В его словах звучала юношеская страсть и гордость. Я отвернулся.
— Вы встречались?
— Да, за ланчем или обедом.
— Она никогда не просила денег?
— Нет. Почему она должна просить?
— Не знаю… На что она живет?
Ему явно не понравился мой вопрос. Он почесал нос, сжал кулаки и зашевелил губами.
— Алименты.
— Ох…
— Что «ох»?
— Ничего. Не обращай внимания.
Я встал на колени и стал рыться в мусорной корзине.
— Какого черта ты здесь роешься? — сказал Баки нетерпеливо.
— Ищу. А что?
— Смешно.
— И мне тоже. Но надо же что-то делать.
Там были две бумажные салфетки с пятнами губной помады, точилка, несколько прядей осветленных волос, рекламная открытка «Компании Пустынных Хозяйств» с прекрасными фото стеклянного пустынного дома, в котором сгоришь днем и заледенеешь ночью, и две спичечные коробки. Одна — фабрики «Эль Мирадор» в Палм-Спрингсе; другая рекламировала место, которое называлось «Блюбелл Таверн» в городе Хиббард. Я положил их в карман.
— Послушай, Пит… — торопил Баки.
— Ладно. Я готов.
Но я не мог подняться с колен. Суп Линды перестал оказывать живительное действие. Ноги как будто на ржавых петлях. Они скрипели. Одновременно круговая острая боль скрутила мои внутренности. Я уткнулся лицом в мусорную корзину.
Как сквозь вату, я услышал голос Баки:
— Эй, что случилось?
Я начал бороться с корзиной. Казалось, она протянула тысячу рук и ног, как спрут. Вряд ли я бы справился с ней, будь я один. Она убила бы меня. К счастью, я был не один. Баки спас меня от корзины. Он поднял меня и положил на кровать. Тут и началось. Я был, как потерявший управление вертолет, заправленный на 90 процентов, как воздушный змей на короткой веревке. Потом я замер, как деталь в тисках. Потом прошло и то, и другое, и я стал матрацем — скатанным, развернутым и брошенным на кровать. Кровать несколько раз меня подбросила, и я перевел дух. Комната стала вертеться все тише и, наконец, остановилась. Я перевел взгляд с дивана Куколки на Баки, который обеспокоенносмотрел на меня.
— Что с тобой случилось, Пит, малыш?
Я передернулся, потом повернулся в одну сторону, затем — в другую и сел.
— Не знаю.
— Теперь тебе лучше?
— Да. Теперь мне лучше, спасибо.
Но я не особенно его тревожил. Его беспокоило другое.
— Что ты об этом думаешь, Пит?
— О чем?
— Что случилось с ней? Что случилось с Куколкой?
— Ничего особенного. Будем искать.
— Тогда пошли.
Его осенило. Он обернулся и стал смотреть, как я встаю.
— Если ты нормально себя чувствуешь…
— Нормально, Баки.
Глава 7
Баки вел машину на максимальной скорости. По лицу и рукам чувствовалось его напряжение.
— Где у Куколки любимые злачные места?
— Что?
— Куда она любит ходить больше всего?
— Не знаю… Обедать мы ходим в «Эль Мирадор».
— Как вы познакомились?
— Однажды она приехала со своим другом на ранчо.
— С ее другом или с вашим?
— И так, и эдак. Это Винс-репортер.
— Винс Болл?
— Да. Он часто навещал меня, как и другие писаки. Однажды он приехал с Куколкой, и мы познакомились.
Я читал статьи Винса о спорте, но никогда его не видел. Он был неплохой журналист, многословный, но в общем, хороший.
— Потом ты позвонил ей и вы стали встречаться?
— Да. Но сначала позвонил мне Винс.
— Винс!
— Да. Он позвонил и сказал, что Куколка хочет со мной встречаться. Мы встретились…
— Что думает об этом Бронк?
— Он любит поддерживать хорошие отношения с газетчиками и особенно не волновался… сначала.
— А потом?
— Когда я начал встречаться с Куколкой без Винса — стал нервничать.
— Ух! Он стал возражать оттого, что ты стал больше есть, или против самой девушки?
— Не знаю. Бронк ничего не говорил насчет нее.
У меня вертелся в голове вопрос, только я не знал, как его задать. Потому задал другой.
— Куда мы едем?
— Тут недалеко, всего несколько кварталов.
Я забеспокоился. Его напряжение передалось мне.
— К кому?
— К бывшему мужу Куколки… Джасперу Ко.
— Слушай, Баки, малышка сказала, что ее бывший муж не имеет к этому никакого отношения.
Он промолчал. По упрямым глазам было видно, что в его мозгу засела одна мысль, от которой он не мог освободиться. Я решил задать ему тот вопрос.
— Баки, ты говорил с Линдой о Куколке?
— С Линдой? Почему я должен с ней говорить? Она еще ребенок!
— Она ее когда-нибудь видела?
— Не знаю. Может быть, видела на ранчо. Она же там живет. При чем тут Линда?
— Не при чем. Забудь.
Внезапно Баки затормозил и свернул в боковую улицу старой части города, где большинство домов окружены забором разной величины и формы, в стиле «Ранней Калифорнийской Смеси». Двигался Баки теперь медленно, глядя по сторонам. Он остановился возле высокого забора, через который свисали ветви тамариска. За глухой стеной невозможно было разглядеть дом.
Подъехав к железным воротам, мы увидели в доме свет. Свет слабо пробивался сквозь плотные шторы. На воротах висел звонок, но Баки просунул руку сквозь решетку и спокойно снял запор. Мы прошли через двор к навесу над входом. Баки приложил палец к губам и бесшумно вошел. Мне не нравилось, что мы входим без стука, но Баки, по-видимому, считал себя здесь своим. Мы подошли к дверям. В комнате звучала музыка. Играла пластинка. Мы прислушались. Вдруг послышался другой звук: гортанный женский смех.
Мускулы на спине Баки напряглись. Я не мог знать, была ли это Куколка, потому что никогда не слышал ее смеха. Сомневаюсь, чтобы и Баки знал, как она смеется. Нужно было удержать его, но я не успел.
Удар! Я услышал свой пронзительный крик.
Но этот крик звучал только у меня в голове.
Баки вошел. Я не знал, была ли дверь закрыта на замок или нет. Но Баки это не беспокоило, даже когда он поворачивал ручку двери. Я услышал, как затрещало дерево. На моелицо упал свет из открывшейся двери. Я шагнул за ним, но он резко остановился, и я резко наткнулся носом на его правое плечо, как на каменную плиту. Из глаз моих посыпались искры.
Громко выругался мужчина, пронзительно закричала женщина. Она прыгала, как сумасшедшая, совсем голая, и вопила:
— Закройте дверь! Закройте дверь!
Было уже поздно. Я никогда не видел этой женщины, но точно знал, что это не Куколка. Эта была немного старше. Длинные черные волосы локонами рассыпались по плечам. Я не стал ее разглядывать, так как мое внимание привлек мужчина, который в противоположность ей был полностью одет от ботинок до пиджака, но, хоть был страшно возбужден, как и она, контролировал свои действия куда лучше.
— Какого черта вам здесь надо! — заревел он.
Резонный вопрос, между прочим.
— Надо поговорить с тобой, — спокойно сказал Баки. — Ты можешь на несколько минут оторваться от подружки?
— На несколько минут! — завизжала дама. — На несколько миллионов лет!
Она повернулась и выбежала, сверкая пятками. В это же время закончилась музыка и воцарилась мертвая тишина. Джасперу Ко было около тридцати пяти. Приятной наружности, хорошо сложенный, с преждевременной сединой в волосах. Голос у него был сильным, с прекрасной дикцией. Он стоял возле маленького стола и держал руку на трубке белого телефона.
— Сам уйдешь, Фарелл? Или вызвать шерифа?
— Посмотрим, — сказал Баки.
Ко взглянул через его плечо на дверь, куда выбежала девушка, и снял руку с телефона.
— Хорошо. Что тебе надо?
— Где Куколка?
Глаза Ко широко раскрылись.
— Кто?
— Патриция. Где она?
— Откуда я могу знать? Мы уже не женаты, вспомни.
— Ты вредишь ей, — проворчал Баки.
— Нелепость. Я только ежемесячно посылаю ей толстую пачку чеков. Больше я ничего ей не делаю.
— Может быть, еще часы? — взревел Баки.
— Что?
Я решил вступиться.
— Подожди, Баки. Я объясню.
Но тут вошел парень, одетый, но еще не совсем очнувшийся ото сна.
— Черт, что с ней случилось? — спросил он и увидел нас. — О, Баки!
— Привет, Винс.
Винс Болл, решил я. Может быть, что-нибудь прояснится. Если Винс — приятель Ко, возможно, он знает ее с давних пор.
— Что происходит? — спросил он, продирая глаза.
— Твой великий чемпион здесь, — бросил Ко. — Пришел разбираться.
Винс уставился на Баки.
— В чем дело, Баки? Что за проблема?
Он посмотрел на свои часы, потом на меня.
— Ты должен быть дома, в постели, — сказал он, зевнув.
— Я не тренируюсь, — ответил я.
— Я не вас имею в виду. Кто вы?
— Пит Шофилд. Друг Баки.
Винс снова зевнул.
— А-а.
— Слушай, — сказал Ко. — Я не хочу никакого шума, но во имя Иисуса, какого черта эти парни тут делают?
Я подумал, что лучше объяснить ему и уйти. В конце концов, это его дом.
— Извините, — сказал я, — но мы ужасно расстроены…
И как мог короче рассказал о Патриции.
Ко смотрел на свои руки. Винс Болл внимательно изучал ботинки.
— Вы думаете, — протянул он, — гангстеры преследовали Патрицию?
— Думаю, да — сказал я.
Винс и Ко смотрели друг на друга.
— Не знаю, что и думать, — сказал Ко. — Печальная история, и жаль, если Патриция в беде.
— Вы сообщили в полицию? — спросил Винс.
— Нет, — сказал Баки. — Что она сделает?
— Резонный вопрос, — сказал Винс.
— Ну, — буркнул Баки, — мы пойдем.
Баки был сконфужен. Ничего не прояснилось.
— Подожди-ка, Пит. Смотри, мистер Ко, если ты ничего не знаешь…
Простучали высокие каблучки. Девушка с длинными черными волосами вошла в комнату, полностью одетая, с норкой на плечах. В руке у нее была маленькая сумочка. Взгляд ее все еще оставался безумным. Она встала между нами.
— Подожди-ка, — сказал Джаспер Ко, — как ты доберешься домой?
— На такси.
— Всю дорогу до Риверсайда?
— Я отвезу ее, — сказал Винс. — Мне надо прогуляться.
Она остановилась у двери. Винс, проходя мимо нас, потрепал Баки по руке.
— Я подумаю, что можно сделать, — сказал он. — А тебе лучше ехать домой.
Он шагнул к дверям.
— Пойдем, милая.
Девушка глупо уставилась на Баки.
— Эй, — сказала она звонко. — Это не Баки Фарелл-чемпион?
Винс обнял ее и взял сумочку.
— Да, дорогая. Я когда-нибудь вас познакомлю. Пойдем.
— Нет, — сказала она. — Подожди минутку. Ты — Баки Фарелл?
Она вырвалась, но Винс сграбастал ее снова.
— Пойдем. Бедный парень и так уже достаточно расстроен. Оставь его в покое.
Мы слышали из-за двери ее протесты:
— Но я только хочу… только хочу… Проклятье. Пусти!
Затем хлопнула дверца машины и взревел мотор. Я толкнул Баки к двери. Но он вернулся к Джасперу.
— Слушай, Ко, мне кажется, ты что-то скрываешь…
Ко схватил трубку телефона.
— Уходи! Иначе вызову копов.
Мы вышли и двинулись к машине.
— Он что-то знает, — ворчал Баки. — Он знает, где Куколка, и молчит.
— Если он знает, ты силой не заставишь его говорить.
Мы сели в машину.
— Слушай, Баки, — сказал я. — Я хочу тебе кое-что сказать. Если тебе не понравится, не обижайся. Мы ведь старые друзья. Ты — известная фигура. Куда бы мы ни пошли, тебя кто-нибудь обязательно узнает. И если ты будешь носиться по Палм-Спрингсу в поисках девушки, это будет глупо.
— Но, Пит, малыш…
— Не называй меня малышом. Ты знаешь, что подумают о тебе люди? Они будут говорить: «Баки Фарелл потерял свою девушку и не может найти ее, потому что она не хочет к нему возвращаться».
Он уставился на меня. Ногти его побелели, так сильно он сжал кулаки.
— Это ты так думаешь?
— Нет, — солгал я. — Вот сейчас ты дал повод Винсу насмехаться над тобой. Может быть, и нет. Он, кажется, на твоей стороне. А если — да? Баки, тебе через три дня предстоит бой, и все болеют за тебя. Так держись.
— А как же Куколка?
— Я буду ее искать. Ты возвращайся на ранчо и отдыхай. Я буду искать ее. Я позвоню тебе, если что-нибудь узнаю. Это — моя работа.
Он подумал несколько минут, потом вздохнул.
— Ладно, Пит. Но ты дай мне знать, хоть ночью.
— Ты же меня знаешь.
На ранчо мы возвращались молча. Была половина одиннадцатого, когда мы приехали. В главном доме было темно. У Бронка горел свет. Баки сразу прошел к себе.
— Возьми машину. Она мне не нужна.
— Не переживай. Я буду сообщать тебе обо всем.
— Ладно, Пит, малыш. Счастливого пути.
Когда Баки пересекал веранду, дверь Бронка приоткрылась. Бронк ничего не сказал, Баки — тоже. Бронк подождал, пока Баки скроется, затем скрылся сам. Я вернулся к машине и завел ее. Тоскливо посмотрел на главный дом, проезжая мимо. Спросить бы Линду — почему она говорит, что Куколка — дрянь?
По дороге я размышлял. Если мое подозрение о том, что Патриция избегает Баки, верно, то шанс найти ее в публичных местах города слишком мал. У меня возникло другое подозрение, и я повернул машину в противоположную сторону.
В трех милях отсюда, недалеко от Винди пойнт, находилась придорожная таверна. Я вошел в нее и попытался дозвониться домой: возможно, Дженни меня ждет. Но напрасно, трубку никто не брал. Я направил машину в Риверсайд.
Глава 8
Я долго гнал «тандерберд», наслаждаясь покоем и комфортом. Машину я оставил на темной улице, не доезжая полтора квартала до гостиницы «Мансанита».
Старинный холл гостиницы был широк и пустынен. Только двое сидели за столом, да в углу женщина в больших темных очках читала газету. Широкополая шляпа скрывала ее голову и половину очков. Я не мог разглядеть ее из-за шляпы и газеты, но коленки были видны хорошо. Это не Куколка — у этой были прекрасные коленки, но совсем не то, что у Патриции.
Миновав несколько торговых ларьков, я вошел в коктейль-бар. Там было так же пустынно, как и в холле. Фактически там находился всего один посетитель. Это был Винс Болл. Он дремал над бокалом с давно растаявшими льдинками.
Я присел рядом с ним и заказал виски. Очень скоро он меня заметил.
— Ха, — сказал он, — Вы… как вас?
— Шофилд.
— О да. Друг Баки Фарелла.
— Угу. Нормально довезли даму?
— Да. Она живет здесь, в гостинице. Вы с Баки испортили им вечер.
— Жаль. Баки был не в себе.
— Я догадался.
Мы помолчали, затем я осторожно начал.
— Патриции не видно?
— Нет. Черт, я даже не представляю, где ее искать. Я болею за Баки. Эй, он действительно в нее втюрился?
— Кажется.
Винс печально покачал головой.
— Это я виноват. Я их познакомил.
— Как все это началось?
— Это была ее идея. Я знал ее с тех пор, как она вышла замуж за Ко. Мы иногда встречались… так просто, как старые приятели. Она занималась гимнастикой и интересовалась спортом вообще. Однажды попросила меня познакомить ее с Баки. Что я и сделал.
— Хорошо сработано.
— Жаль. Он может это пережить?
— Уверен, но не знаю, успеет ли за три дня.
— Все так серьезно?
— Даже очень. Что могло случиться? Она от него сбежала?
— Кто может понять женщин? Что с ней за беда?
— Не знаю. Кроме того, что уже рассказал. Загадка.
Он выпил немного.
— Между нами говоря, как мужчина с мужчиной, я думаю — она сама это организовала.
— Как?
— Ну… она большая шутница. Может быть, таким образом она решила подстегнуть интерес Баки. Он ведь не из влюбчивых.
Винс угрюмо приложился к стакану.
— Я тоже буду ее искать.
— Что ты думаешь о предстоящем бое?
Он сразу изменился. Это была его любимая тема. Глаза его заблестели, плечи поднялись, щеки зарумянились.
— Может получиться хороший бой. Баки сильнее парня из Монреаля. Но есть две непростые вещи, которые могут принести победу канадцу. Во-первых, он творит чудеса своей правой. Во-вторых, он не так силен, как Баки, но проворнее. Так что, если Баки нервничает, это плохо. Я люблю его и желаю ему победы.
Я допил виски и встал.
— Надо искать. Если я не найду Куколку до обеда, у нас на руках окажется куча нервов.