Фарго уронил свою пушку и откинулся назад, схватившись правой рукой за плечо. Я услышал, как опять закричала Кей, и повернулся в ту сторону.
Дун отбросил ее к стене и повернулся ко мне с оружием в руке. Мы выстрелили одновременно. Что-то врезалось мне в верхушку черепа, и все лампы погасли.
Я поднял веки и увидел над собой серые глаза, из которых исчез всякий след зелени.
— Я уж думала, что вы умерли, — сказала она дрожащим голосом.
— Я тоже, — пробормотал я.
Я с трудом сел и осторожно потрогал затылок. Пальцы стали липкими.
— Я думаю, пуля только чиркнула вам по макушке, — сказал Кей. — Я вам сделала компресс, кровоточит не очень сильно, но доктор вот-вот подойдет.
— Мне заняться тем типом? — спросил я.
— Этим? — Она вздрогнула. — По-моему, он мертв. Вы угодили ему прямо между глаз, Эл. Вы так и хотели?
— Я не слишком целился. Я всегда считал, что нужна чертовская удача, чтобы сделать что-то с 38-м. А Фарго?
— Он удрал. Вы попали в него своим первым выстрелом, и он не стал дожидаться второго. — Ее губы слегка вздрогнули. — Я не думала, что он такой трус.
— Вас, во всяком случае, в этом не обвинишь!
Она помогла мне подняться. Комната закружилась, потом стабилизировалась.
— Я вызвала полицию, — сказала Кей. — Они приедут.
— Сколько времени я валялся?
— Пять минут самое большее.
— Бутылка виски разбилась?
— Есть другая. Хотите выпить глоток?
— Аминь.
Она подошла к бару, но постаралась не огибать его. Я прошел за стойку и понял почему.
Чарли Дун лежал не совсем удобно. Он упал на колени, а его голова уперлась во внутреннюю стенку бара. Я осторожно потянул его за ворот пиджака. Он опрокинулся назад и вытянулся во всю длину с немного удивленным видом. Кей была права. Я попал ему между глаз.
Я вернулся на другую сторону стойки и взял приготовленный Кей стакан. Я заглотнул две трети, когда явились парни, ведомые сержантом Полником. Позади шел Мэрфи, врач, который схватил меня за уши, чтобы заставить меня наклонить голову.
— Ха! — сказал он. — Это лучше, чем я думал, закаленная сталь! Пуля отскочила!
— Там, за баром, покойник, — сказал я, освободившись от его тяжких объятий, — идите нападайте на него: он не может ответить.
Мэрфи сделал несколько шагов, потом резко остановился и указал на стакан:
— Это виски? — Он вытянул содержимое одним глотком и ответил сам себе: — Оно самое.
— Я рад, что вы живы, лейтенант, — сказал Полник. — Капитан еще в отеле по поводу Котса. Он сказал, что приедет, как только сможет.
— Достаньте ордер на арест Кента Фарго, — сказал я ему. — За убийство Котса и попытку убийства Кей Стейнвей.
— Вы уверены, лейтенант? Я хочу сказать, эта царапина на голове… может быть…
Я столь же в здравом уме, как и вы, — ответил я, и эта царапина не имеет никакого значения. Действуйте.
Он направился к телефону. В это время голова Мэрфи неожиданно вынырнула из-за стойки.
— Впервые вижу подвижный труп, — сказал я ему.
— Я еще не настолько мертв, чтобы отказаться от стаканчика, — хихикнул он и потянулся за бутылкой.
Я закурил и стал ждать, пока Полник кончит разговор по телефону.
— Поеду к Фарго, — сказал я, — он, возможно, вернулся домой. Когда капитан Паркер прибудет, скажите ему, где я, и пусть он поставит здесь охрану на случай, если Фарго вернется.
— Слушаюсь, лейтенант.
Я направился к двери, но меня ухватила Кей.
— Я должна поблагодарить вас, вы спасли мне жизнь, — взволнованно сказала она.
— В следующий раз, когда вы будете звать фараона, — сказал я, — зовите любого, кроме меня.
— Вернитесь, когда найдете Фарго, — сказала она, — тогда я смогу поблагодарить вас как следует… если вы опять не бросите меня в бассейн.
Ее глаза опять отливали зеленью. Когда она больше не будет сниматься в кино, она всегда сможет работать сигнальным огнем — только чуть неправильным.
— Моя мама всегда предостерегала меня против девушек вашего сорта, — ответил я. — А я целыми ночами томился, думая, что никогда с ними не встречусь!
Глава 9
Я услышал трезвон и отошел от двери, сжимая в руке «П-38». Наконец дверь открылась, и появилась серебряная блондинка. В этот раз я назвал бы ее так: серебряная. Температура немного упала, и она накинула пестрый пуловер, резко контрастирующий с золотым бикини, но теперь не более четырнадцати карат.
Она взглянула на меня, увидела пистолет, и ее глаза чуть заметно расширились.
— Вы хотите напугать меня?
— Фарго там?
— Он уехал три часа назад. Вы хотите его видеть или как?
— Или как, — сказал я. — Я буду его ждать.
Она заколебалась:
— Я не уверена, что Кенту это понравится.
— А я уверен. — Я небрежно двинул рукой так, чтобы 38-й был направлен на ее беззащитный пупок. — Вы будете умницей, да?
Она проглотила слюну.
— Это не в моем жанре, — возразила она, — но и спорить со шпиком с пушкой тоже не мой жанр!
Она оказалась достаточно разумной и попятилась. Я вошел за ней и заботливо закрыл дверь. Затем я осмотрел всю квартиру: гигантскую гостиную, столовую с телевизором, вделанным в стену, полностью автоматизированную кухню, ванную, которая заставила бы самого Нерона пиликать на арфе целый день, две спальни и комнату, служившую Фарго кабинетом.
Фарго в квартире не было.
Я вернулся в гостиную и нашел серебряную блондинку у бара.
— Я вам сказала, что его нет, — торжествовала она. — Хотите выпить? Хотите еще чего-нибудь?
— Я охотно выпью стаканчик и буду ждать Кента.
— Он будет недоволен. Выпьете чинзано?
Она налила стаканы. Потом посмотрела на меня поверх своего стакана.
— Что он сделал? — спросила она.
— Кто? Фарго?
— Не прикидывайтесь! Вы всегда приносите неприятные вести и отлично это знаете. Значит, он что-то сделал. Он был вне себя от ярости, когда поехал отсюда и взял с собой Чарли. — Она вздрогнула. — А этот парень не больно сговорчивый.
— Теперь его уже никто не уговорит.
— Как это?
— Он умер.
Она поперхнулась своим чинзано:
— Умер?
— Да, небольшая дискуссия… Фарго драпанул, обвиняемый в убийстве. Не оставайтесь в его лагере, милочка, не советую.
— Проклятие! — сказала она холодно. — Что мне теперь делать?
— Не знаю. Боюсь, что вы мне не по средствам, крошка.
— Меня зовут Тони, — машинально сказала она.
— У вас, случайно, нет сестры-двойняшки?
— Нет, почему вы спрашиваете?
— Просто так. Если Фарго вернется сюда, вы пойдете ему открывать, а я стану позади вас со своей хлопушкой.
— У него свой ключ.
— Можно наложить цепочку. Он будет вынужден позвонить. Я сейчас сам сделаю.
Я направился к двери и наложил цепочку, потом вернулся и стал рассматривать тропических рыбок. Они умнее людей — никуда не уходят и никуда не спешат.
— Ну и Фарго! — сказала Тони. — Он уверял, что все устроит, и я поверила.
— Видимо, он не смог, — заметил я. — Может, ему помешало что-нибудь. Или кто-нибудь.
— Он чокнутый, ей-богу, — сказала она. — Не злой, как Чарли, но все равно чокнутый. Вы представляете, волочиться за этой ханжой столько времени!
— За какой ханжой?
— Когда эта дерьмовая актриса его бросила, он так и не оправился. Это невероятно! Он чуть не ревел вчера после вашего ухода, когда вы ему рассказали эту историю.
Я отвернулся от рыбок и взглянул на нее:
— Вы говорите о Джорджии Браун?
— Конечно, не о папе римском.
Она снова налила себе чинзано.
— Я не знал, что он был в нее влюблен.
Он долгое время и сам не знал. То ругал ее по-всякому, то сидел и смотрел на ее фотографию, не обращая внимания, что я тут. Я рму говорила, чтобы он решил раз и навсегда, кто она: то она девка, шлюха, которая ему изменяла, а через минуту — единственная краля, которую он по-настоящему любил. Меня тошнило от этого!
Я взял свой стакан и ликвидировал жидкость.
— Пойду загляну в его кабинет, — сказал я.
Она пожала плечами:
— Будьте как дома.
— Вам лучше пойти со мной.
— Зачем?
— Мне одному будет скучно, и вы можете снять цепочку.
— Я? — Она покачала головой. — Для Кента Фарго? Вы принимаете меня за его собачку?
— Пойдем, держась за руки.
— Ладно.
Она взяла в одну руку стакан, в другую — бутылку. Я пропустил ее вперед. Второй раз я видел, как действовали ее четырнадцатикаратные бедра. В первый раз я их не переоценил.
Мы прошли в кабинет Фарго, и я сел за его стол. Тони устроилась в кресле напротив меня, скрестив длинные ноги. Она отвлекала меня от работы, за что я был ей признателен.
Я начал с первого ящика стола, затем осмотрел второй и третий, но ничего интересного не нашел. Я открыл последний, когда в дверь позвонили.
Стакан Тони приземлился на толстый ковер, на котором стало расплываться большое пятно.
— А если у него пушка? — сказала она хрипло.
Я успокоил ее:
— Не волнуйтесь, девочка. Я буду позади вас…
— Иначе говоря, он должен будет пристрелить меня, чтобы добраться до вас! — захныкала она.
— Идите откройте. Вы же не хотите, чтобы он потерял терпение и озлился?
Она встала и пошла передо мной неровным шагом. Около двери я встал сбоку и дулом моего 38-го сделал знак, чтобы она открыла.
Тони сняла цепочку, когда снова раздался настойчивый трезвон. Она зажмурилась и открыла дверь.
— Я хотел бы видеть лейтенанта… — Фраза, начатая четко и ясно, вытянулась и закончилась молчанием. — Это вы? — каркнул тот же голос.
— Входите, Полник, — сказал я, убирая оружие.
Сержант вошел в холл. Тони поспешно закрыла дверь и водворила цепочку на место.
Полник поглядел на нее еще раз, потом повернулся ко мне:
— Хотел бы я одеть мою хозяйку в такой костюм и провести вокруг квартала.
— Чтобы все восхищались?
— Может быть, она бы не вернулась, — просто ответил он. — У меня для вас поручение от капитана, лейтенант.
— Хорошо, но не сейчас, я занят. Оставайтесь здесь и не спускайте глаз с Тони.
— Это она — Тони? — спросил он, указывая большим пальцем на серебряную блондинку.
— Она.
— Не спешите, лейтенант, — сказал он. — Занимайтесь хоть всю ночь, если нужно.
Я вернулся в кабинет Фарго атаковать четвертый ящик. Я выгреб содержимое, разложил перед собой, закурил и открыл первую папку. Видимо, я попал в точку; во всяком случае, я нашел кое-что интересное.
Папка содержала вырезки из газет трехлетней давности, касавшиеся самоубийства Меннинга. Я их внимательно прочел. Все они содержали почти одни и те же факты. Ничего нового я из них не узнал.
Я докурил сигарету и собирался прикурить от нее другую, как услышал покашливание. Я поднял глаза и увидел на пороге смущенного Полника.
— Извиняюсь, лейтенант, но я вспомнил, что говорил капитан. Он сказал, что это очень важно.
— Что же?
— Он сказал, что вернется в кабинет шерифа и что вы должны сейчас же идти туда же., Он сказал, что это приказ Лейверса и что вам лучше его не раздражать.
— Спасибо.
Он заколебался:
— Эта блондинка, Тони, спросила, не хочу ли я выпить стаканчик.
— А вы хотите?
— Ну. — Он облизал губы. — Но я сказал, что сначала спрошу вас.
— Я не возражаю. Принесите заодно и мне.
— Спасибо, лейтенант.
Через минуту он снова появился и поставил передо мной стакан.
— Вы думаете, что Фарго придет сюда? — спросил он.
— Не обязательно, но лучше оставаться здесь, чтобы быть уверенным.
— Вы совершенно правы, лейтенант! — с энтузиазмом одобрил он. — Вы знаете, что Тони раньше работала в бурлеске?
— Ничего об этом не знал, — ответил я как мог серьезнее.
— Ну да. Она собиралась мне обо всем рассказать.
— Ладно, возвращайтесь туда. Вы не хотите ни крошки упустить, я полагаю?
— Нет, лейтенант, — горячо воскликнул он. — Вы знаете, лейтенант, мне очень нравится работать с вами. Кто, кроме вас, мог бы достать мне такую шикарную девочку? У меня внутри щемит, когда я думаю, что вы должны отсюда смотаться.
— Спасибо, — сказал я машинально и тут же спохватился: — Что-что?
— Ну, так сказал капитан. — Он посмотрел на меня с несчастным видом. — Я ведь не мог заткнуть себе уши!
— Что именно сказал капитан?
— Он сказал, что если бы вы делали все, как надо, — извините за выражение, лейтенант, — то упомянутый Котс не был бы прихлопнут. И еще сказал, что, если бы вы сказали, куда идете, он бы велел наблюдать за домом той девчурки Стейнвей, и Фарго взяли бы как миленького.
— Возможно, капитан прав, — должен был согласиться я. — Почему бы вам не попросить Тони станцевать для вас танец живота, смешанный с ча-ча-ча?
Его глаза заблестели.
— Идет! Я пошел, лейтенант.
— Если она на это способна, я бы на вашем месте потихоньку удрал, пока она не продемонстрировала, — добавил я.
Но Полник уже исчез. Я просмотрел последние вырезки.
Минуты через две я наконец напал на одну стоящую вещь. Статья о смерти Джеральдины Морган, девочки шестнадцати лет, у которой, возможно, было слабое сердце.
Заметка была опубликована за неделю до самоубийства Меннинга. Там не было никакого намека ни на Меннинга, ни на то, что она умерла в его доме. Это была одна колонка на пятой странице. Автор — вероятно, женщина — играла на сентиментальных струнах, и очень сильно. Она описывала надежды и стремления маленькой провинциалки, приехавшей в город Фабрикантов Иллюзий, чтобы найти там свой путь. И очень скоро Смерть оборвала ее мечты… Далее шли два отрывка из писем, которые она писала своей старшей сестре, где говорила, какой чудесной ей кажется жизнь в Голливуде. Письма были как раз такие, каких можно ожидать от шестнадцатилетней девочки, которую ничего не стоило поразить, — достаточно проехать по модным местам. Было упомянуто, что она провела уик-энд в Лагуна-Бич, но не уточнялось с кем.
Я дочитал статью и взял свой стакан. У меня сжало горло, когда я сделал глоток. Я понял, что это моя вина: надо было уточнить, что я хотел выпить. Полник принес мне чистого джина.
Я взял другую вырезку из того же номера газеты, что и статья о Джеральдине Морган. Это были два мутных фото, вырезанных из шестой страницы под рубрикой «События недели».
Заголовок: «Смерть оборвала мечты». Подпись под первой фотографией: «Молодая умершая, Джеральдина Морган, 16 лет. См. с. 5, пятую колонку». Подпись под второй фотографией: «Мэнди Морган, старшая сестра Джеральдины».
Я внимательно разглядывал второе клише. Чем больше я смотрел на это лицо, тем больше оно казалось мне знакомым. Я сложил обе вырезки и сунул в карман. Потом вернулся в гостиную.
Полник удобно устроился в кресле с громадным стаканом джина в одной руке и еще более громадной сигарой в другой. На лице его было написано блаженство.
Тони тихонько покачивалась перед ним на собственном фундаменте.
— Понимаете, — говорила она, чуть ворочая языком, — на этой набедренной повязке было нечто вроде бахромы, и когда я танцевала танец живота…
— Мне жаль, что я прерываю вас, — сказал я наполовину искренне.
Полник посмотрел на меня, поморгал и поспешно встал:
— Что прикажете, лейтенант?
— Я сейчас уеду, — сказал я, — вы оставайтесь здесь в засаде и ждите.
— Слушаюсь, лейтенант! — ответил он с энтузиазмом. — Вы сейчас едете в бюро шерифа?
— Не думаю.
— Но что же я скажу, если капитан позвонит? — обеспокоенно спросил он.
— Скажите ему… что, возможно, не приеду.
Я взглянул на аквариумы. Мне показалось, что что-то изменилось, когда я вернулся в гостиную. Теперь до меня дошло: тропические рыбки больше не плавали.
— Что случилось с рыбками? — спросил я.
Тони громко закудахтала.
— Я их усыпила, — сказала она, указывая на пустую бутылку из-под джина. — У меня из-за них болела голова, когда они плавали по кругу. — Ее взгляд стал ледяным. — Фарго взбесится, — добавила она зловеще.