— Алло, Энни, что ты делаешь на коммутаторе? — спросил Хиггинс. Голос его мгновенно изменился, в нем появилась ласкающая южная ленца. — Суббота… Хорошо, я совсем забыл. Мне бы хотелось поговорить с Джоном Джи…
Энни что-то ответила. Глаза Хиггинса недобро сузились, но голос остался медовым. — Всех, кто может, как я понимаю?.. Но сначала они, конечно, побывают на оружейном склада, не так ли? — Получив утвердительный ответ, он кивнул. — Энни, ты вчера была плохой девочкой. На твоем месте я бы послал к черту этот коммутатор и попробовал бы найти Джона Джи и вправить ему мозги.
Не знаю, что она ему ответила, но я поняла, что Энни что-то горячо отрицала.
— Ладно, бэби, нам остается только ждать, кого будем хоронить следующим, — на этот раз Хиггинс бережно повесил трубку.
Покидая комнату, он дружески положил руку на плечо сенатора Андерсона.
— Перси, ты был бы удивлен, если бы узнал, как мало времени нам осталось в этом городе, и как ничтожно мал у нас выбор. Я хочу, чтобы ты сказал Кенби… Давай проверим, что, по-моему, ты должен ему сказать? Например, скажи ему: «Пусть мертвые хоронят своих мертвецов». Если он хоть наполовину такой революционер, каким себя считает, то мои слова до него дойдут. Передай ему, что я сказал: «Пусть мертвые хоронят мертвецов» и во что бы то ни стало заставь его выйти к моей машине, то есть повидать меня.
Когда мы покидали клуб, Андерсон нес в руках сверток, который положил по указанию Стива на пол в салоне машины. Это были две простыни с меткой больницы Добрый самаритянин.
Снова Дингл медленно вел лимузин. Мы догнали Стью и второго репортера, которые, увидев нас, побежали трусцой.
— Останови машину, — велел Хиггинс. — Открой окно.
Дингл нажал кнопку и стекло опустилось. Щиток лимузина был чудом техники.
— Идите спокойно, джентльмены, пожалуйста, только не надо бежать. Нам не следует поднимать излишнюю тревогу, — пояснил Стив репортерам.
Стекло снова поднялось и мы поехали дальше. У церкви мы привлекли внимание пикетчиков, они сбились в кучку. За несколько ярдов до того, как остановиться, Стив повернулся к сенатору: — В твоих руках теперь все, Перси. Сделай свое дело, парень. Такой шанс бывает один раз в жизни, обещаю тебе.
Мы остановились у края тротуара, где мужчина разбирал на части крест, сделанный из водопроводных труб. Андерсон вышел, оставив по приказу Стива дверцу машины открытой, и пошел к церкви. Люди отрывисто отвечали ему на какие-то его вопросы, когда он проходил мимо. Один или двое любопытных заглянули к нам в машину. Разборка креста на составные части словно заколдовала меня, пока я не догадалась о назначении его разобранных частей. Те, кто тут же уносил их, я была убеждена, начнут изготовлять из них бомбы.
— Я должен извиниться за ленч, Кейт, — как-то рассеянно сказал Хиггинс, словно сам не слышал своих слов. Он снял часы с запястья и проверял, как время неумолимо сокращает расстояние между О’Мэлли и Бейкерстауном.
— Сколько у него полицейских? — спросила я.
— Около сотни.
— А сколько времени у нас осталось?
— Десять минут… я еще успею вернуться в Демократический клуб и позвонить губернатору. Как вы думаете? Может, следует это сделать, а? Возможно, я уже опоздал…
— Я не верю, что вы когда-нибудь решитесь на такое, Стив. — Сама я была уверена в этом, но мне хотелось его поддержать.
Он снова сжал мне руку.
— Посмотрим. А теперь, если Кенби придет, я хотел бы, чтобы вы сидели по другую сторону от меня. А хочу оказаться посередине, между вами.
Я едва успела поменяться с ним местами, как Дингл, не поворачивая головы, сказал:
— Он идет, босс.
По дорожке длинными размашистыми шагами шел Джордж Кенби. Проходя мимо пикетчиков, он сделал знак «Власть народу», подняв вверх сжатый кулак. Ему ответили.
Хиггинс чуть высунулся вперед с протянутой для рукопожатия рукой. В фигуре Кенби было что-то напоминающее одновременно танцора и пантеру — рассчитанная грация и быстрота, свидетельствующие об отличной координации движений. Не было никаких сомнений в том, что он это сам осознает. Но тот момент, когда он резко остановился перед открытой дверцей машины, был похож на стоп-кадр. Он заколебался, увидев протянутую ему навстречу руку Хиггинса: пожать ее или не пожать?
Я заметила, как ладонь Стива чуть дрогнула и повернулась, словно он собирался убрать руку. Но Кенби мгновенно сжал его ладонь. Рукопожатие было коротким.
— Нам давно надо было это сделать, — сказал Стив. — Садитесь, молодой человек, садитесь. Вы знакомы с миссис Осборн? Я знаю, сегодня утром в церкви вы сделали ей комплимент.
Кенби пронес свою голову в дверцу так, словно на ней была митра епископа. Стив, подвинувшись, откинулся на спинку сиденья. Кенби приспособился и кое-как сел, — согнув одно колено, он поставил ногу на пол, но вторую продолжал еще держать на весу. Наконец с помощью рук он более или менее уместился на сиденье. На Кенби была черная туника, на шее ожерелье из костей, высушенных солнцем до чистой белизны. Лишь мятые джинсы и стоптанная обувь делали его в моих глазах обыкновенным человеком. Он как-то странно кивнул мне, словно хотел пояснить, что то, что он сказал мне утром, это всего лишь издержки его остроумия. Или я сама предпочла истолковать так его кивок.
— Что такое важное хочет сказать мне человек, что для этого решается даже увезти меня от моего народа?
— У нас нет времени на всякий собачий бред, Кенби. Чего, черт побери, ты хочешь добиться огнем, бомбами и кирпичами? Что хорошего будет от того, что твои люди сожгут себя, свои домашние очаги.
— Это один из способов очистить гетто, босс.
— Черт побери, чего ты добиваешься?
Кенби сверкнул зубами.
— Вы дали мне Новый завет, босс, а я даю вам Ветхий: око за око. Выдайте нам убийцу, и мы разберем баррикады.
— Ты хочешь его живым или мертвым?
— Это не имеет значения.
— Ты хочешь снять его с дерева или получить в тюрьме?
— О, босс, вы не должны задавать такие вопросы, ради того, чтобы подружиться с черным человеком.
— Хватит! — рявкнул Хиггинс.
— Как прикажете, — пожал плечами Кенби.
— Мы найдём убийцу еще до захода солнца.
— Кто это мы?
— Народ. Власть народа. Скажем просто народ, Кенби.
— Представленный в лице шерифа?
— Шериф, нравится это ему или нет, найдет убийцу. Больше я пока ничего тебе не скажу…
— Достаточно и этого. А теперь, что вам от меня нужно?
— Я хочу, чтобы ты обернулся, потряс своим кулаком в воздухе, так чтобы тебя все видели, и тут же уехал с нами.
— Вы с ума сошли!
— Разве ты не знаешь, что О’Мэлли хочется скорее поймать тебя, а потом уже искать убийцу?
— Да, знаю. Ему совсем не нужен убийца.
— Я хочу, чтобы ты понял, ты ему очень нужен, — настаивал Стив.
— Мертвый или живой?
— Это не имеет значения, — ответил Стив, повторив его слова. — Остались считанные минуты до того, как он и его Голубые шлемы начнут окружать гетто, вооруженные до зубов и с ордером на твой арест.
— Я жду его, босс. На этот раз мы подготовились к встрече.
— Он, черт побери, сказал мне то же самое, на этот раз они тоже готовы. Кенби, а что если твои люди не захотят поджигать себя? Что если они скажут тебе в лицо, что ты не живешь в Бейкерстауне? Помнишь, как было в прошлый раз?
— Я получил свой урок, босс. Я любовник одной известной сладкой дамочки.
— А что если твои люди скажут тебе: «Джордж, пойди поговори с шерифом»? Что если они пошлют тебя к нему, когда он в бешенстве поставит ультиматум?
— Они не сделают со мной такого.
— Ты готов зажарить их, лишь бы спасти свою шкуру.
— Не об этом речь…
— Сколько жизней это будет стоить, сколько крови?
— На чьих руках?
— Какая разница, черт побери, на чьих? Смерть есть смерть.
Андерсон уже поджидал нас. Разговаривая с людьми, он был начеку.
Стив громко окликнул его по имени.
— Подойди сюда! — велел он сенатору.
Пока Андерсон торопливо бежал к лимузину, я видела, как Хиггинс через внутреннее зеркало обзора дал знак Динглу.
— Захлопни дверцу! — сердито сказал Хиггинс, как только Андерсон сделал это, Дингл тут же тронулся. И хотя Кенби пытался открыть на ходу дверцу и выскочить, у него ничего не получилось. Я поняла, что Дингл контролировал замок дверцы через особое устройство на щитке.
— Что, черт побери, здесь происходит? — размахивал своими ручищами Кенби. — Почему они стоят и ничего не делают? Остановите эту чертову машину! — кричал он в бешенстве.
Но люди на тротуаре, хотя и были озадачены происшедшим, особой тревоги не высказывали. Когда дверца захлопнулась, они уже не видели, что происходит внутри.
Стив, втянув шею, победно выбросил вверх кулак и крикнул: «Власть Перси Андерсону!»
— Из всех проклятых тупоголовых неандертальцев… — начал было Кенби и заколотил по стеклу кулаками, а затем попробовал вышибить стекло локтем. Я подумала, что скорее он разобьет себе локоть, чем это стекло. Так оно и было, ибо вскоре, морщась от боли, он стал растирать руку от запястья до плеча.
Не останавливаясь, мы проехали полицейский пост.
— Посмотрите, сколько их едет сюда, Стив, — сказал Дингл, не отрывая глаз от дороги. Навстречу нам шла колонна полицейских машин с красными мигалками на крышах и две пожарные машины, а все это замыкали, пока видел глаз, множество других машин.
— Сворачивай, Динджи, — велел Стив. — Нам надо исчезнуть, пока они не увидели нас.
Дингл свернул на шоссе № 32, пересек тротуар и выехал на пустырь, потом снова вырулил на тротуар. Мы с интересом смотрели в заднее стекло машины.
— Чувствуешь себя важной персоной, Кенби, не так ли? Видел, какой парад тебя бы встретил.
Кенби насмешливо облизнул губы. Бравада, подумала я.
В душе он, должно быть, рад-радешенек, что избежал встречи с полицейским «Джаггернаутом».
[2]
— Что ж, я, видно, очень важная персона, раз сам Стив Хиггинс везет меня в своем «линкольне».
Дингл свернул на параллельно идущую грунтовую дорогу, а затем мы наконец выехали на шоссе.
— Сколько О’Мэлли понадобится времени, чтобы догадаться, что вы провели его, Стив? — спросила я.
— Несколько часов. Достаточно долго, я думаю. Городская полиция ничего ему не скажет. Она на нашей стороне.
— А что будет там, босс? — спросил Кенби.
— Я бы тоже хотел это знать. Все зависит от Андерсона. И от О’Мэлли. Во всяком случае, двух горячих парией, стоящих друг против друга, там теперь не будет.
— Какую игру вы затеяли, черт побери, и с кем?
— С тем, у кого побольше опыта, чем у тебя, вот и все.
— Куда теперь, Стив? — спросил Дингл.
— Домой. А почему бы нет? Лори устраивает прием для нас в «Марди-Гра». Мы хорошо разрекламировали наш приезд туда. Давайте немного подождем за воротами, эдак парочку часов, и посмотрим, что произойдет. Как тебе это нравится, Кенби? Уик-энд в деревне.
— Надо было прихватить мою подружку, — сказал Кенби, глядя свысока на нас со Стивом. Он все также неудобно сидел на краю сиденья, держась рукой за ручку дверцы.
Стив снова извлек из кармана свою фляжку и предложил мне отпить первой, когда же я отказалась, он протянул фляжку Кенби.
Тот сделал вид, что не замечает ее.
— Пусть мертвые хоронят своих мертвецов. Что это значит?
— Я хотел сказать, что нам, революционерам, надо держаться вместе. Вот что я хотел сказать, — ответил Стив.
— Ха! — воскликнул Кенби и взял у Стива фляжку, хотя и видел, что тот уже сам собрался выпить.
— Хочу спросить тебя, Кенби, со всей серьезностью, какая разница между… твоей прической африкано, — он руками показал объем и высоту ее, — и голубым шлемом?
Кенби отпил большой глоток виски и, задрожав от наслаждения, ответил не сразу.
— С практической стороны, в той степени, в какой это вас интересует, никакой разницы нет. Но для тех, кто носит то или другое, все же разница есть.
Стив понимающе кивнул и взял у него протянутую фляжку. Мы с Кенби с замиранием сердца следили за тем, как Стив, не колеблясь, поднес фляжку к губам и, не вытирая ее горлышка после черного человека, отпил свой глоток виски. Наши с Кенби глаза невольно встретились. Кенби отвел их первым и, со скрипом стиснув зубы, стал смотреть в окно. Несмотря ни на что, поведение Стива подействовало на него, и он сам поймал себя на том, что все это было для него небезразличным.
Глава 15
Пока Дингл гнал машину, вдавливая акселератор чуть не в пол, мы молчали, каждый думал о своем. Подъезжая к «Эрмитажу», Хиггинс наконец нарушил молчание:
— Я хочу, Кенби, чтобы ты понял одну вещь. Я не одобряю того, как ты поступил с шерифом сегодня утром.
— Я не навязывался, босс, на автомобильную прогулку с вами. Вы можете высадить меня хоть сейчас, я пешком доберусь домой. Знаете, что я еще могу сделать? Я поклянусь, что это была моя идея и я заставил вас увезти меня оттуда. Скажу, что приставил бритву к горлу вот этой маленькой леди…
— Заткнись! — приказал ему Стив. — Хочу сказать, что рано или поздно тебе придется отвечать за все, что ты натворил.
— Я вас понял и все усек, мистер Хиггинс. Позвольте мне договорить до конца, чтобы убедиться, так уж тяжки все мои грехи. Один шериф, обиженный за свою задницу, который сейчас в бешенстве оттого, что я сбежал, так? Не всем в городе доводится проехаться по улицам в таком шикарном катафалке. Так что, если кто-то расскажет ему об этом, оскорбленному шерифу ничего не стоит пустить своих ищеек по следу, как бы тщательно вы меня ни прятали.
— Нужно время, чтобы все остыли. Это все, о чем я прошу.
— Послушайте, босс. Лучше бы вы позволили пожарам гореть. Этот ублюдок все равно найдет способ пристрелить меня при бегстве. Тогда действительно вас сожгут, весь этот чертов город. Только Джорджа Кенби уже не будет, чтобы порадоваться. Все это дерьмо. До меня сейчас дошло, что здесь у вас ему еще удобнее пристрелить меня. А вы закопаете меня где-нибудь так, чтобы поминать до, во время и после выборов.
— А у этого парня мания величия, — сказал Стив, обращаясь ко мне.
— Я не очень люблю вас, босс.
Стив фыркнул.
Кенби, вытянув ногу, уперся пальцами в сверток с простынями на полу машины.
— А это что означает?
— На них клеймо больницы Добрый самаритянин, — ответил Стив.
Кенби покачал головой.
— У кого-то здоровое чувство юмора. Ничего не скажешь, добрый был самаритянин. — Догадка пришла к нему мгновенно. — Эй, значит убийца пришел оттуда? Прямо из больницы?
Стив вынул карточку и показал ее Кенби.
— Тебе не знаком этот почерк?
— Написано печатными буквами.
— Йегер думал, что это вы прислали им в больницу цветы с этой карточкой? — пояснила я.
— Я, черт побери?… Кто-то пытается повесить на меня убийство Родса?
— Опять мания… — проворчал Стив. Он, вложив карточку в конверт, снова спрятал ее в карман.
— Тогда в чем дело? Я никогда бы в жизни не написал Ниггертаун. Ниггерстаун это совсем другое дело.
— С помощью Гиллспи мы с этим уже разобрались, — вмешалась я. — Теперь речь идет об убийстве священника Родса.
— Убийство священника Родса, — повторил Кенби. — Звучит, как слова из баллады. Может, когда-нибудь я и напишу такую балладу… — Кенби посмотрел на Стива и, брызгая слюной, выкрикнул: — Понятно! Значит, опять мания! Убирайтесь ко всем чертям! — и он поглубже втиснулся в свой угол.
Стив довольно похихикивал.
— Разве я что-нибудь сказал, Кейт?
Дингл уже уперся передним бампером в ворота поместья.
Затормозив, он вышел и, подпрыгивая на хромой ноге, побежал в сторожку.
— У босса даже своя личная тюрьма, — ехидно заметил Кенби, выпрямившись и окидывая взглядом ворота и высокую ограду.
Когда появился Дингл с ключами от ворот, его уже сопровождал высокий блондин. Я тут же его узнала.
— Кто это, черт побери? — спросил Стив.