Паркер поинтересовался:
— Много ли будет денег? Наверное, будет масса мелких бумажек?
— Надо рассчитывать на два больших чемодана, — успокоил его Эрни.
— Да, изрядный груз.
— Ну уж из-за этого мы плакать не станем, — засмеялся Боб.
— Посмотрим. Слушай, Кафка, как же вы собираетесь проникнуть туда?
— Идея высшего класса, наш козырной туз! — с гордостью заявил он.
— Ну что ж, давай послушаем.
— Мы проберемся туда еще в пятницу...
Кафка помолчал, потом ухмыльнулся, ожидая скурпулезных возражений со стороны Паркера. Однако тот сидел как каменная глыба и молча смотрел на него. Тогда Кафка продолжил:
— В пятницу вечером мы войдем в бухгалтерию и проведем там всю ночь. На другой день с самого утра мы станем хватать всех служащих, как только они будут входить в дверь, поодиночке. С самого начала мы будем держать ситуацию в своих руках. По мере поступления денег служащие будут укладывать их в чемоданы.
— Как ты смотришь на это дело, Паркер? — поинтересовался Фоннио.
— Еще не знаю. Как вы войдете туда?
— Через вход, — охотно пояснил Кафка. — Ворота там решетчатые. Наверху острые наконечники. Они не доходят до верха ворот. Я могу поднять Боба, и он там легко пролезет.
— Как угорь... — лукаво добавил Боб, жестом показав, как он будет это делать.
— Кроме главного входа, есть еще несколько входных дверей, — продолжал Кафка. — Они, разумеется, заперты, но изнутри их нетрудно открыть.
— Что будете делать, если вас с Бобом кто-нибудь заметит? Кафка самодовольно ухмыльнулся:
— Тогда мы превратимся в самых ранних пташек, решивших первыми занять очередь в кассу Северного входа. Мы все проработали, Паркер, можешь мне поверить. У Южного входа фоторепортеры будут снимать болельщиков. Восточный вход находится прямо у шоссе. Сопоставив все это, мы выбрали Северный вход. Совсем рядом с этим входом расположен парк. И если там кто-нибудь прогуливается, то какие могут быть подозрения? Это обычное дело.
— Порядок. Что дальше?
— Нам придется открыть три замка, чтобы добраться до бухгалтерии. Очутившись там, мы станем ждать до утра.
— Дело серьезное, Паркер, и ты хорошо это понимаешь, — сказал Боб. — Нам не хватает только тебя.
— Это здорово, если все пойдет так, как рассказывал Кафка, и если мы благополучно выберемся оттуда.
— Итак, что ты намерен делать теперь? — напрямую спросил Кафка Паркера.
— Что делается на стадионе сегодня вечером или завтра в первой половине дня?
— В будние дни? Ничего.
— Тогда нам следует сделать пробную вылазку, — предложил Паркер. — Сегодня же ночью. Все равно нам понадобятся слепки с замков. Давайте пойдем туда поскорее.
— Хорошая идея...
На стадион они отправились ночью, и все прошло точно так, как говорил Кафка. Боб перелез через ворота Северного входа и впустил остальных, открыв зеленую дверь в стене, находившуюся в десяти шагах налево от ворот. Они очутились в бетонном тоннеле под большой трибуной. При свете карманных фонариков они двинулись направо вниз по тоннелю и оттуда попали в подвал административного здания, где оказались прямо у железной лестницы.
Всей группой поднялись на второй этаж. Там Эрни бесшумно и быстро поработал над закрытой дверью. Она открылась. Никакого устройства для поднятия тревоги не было. Не было на стадионе и сторожей. Правда, стоянка охранялась частными университетскими охранниками.
Кафка провел всех через первую дверь ко второй. Благодаря мастерству Фоннио была открыта и эта дверь. Теперь им предстояло открыть третью, ведущую в саму бухгалтерию.
Бухгалтерия представляла собой большой зал, разделенный на три части застекленными перегородками. Там была еще маленькая боковая комнатка с бухгалтерскими книгами. Осмотрев помещение, они единодушно решили, что ночь лучше всего провести в этой боковой комнатке.
Затем, тем же путем они двинулись в обратный путь, давая Фоннио время для изучения замков, чтобы тот в следующий раз смог взять с собой подходящие ключи.
Уже в машине Кафка спросил Паркера:
— Ну, что ты теперь скажешь?
— Убедился — внутрь мы проникнуть сможем.
— Верно. А как выбраться оттуда? — Вот главный вопрос.
— Точно.
— Если мы сумеем войти туда, то сумеем и выйти. Только надо детально обдумать, как это сделать, — философски рассудил Кафка.
— Завтра обдумаем. Еще целый день впереди. А теперь мне нужна на время квартира, — перешел на бытовую тему Паркер.
— С женщиной или без нее?
Паркер помедлил, подумал, потом сказал:
— С женщиной...
Впрочем, ему не так уж и хотелось иметь ее. Во всяком случае сейчас. Перед делом он не интересовался женщинами. Зато потом он наверстывал упущенное.
Кафка устроил его у Эллен. Она не была ни профессиональной проституткой, ни даже любительницей. Временами она вообще ни с кем не сожительствовала. Паркера она согласилась поселить у себя постольку, поскольку у него были рекомендации и он мог снабдить ее деньгами на расходы. Она крайне удивилась, когда Паркер не овладел ею в первую ночь. Не в его это было характере. Он же, в свою очередь, не придал этому значения.
Эллен имела свои странности. Она не обращала внимания на свою одежду, на внешность, квартиру и всю свою молодую жизнь. Она неряшливо носила свои платья, редко расчесывала свои длинные черные волосы, не применяла никакой косметики, иногда только красила губы. Ко всему окружающему она относилась так же, как и к своей внешности. То, что она интересная девушка, Паркер не замечал до тех пор, пока она не разделась и не обнажила свое стройное тело.
У нее была какая-то поденная работа, не требующая от нее личной опрятности. Паркер никогда не спрашивал у нее о работе, а сама она не говорила о ней. Молчаливая, она могла часами сидеть с ним в комнате и не промолвить ни слова. Паркеру нравилось, что она не болтлива, что ей не надо повторять что-либо дважды. Кафка сделал для него удачный выбор.
Предложенная работа пришлась ему по душе. Во время нескольких совещаний они выработали план, как им выбраться с деньгами со стадиона. Согласно этому плану, в операции должно участвовать семь человек. Следовательно, надлежало подобрать еще троих. Все трое должны быть профессионалами, с которыми они раньше вместе работали. Абе Клингер обладал красноречием, он мог сыграть роль вахтера, бухгалтера или кого-нибудь еще. Рэй Шелли и Пит Руди были классными водителями.
Кафка, будучи инициатором операции, тем не менее, не претендовал больше чем на седьмую часть выручки. Более того, он заботился о финансовом обеспечении операции. Мысль о ее проведении возникла у него в прошлом году, когда он работал на этом стадионе. Его квартира стала местом рабочих встреч участников готовящейся операции.
Финансирование играло тут решающую роль. Надо было купить еще не менее пяти револьверов или пистолетов, два автомата, две автомашины: одну санитарную и один грузовик. Трудности возникли только в связи с приобретением автоматов. Владение ими без специального разрешения являлось серьезным нарушением федеральных законов. Однако им удалось достать все необходимое.
Машины были поставлены на спокойную стоянку, находившуюся за городом. Черный “бьюик” и серый “рено” имели семилетний возраст. Грузовик фирмы “Дженерал моторс”, выпущенный четыре года назад, имел дрянную коробку передач. Санитарная машина была такого же типа, что и машины, использовавшиеся на аэродромах во время войны, а позже и на футбольных полях. Все машины, кроме “бьюика”, требовали переделки. Заднее сиденье “рено” было снято, чтобы освободить место для двух чемоданов. На дверцах грузовика было проставлено название фирмы — “Городская контора металлолома”. На пол кузова были положены две двухдюймовые доски шириной в шестьдесят сантиметров, а также несколько старых железных бочек.
Большой переделки потребовала санитарная машина. В последнее время она использовалась в качестве грузовика на скотобойне. Пришлось ее заново перекрасить. На два слоя белой краски были нанесены красные полосы и кресты, поставлена новая сигнальная лампочка. Кроме того, на пол, как и в грузовике, были положены толстые доски.
В пятницу вечером машины были готовы. В половине десятого все, кроме Шелли и Руди, сидели в “бьюике” перед Северным входом. Кафка и Боб вышли из машины, захватив с собой складные стулья и сандвичи. Удобно устроившись на стульях, они заняли свои посты у кассы возле ворот. Когда улица опустела, Кафка отработанным приемом поднял Боба на самый верх решетчатых ворот. Затем он снова сел на свой стул, развернул газету, делая вид, будто читает ее при свете уличного фонаря. Через несколько минут Кафка сложил газету и встал. Это означало, что Боб благополучно перелез через ворота и отпер дверь, находившуюся справа от них. Паркер и Фоннио вышли из машины. Паркер нес два пустых чемодана, а Фоннио с Клингером по свертку с автоматами.
Дверь была открыта, за нею их ожидал Боб. Они вошли и заперли ее за собой. Боб достал карманный фонарик. Большая его часть была заклеена изоляционной лентой таким образом, что он давал лишь тонкий луч света, который давал им возможность ориентироваться в темноте.
Паркер знал, что Кафка подождет несколько минут, потом заберет стулья, положит их в машину и уедет домой. Ему, Шелли и Руди до утра нечего будет делать.
Впереди шел Боб с фонарем. Один раз они уже проделали этот путь. Сейчас он давался гораздо легче, так как у них имелись ключи от всех дверей. Наконец они добрались до боковой комнатушки, находившейся в бухгалтерии. Там они и стали дожидаться наступления утра.
Рабочий день начался рано. Пик появления служащих и вахтеров пришелся на промежуток времени между семью и половиной девятого. Каждого входящего приходилось соответствующим образом обрабатывать. С охранников снимали униформу, связывали их и запирали в боковой комнатке. Там их сторожил Боб с автоматом в руках. Автоматы в подобной ситуации оказывают необычайно сильное психологическое воздействие. Люди, видя направленные на них дула автоматов, быстро затихают и становятся послушными, никто не хочет оказаться убитым.
С приходом всех служащих начали поступать деньги. Фоннио с автоматом стоял так, что из коридора его не было видно. Под прицелом он держал служащих, сидевших на своих рабочих местах. Фоннио и Паркер, открывавший дверь приносящим деньги, были одеты в униформу охранников. Клингер в военной рубашке играл роль служащего: принимал деньги и расписывался в их получении.
Служащих заставляли укладывать деньги в чемоданы, не считая. На мелочь, приносимую в мешках, внимания не обращали. Нельзя же все захватить с собой.
Около одиннадцати Паркер посмотрел на часы. Наступило время действовать остальным членам группы. Руди выезжает на грузовике и останавливает его в условленном месте в черте города. Шелли тем временем должен загнать маленький “рено” внутрь санитарной машины, и на ней в нужное время подъехать к стадиону. Выехавший в “бьюике” Кафка должен встретиться с Руди и поставить свой “бьюик” позади грузовика на определенном расстоянии.
Игра в регби началась в половине второго, кассы закрылись на пятнадцать минут раньше. Около двух часов началась вторая четверть игры. Счет был 7:3 в пользу Меннокса. Как раз в это время Шелли выехал на санитарной машине и направился к стадиону, к административному зданию, где служащие бухгалтерии под дулом автомата укладывали последние деньги в чемоданы. Паркер то и дело заглядывал к Бобу в боковушку. Связанные и обезумевшие от страха охранники вели себя благоразумно.
В четверть третьего, когда Меннокс выигрывал уже 10:3, Шелли на санитарной машине въехал в ворота стадиона, которые открыл ему вахтер. Одетый как медицинский работник в белую рубаху и белые брюки, Шелли помахал ему рукой и поехал по гаревой дорожке стадиона. Он пересек белую черту на глазах более семидесяти тысяч болельщиков.
Как и многие другие стадионы, этот так же предназначался не только для игры в регби. Вокруг игрового поля гигантским овалом проходила гаревая дорожка для соревнований по бегу. Шелли медленно ехал по ней вдоль игрового поля, направляясь к административному корпусу. Слева от него ревели тысячи болельщиков, справа команда Плейфилда пыталась перейти в наступление. Шелли чувствовал себя немного смущенным, хотя никто на него не обращал никакого внимания. На краю спортивной площадки всегда стояли одна или две санитарные машины.
Проехав около ста метров, Шелли просигналил одной болельщице, которая стояла на его пути. Она сердито посмотрела на него, но все же уступила дорогу. Затем он проехал мимо настоящей санитарной машины. Водитель обернулся и лениво помахал ему рукой. Шелли тоже поприветствовал его.
В конце западной стороны стадиона кончалась гаревая дорожка. Шелли проехал по небольшому газону и асфальтированному проезду, потом въехал на стоянку позади административного корпуса. Там он поставил машину почти впритык к стене здания.
На стоянке стояли машины служащих стадиона и несколько заказанных автобусов из Плейфилда. Никого не было видно: водители автобусов следили за игрой и находились по другую сторону здания.
В это время Паркер подошел к окну. Увидев стоящего внизу Шелли, он подал ему знак и отвернулся, чтобы помочь завершить работу. Служащих, как и охранников, надлежало теперь связать и запереть в боковой комнате. Когда все было сделано, Паркер взял прихваченную с собой веревку. Один ее конец он привязал к батарее отопления, а другим обвязал оба чемодана и с помощью Фоннио спустил их из окна. Шелли ловко принял чемоданы и тут же быстро положил их в заднюю часть “рено”, находившегося внутри санитарной машины. Затем Паркер и Фоннио таким же способом переправили вниз автоматы. И наконец спустились по веревке сами. Фоннио, бывший еще в форме охранника, сел впереди рядом с Шелли. Паркер с Клингером благополучно протиснулись в “рено”, по-прежнему стоявшему в санитарной машине. Боб Негли устроился между ее задней дверью и корпусом “рено”.
Было тридцать пять минут третьего. Команда Плейфилда находилась на восьмиметровой линии. До конца первой половины игры оставалось тридцать минут семнадцать секунд. Меннокс выигрывал с тем же счетом. Однако Плейфилд имел шанс и хотел им воспользоваться. Игра все больше и больше накалялась. Тысячи болельщиков еще не видели такой волнующей игры.
В это решающее для игроков время из-за административного корпуса выехала санитарная машина. Пока она двигалась по гаревой дорожке с мигающим красным светом и завывающей сиреной, защитник Плейфилда подал неточный пас. Санитарная машина тем временем выехала к Восточным воротам, повернула направо и с ревущей сиреной взяла курс на город. У ближайшего перекрестка сирена умолкла и красный свет был выключен. Проехав следующий перекресток, санитарная машина остановилась возле тротуара, Фоннио спрыгнул, подбежал к задней двери машины, открыл ее, помог Бобу выйти оттуда. Затем они настелили доски, по которым задним ходом выехал на землю “рено”. Улица была безлюдной. Но если даже кто-то увидел их, это уже не имело никакого значения. Пользоваться этими машинами они больше не собирались. В ближайшее время их нужно было где-нибудь оставить.
Фоннио и Негли снова забрались в санитарную машину и захлопнули дверцу. Шелли был за рулем. На ближайшем перекрестке он свернул налево и ехал на большой скорости минут пять. Затормозил он у ларька “Мороженое”, закрытого в эту пору года, позади которого стояла оставленная Фоннио и Бобом машина. Тут они бросили санитарную машину. Шелли они подвезли к его убежищу уже на своей машине. После этого они отправились к себе.
Тем временем Паркер и Клингер ехали в “рено” в совершенно другом направлении.
Клингер посмотрел на часы и сказал:
— Ровно без десяти три.
— Хорошо, — довольно ответил Паркер.
Он повернул машину и проехал три перекрестка. Там стоял грузовик. Когда Паркер подъехал, позади него появился “бьюик” и остановился посреди улицы. Из него выскочил Кафка и подбежал к грузовику. Оттуда Руди уже спускал доски. Паркер подождал, пока их правильно установят, затем тронул “рено” и въехал по доскам на грузовик.
На дороге никого не было. Справа находилась фабрика, которая по субботам не работала, слева тянулся забор городской свалки металлолома.