно прикрывает мое больное место. Да-да, я все о том же — проклятых 96 см.
Волосы забраны в конский хвост, на лице ни намека на макияж. Нет, пожалуй, прическу стоит изменить. Я больше люблю косу, заплетенную либо «колоском», либо низко, по самой шее. Времени достаточно, и я заплела колосок. Вот так, строгая девушка, у которой на уме никаких глупостей. А уж БДСМ и подавно.
Да, антураж самое то, с одной стороны, никакого насилия над собой, с другой — никакой вульгарности. Я просто забежала на минутку в бар на деловую встречу.