Нет, они не оставят его в покое, не дадут действовать самостоятельно. И значит, какой из этого вывод? А элементарный, господа! Мы поставим дело таким образом, что вы сами будете вынуждены предоставить мне эту свободу! Ибо скоро настанет момент, когда вам всем будет жизненно необходимо узнать, откуда черпает свои сведения этот московский прокурор, похоже не верящий ни одному вашему слову. Вынуждены будете так поступить!
Новые идеи возникли у Александра Борисовича, и он стал уже прикидывать их воплощение, не очень внимательно прислушиваясь к искреннему недоумению областного прокурора, которому казалось, что такое понятие, как корпоративная солидарность, в особых доказательствах не нуждается… Впрочем, с ним-то уже все было ясно. Да и видел Турецкий, насколько неприятен такой поворот разговора для Сивцова, и потому не стал продолжать. Во-первых, жаль было времени, а во-вторых, все это начинало и ему самому надоедать. И он поторопился скомкать остальные вопросы, стал прощаться, тысячами извинений заглаживая свою невольную неловкость. Кажется, удалось…
Федор Федорович то ли действительно поверил, то ли понял игру, но сам проводил Турецкого вниз, к подъезду, и даже оказал особую любезность, познакомив его с водителем — пожилым, спокойным дядькой в кожаной кепке:
— Это наш Миша.
— Здравствуйте. Александр Борисович, — представился в свою очередь Турецкий, пожимая сильную руку шофера. — Только неловко как-то, Миша… Вы ж старше меня. А по отчеству?
— Михал Евграфыч, — басом прогудел шофер.
— Смотри-ка, прямо Салтыков-Щедрин! — усмехнулся Турецкий.
— Вы от него такого еще наслушаетесь! — засмеялся и Сивцов и добавил покровительственно: — Но ты, Миша, не того… не очень.
Успел Александр Борисович перехватить взгляд, который метнул на прокурора из-под низко надвинутого на лоб козырька водитель, и подумал, что у них тут все Непросто…
— Ничего, — высказал свое отношение Турецкий, — за разговором и дорога короче кажется, верно, Михаил Евграфович?
— Так точно, — кивнул тот.
Вопреки уверенности прокурора, шофер оказался немногословен. И на вопрос Турецкого, что народ говорит по поводу случившихся трагических событий, подумав, ответил:
— А это у нас никого не волнует. У нас выборы скоро — вот это волнует. А что там кому-то морды набили, юшку пустили, девок перетрахали, так то в общем порядке вещей. Пошумят и успокоятся, а куда им отсюда деваться-то? — Он внимательно посмотрел на Александра Борисовича и криво усмехнулся. — Вот так и народ понимает.
— Ну не все же, — возразил Турецкий.
— Не все, — охотно согласился шофер. — Некоторые все ищут приключений на свои… хе, задницы.
На этом разговор и закончился. Шофер, видно, посчитал, что ответил исчерпывающим образом, и на остальные вопросы Турецкого либо кивал, соглашаясь, либо же неопределенно пожимал плечами. Так и прошла дорога…
Воздвиженск встретил ветром и сыростью, — скорее всего, сказывалась непосредственная близость реки. Водитель, не спрашивая, подвез Александра Борисовича прямо к стеклянным дверям здания администрации. Вероятно, такое задание получил заранее.
— А гостиница тут есть, не знаете, Михаил Евграфович?
— У них тут все есть. И гостиница — тоже. А можем и в пансионате устроиться — там славно, водичка рядом, бассейн, опять же питание. Да они устроят, — добавил уверенно. — Вы тут, если недолго, так я посижу, а задержитесь, отъеду, чтоб не стоять.
Очень логичная постановка вопроса.
— У вас телефон-то с собой есть?
— А как же!
— Номерочек мне свой запишите и отъезжайте. Я не думаю, что разговор будет коротким. Но на всякий случай. И еще — пусть мои вещички полежат пока в вашей машине, ладно?
— Нет проблем, — прогудел тезка Салтыкова-Щедрина.
Турецкий вышел из машины, сунув в карман листок с номером, и к нему тут же вышел из дверей невысокий мужчина.
— Здравствуйте, Александр Борисович, — спокойно приветствовал тот. — Позвольте представиться, Иван Порфирьевич Сажин, заместитель здешнего руководителя администрации, а проще говоря, мэра. Милости просим, заходите, мы вас давно ждем.
Значит, во взаимном представлении нужды не было — все знают.
Так оно и получилось: представлялся не он, а представлялись ему. Мэр, межрайонный прокурор, председатель районного суда, начальник РУВД — как понял Турецкий, узкий круг сподвижников, от которых все зависело в городе и которые, надо полагать, также все и решали в нем. Но ведь у них же должен быть хоть какой- то депутатский корпус, пусть небольшой, или в нем не было ни малейшей нужды?
Турецкий сразу перешел к делу. В нескольких фразах обрисовал полученное им от президента задание и предложил, не теряя времени, предоставить ему все без исключения материалы, имеющиеся в управлении внутренних дел, а также в прокуратуре, связанные с указанными событиями. И стал перечислять, буквально по пальцам, чтоб потом не случилось недомолвок, что ему нужно конкретно. И уже первые его указания, было заметно, заставили эту сидящую за столом «власть» хмуриться и отчужденно кривить губы — не того они, видно, ожидали. Либо им обещали в области. Ой не того! Однако ничего не поделаешь, тут шутками не пахнет.
Мэр, поскольку именно эти материалы его не касались, косо посматривал на своих, но помалкивал. Отдувались пока прокурор с милиционером.
Керимов выразил немедленное согласие, хотя и выдвинул при этом не то чтобы встречное условие, но как бы хотел получить некую временную фору — материалы надо собрать, систематизировать, подвести базу, ну то есть придать им читаемый вид.
— А разве это еще не сделано? — удивился Турецкий, одаривая остальных открытой улыбкой.
— Нет, но… — сбился прокурор. — Одно дело — для себя, так сказать… А другое дело…
— Я понял вас, — так же радостно согласился Турецкий, — и готов немедленно прийти вам на помощь. Я по профессии следователь. И мой помощник, который уже прибыл, надеюсь, к вам, тоже весьма опытный старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры. И мы оба с ним привыкли сами разбираться во всех наших хитросплетениях. Поэтому можете не систематизировать, давайте как есть. Прямо вот сейчас и давайте. Я позвоню ему и подошлю его к вам в присутствие, ну а уж вы постарайтесь там, чтоб ничего не было по чистой случайности забыто. Ну заявления ваших избитых милиционеров — это понятное дело, само собой, но вы и все остальное тоже… не забудьте. Да мы не будем тянуть…
Александр Борисович, жестом извинившись перед мэром, достал свой мобильник и набрал вызов.
— Алло? Владимир Дмитриевич? Рад вас приветствовать, вы уже прибыли, как я понимаю? Вот и прекрасно. Тогда получите первое задание. Подходите к межрайонной прокуратуре… Знаете, где это? Отлично. Там сейчас будет господин Керимов. Его зовут Иннокентий Мурадович. Получите у него все материалы и начинайте работать. Иннокентий Мурадович, по согласованию со мной, выделит вам отдельный кабинет с сейфом. А я подойду попозже… Да, Владимир Дмитриевич, у подъезда администрации находится мой водитель на «Волге», Михаил Евграфович, так вот, он поступает и в ваше распоряжение, я позвоню ему. Вы меня поняли?
Еще бы не понять, когда заранее договорились. Турецкий вытащил из кармана листок бумаги, снова набрал номер и сказал водителю, что подойдет его помощник, который и передаст дальнейшие указания. После этого спрятал трубку и оглядел всех:
— Вот видите, как прекрасно все у нас складывается? — Он всем раздаривал обаятельные улыбки, снимая ими нарастающее напряжение среди присутствующих. — Тогда, Иннокентий Мурадович, если у вас нет срочных вопросов к Савелию Тарасовичу, может быть, вы начнете действовать? А я вас больше не задерживаю.
Прокурор поднялся, получил согласный кивок от мэра и, откланявшись, молча удалился.
— Теперь позвольте с вами, Павел Петрович. — Турецкий повернулся всем телом к начальнику УВД. — Вопросы те же. Где заявления пострадавших? Где принятые по ним решения? Где жалобы и прочее? Я не уверен, что вы уже успели провести по ним расследования и передать их в суд. Или успели? Тогда я просто в восхищении! Так как?
Красивое лицо подполковника словно окаменело. А по его профилю можно было бы прямо монеты чеканить — столько было в нем гордого достоинства.
— Не совсем понял вопроса, — процедил Затырин. — Вам-то какая нужда в этих бумажках? Вы прокуратура. А эта мелочь — она по нашей, милицейской части. Земля, так сказать, беготня, отделение малой толики истины от потоков лжи…
— Забота о чистоте мундира, — в тон ему добавил Турецкий. — Знакомый мотив! Это мой старый друг, Вячеслав Иванович Грязное, замначальника ГУУРа, он, кстати, скоро подъедет сюда — министр его командировал мне в помощь, так вот он, Павел Петрович, — совсем уже весело продолжил Турецкий, — то же самое мне лепит. Причем, прошу заметить, всю жизнь, сколько его знаю. Представляете, Савелий Тарасович?
Вопрос в упор застал мэра явно врасплох, но тот, надо отдать ему должное, быстро сориентировался и ответил добродушной улыбкой: мол, уж мы-то с вами понимаем, а как же!
— Так что давайте, Павел Петрович, не будем друг другу полоскать мозги, а займемся конкретным делом. Все материалы на стол, ими тоже займется мой сотрудник. Я позже назову его имя. Либо сам посмотрю… Ну а с вами, Антон Захарович, — он повернулся к судье, — я хотел бы встретиться попозже, когда возникнут необходимые вопросы, вы не возражаете?
— К вашим услугам, — любезно поморщился коротышка судья.
— Вот и отлично, вот и познакомились. Хотелось бы поближе, но… сами видите, господа, время поджимает, а завтра, насколько я понимаю, у всех нормальных людей выходные. Или у ненормальных, вроде нас с вами, тоже? — спросил с легким вызовом.
И тут снова что-то сработало в голове у мэра, он первый сообразил, понял глубочайший подтекст вопроса:
— Чтоб башка лучше варила, как у нас на батькивщине говорили, ее надо и дуже кормить, и отдых ей давать. А насчет «ближе познакомиться» да обсудить, что называется, по душам, так кто ж будет против? Да я первый — за! Вы правильно делаете, Александр Борисович, что берете быка за рога. Так воно и треба. А то мы, с нашей провинциальной раскачкой, уже позабыли, как люди в центре працюют. Так им, так! — И он шутливо погрозил пальцем своей свите. — Садите ваших работников, мы им зараз все условия обеспечим. Всем это ясно? — Он обвел свиту глазами, те закивали. — А с моей стороны смогу предложить послезавтра, в воскресенье, небольшой выезд на природу. Да, собственно, и не выезд. Вы ж, полагаю, к нам в пансионат устроитесь? Вам в области не рассказывали, шо у нас за прелесть? Ну так сами побачите. И вот там можно и рыбалку организовать. Вашему другу наверняка понравится.
— А вы уже и это узнали? Что он заядлый рыбак? — довольно рассмеялся Турецкий, окончательно снимая общую напряженность.
— Ну а как же ж? — обрадовался мэр. — Добра висть всегда впереди бежит! Так если не будет возражения с вашей стороны, я тогда распоряжусь.
— Не будет, — ответил Турецкий, поднимаясь. — Рад знакомству, господа. И прошу — задело! Президент ждать не любит, уж это я могу вам доложить по собственному опыту… Павел Петрович, я, пожалуй, готов с вами. Захватите? А то я машину, вы слышали, отпустил, а в вашем городе еще не ориентируюсь. Вот мы сразу и начнем, не откладывая дела в долгий ящик, верно?
Затырину ничего не оставалось, как состроить любезную улыбку.