Я повел ее вокруг клуба, мимо ресторана к стоянке. Она чуть подалась вперед, когда увидела «тандерберд» Баки. Глупая! Сесть в машину в два часа ночи с незнакомым мужчиной! Но она села. Я влез с другой стороны, и мы поехали.
— Что означает «отметиться»?
— Так заведено. Когда мы уходим, мы все отмечаемся у менеджера.
— Менеджер — это маленький комик?
— Да.
— Он шутник?
— Если вам нравятся такие шутки.
Я ехал к «Фонтанелю». За нами никто не следовал. Я оглядывался назад ежеминутно.
— Мне кажется, ты не слишком счастлива в «Блюбелл».
— Ты прав. Через пару недель я уеду в Вегас.
Я пропустил пару машин и свернул к гостинице.
— Я самая талантливая танцовщица… после Джо Беккер. Так все говорят. Если что-то случится с Джо, я займу ее место.
— Верю.
Я зашел в гостиницу и снял номер. Она ждала меня в машине.
— Слушай, — сказала она, — я немного устала. Не знаю…
— Не беспокойся. Просто немного выпьем и посидим.
— Спасибо.
Я нашел свой номер и пропустил вперед Лумис.
— Мой номер вон там, — показала она, но вошла ко мне.
— Между прочим, — сказал я, — с Джо Беккер кое-что произошло.
Она глядела на меня, не моргая.
— Что?
— Она умерла.
Глава 12
Она села на единственный стул, а я на кровать.
— Почему?
— Кто-то ее убил.
— Кто?
— Не знаю. Почему ты спрашиваешь?
Она взяла стакан.
— Ну… Как ты узнал? Кто ты вообще такой? Коп?
— Только наемный. Я не искал Джо Беккер. Я случайно наткнулся на нее. Она была мертва. В гостинице в Риверсайде.
— Кого ты искал? Меня?
— Нет. Но хотел бы.
— Тогда кого?
— Девушку по имени Патриция. Патриция Ко.
Она отхлебнула вина и покачала головой.
— Не знаю такую.
— Она работала в «Блюбелл».
— Не знаю. Я здесь всего шесть недель.
— Никогда не слышала, чтобы кто-нибудь упоминал о ней?
— Нет.
— Но ты знаешь Джаспера Ко. Ты знала, что он был женат?
— Кто не женат? Ты не женат?
— Женат.
Она заглянула в стакан, выпила до дна и встала.
— Спасибо.
— Подожди. Скажи мне что-нибудь…
— Ох, лучше открой мне, — сказала она, направляясь к двери. — У тебя есть жена, полны карманы денег, шикарная машина. Что ты хочешь от меня?
— Машина не моя. Я одолжил ее у друга.
— У кого?
— У Баки Фарелла.
— Баки Фарелл? Боксер?
— Да.
— Баки Фарелл — твой друг?
— Конечно. Почему бы нет?
Она постояла, пошевелила губами и опять двинулась к двери.
— А… ничего. Я только…
Я вспомнил. Джо Беккер что-то хотела сказать Баки.
— Послушай, если есть что-то, что может нам помочь…
— Уйди!
Я взял ее за руку.
— Не сердись.
— Все правильно. Но мне надо идти. В самом деле. Спокойной ночи.
Она открыла дверь, чего-то испугалась и попятилась назад. Тихо закрыла дверь и оперлась на нее спиной. Лицо ее побледнело. Она дрожала.
— Что? — спросил я.
Она прошептала.
— Те двое… Там…
— Кто? — как будто я не знал.
— Гориллы Каратти. Что им от тебя нужно?
— Не знаю. Они видели тебя?
— Нет. Они смотрели на твою машину.
Все было ясно. Если они смотрели на мою машину, следующим будет мой номер. Ее рот с трудом выдавливал слова:
— Я слышала… о девушке… с Каратти… она еще жива… но она не выходит на улицу…
— Хорошо. Я помогу тебе скрыться.
Открыв ее кошелек, я сунул туда сотню.
— Раздевайся и ложись.
— Что?
— Поспеши. Тут я не вижу проблем.
Пока я снимал плащ и галстук, она уже разделась и сложила свою одежду на стуле. Поверх одежды я положил кошелек. Налил в стакан виски и протянул ей.
— Если они ворвутся, разыграй комедию. Пошли их к черту. Неважно, что они скажут. Кричи на них.
Она посмотрела на меня и выпила. Кто-то постучал в дверь. Я начал расстегивать рубашку.
— Кто? — спросил я через дверь.
— Открывай!
— Пошли вон! Я занят.
На этом дебаты закончились. Я услышал, как они налегли на дверь. Два удара, и она открылась. Почти бесшумно.
— Какого черта!? — заорал я, посмотрев сначала на Лумис, потом — на гангстеров.
Но для начала они меня проигнорировали. Тот, с которого я стащил ботинок, огляделся вокруг. Другой, помоложе, с разбитыми губами, посмотрел на девушку в постели.
— Ты подцепила этого парня?
— Нет, черт возьми. Он подцепил меня. В чем дело? Какого дьявола вы врываетесь сюда, как танки?
Она действовала здорово. Я даже гордился ею. Она скользнула под одеяло, натянула его до подбородка и, сверкая глазами, пронзительно завопила:
— Будьте вы прокляты! Это мое личное время и оплаченный номер…
— Заткнись! Что тут такое? Любовь или деньги?
— Какое ты имеешь право, грязный ублюдок, — глаза ее метнулись к кошельку.
Она играла, как настоящая актриса.
Здоровяк взял кошелек, открыл, вынул сотенную, показал другому и положил обратно.
— Ты видела этого парня раньше? — спросил губошлеп.
— Нет, — огрызнулась она. — Он искал кого-то еще, а наткнулся на меня. Ну и что?
— Кого искал?
— Не говори, — сказал я. — Они знают.
Губошлеп посмотрел на меня, затем опять на нее.
— Ты говорила с этим парнем. О чем?
— О Боже! О чем мы могли говорить?
— Ну ладно, — сказал я. — Без эмоций.
Они уставились на меня.
— Я хотел бы поговорить с Каратти. Немного позже.
— О чем? — спросил губошлеп.
— Об одном деле.
— Для себя?
— Для клиента.
— Я передам ему.
— Где я его найду?
— Мы тебя найдем.
Они посмотрели на девушку и вышли.
Она отвернулась к стене. Я сел на кровать и стал снимать рубашку.
— Ты действовала смело. Избавила нас от бандитов.
— Я? — спросила она безразлично. — Как Джо Беккер?
— Не сходи с ума.
— Что тебе здесь надо? Они о тебе знают. Что они о тебе знают?
— Ничего, что могло бы повредить тебе.
— Ха…
— Ручаюсь.
Через некоторое время кровать стала поскрипывать.
У нее было более чем достаточно времени, чтобы одеться. Я не спеша вернулся к номеру и открыл разбитую дверь. Джет не была одета, она спала. Я выключил свет, закрыл дверь как можно плотнее и направился к стоянке.
Я просидел в машине не более десяти минут, когда два гангстера, выйдя из ресторана, кивнули мне. Я вышел. Один из них меня обыскал. Мы вошли в ресторан, прошли через зал к задней двери. Поднялись по ступеням.
Кабинет Каратти был одновременно и жилой комнатой. Мы встретились впервые, поэтому я внимательно рассмотрел его. Ему было лет шестьдесят, волосы оставались густыми, но седыми. Стройный. С сильными руками и большой заколкой на черном шелковом галстуке. С серыми добрыми, спокойными глазами. Наверняка он был чей-то дедушка.
— Твое имя?
— Пит Шофилд.
— Что тебе надо?
— Поговорить о ставках.
— О каких?
— Бой Баки Фарелла, — сказал я.
— Сколько? — спросил он.
— Пять к десяти. А какова твоя ставка?
Он посмотрел на свои руки, лежащие по столе.
— Семь к пяти.
Я приподнял бровь.
— Ладно, — сказал он и встал.
— Это если бы я решил поставить на Фарелла, — сказал я.
Он посмотрел на меня и сел.
— Не на Фарелла?
— Нет, на канадца.
— Ты в себе?
— Звони клиенту.
Он придвинул телефон.
— Без эмоций, — сказал я. — Это очень осторожный клиент.
— Все, что ты хочешь, — сказал он.
— Если в игру войдет твой клиент, я выйду.
— Конечно.
Я направился к двери. Он остановил меня.
— Еще один вопрос.
Я остановился.
— Та девка, — сказал он, — в гостинице. У тебя на содержании?
— Нет, я просто подцепил ее.
Он кивнул.
— Ладно. В моем заведении девки обслуживают клиентов один раз, не чаще.
— Уверен, — кивнул я, — она хорошая малышка.
— Сто долларов хуже?
Я замялся, затем отыгрался.
— На прошлой неделе, — солгал я, — мне повезло. Я получил наследство.
Он внимательно посмотрел на меня, затем кивнул. Я вышел. За дверью стояли две гориллы. Дверь ресторана была заперта, и я направился кружным путем к своей машине.
Возвращаясь в гостиницу, я попытался подытожить, что узнал от Каратти. Первая ставка снизилась до восьми к пяти в пользу Баки. Теперь — семь к пяти. Эмоциональный срыв, и ставка изменилась.
Теперь… притворившись, я вхожу в игру в интересах сосунка, придерживаясь назначенной игры. Каратти так или иначе должен будет продолжать игру. Итак, он дает семь к пяти, пусть — восемь (под давлением, так как эта цена утвердилась в Вегасе). Я компрометирую его тем, что держу пари на канадца, а не на Баки. Его заинтересует эта разница в три очка.
Но ни Каратти, ни я не играем честно. По моей теории Каратти считает победителем Баки. И уверен, что я тоже играю на стороне Баки. Он даже не предполагал, что я буду держать пари на сосунка, и, должно быть, заинтересовался — почему? Его реакция на мое сообщение, что я хочу держать пари на канадца, разоблачила его. Оно привело его в замешательство.
Он готов был вышвырнуть меня вон, но неожиданно изменил намерения.
Если моя версия верна, Каратти спровоцировал эпизод с Куколкой от начала до конца. Он намеренно выводит Баки из душевного равновесия, что обязательно скажется на результатах боя. А в последние минуты выпустит Куколку, чтобы та вдохновила Баки на победу.
На первый взгляд смешно было бы даже думать, что это как-то повлияет на исход боя. Но хорошо зная Баки и видя влияние на него Куколки, я был совершенно иного мнения.
Так или иначе, я смутил Каратти и был рад этому. Но что делать дальше, не знал. Времени подумать не было, так как я подъехал к гостинице «Фонтанель».
В номере было темно. Я включил настольную лампу. Она спала. Волосы обрамляли лицо. Правая рука была подложена под щеку. Я присел на краешек кровати. Я чувствовал себя разбитым. Но — надо ехать в Риверсайд. Стал подниматься и свалился на кровать.
«К черту все это», — подумал я.
Снял ботинки, носки, пиджак и галстук, выключил лампу и лег рядом с ней. Она проснулась.
— Хорошо, — сказала она спросонья. — Ты победил. Я так устала бороться…
— Ты хочешь что-нибудь узнать? Это я.
Мы уснули.
Я проснулся в полдень и не мог пошевелиться. Несколько минут я растирал мышцы, потом встал и оделся. Я не мог побриться, сменить одежду. Настроение было паршивое.
Проснувшись, Лумис сонно посмотрела на меня.
— Ничего не случилось, а? — спросила она.
— Все зависит от того, как смотреть на вещи.
Я взял шляпу.
— Ну, — сказал я, — позаботься о себе.
— Угу.
Я вышел.
— Постой! — крикнула она.
Я вернулся.
— Я думала о той девушке, про которую ты говорил. О той, которая была замужем за мистером Ко.
— Да?
— Я… ну… сказала тебе неправду. Я слышала о ней.
— Понял.
— У нее была настоящая борьба за это с Джо Беккер. Говорят, был скандал. И не маленький.
— За что они боролись?
— За него, за Ко. Видишь ли, Джо была влюблена в него, когда появилась Патриция и их разлучила. Я слышала, Джо в припадке безумия чуть ее не зарезала. Кто-то вовремя помешал.
— Когда это было?
— Два года назад.
— Откуда она взялась — Патриция?
— Она исполняла стриптиз. Работала где-то в Лос-Анджелесе. Пользовалась успехом, хотя в основном за то, что была слаба на передок. Случилось так, что притон однажды накрыла полиция. Всех забрали, наложили штраф. Некоторое время она отиралась поблизости. Поехала в Вегас, но не нашла там работы. Потом попала к Каратти как официантка.
— Значит, Ко по-настоящему был увлечен Джо Беккер?
— Да. А Патриция развела их.
Мне стало жарко.
— Ты не веришь мне. Думаешь, я лгу.
— Нет, — сказал я, — верю, но не понимаю. Джаспер Ко — современный процветающий парень. Почему он пошел на это? Я имею в виду, почему он женился на ней?
— Джо сказала, что Пэт его принудила. Она забеременела от него.
— На самом деле?
— Так сказали врачи. Оказалось — ошибка. Но они успели пожениться.
— Ко мог бы откупиться.
— Мог бы. Но женитьба — дешевле. Я слышала, что Ко — скупой тип.
— Ты не знаешь, где сейчас скрывается Патриция?
Она покачала головой.
— Если бы я знала — сказала бы.
Я поверил. Молодец. Честно заработала свою сотню. Я подошел и протянул ей руку.
— Спасибо тебе за все.
— Я все сделала нормально?
— Великолепно.
Она отпустила мою руку.
— Не знаю, как у тебя дома, — сказала Джет. — Но когда ты… почувствуешь желание… со ста долларами или без…
— Я запомню.
— Тогда прощай, милый.
— Прощай, Луана.
Я вышел. По дороге к гостинице «Мансанита» я позвонил по телефону Фаннингу.
«Не может быть, — думал я, — что я его сильно зашиб».
Он взял трубку. Голос был хриплым со сна.
— Фаннинг? Я насчет инцидента в номере 218. Мисс Джо Беккер.
— Кто это? — сразу оживился он.
— Друг, — сказал я. — Относительно Джо Беккер. Если хочешь немного обойти копов, загляни к Каратти.
— К Каратти?
— Да, к Каратти.
Я повесил трубку. Я не знал, что из этого получится, но если они займутся Каратти, тот забеспокоится и опасность от моей неожиданной близости с ним уменьшится.
Глава 13
Я миновал Риверсайд и ехал по направлению к Палм-Спрингс. Это было недалеко, хотя Спрингс — большой округ. Я боялся въезжать в город, потому что в газетах могли бытьобо мне заметки. Миновав город, направил машину к ранчо.
Был солнечный день. Издали я мог видеть блики солнечных лучей на строениях ранчо. Я увидел Линду среди деревьев. Она была верхом на лошади и, завидев меня, приблизилась к машине. На ней были джинсы и кожаный жилет. По плечам прыгала толстая коса. Над верхней губой блестел тоненький серебристый пушок. Она была так нежна и женственна, что ее нельзя было даже сравнить ни с Луаной, ни с Куколкой, ни с кем-либо еще.
Она грустно посмотрела на меня.