Я стояла перед воротами наверху спуска и размышляла. Если кладовка так запылена, то, скорее всего, тем путем, которым воспользовались мы, хозяева постоянно не ходят. Заходят или в эти ворота, или со стороны продолжения подземного хода, где я пока не была. Мы пошли путем, оставленным на крайний случай. Но ведь этот самый крайний случай не исключается, а значит, должна быть или еще одна дверь в подвале, которую я пока не вижу, или где-то поблизости хранится ключ. Или и то, и другое. И ведь если сюда идут с другой стороны подземного хода, то их как-то открывают! Что-то следовало найти, причем действовать быстро – еще неизвестно, сколько времени будут отсутствовать мужчины. На Людмилу рассчитывать не приходилось: она тут ничего не знала, да и была не в состоянии мне помочь.
Я внимательно оглядела ближайшие стены, потом спустилась вниз и прошлась вдоль спуска, оглядывая его бока. Мне повезло: слева я разглядела очередную кнопочку, опять завуалированную под кусок засохшей краски. Не побывав в кладовке, я никогда не сообразила бы, что это такое, но теперь я знала, что на нее следует нажать. В маленьком тайничке лежала целая связка ключей.
Уже третьим я открыла ворота изнутри и оказалась в небольшом тамбуре между двумя дверьми. Еще один ключ подошел ко второй. Теперь я находилась в довольно просторном гараже, где не стояло ни одной машины.
Я снова задумалась: выходить на улицу или нет? Сориентироваться все-таки следовало. Когда еще представится такая возможность? Мельком взглянув на часы, я решила быстро обследовать территорию.
Кроме ворот, сквозь которые я прошла, в гараже имелись две двери. По их размеру было несложно определить, какая ведет в дом, а какая – на улицу. Я подошла к выезду на свежий воздух, но даже не успела вставить ни одного из ключей в дверь: с той стороны к двери подбежал очаровательный зверек – такой же, как те, что охраняют особняк Вахтанга Георгиевича. Это я поняла, выглянув в щелочку. Встречаться со зверьком у меня не было ни малейшего желания, наоборот, я попробовала дверь на прочность и убедилась, что она хорошо заперта. Тем временем снаружи к зверьку присоединился второй. «Только бы двуногих тут не оказалось», – подумала я, с опаской взглянула на ведущую в дом дверь, не решилась туда заходить, заперла две пары ворот и вернулась на склад.
В некоторой степени я удовлетворила свое любопытство и пошла к Людмиле, уже почти разделавшейся с первой бутылкой. Завтра, вернее уже сегодня, я скажу дяде Саше, что нужно искать дом, охраняемый такими же волкособаками, как хоромы Вахтанга Георгиевича. Если это вообще заинтересует дядю Сашу. Нужен ему этот склад или как? Но дело рядового – отчитаться перед полковником, а решения принимать уже должно начальство.
– Я угощусь винцом? – спросила я у Людмилы перед тем, как покинуть склад.
– Уг-гощайся, – кивнула она. – Поч-чувст-твуй наше вос-точ-чное гос-те-те-при-имст-ство!
Я выбрала себе бутылочку портвейна «Айгешат», помогла Людмиле подняться. Она схватилась руками за стену и нетвердой походкой направилась к выходу.
Еще раз бросив взгляд на часы, я все-таки решила проверить, куда ведет другая часть подземного хода. Людка вякнула мне вслед что-то нечленораздельное, но я бегом устремилась по нему и довольно скоро оказалась еще у одной лестницы, над которой нависал люк. Определить расстояние, двигаясь по подземелью, под нависающим потолком, мне было сложно. Я могла только на глазок прикинуть, какой путь преодолела. Думаю, что от начала (кладовка в особняке Вахтанга Георгиевича) до поворота на склад было метров сто пятьдесят, а оттуда до конца хода, закончившегося еще одной винтовой лестницей, – около сотни. Но сколько же надо было положить трудов, чтобы все это соорудить?
Я не стала поднимать крышку люка. Насколько я помнила расположение дома Вахтанга Георгиевича, на таком расстоянии от него уже должен был начаться лес. Наверное, крышка прикрыта сверху мхом или кореньями, так что никто из отдыхающих и не догадается, что она там есть. Мне самой не хотелось среди ночи оказаться в одиночестве в лесу. Я вернулась за Людмилой, и мы, прихватив бутылки, отправились назад в дом Чкадуа.
Я привела в кладовке все в изначальное положение, стоявшим в углу веником смазала наши следы, надеясь, что до того момента, как кто-то еще воспользуется этим ходом, здесь снова накопится слой пыли. Когда я зашла на кухню, Людмила разливала спирт по стаканам.
– Мне вино! – крикнула я.
– Сама и лей! – заявила кухарка, тут же выпивая налитую мне порцию.
Я потягивала портвейн, в очередной раз вспоминая моего предыдущего, знавшего толк в винах. А в чем он не знал толк? Мне опять вспоминалась поездка с Сергеем в Париж. Странная была какая-то поездка. Вроде бы отдыхать поехали, а Сергей частенько отлучался – «по делам», как он говорил. Где он бывал, с кем встречался – не знаю. Однажды Сергей страшно напился, что случалось крайне редко, и много всего наболтал мне – того, что никогда не сказал бы трезвым или в легком подпитии. Я тогда впервые услышала про Вахтанга. И про нефть. Все французские газеты неделю только и писали про русскую мафию – вначале про Вахтанга и K°, а потом про убийство, которое так и осталось нераскрытым. Сергей их внимательно изучал – газеты, в смысле. Убили какого-то русского бизнесмена. Из Тюмени, кажется. Поэтому Сергей и заговорил про нефть? Или я ошибаюсь? Убили-то точно – я еще фотографии на первых страницах газет видела, но вот из Тюмени ли? И что это меня сейчас вдруг взволновало? Потому что Сергей тогда забеспокоился, что зря влез в это дело? А теперь я за Волошина переживаю – все-таки не чужой он мне. Или у меня мысль сейчас плохо работает на пьяную голову? И вообще, что это я про Париж?
Ладно, пора возвращаться на грешную землю и попытаться выяснить у кухарки все, что она еще знает. Другой возможности, скорее всего, не представится.
– Люда, – позвала я. – А, Люда!
– Ась? – Кухарка посмотрела на меня затуманенным взором.
– А твой Вадим еще и в подвале работает? На разливе?
Людмила пьяно расхохоталась.
– Великий химик! Ну, он в самом деле химик. Вот. А тут нашел свое приз-зван-ние! Вместе с Ленькой. Но сами свои смеси не пьют! Сволочи! Народ простой травят, а сами – интеллигенты хреновы! – вина да коньяки! Которые за границу идут!
Людмила еще что-то говорила, но я получила ответ на свой вопрос. Не зря на даче Вахтанга Георгиевича постоянно жили четыре человека, а охраняла ее стая милых зверьков. Тот дом, под которым находится склад, наверняка тоже принадлежит Вахтангу. Или кому-то из его родственников. Брату, например. Вадим с Леней трудятся над созданием народных напитков, может, им помогает и Валентина, а несчастная алкоголичка Людмила волочет на себе все хозяйство, не задавая лишних вопросов, довольная тем, что есть. Ее нещадно эксплуатируют – это сготовить на всех надо, такой домище убрать! – время от времени давая напиться… Сволочь все-таки вы порядочная, Вахтанг Георгиевич. Я не говорю уж о душке Вадике.
Я посмотрела на часы. Долго что-то не едут мужики. Давно пора вернуться.
– Люда, ты поесть не хочешь? – спросила я.
Люда не хотела. Я встала, открыла один из огромных холодильников, нашла латку с мясом, которым нас потчевали за ужином, выложила пару кусочков на сковородку, разогрела. Мясо было просто обалденным! Не зря здесь все-таки держат Людмилу. Когда трезвая, повар она отменный. Не повезло бабе, очень не повезло в жизни. Может, если бы ее ребенок нашелся… Но это я размечталась. От алкоголизма вылечиться практически невозможно, в особенности женщине.
– Наташка! – снова подняла на меня затуманенный взор кухарка. – Ты в бункере не была и про него не знаешь. Тебя Вадька обязательно пытать будет, что я тебе выдала… Он знает, что я треплюсь, когда пьяная… Будешь говорить… что рассказала про сына своего, я про него всегда говорю, и про Гришку… а больше, мол, тебя слушала, про модельство… Или модельниччество? Как там правильно?
– А если он тебя спросит?
– Я все равно утром ничего не помню! – махнула рукой Люда. – Но на складе ты не была! Ни в коем случае!
– А как же бутылки? – кивнула я на стол.
– М-да… бутылки. «Абсолют» оставь. Я скажу, что это из старых… Что он мне давал… Или хозяин… А другие… За муку спрячь. Видела, откуда я доставала? Там место есть. Я потом выкину потихонечку. Только про бункер не знаешь! Клянись! Здоровьем своей матери!
На здоровье своей матери мне было плевать, ее вообще уже могло не быть в живых, так что клятва меня ни к чему не обязывала, хотя я и не собиралась продавать Людмилу душке Вадику, а вот дяде Саше с Марисом планировала рассказать все детали, но следовало все-таки попытаться выведать у Людки про это подземное строительство. Она ведь, кажется, говорила, что поселилась тут, когда дом еще не закончили?
– Люд, а Люд! – позвала я ее.
– Ну чего еще, Наташка?
– Слушай, а как такие проходы строили? Ведь это ж сколько земли надо вывезти было и…
Кухарка пьяно расхохоталась.
– Ну почему тебя это беспокоит, Наташка? О деньгах хозяйских печешься? Так их у него куры не клюют.
Людмила помолчала, а потом начала рассказывать то, что знала.
Вначале хозяин купил другой участок земли, ближе к лесу. Там стоял старый фундамент, оставшийся еще от финнов, которым раньше принадлежала эта территория.
– Видала, может, такие фундаменты? – спросила кухарка. – Остались же кое-где. Даже дома остались. Я тут слышала, как Вадик рассказывал, какую конфетку из одного такого кто-то там сделал. Правда, хозяина кокнули. Уже четвертый хозяин в том домике теперь живет. Ха-ха. Может, духи финнов им покоя не дают?
Я подумала, что на вечный покой этих новых хозяев отправляют не финские духи, а вполне реальные наши сограждане, но промолчала. Четвертый хозяин у навороченного особнячка – дело не такое уж редкое.
– Ну так вот, – продолжала Людмила. – Начали строительство. На том, на старом фундаменте. Фундамент-то хороший, финны надежно строят, на века. И ведь это же даже не в новые времена клали.
В общем, как поняла я из Людкиного повествования, строители обнаружили подземный бункер, находившийся во вполне приличном состоянии. Наверное, это навело Вахтанга Георгиевича на мысль устроить в нем склад. Но зачем делать склад под собственным домом? Это ж идиотом надо быть. Чкадуа быстро купил еще один участок, неподалеку от первого, возвел хоромы, в которых мы находились с Людмилой, соединил дома подземным ходом. Про выход в лес Людмила ничего не знала, но я подозревала, что он мог остаться еще со времен изначальных хозяев бункера, Вахтанг Георгиевич только добавил современную металлическую лестницу, обшил стены деревом и провел электричество.
– А второй дом тоже принадлежит хозяину? – уточнила я.
– Конечно, – как само собой разумеющееся, подтвердила Людмила.
Я же все-таки считала, что раз Вахтанг решил не устраивать склад под своим домом, то наверняка переписал второй на кого-то другого. Думаю, дяде Саше с его связями не составит труда узнать, на кого. Если это вообще нужно. Вадик, скорее всего, трудится управляющим и там присматривает за домом, а Ленька – за собаками. Ну и, естественно, оба химичат в подземном бункере. В этом поселке живет вполне определенная категория людей. Любопытных старушек, кумушек, которые от нечего делать целыми днями точат лясы, здесь нет. За домом присматривают – значит, с хозяином все в порядке. Может, кто-то там и бывает – в роли хозяина, а не бывает – так опять же соседям спокойнее.
Люда уже совсем клевала носом. Я несколько раз предлагала отвести ее наверх и уложить, но она упорно отказывалась, заявляя, что Вадик приказал дождаться его. Наконец со двора донесся шум раскрываемых ворот и на территорию дачи въехал «Лендровер».
Людмила в последний раз предупредила шепотом, чтобы я ничего не говорила про склад и про все остальное, что она мне успела растрепать. Я в очередной раз поклялась держать язык за зубами.
– Опять ужралась! – воскликнул Вадим, заходя на кухню.
Глава 13
Вадим повел Людмилу наверх, чтобы уложить спать, а я повернулась к дяде Саше и Марису и спросила, как прошло разведмероприятие.
– Завтра, – отмахнулся дядя Саша. – Все завтра. Устали как собаки. Спать хочется.
Мы разошлись по своим комнатам.
На следующий день я открыла глаза в четвертом часу, приняла контрастный душ и отправилась вниз, чтобы выпить кофе. Мужчины уже сидели за столом, им прислуживала хмурая Людмила, не издававшая ни звука. От ее вчерашней разговорчивости не осталось и следа. Она принесла мне стакан апельсинового сока и чашку кофе, и я обратилась к собравшимся:
– Ну так что?
– Наведаемся в гости сегодня вечерком, – заявил дядя Саша. – Когда все охраннички уже примут на грудь.
Я приподняла брови в немом вопросе.
– Там бардак, а не охрана, – пояснил Никитин. – Вчера, то есть сегодня ночью, шла грандиозная пьянка. Ну хоть кого бы оставили у ворот, так нет, заперлись – и пошло-поехало. Они даже собаку не выпускают. Ужрались, как сволочи. Все. Дисциплины никакой. И откуда таких набрали только?
– Но это нам на руку, – заметил Марис.
– Естественно, – кивнул дядя Саша.
– Но неужели хозяин не знает?.. – начала я и осеклась: чего это я вдруг забеспокоилась об охране собственности дражайшего Геннадия Павловича? Так ему и надо.
– Наверное, при хозяине ведут себя пристойно, – пожал плечами дядя Саша. – Вытягиваются по стойке «смирно», грудь колесом, шаг чеканят, то есть пускают пыль в глаза. А для него важна эта внешняя мишура, сам он ни черта не смыслит в охранной службе и считает, что набрал как раз тех ребят, что следовало. Но это мои предположения. Просто уже приходилось с подобным сталкиваться.
– Но должен же быть начальник службы безопасности, – высказался Вадим.
Дядя Саша опять пожал плечами.
– Он наверняка имеется, но сколько у него объектов? Да и каков поп, таков и приход. Мы, правда, пока только приход видели… Но по нему и о попе выводы сделать можно. Наташа, у Дубовицкого много предприятий?
– Я точно не знаю… – протянула я. – Но человек он богатый: нефтью же занимается.
– Богатый – понятие растяжимое, – заметил Марис. – Для кого-то штука баксов – богатство, а для кого-то и миллиона мало. Все относительно.
– Может, у Вахтанга Георгиевича спросить? Он, наверное, поточнее скажет, – предложила я.
– Ладно, обойдемся. Сейчас не в этом дело. Начальник службы безопасности, конечно, там есть. Но как подбирали этого начальника? Вот в чем вопрос.
– А вы как думаете? – обратился к дяде Саше Вадим.
Никитин молчал какое-то время, а потом заявил:
– Судя по тому, что я уже знаю об этом самом Гавнадии Павловиче… – дядя Саша усмехнулся, – то выбирал он этого холуя по принципу личной преданности, а не профессиональной пригодности. А моя мысль подтверждается тем, что творится на объекте.
Наверное, дядя Саша был прав. Я не знаю. Но, вспомнив все, что мне самой было известно про Дубовицкого, я не могла не согласиться с полковником Никитиным. Гавнадий Павлович высоко ценил личную преданность. Помнится, мой предыдущий что-то такое говорил… Про подбор профессиональных кадров, про высокую квалификацию… И что-то про Дубовицкого – что у него все наоборот.
– Значит, так, – сказал дядя Саша. – Мне нужно сделать несколько звонков, а потом начнем собираться. Наташа, Марис, вы сегодня выступаете в маскарадных костюмах. – Никитин улыбнулся. – Ну и я тоже чуть-чуть приукрашусь – мало ли с кем пересекались раньше или потом где встретимся… Наташа, поела бы нормально, а то неизвестно, когда снова за стол сядем.
– Я не привыкла с утра, – заявила я.
Мое заявление повлекло за собой взрыв хохота.
– Наташенька, детка, ты хоть на часы взгляни, – посоветовал Вадим.
– Все относительно, как тут недавно выступал Марис, – парировала я. – Для меня любое время после пробуждения – утро. Ну и что, если оно не совпадает с общепринятым? Нет одинаковых людей. И вообще, лучше быть нестандартной. Это больше привлекает.