– Входите, не заперто!
Дверь приоткрылась, и в кабинет вплыла симпатичная особа. «Фигурка, что надо!» – отметил про себя Дэн.
– Я не опоздала? Секретарь назначила на двенадцать пятьдесят, – отрапортовала она.
– Заходите, Мария, вы пришли вовремя, – взглянув на часы, ответил Босс.
«Так вот почему четыре минуты! – сообразил Дэн. – Ну, Босс, ну, хитрец! Просчитал все до секунды!» Он восхищенно взглянул на Босса, а тот, крякнув в кулак, представил посетительницу:
– Познакомься, Данила, твоя новая напарница, Мария. Суть дела тебе ясна? Вот и прекрасно. Выдвигаетесь немедленно. По дороге введешь напарницу в курс дела. Все подробности здесь, – протянул он пластиковую папку. – Надеюсь, вы сработаетесь. – И тут же уселся на свое место, раскрыл объемный журнал, густо исписанный мелким почерком, недвусмысленно давая понять, что аудиенция на этом окончена.
Симпатичная особа удивленно переводила взгляд с пожилого мужчины на молодого, не зная, как следует себя вести в подобной ситуации. Дэн поднялся со своего места, подхватил спортивную сумку, сиротливо лежащую в углу, и скомандовал:
– Пойдем, время не терпит.
После этого, не оборачиваясь, покинул кабинет. Спустя несколько минут он удовлетворенно улыбнулся, услышав за спиной торопливый перестук каблучков. Мария безропотно следовала за ним.
Лифт по-прежнему не работал. «Лучше б в Отделе порядок навел», – подумал про себя Дэн, направляясь к лестнице. Перескакивая сразу через несколько ступенек, он помчался вниз, не особо заботясь о том, успевает ли за ним его новая напарница. «Ничего. В следующий раз будет думать, прежде чем каблуки напяливать. Ей тут не подиум, красоваться не перед кем», – ворчал он про себя. Да и как было не ворчать. Подставил его Босс, перед всем Отделом подставил! За всю историю существования Отдела не было прецедента, чтобы агентом назначали какую-то сопливую девчонку, по крайней мере Дэн о таком ни разу не слышал. Естественно, в штате Отдела работали женщины, но они занимались вполне подобающим для их пола делом – бумажной конторской работой, на которую у мужчин не хватает ни времени, ни терпения, ни желания. А тут, на тебе, агент! И что прикажете с ней делать? Пинеточки для младенцев вязать или дамские журналы рассматривать?
Оказавшись на парковке, Дэн уселся за руль, завел мотор и, не дожидаясь появления напарницы, выехал со стоянки. Мария появилась в дверях в тот момент, когда он уже выруливал на центральную дорогу. Остановилась на крыльце, сложила руку козырьком, загораживая глаза от слепящего солнечного света, и высматривала его. Притормозив, он посигналил и махнул ей рукой. Уезжать без напарницы Дэн не собирался. Босс, конечно, мужик мировой, но своеволия не одобряет, а ссориться с ним было не в интересах Дэна. Мария поспешила к автомобилю. Перегнувшись через спинку кресла, он распахнул заднюю дверь, давая понять, что на переднем сиденье ему попутчица не нужна. Остановившись возле машины, Мария многозначительно взглянула на него, игнорируя открытую дверь, прошла мимо и уселась там, где ее не ждали. Демонстративно хлопнув дверью, она скомандовала:
– Можем ехать!
«А девушка-то с характером, – подумал Дэн. – Ну-ну, посмотрим, кто кого!» Выйдя из машины, он аккуратно закрыл заднюю дверь, вернулся на водительское место, не говоря ни слова, завел мотор и поехал к выезду из города.
Минут десять ехали молча. Первой не выдержала Мария. Покосившись в сторону Дэна, она заявила, ни к кому не обращаясь:
– Нужно заскочить ко мне домой. Переодеться и собрать вещи.
– Исключено, – отрезал Дэн.
– Но я не могу ехать вот так, без подготовки.
– Привыкай. У нас всегда все без подготовки, – ухмыльнувшись, произнес он, и, не сдержавшись, подколол: – Это тебе не в конторе сидеть, бумажки перекладывать.
– Слушай, чего ты раскомандовался? Насколько я поняла, мы равноправные партнеры! Никто тебя старшим не назначал, а если тебе не нравится мое присутствие – пожалуйся Боссу. Быть может, он назначит тебе кого-то более опытного. В штанах, – ехидно проговорила Мария. – Ведь в этом основная проблема, не так ли? Твое мужское эго просто не может вынести мысли, что агентом назначили женщину! Даже если бы меня поставили в пару с кем-то другим, тебя все равно это возмущало бы. Скажешь, я не права?
Не поворачивая головы, Дэн примирительно объяснил, мысленно соглашаясь с ее доводами:
– Была объявлена «готовность номер один». Это значит, что ни на какие заезды домой времени не выделено. К тому же Босс приказал выдвигаться немедленно. Так что ничего личного, я просто выполняю приказ.
После этого в машине повисла тишина. На этот раз первым молчание прервал Дэн. Бросив напарнице папку, которую ему вручил Босс, он произнес:
– До Дыбнинска осталось часа полтора, надо материалы изучить. Предлагаю следующее: читаешь вслух все подряд, потом обсуждаем ситуацию и составляем план действий на ближайшее время. Возражения есть?
Не притрагиваясь к папке, Мария молчала. Поерзав на сиденье, Дэн снова обратился к ней:
– Так и будешь молчать? Между прочим, как ты точно подметила, мы – равноправные партнеры, и, если не успеем изучить материалы дела, вина ляжет на обоих. Сама понимаешь, что я не могу одновременно и машину вести, и бумаги рассматривать. Так что хватит дуться, предлагаю перемирие. Даже дикие животные соблюдают его во время засухи, а мы чем хуже? Так как, напарница, мир? – и протянул ей руку.
– Договорились, напарник, – пожимая ее, произнесла Маша. – Приступим к насущным проблемам?
Дэн кивнул и сосредоточился на дороге.
Информации в папке было негусто. Указаны адреса больниц, в которых зафиксированы обращения больных с интересующими агентов симптомами. Фамилии, возраст, пол пострадавших. Их семейное положение и адреса, по которым они проживали. Профессии и места работы. Точное время обращения и время смерти. Ну, и симптомы. Тут очевидцы не поскупились на описание. Какие только эпитеты не использовали они, чтобы наиболее точно воспроизвести картину увиденного. На деле же все показания сводились к одному. У человека, внезапно подвергшегося странному недугу, повышалась температура тела. Длилось это состояние от нескольких минут до нескольких часов. Затем, на фоне высокой температуры, начинался озноб, переходящий в лихорадку. И наконец, конвульсии повергали больного на землю, при этом начинали происходить изменения цвета кожного покрова, и через несколько минут больной умирал.
– Странно, почему здесь не описано, что показало вскрытие? И почему нет ни одного бланка с результатами лабораторных исследований? Ведь должны же были местные врачи хотя бы попытаться выяснить причину болезни, – копаясь в бумагах в поисках недостающих сведений, недоумевала Маша.
– Думаю, Босс сделал это намеренно, – предположил Дэн. – Чтобы не испортить картину, так сказать.
– Чем же она испортится? Мы ведь все равно в первую очередь начнем бумаги изучать.
– Как сказать. Я например, собираюсь первым делом осмотреть тела погибших, а уж потом думать, нужны мне эти бумажки или нет.
– Что за новости? Сначала нужно попытаться установить диагноз. Вдруг это всего лишь необычное течение известной болезни? Или какая-то инфекция, занесенная в наши широты из африканских или азиатских стран? – горячилась Маша. – А мы будем просто глазеть на трупы, любуясь их окраской?
– Просвети меня, просто Маша, каково твое образование? Быть может, ты доктор наук, профессор медицины? Или, на худой конец, практикующий врач широкого профиля? – вкрадчиво спросил Дэн.
– По образованию я психолог, – коротко ответила она, догадываясь, к чему клонит напарник.
– Ах, психолог! Вот и прекрасно. Объясни мне, Маша, с точки зрения психологии, почему опытнейший руководитель, у которого за плечами годы секретной службы, причем безупречной службы, отправляет на задание, связанное с элементарной установкой диагноза массового заболевания, психолога и журналиста? Неужели ты думаешь, что в конторе не нашлось дипломированных медиков и нас послали от безысходности?
– Ничего такого я не думаю. Просто мне кажется, что нужно проверить все версии, вот и все.
– Уверяю тебя, версию классического заболевания проверили без нас. Не трать на это время. И вообще, заруби себе на носу: раз в ход пустили секретный отдел, значит, дело нечисто! Вот эту нечистую пакость мы и должны вычислить.
– Что ты имеешь в виду? – переспросила Маша.
– Все что угодно! Нам предстоит выбрать одну из тысячи самых необычных и необъяснимых с точки зрения здравого смысла версий. Найти ей доказательства, а главное – предотвратить последствия.
– Лично я считаю, что любому, самому на первый взгляд невероятному событию обязательно найдется вполне обычное объяснение.
– Ты так считаешь? Ну-ну! Посмотрим, что ты запоешь через полгодика. Когда-то и я придерживался подобного мнения, да, к счастью, быстро понял, что на свете может существовать что угодно. Не пройдет и года, как ты изменишь свое отношение к этому вопросу и перестанешь искать рациональное зерно в том, что этого зерна не имеет. Дела, слова, мысли, ситуации, события, выходящие за рамки здравого смысла, можно понять и распутать, лишь отключив этот самый здравый смысл и поверив, что перед тобой стоит задача познать непознанное.
– Этого не будет никогда! – самоуверенно заявила Маша.
Возражать Дэн не стал, предпочитая завершить дискуссию. Тем более что на горизонте замаячил конечный пункт назначения. Указатель, приютившийся на краю дороги, скромно сообщал: «Дыбнинск – 5 км».
Въехав в Дыбнинск, автомобиль покатил по улице Крестовой, которая, согласно данным навигатора, должна была привести агентов к проспекту Мира. На этом самом проспекте находился штаб Дыбнинского муниципального управления. Там Дэна и Машу ожидал начальник управления полковник полиции Матюшин Геннадий Валентинович. Ему в обязанности было вменено взять под личный контроль пребывание агентов в городе и оказывать им всевозможную помощь. Кроме того, он же должен был давать распоряжения по размещению гостей из «дружественного» ведомства.
Через десять минут нахождения в городе Дэн осторожно спросил:
– Тебе ничего не кажется странным? По-моему, на улицах как-то уж слишком малолюдно, ты не находишь?
– Что тут странного? – пожала плечами Маша. – Городок небольшой, провинциальный. В населенных пунктах с низкой численностью населения просто нет такого числа жителей, чтобы заполнять улицы круглосуточно. Еще и четырех нет, основная масса горожан сейчас работает, вот и все странности.
– И старики, которые должны сейчас сидеть на лавочках возле своих домов, тоже на работе? И школьники, у которых законные каникулы в самом разгаре? И мамаши, которым сейчас самое время выгуливать младенцев? Удивительно работящий народ в этом Дыбнинске! – сердясь, произнес Дэн.
– Ой, смотри, вон мужчина идет, видишь? А ты говорил, никого нет, – торжествующе указала Маша на мужчину, показавшегося в отдалении.
– Первый за десять минут поездки, – прокомментировал Дэн.
– Ну, на машинах же люди передвигаются, – не сдавалась Маша. – Вон и автобус ходит.
От автобусной остановки действительно отъезжал микроавтобус «Газель» с табличкой на боковом стекле, указывающей маршрут следования. Кроме водителя, в микроавтобусе никого не было. Дэн покачал головой, недовольный реакцией напарницы на происходящее.
Когда машина свернула на проспект Мира, ситуация изменилась. Стали чаще попадаться прохожие. Детская спортивная площадка, встретившаяся на пути, оглашалась криками подростков, гоняющих мяч. У подъездов двух– и трехэтажных домов, сменивших одноэтажные строения, то тут, то там попадались старички и старушки, одиноко сидящие на скамеечках. «Вроде все в порядке. Что-то ты накручиваешь себя раньше времени. Видно, и правда с народом здесь негусто, а тебе сразу всякая ерунда мерещится», – мысленно упрекнул сам себя Дэн. Он медленно вел машину, вглядываясь в номера домов, пытаясь определить, правильное ли выбрал направление, когда на дорогу выбежала молоденькая девушка, почти подросток. Она энергично замахала руками и буквально свалилась под колеса машины. Дэн резко ударил по тормозам и, выскочив из машины, бросился к девушке:
– Сдурела?! Чего под колеса лезешь? Жить надоело?
– Папочка! Пожалуйста, мой папочка! – запричитала девушка и стала тянуть Дэна в сторону от дороги.
– Что случилось? – вступила в разговор Маша, поспешившая на помощь напарнику.
Девушка посмотрела на нее невидящим взглядом и снова принялась тянуть Дэна за руку. Тот схватил ее за плечи, тряхнул что есть силы и требовательно произнес:
– Успокойся! Ты можешь толком объяснить, что стряслось? Ну же, приходи в себя, иначе я не смогу тебе помочь! Ты меня слышишь?
С трудом взяв себя в руки, девушка заговорила чуть более связно:
– Помогите, там мой папочка! Ему плохо. Очень плохо!
– Где он? Показать можешь?
Кивнув, девушка бросилась в подъезд пятиэтажного дома, стоящего вдоль дороги. Дэн и Маша поспешили за ней. Взбежав на третий этаж, они вошли в квартиру.
– Почему темно-то так, – ни к кому не обращаясь, произнес Дэн.
– Где девушка? – спросила Маша.
Их голоса прозвучали одновременно. Больше в квартире не было слышно ни звука. Дэн заглянул в дверной проем. Окно, занавешенное плотным одеялом, едва пропускало свет. Щелкнув выключателем, он убедился, что комната пуста.
– Ау, где вы, отзовитесь! – позвала Маша.
На ее призыв из ванной комнаты выглянула голова девушки. Она приложила палец к губам и поманила Машу к себе, прошептав:
– Тише, прошу вас. Кажется, он заснул.
Дэн отстранил девушку, прошел в ванную комнату. Там, на ватном одеяле, постеленном прямо в ванне, лежал мужчина лет сорока, не подававший признаков жизни.
– Включите свет, – попросил Дэн. – Мне необходимо его осмотреть.
– Нет, нет! Свет включать нельзя! Папочка запретил, – воспротивилась девушка.
– Что за бред вы несете! – возмутился Дэн. – Здесь же не видно ничего. Я даже не могу определить, дышит ли он.
– Спокойно, Дэн, позволь, я посмотрю, – попросила Маша, отстраняя его и приступая к осмотру.
Он недовольно поморщился, но место уступил. Пощупав пульс, Маша убедилась в том, что мужчина жив. Дыхание едва прослушивалось. Кожа горела, как при солнечном ожоге.
– Давно он так лежит? В смысле, давно ему плохо стало? – повернулась она к девушке.
– Со вчерашнего дня. Он пришел с работы, как обычно. Веселый и здоровый. Даже ужин сам приготовил. А часа через два начал на недомогание жаловаться. Он вообще-то терпеливый, зря панику разводить не любит. Температуру померил, попросил жаропонижающее дать. Я на кухню пошла, слышу, из комнаты крик. Бросилась обратно, а он в угол забился и кричит: «Окно, закрой окно, больно!» Я шторы задернула, а он не успокаивается. Давай, говорит, чем-нибудь окно завесим, глаза жжет. Я подумала, что у него бред от высокой температуры начался. Спорить не стала, кое-как одеяло на карниз пристроила. Хотела в «Скорую» звонить, а папа успокоился, вроде как в себя пришел. Не торопись, говорит, к утру оклемаюсь. На диван лег, задремал даже. Ну, и я спать пошла. Утром проснулась, первым делом в его комнату зашла. Смотрю, там никого. Ну, думаю, получше стало, на работу ушел. В ванную захожу, а он там. Одеяло постелил, улегся и дрожит весь. Я спросила, зачем он туда забрался, а он говорит: «В комнате спать невозможно, кожа горит». Я снова про «Скорую» заговорила, он отказался, само пройдет, говорит, лучше на работу позвони, предупреди, что пару дней отлежаться возьму. А потом совсем плохо стало. В ознобе колотит, температура выше сорока поднялась, лекарства не помогают. – Девушка замолчала, переводя дух.
– Не надо было его мнения насчет больницы спрашивать. Вызвали бы «Скорую» тайно от отца, глядишь, врачам бы удалось уговорить его на госпитализацию. Разве можно в таком состоянии человека без медицинской помощи оставлять? – отругала девушку Маша, продолжая осмотр.
Та смущенно опустила голову и прошептала: