Леди Алиса восседала на самой верхушке в окружении Дульси и пастора. Завернутая в бесчисленные пальто и увенчанная шапкой с большим помпоном, она напоминала какое-то древнее изваяние.
Аллейн встал ступенькой ниже, так чтобы не загораживать этой троице сцену. Перед ним, еще ниже, расположились братья Андерсены, Ральф, Саймон и доктор Оттерли. Справа от Аллейна жалась горстка зрителей.
— Вы не могли бы подойти поближе? — крикнул он. — То, что я собираюсь сказать, касается всех.
Они вышли из тени — при этом каждый старался держаться поодиночке, словно не хотел, чтобы его смешивали с другими. Трикси, ее отец, Камилла, миссис Бюнц… К Камилле тут же подскочил Ральф и встал рядом. Его конусообразная юбка напоминала колпачок, которым тушат свечи, а сама Камилла в красном пальто — тоненький язычок пламени.
Фокс, Кэри и их подчиненные остались на своих местах.
— Берусь предположить, — начал Аллейн, — что многие из вас недоумевают — зачем это полиции понадобилось устраивать этот спектакль? Не думаю, что кто-то будет в восторге от этой затеи, поэтому заранее приношу свои извинения за беспокойство.
Он помолчал. Лица людей перед ним тонули в облачках пара от их собственного дыхания. Никто не шевелился и не произносил ни слова.
— Дело в том, — продолжал Аллейн, — что мы столкнулись с необычным случаем и весьма необычными обстоятельствами. Пострадавший все время находился на виду у зрителей и, даже лежа за этим камнем, успел попасться на глаза некоторым свидетелям. Мистер Кэри опросил всех — мужчин, женщин, детей, которые находились в тот вечер среди зрителей. И все сходятся во мнении, что Лицедей не покидал сцены и не вылезал из своего укрытия и что никто не мог бы применить к нему насилие, пока он лежал за камнем. И тем не менее уже несколькими минутами позже он был обнаружен там с отрубленной головой. — Аллейн снова помолчал. — Должен сказать, что многочисленные утомительные опросы свидетелей только усугубляют это противоречие. Именно поэтому мы решили проиграть все по второму разу и посмотреть, что же все-таки случилось.
Доктор Оттерли взглянул на Аллейна, как будто хотел его перебить, но потом, очевидно, передумал и промолчал.
— Кто-то из вас, — продолжал Аллейн, — по той или иной причине не захочет повторять какие-то неприятные для него сцены. Что ж, я не имею права принуждать вас следовать фактам безупречно. Главное, не пытайтесь смячить их в свою пользу, — неожиданно для себя самого сказал он, — даже если вам кажется, что они могут каким-то образом навлечь на вас подозрение. Мы обращаемся с этой просьбой ко всем вам в надежде получить так необходимое для нас наглядное свидетельство. Вы должны сейчас показать нам правду. Придерживаясь правды — только правды и ничего, кроме правды, — каждый из вас укрепит свою невиновность в наших глазах. По крайней мере, мы будем точно знать, кто этого не совершал. Но не советую вам шутить с фактами. Поверьте, не стоит. Если вы невиновны, вам нечего бояться. Более того, — он приподнял бровь, — хочу напомнить вам, что ваши поступки могут подтвердить или опровергнуть другие свидетели.
Он помолчал. Эрни разразился своим бессмысленным смехом, а его братья стали переминаться с ноги на ногу и при этом бренчать колокольчиками.
— На этом предисловие позвольте закончить, — сказал Аллейн, — и перейти ко второму вопросу. Если в процессе представления кто-либо из вас заметит какое-то несоответствие, пусть даже незначительное, он должен немедленно об этом сказать. Сразу же. Разумеется, будет шумно, поэтому придется просто подать какой-нибудь знак. Например, поднять руку. Или если вы играете на скрипке, — он посмотрел в сторону доктора Оттерли, — то прекратить игру и поднять вверх смычок. Ну а если вы Конек, — старший инспектор бросил взгляд на Саймона, — то за неимением рук можете просто громко заржать. Получится у вас?
— Запросто, — откликнулся Саймон Бегг. — Уря-я-я!
По рядам исполнителей и зрителей прошел возмущенный ропот.
— То же самое, — продолжал Аллейн, — касается любого из зрителей, который заметит что-нибудь непонятное, — выяснять все следует прямо на месте. Хотите — начинайте петь песню, хотите — просто помашите рукой, чтобы обратить на себя наше внимание.
— Дульси…
— Что, тетя Акки?
— Принеси гонг.
— Гонг, тетя Акки?
— Ну да, тот, что я купила на распродаже. И еще возьми в комнате для ружей охотничий рожок.
— С удовольствием, тетя Акки.
Дульси поднялась и зашла в дом.
— Вы можете ударять в гонг, — сказала леди Алиса Аллейну, — если захотите остановить их. А я возьму охотничий рожок.
Аллейн поблагодарил, но отказался:
— Огромное вам спасибо, но на этот случай у меня имеется свисток.
— Тогда Сэм будет бить в гонг, если что-нибудь заметит.
Пастор деликатно прокашлялся и выразил надежду, что навряд ли ему это понадобится.
Чтобы предотвратить превращение всего мероприятия в фарс, Аллейн снова обратился к артистам.
— Если вы услышите мой свисток, — повторил он, — то, что бы вы ни делали, вы должны тут же остановиться. Итак, всем все понятно? Вопросы есть?
— А коли не станем совсем? — выкрикнул Крис Андерсен.
— Вы хотите сказать — не станете вообще танцевать?
— Ну да. Как тогда?
— Что ж, не станете так не станете…
— Эй! — зычно крикнула леди Алиса, вглядываясь в группу артистов. — Кто это там? Кто это там рассуждает — станет он или не станет, а?
Братья замялись и зазвенели колокольчиками.
— А ну-ка, — скомандовала она, — Даниэль! Отвечай — кто это у вас там такой умный?
Дэн, казалось, готов был провалиться сквозь землю. А Эрни снова закатился смехом и стал тыкать пальцем в Криса.
— Это он! — давясь от хохота, сообщил он. — Наш старый добрый Крис!
Крис со звяканьем вышел вперед. Огромный и мрачный, он встал у подножия крыльца и исподлобья уставился на госпожу Алису.
— Ну, я, — сказал он. — Вы уж извиняйте, мэм, но это наше дело, будем мы исполнять или нет. Вы вспомните, кого убили. Он же наш отец — не чей-нибудь…
— Жаль только, что вам не передались его мозги! — отпарировала она. — А ты, Крис Андерсен, просто тупой безрассудный осел — и всегда таким был. Остепенись ты наконец — хватит уж тебе пороть всякую чушь.
— Да где же тут степенность-то ваша? — взорвался Крис. — Как же мы будем все тут показывать, если у нас нет Шута? Чушь как раз и получится…
— Посмотришь на вас — так можно подумать, вам приятно, что убийца вашего отца преспокойно разгуливает на свободе.
Крис тут же понурил голову и обратился к Аллейну:
— А будет нам что, коли не станем?
— Ваш отказ будет запротоколирован, — сказал Аллейн. — Угроз мы не применяем.
— Прямо телячьи нежности, — недовольно проклацала леди Алиса.
Крис так и стоял с опущенной головой. Энди и Нэт украдкой поглядывали на Дэна. Эрни стал со звоном трясти ногами и поправлять свои колокольчики.
— Что ж, — сказал наконец Дэн, — как я погляжу, деваться нам некуда, братки. Будем танцевать.
— Вот и прекрасно, — сказал Аллейн. — Очень разумно. Начнем с того места, когда Лицедей приезжает на машине с миссис Бюнц. Я попрошу миссис Бюнц пройти к машине, подъехать и припарковаться там же, где она парковалась в тот раз. На выходе вас встретит констебль, миссис Бюнц, и проводит к машине. Артисты пока подождут у костра. А доктор Оттерли пусть выйдет на сцену и начнет играть. Договорились, мадам?
Миссис Бюнц в это время занималась прочисткой носа. Кивнув, она послушно направилась к выходу. Через некоторое время она исчезла в арке.
Дэн сделал знак своим братьям. Позвякивая колокольчиками, они пошли через двор к центральной арке. За ними последовали Ральф и Саймон. Зрители заняли положенные им места, после чего доктор Оттерли вышел на сцену и пристроил под подбородком скрипку.
Вдруг парадная дверь распахнулась и из дома, покачиваясь, вышла Дульси с охотничьим рожком и увесистым гонгом. На ступеньках она споткнулась, и рожок с пронзительным звоном ударился о гонг, так что по всему двору прокатилось эхо.
Это словно явилось сигналом к началу действия, и где-то вдалеке миссис Бюнц завела мотор своей машины, а доктор Оттерли ударил смычком по струнам.
«Что ж, — подумал Аллейн. — Как бы там ни было — с богом».
2
Автомобиль миссис Бюнц с шумом затормозил у стены. Доктор Оттерли опустил смычок.
— Как раз в тот момент я отправился посмотреть, что случилось.
— Хорошо. Так и сделайте.
Он пошел к выходу, и в полупустом дворе его фигурка выглядела одинокой и жалкой.
Появилась в сопровождении констебля миссис Бюнц и встала в боковой арке. Она была бледной как полотно и вся дрожала.
— Мы слышали, как там чертыхался Лицедей, — уведомила Аллейна леди Алиса.
На этот раз никто не чертыхался. В противоположном конце двора, за стеной, стояли у костра артисты и хмуро переглядывались. К ним уже подошел доктор Оттерли. Неподалеку с видом беззаботных курортников прогуливались полицейские. Инспектор Фокс, при очках, с невозмутимым видом рассматривал всех артистов по очереди. В руках он держал массивную записную книжку.
— Вот как раз сейчас приехал Лицедей и обнаружил тебя, — он ткнул пальцем в Эрни, — в своем костюме, и Билла — в твоем. Начал срывать с тебя свою одежду, — он снова ткнул пальцем в Эрни, — и сам в нее одеваться. А ты поменялся одеждой с Биллом. По крайней мере, так у меня записано. А что он при этом говорил?
Саймон, доктор Оттерли и Ральф Стейне заговорили все разом. Фокс указал карандашом на доктора Оттерли.
— Так-так, доктор? Продолжайте.
— Когда я вышел со двора, — рассказывал доктор Оттерли, — он рычал как разъяренный тигр, но понять, что он там рычит, было совершенно невозможно. Схватил Эрни за грудки и принялся в буквальном смысле сдирать с него одежду.
Эрни истово божился:
— Вот-вот, истинный крест, так оно и было! Он все нарочно это делал, старый хорек…
— И все-таки он дал какие-нибудь объяснения? — продолжал настаивать Фокс. — Я имею в виду по поводу той записки, где он просит Эрни его выручить? — Ответа не последовало. — А скажите, никому из вас не пришло в голову, что Лицедей написал эту записку не по поводу роли, а по поводу починки косы? Он же не писал: «Пусть Эрни играет за меня Шута»?
Встретив изумленные взгляды своих братьев, Эрни хлопнул себя по колену и крикнул:
— Ну что — съели? Здорово я вас обдурил, а? Каково, а? Не такой уж я дурачок, за какого вы меня держите!
Нэт проникновенно сказал:
— Ах ты ж грязный подонок… Дубина ты неотесанная…
Эрни прямо зашелся своим визгливым смехом. Фокс примиряюще поднял руку.
— Ну хватит, — сказал он и кивнул одному из своих подчиненных. Тот тут же принес связанные в пучок мечи и раздал их танцорам.
Эрни немедленно пустил свой меч в ход: принялся размахивать им и косить уцелевший после среды сухостой.
— А где мой меч? — недовольно спросил он. — Это не мой. Мой был острый.
— Сойдет и такой, — проворчал Фокс. — Теперь по местам. Если можно, в том же порядке, как было раньше.
Доктор Оттерли кивнул и вышел через арку на сцену.
— Теперь, — полюбопытствовала Дульси, — они уже по-настоящему начинают, тетя Акки?
Раздались скрипучие звуки настройки, после чего заиграла знакомая бодрая музыка. Из арки появился Эрни — на этот раз лицо его было не черным, а, наоборот, бледным. Он был в своей обычной черной шапке и перчатках. Поначалу движения его не отличались такой быстротой и точностью, как в настоящую среду Скрещенных Мечей, но постепенно под действием музыки он разошелся и стал двигаться живее. Прыгая и кружась, он принялся взмахивать вокруг себя мечом.
— Насколько я понимаю, это и называется разгоном, — пробормотал Аллейн. — Что-то вроде обряда очищения, не так ли, пастор?
— Пожалуй. Да.
Закончив свое выступление, Эрни встал в сторонке. Теперь была очередь его братьев, которые выбежали на сцену, звеня колокольчиками. Эрни присоединился к ним, и они вместе исполнили Мардианский моррис, сложив до поры мечи возле ног доктора Оттерли. После этого они сняли с ног колокольчики и взяли в руки мечи. Эрни продел в кончик своего меча красную ленточку. Переглянувшись, все посмотрели на Аллейна.
Теперь следовал выход мужеженщины и Конька. Ральф Стейне снова появился во всей своей красе: в кринолине, мужском пиджаке и сдвинутой на лоб двуединой шляпе. Вид у него был более чем мрачный.
Железная голова Щелкуна зловеще лязгала челюстями, раскачиваясь на длинной шее. Похожее на барабан туловище подпрыгивало в такт музыке и подметало подолом землю. Полысевший от времени хвостик смешно трепыхался.
В целом парочка выглядела весьма эффектно.
Дульси, точно так же как и в среду, не преминула сообщить:
— А вот и Щелкун… — на что ее тетка ответила уничтожающим взглядом, как будто обе они стремилась к полной достоверности фактов.
Щелкун остановился прямо посередине, мордой к крыльцу. Вслед за этим раздался бодрый голос, который, казалось, исходил ниоткуда:
— А позвольте узнать, вам все показывать, как было — все забавы да игрища?
Шея Щелкуна немного приподнялась, и в отверстии показалось лицо Саймона.
— Все, — кивнул Аллейн.
— Тогда ништяк. — Шея снова захлопнулась. — Девицы, ау-у, я иду! — завыл голос из утробы.
Щелкун принялся совершать хищные выпады и прыжки в разные стороны и наконец выбрал объект для охоты. Камилла теснее прижалась к Трикси и вопросительно посмотрела сначала на Ральфа, а потом на Аллейна. Ральф помахал ей — мол, все в порядке, я здесь.
Челюсти Щелкуна снова устрашающе лязгнули. Он продолжал свои неистовые набеги на воображаемую толпу. Доктор Оттерли, не прекращая играть, подошел поближе к Камилле и ободряюще кивнул ей. Неожиданно Щелкун сделал резкий выпад в сторону Камиллы. Она бросилась от него, как заяц, и побежала по двору прямо в объятия Ральфа. Щелкун скрылся в задней арке.
— Прямо точно так же, как тогда! — радостно воскликнула Дульси. — Верно, тетя Акки? Верно, Сэм?
Пастор печально кивнул, а леди Алиса сказала:
— Ради всего святого, замолчи, Дульси.
— Хорошо, простите, тетя Акки, но… ой! — вырвалось у Дульси.
Это Аллейн свистнул в свисток.
Доктор Оттерли перестал играть. Андерсены повернулись к Аллейну.
— Одну минуточку, — сказал Аллейн.
После этого он спустился пониже и встал так, чтобы видеть всех, кто находился в этот момент во дворе.
— Теперь давайте сверимся, — сказал он, — Миссис Бюнц, вы согласны с тем, что все так именно и происходило?
Бэйли осветил лицо миссис Бюнц факелом. Рот ее был открыт. Губы беззвучно шевелились.
— Боюсь, что так я вас не услышу, — сказал Аллейн. — Если не трудно, подойдите немного поближе.
Она сделала пару неуверенных шагов в его направлении.
— Ну вот, теперь говорите, — разрешил он.
— Ja. Так и было.
— А что было дальше?
Тевтонка облизала губы.
— Дальше был выход Шута, — просипела она.
— И как же это выглядело?
Она сделала странный и какой-то на редкость невыразительный жест.
— Ну, он вот так… ходил по кругу, — гнусавила она. — Ходил и ходил…
— А что еще он делал?
— Тетя Акки…
— Стоп! — рявкнул Аллейн так грозно, что Дульси подпрыгнула. — Я хочу, чтобы миссис Бюнц показала нам, что именно он делал.
Миссис Бюнц была, как всегда, изрядно укутана в домотканые наряды. Когда она двигалась, шарфы развевались следом, словно от сильного ветра.
В полной тишине она какой-то жалкой трусцой двинулась по кругу, затем сделала несколько нелепых прыжков и остановилась напротив крыльца.
Леди Алиса вперила в нее свой немигающий змеиный взгляд, а Дульси от удивления открыла рот. Пастор уставился на свои ботинки.
— Вот и все, — сказала миссис Бюнц.
— Наверное, вы что-то упустили, — сказал Аллейн.
— Де б-огу же я по-бд-ить все, — придушенно сказала миссис Бюнц.
— И я вам скажу почему, — заявил Аллейн. — Потому что вы никогда не видели всего, что он делал. Даже когда подсматривали через окошко конюшни.