— Хорошо. Выпей это.
В руке у нее была чашка, из которой поднимался пар. Она сунула другую руку мне под голову и приподняла ее. Я приложился губами к чашке и начал пить. Обжег рот, но горлу и желудку стало хорошо.
— Хорошо… — протянул я. — Что это?
— Суп.
— Суп. Ты готовила?
— Да, мистер Шофилд.
— Я люблю тебя.
Она не обратила внимания на эти слова. Маленькая Линда. Теперь большая девочка.
— Спасибо, — сказал я. — Последнее, что я помню: кто отрезал мне ногу?
— Вы лежали на дороге возле большого кораля. Денни и Бронк возвращались домой. Они чуть не споткнулись о вас.
Денни и Бронк — тренер и менеджер Баки.
— Уверен, старый дядюшка Бронк был рад видеть меня.
Откуда-то совсем близко снова донеслись те же мужские голоса. Линда оглянулась и придвинулась ближе, положив свои теплые мягкие ладошки мне на уши.
— Денни осмотрел тебя. Все в порядке. Бронк сумасшедший малый. Он не знал, что Баки звонил тебе о… той девушке. Он звонил из моей комнаты. Будьте осторожны, мистер Шофилд. Баки и Бронк готовы подраться. Денни — на стороне Баки.
Это было серьезно. Профессиональный боксер вынужден ограничивать свидания перед боем. Баки был сильно расстроен.
Я улыбнулся Линде.
— Спасибо еще раз. Я буду осторожен. Ответь мне на один вопрос.
Она уходила, но задержалась, повернув ко мне широкое скуластое лицо.
— Да?
— Та девушка, — сказал я, — Куколка. Она плохая?
Линда посмотрела на меня долгим взглядом. Потом опустила глаза и сжала губы.
— Она просто дрянь.
Я не знал определенно, что она имела в виду под словом дрянь, но произнесла она его уверенно.
Из-за двери комнаты по-прежнему доносились голоса. Линда вышла, неся пустую чашку. Я оглядел комнату. Не знаю, в каком состоянии находился мой нос, но он медленно сипел и унюхивал смесь человеческого пота, мази, старой и новой кожи и грязных носков. Это была раздевалка Баки. Сохранился также запах лошадей, потому что здесь однажды хранили их сбрую.
За дверью тон одного из голосов повысился. Это был голос Баки Фарелла.
— Ладно, — сказал он. — Ты заработаешь, заработаешь. Но не вмешивайся! Это мое личное дело.
Послышалось ворчание, дверь открылась, и они вошли все трое.
Баки — первый. За ним Денни Прадо, тренер, бывший тяжеловес. Его уши были словно покрыты скорлупой, а руки — такие гладкие и нежные, что даже не похожи на мужские. Он скользнул вдоль стены и прислонился к ней с опущенными глазами. Бронк, менеджер, большой и сильный молодой парень с совершенно лысой головой, шагнул следом за Баки кстолу, где я лежал, потом передумал и повернулся. Он наступил на правую ногу Денни и нервно огляделся. Денни указал ему на ногу, и Бронк сошел с нее. Баки наклонился над столом, посмотрел на меня. Он был большой, как паровоз. Но взгляд его был встревожен. Ирландская физиономия испещрена шрамами вокруг глаз и рта.
— Пит, малыш, как ты?
— Лучше. Как ты?
Я кивнул Бронку, который ответил нервным жестом и отвел взгляд. Я кивнул Денни, но он не заметил. Бронк хлопал по карманам, что-то ища.
— Ладно, — буркнул Баки, — если тебе лучше, давай рассказывай, что случилось. Где Куколка?
Я уставился на него.
— Она не была у тебя?
— Никого у меня не было. Не увиливай, Пит. Что случилось?
— Последний раз я ее видел, когда она промчалась на своей ракете по направлению к городу. Естественно, я решил, что она уже здесь или позвонила тебе.
— Она не звонила. Что случилось?
Бронк нашел, что искал. Сигарету. Он сунул ее в рот и стал искать в кармане спичку.
— Помоги мне встать, — сказал я Баки.
Он подал мне руку, в полтора раза крупнее нормальной, и я сел на край стола. Мой желудок перевернулся, но затем встал на место. Все кружилось вокруг меня с полминуты. Потом я облизал губы, пошевелил ими и начал рассказывать, что произошло. Только факты. Без красочных эпитетов. Рассказал за две минуты.
Когда я закончил, Баки стал расхаживать взад-вперед. На нем была шелковая спортивная рубашка, рукава обтягивали его могучие бицепсы. Он выглядел хорошо, только был невесел. Бронк наблюдал за ним, перекидывая сигару из одного угла рта в другой ритмично, как под музыку. Денни больше смотрел на пол.
— Ты говоришь, Куколка уехала, пока ты был занят с теми двумя гадами, так?
— Так мне запомнилось.
— Который был час?
— Не знаю… около семи.
Баки посмотрел на свои часы.
Он растерянно взглянул по сторонам, потом подошел к стене, где висел телефон, снял трубку и заговорил. Бронк сделал два шага к нему, передумал и ретировался. Он наступил на другую ногу Денни, и Денни обратил его внимание на это. Бронк сошел с нее. Большое лицо Баки сжималось и сжималось, пока он держал трубку около уха, слушая. Потом снова посмотрел на часы и повесил трубку.
— Она не отвечает.
— Который час? — спросил я.
— Четверть десятого.
Мне становилось лучше. Я встал на ноги и начал балансировать.
— Слушай, Баки… — начал Бронк.
— Заткнись! — крикнул Баки. — Я сказал тебе, ты получишь свое, но не вмешивайся.
— Я твой Богом данный менеджер, — обиженно заметил Бронк.
— Отлично! — проревел Баки. — Ты мне как мать.
— Нет, конечно…
— Тогда заткнись.
Бронк заткнулся так резко, что перекусил сигарету. Зажженный конец упал на пол, и он наступил на него, глядя на Баки. Я никогда не слышал, чтобы тот так грубо разговаривал с Бронком, который так много для него сделал. Конечно, Баки тоже много сделал для Бронка.
— Слушай, Пит, — сказал Баки, — ты действительно чувствуешь себя в норме?
— Действительно. Я чувствую себя разбитым, но мне уже намного легче.
— Ты пойдешь со мной? Я заплачу.
— С тобой — да. Один — нет.
Бронк снова подошел. Он сплюнул остаток сигареты, схватил Баки за руку и дернул.
— Послушай! Ты сейчас сильно взволнован из-за этой… этой…
— Осторожнее! — взревел Баки.
Губы Бронка жевали воображаемую сигарету.
— Ты никуда не пойдешь, — сказал Бронк. — Ты останешься здесь и ляжешь спать. Черт, я пойду вместо тебя.
Я замер, ожидая, что Баки его ударит. Денни отошел от стены. Но Баки не ударил. Он опустил огромные ладони на руки Бронка и похлопал его, как собаку.
— Нет, Бронк, ты останешься. Не надо никуда идти. Я пойду с Питом. Я еще не знаю точно куда, но пойду. Я не могу так все это оставить. Пит мне поможет. Теперь оставь меня и отдохни. Тебе это надо.
Я догадался, что Баки впервые самостоятельно пошел на серьезное дело. Бронк не мог с этим согласиться. Он побледнел и нервно завертелся. Баки подал мне руку, я встална ноги, которые дрожали, как у Бронка, только по другой причине. Пальцы Бронка тоже дрожали, а рот шевелился, не произнося ни слова. Мы были уже у двери, когда он завопил:
— Ты сделаешь это ради меня, Баки Фарелл! Я буду ухаживать за тобой! Я разорву контракт! Я отменю бой!
Баки передернул своими массивными плечами и подтолкнул меня к узкой двери, в которую недавно вышла Линда.
— Ладно, Бронк, давай. Потом объяснишь комиссии.
Дверь хлопнула. Я снова оказался в пустынной ночи, но чувствовал себя на этот раз гораздо лучше, с супом в желудке и с Баки под боком. Мы шли по широкой тропе между конюшнями и многочисленными жилыми постройками ранчо. Среди них выделялся дом, в котором жили Вероника и Линда. Ниже, по правую сторону, стояло длинное здание, переделанное под жилье для Баки и его людей, а также для посетителей. Дальше располагались другие здания. Большинство из них не использовались, лишь напоминая о прошлых днях ранчо.
Баки повел меня к себе.
— Я надену пальто. Подожди меня. — Я сел в маленькой уютной прихожей. Там стояли кожаное кресло и столик с газетами и журналами, в большинстве своем спортивными. На стенах висели фотографии. Я узнал Джека Демпси, Джо Луиса, Джима Бреддока, Макса Байера, Шугара Рея и Флойда Паттерсона. В середине была Джейн Мэнсфилд. Она висела между Демпси и Бреддоком и очень украшала собой коллекцию. Я не нашел фотографию Куколки и решил, что он держит ее в спальне.
На журнальном столе стоял телефон, и я решил им воспользоваться.
— Баки, можно позвонить?
— Разумеется.
Я позвонил домой, но к телефону никто не подошел. Я подождал несколько секунд и положил трубку. Вошел Баки. На нем был шерстяной спортивный пиджак и черный шарф. Не приняв сторону Бронка, я, однако, сомневался в целесообразности такой экскурсии.
— Баки, ты уверен в том, что делаешь? — спросил я.
— Да, да, почему бы нет. Пойдем.
— Хорошо…
Лицо Баки сморщилось от нетерпения. Ему не нравился такой разговор.
— Сколько она тебе дала? — спросил он.
— Кто? Что?
— Куколка. Я сказал ей, чтобы она дала тебе пять сотен.
— За что?
— Ты же работаешь не ради забавы?
— A-а… Она была слишком расстроена.
Послышались шаги. У дверей кто-то остановился.
— Входи, — сказал Баки.
Он толкнул дверь. За дверью стоял Бронк с новой сигаретой в зубах. Денни стоял позади Бронка и глядел на свои ботинки.
— Ну послушай, Баки… — начал Бронк.
Баки шагнул в его сторону. Бронк отступил назад, чтобы не упасть.
— Исчезни, — прорычал Баки, — и дай мне пять сотен.
— Пять сотен!..
— Давай, давай! — Баки замахал рукой.
Как во сне, Бронк отсчитал пять стодолларовых банкнот. Его сигарета двигалась вверх-вниз, как безумный семафор. Баки протянул деньги мне и заставил их взять.
— Пойдем, — бросил он и пошел.
Бронк встал передо мной и схватил меня за воротник. Он готов был заплакать.
— Послушай. Ты его приятель. Поговори с ним.
— Я сделаю все возможное, Бронк.
Ласково, но твердо я снял его руки. В горле у него клокотало. Глядя ему вслед, я перехватил взгляд Денни. Тренер посмотрел мне прямо в глаза и шепнул:
— Будь осторожен, Шофилд.
— Обещаю, Денни.
Я догнал Баки. Вдруг он остановился, и я наткнулся на него, как на дерево.
— Я забыл кое-что, — сказал он. — Надо вернуться. Ты иди в машину. В белую.
Он вернулся, а я направился к гаражу. Я увидел тень на углу главного дома. Это была Линда. Она стояла там, маленькая и продрогшая. Приблизившись, я увидел, что она плачет.
— Линда…
Она качала головой и смотрела мимо меня в сторону Баки.
— Она дрянь, — процедила Линда сквозь зубы. — Просто дрянь!
Я хотел успокоить ее, но она отскочила и побежала вдоль дома.
— Линда… — крикнул я.
Но она не остановилась и исчезла, а я пошел в гараж и забрался в белый «тандерберд» Баки.
Глава 6
Мы ехали в город. Я уже почти успел смириться с тем, что действовать предстоит Баки. И теперь молчал, потому что не мог придумать, с чего начать разговор, зато он непрерывно задавал вопросы.
— Что это были за бандиты?
Я сказал, что не знаю.
— Куколка тоже не знает?
— Она сказала, что не знает.
— А они ничего не сказали?
— Ничего. Они общались с нами только физически.
Баки поглядел на меня.
— Пит, малыш, выбирай слова.
— Ладно. Они ничего не сказали.
— Ну а Куколка что говорила?
— Она рассказала о часах и записке. Она сказала, что ты расстроился. Ей не хочется тебя беспокоить.
— Я не беспокоюсь. Мне нужна ясность.
— Можно задать тебе вопрос?
— Разумеется.
— Куда мы едем?
— Мы едем к Куколке. Узнаем, дома она или нет. Если нет, поедем в другое место.
— Понял. Можно еще спросить?
— Давай.
— Ты действительно думаешь, положа руку на сердце, что это лучший способ подготовки к матчу на первенство мира среди тяжеловесов?
— Первенству… чего? — загоготал он. Машина затряслась. — Пит, малыш, о чем ты говоришь? Любой американский боксер мечтает участвовать в мировом первенстве. Если нет — он не американец.
Лицо его стало серьезным.
— Что же я, по-твоему, не американец?
— Ну-ну. Я пошутил. Но поговорим лучше о тренировке. Это же ведь не игра, а бой. Через три дня…
— Я в форме. Чувствую себя здоровым. Уже сейчас готов к взвешиванию. Я силен и меня не волнует бой с этим канадцем, который, я не спорю, неплохой боец. Но я сильнее, так что не волнуйся.
— Я и не волнуюсь.
— И не надо спешить. Я буду силен до тридцати пяти лет. Все это говорят, видя, как я работаю. К тому же ты не хуже меня знаешь, что на вершине славы в тяжелом весе сейчас сложилась, так сказать, «пробка» из талантов.
— «Пробка»?
— Да, там есть связка «золотых» бойцов, которые еще долго будут непобедимы. Возьмем, к примеру, Джо Луиса…
— Продолжай, Баки.
— Конечно, те ребята проворнее, но я сильнее.
— Ты можешь стать проворнее.
— Как?
— Вернись домой, в постель.
— Ох, заткнись.
В его тоне не было грубости. Он просто устал думать об этом.
«Как бы повлиять на него? — думал я. — Бронк, я пытаюсь».