— Я полагала, вы узнали все, что вас интересовало, в прошлый раз, — холодно заметила она.
— Верно. Но я… решил убедиться, что вы ничего не забыли. А может, хотите изменить свои показания?
— Нет. Я вам все рассказала, и добавить мне нечего.
— Поскольку драгоценности находились в распоряжении Коллинза в момент его смерти, а также потому, что вы не требуете их вернуть, я должен уведомить вас о том, что они перейдут по наследству к его ближайшим родственникам.
— Понятно. Есть ли у вас еще вопросы ко мне? — прервала его Эдит.
— Да, есть. Коллинз говорил мне, что получил от вас драгоценности в благодарность за «оказанные услуги».
— Не понимаю, какое отношение это имеет к вашему расследованию. Но отвечу. Тони был моим любовником. Он любил роскошь. Я достаточно реально смотрю на вещи и сразу поняла, что деньги были единственным средством удержать его. Поскольку я не могла распоряжаться наследством моего покойного мужа, мне пришлось делать Тони дорогие подарки.
— Он вас не шантажировал?
Эдит горько рассмеялась.
— Зачем? Наша связь ни для кого не была тайной.
— Ваш… роман начался еще до того, как скончался ваш муж?
— Да, задолго до его смерти.
Наступило молчание. Джим никак не мог решиться заговорить о том, ради чего пришел. Эдит нетерпеливо взглянула на него.
— Еще что-нибудь?
— Да, мадам.
— Слушаю вас.
— Сегодня утром тело вашего мужа эксгумировали. В теле обнаружены следы мышьяка. Ваш муж был убит, миссис де Лорка.
Эдит словно не слышала его.
— Но я не понимаю, зачем полиции понадобилось… — Ее голос упал до шепота, она продолжала что-то бормотать. И вдруг мир рухнул. Эдит словно пробудилась от долгого, тяжелого кошмара.
— Маргарет! — выкрикнула она, словно обвиняя сестру в своих бедах. — Маргарет!
Джим изумленно воззрился на нее. Эдит резко повернулась и будто впервые заметила его присутствие.
— Разве ты не узнаешь меня, Джим? — умоляюще спросила она. — Не узнаешь? Я не Маргарет. Я не убивала Фрэнка. Неужели ты думаешь, что и могла бы убить единственного человека, которого любила? Я Эди, Джим, Эди!
Джим вздрогнул, услышав знакомые интонации.
— Вы не Эди! Этого не может быть! Вы на нее совершенно не похожи. Она была добрая и искренняя. Мне повезло, что я встретил ее. Эди была глубоко порядочным человеком, чистым перед Богом и людьми. Вы другая, вы порочны до мозга костей. Можете лгать сколько угодно, но не говорите, что вы Эди!
Он прав, подумала она, я не Эди. Эди умерла в маленькой комнатке над баром на Темпл-стрит. Я Маргарет де Лорка, вдова Фрэнка де Лорки, которого мы с Тони Коллинзом убили…
26
На пороге появился сержант Гарсия. Он показал Эдит ордер на арест и объявил:
— Вам придется пойти с нами, миссис де Лорка.
Она рассеянно теребила воротничок платья.
— Мне надо переодеться. Вы разрешите?
— Я должен буду вас сопровождать, мэм, — заметил Гарсия.
— Вот как? Ну да, понятно. Хорошо.
Она вышла из комнаты в сопровождении сержанта. Джим опустился в кресло и закрыл лицо руками.
В холле появился Генри. Он с грустью смотрел, как Эдит идет к лестнице. Увидев дворецкого, она остановилась.
— Я уезжаю, Генри. Не знаю, когда вернусь. Оставляю дом на вас.
— Да, мадам.
Эдит подняла глаза на портрет Фрэнка в форме полковника, потом взглянула на Генри. Ей вспомнилось, как она впервые появилась в этом доме. Это было утром в день похорон. Поссорившись с Маргарет, она сбежала вниз по лестнице и остановилась у портрета Фрэнка. Генри видел, как она смотрела на портрет. На следующий день, когда она сошла вниз уже в роли Маргарет, Генри снова перехватил ее взгляд, брошенный на портрет. Неожиданная мысль поразила ее. Генри — единственный человек на свете, который с самого начала обо всем догадался!
— Могу я что-нибудь сделать для вас, мадам? — мягко произнес дворецкий. — Хоть что-нибудь?
— Нет, Генри, — тихо ответила она. — Вы все знали, да?
— Да, мадам.
— Больше никто ничего не узнает.
— Да, мадам.
27
Суд над Маргарет де Лорка стал настоящей сенсацией. Сообщения о нем появились во всех газетах Америки, на время вытеснив другие новости. Трагическая история женщины из высшего общества, в которой было все: любовь, измена, убийство, — привлекла всеобщее внимание. Крупнейшие газеты страны отправили на процесс своих лучших корреспондентов. Один предприимчивый газетчик даже пригласил известную кинозвезду и заплатил ей большие деньги, чтобы та присутствовала на каждом заседании суда и потом описала свои впечатления. Зал заседаний заполонили телевизионщики. Помощникам шерифа приходилось силой разгонять их, чтобы присяжные могли занять свои места. Судья, однако, не возражал против присутствия такого большого количества представителей прессы и телевидения. Он даже распорядился, чтобы каждому из них предоставили условия для работы, и охотно давал интервью в перерывах между заседаниями.
Однако, несмотря на все усилия, никому из репортеров не удалось получить интервью у обвиняемой. Маргарет де Лорка не проронила ни слона. Во время заседаний суда она молча сидела на возвышении, гляди в пространство, и многие журналисты решили, что она изображает из себя сумасшедшую, чтобы избежать сурового приговора.
Пол Харрисон не мог взять на себя защиту миссис де Лорка, так как никогда не занимался уголовными делами. Он рекомендовал ей опытного адвоката из Беверли-Хиллз, который был известен тем, что защищал голливудских знаменитостей, когда те попадали в беду. Эдит равнодушно согласилась.
Адвокат ничего не мог от нее добиться. Она отвечала только на самые простые вопросы, все время молчала и решительно отказалась от предоставленного ей слова.
Обвинение выдвинуло ряд свидетелей. Садовник из гольф-клуба подтвердил, что Тони взял мышьяк, предназначавшийся для уничтожения сорняков. Несколько свидетелей заявили, что видели Тони и Маргарет вместе еще до смерти мужа обвиняемой. Ночной портье дома, где жил Тони, заявил, что несколько раз видел, как обвиняемая поднималась на лифте в квартиру Коллинза.
Джим Хобсон с печальным видом рассказал, как Маргарет де Лорка сама призналась ему, что Тони был ее любовником. Горничная Дженет вспомнила, что вечером того дня, когда хозяин умер, его жена подала ему стакан с виски, разбавленным молоком. Патологоанатом сообщил, что при вскрытии в желудке покойного были обнаружены остатки виски и молока, а также смертельная доза мышьяка. Среди свидетелей был и владелец бюро путешествий, который купил Тони Коллинзу билет на самолет до Европы. Билет и пребывание в гостиницах на континенте были оплачены Маргарет де Лорка.
Процесс длился несколько дней. Со стороны защиты выступили врачи, подтвердившие, что Фрэнк де Лорка страдал сердечной болезнью, и предъявили историю болезни. Дворецкий Генри утверждал, что обвиняемая была любящей и преданной женой. Друзья миссис де Лорка охарактеризовали ее как доброго и честного человека. Ожидалось появление доньи Аны Альварес де ла Сьенега, но она неожиданно умерла за две недели до суда.
Наконец прокурору и защитнику было предоставлено заключительное слово. Прокурор заклеймил обвиняемую как безнравственную интриганку, склонившую своего любовника к убийству мужа. Защитник в своей яркой, эмоциональной речи заявил, что миссис де Лорка виновна только в измене мужу, и обвинил прокурора в том, что обвинение целиком построено на косвенных уликах, которых недостаточно для того, чтобы с уверенностью заявить, что жертва была убита.
Затем суд присяжных удалился на совещание. На следующий день, в пять часов вечера, стало известно, что присяжные вынесли приговор. Их решение было доставлено в зал суда. Оно гласило: Маргарет де Лорка виновна в убийстве мужа.
Адвокат потребовал проведения психиатрической экспертизы. Его требование было удовлетворено. В медицинском заключении говорилось, что миссис де Лорка полностью вменяема и отвечает за свои поступки.
28
Эдит доставили в суд в последний раз. Стоя рядом со своим адвокатом, она услышала слова судьи, обращенные к ней:
— Маргарет де Лорка, хотите ли вы что-нибудь сказать в свою защиту, прежде чем приговор будет утвержден?
— Нет, ваша честь, — ответила Эдит.
Судья выпрямился и начал читать:
— Согласно решению суда, присутствующая здесь Маргарет де Лорка признана виновной в совершении преднамеренного убийства и приговаривается к высшей мере наказания: смертной казни.
Лицо Эдит оставалось бесстрастным.
— Приговор будет приведен в исполнение в тюрьме Сан-Квентин, штат Калифорния, путем подачи смертельной дозы газа.
На этом суд закончил свою работу. Судья удалился из зала. Репортеры бросили последний взгляд на осужденную и разбежались по редакциям.
— Выдержка у нее будь здоров, — сказал один из них с невольным уважением.
Зрители потянулись к выходу, поглядывая на неподвижную фигуру в темном платье. Рядом стоял адвокат и что-то горячо говорил. По другую сторону терпеливо дожидалась женщина в полицейской форме, которая должна была отвести Эдит в камеру.
— Еще не все потеряно, миссис де Лорка, — сказал адвокат. — Я могу подать прошение о помиловании.
— Ничего не надо, — ответила Эдит.
— Но совесть подсказывает, что…
— Мне нет дела до вашей совести, — твердо заявила она. — Я приказываю вам не предпринимать никаких действий. Если вы не послушаетесь, то велю Полу Харрисону задержать выплату вашего гонорара.
Адвокат тяжело вздохнул.
— Что ж, миссис де Лорка. В таком случае мне остается только попрощаться.
Он поклонился и торопливо зашагал к выходу. В зале остались несколько служащих суда и Джим Хобсон. В течение всего процесса он сидел в первом ряду и не сводил глаз с обвиняемой. Видя, что женщина в полицейской форме вот-вот уведет ее. Джим встал и тихо произнес:
— Задержитесь на минуту. — И, обратившись к Эдит, добавил: — У меня не выходит из головы то, что вы сказали, когда я был у вас последний раз. «Разве ты не узнаешь меня? Я Эди…» Что-то в этом роде. Тогда я решил, что вы были не в себе. Сейчас я не так в этом уверен. Не знаю, что и думать… Просто не знаю… — Он с растерянным видом стоял возле нее, не зная, куда девать большие, сильные руки.
У Эдит сжалось сердце.
— Я вела себя как ребенок, сержант. В детстве мы с Эдит часто играли в эту игру: выдавали себя друг за друга и очень веселились, когда нам удавалось ввести взрослых в заблуждение. Не знаю, что на меня нашло тогда… Простите меня. Я Маргарет де Лорка. Вы же сами сказали, что Эдит была добрая и искренняя… А и…
Она отвернулась от него и последовала за женщиной, которая вывела ее из зала суда. Путь в газовую камеру начался.
Но для Эдит ничто уже не имело значения. Она покончила с собой десять месяцев назад.