— Ты нашел ее?
— Нет.
— Это очень плохо, — протянула она. — О, звонила твоя жена из «Солимара».
Я удивился. «Солимар» — это маленькая захолустная гостиница на восточной окраине города. У Дженни были деньги, чтобы оплатить номер в лучшем отеле.
— Мама пригласила ее к нам, но она отказалась.
— Я ей позвоню.
— Вы можете оба остаться здесь.
— Спасибо, милая. Как чемпион?
Она нахмурилась.
— Не знаю. Я не видела его сегодня.
Я ей улыбнулся.
— Ладно, Линда. Поговорим позже.
— Хорошо. Когда вернусь, — кивнула она.
— Прекрасно.
Я подъехал к гаражу и поставил там машину Баки. Мне встретилась Вероника Дарби. Она направлялась в город. Эту крупную добродушную женщину лет сорока всегда было приятно видеть.
— Ха, — сказала она. — Рада тебя видеть. Почему твоя жена сюда не едет? Я приглашала, но она отказалась и остановилась в «Солимаре».
— Она отказалась потому, что прячется.
— Прячется?
— Мы оба в бегах.
— Случай в Риверсайде?
— Вы слышали?
— Немного. По радио.
— Имена упоминались?
— Я не все слышала. По-моему, нет.
Дженни начала меня беспокоить.
— В коттедже под деревьями кто-нибудь живет?
— Нет.
— Можно, мы там поживем несколько дней?
— Конечно, если хотите.
— Вы сейчас в город?
— Да.
— Вы не заберете оттуда Дженни?
— Заберу, если она поедет.
— Спасибо. Я ей позвоню.
Она помахала мне рукой на прощанье.
Я позвонил Дженни из раздевалки Баки. Она ответила через три минуты:
— Да? Говорит мисс Фаббергласс.
— Ирена?!
— Пит, где ты был?
— Везде, — сказал я. — Теперь вернулся.
— Послушай…
— Подожди, — сказал я, — не говори ничего по телефону. Вероника Дарби за тобой приедет. Ты ее узнаешь. Это крупная женщина в белом костюме. У нее машина бело-голубая. В гостинице не отмечайся.
— А если нарвемся на полицию?
— Да нет, ничего. Приезжай.
— Отлично. О Боже, в день, когда я не была на службе…
Я громко зачмокал в телефон.
— Не унывай, дорогая, — сказал я. — Может, ты вышла за доктора. Подумай!
— Я думаю. Думаю.
— Ну ладно. А пока жди Веронику.
Я повесил трубку. Потом нашел свежую рубашку и шорты, сходил в душ, побрился.
Баки был на ринге со спарринг-партнером. Оба выглядели довольно неуклюже. Второй партнер сидел в углу. Тренер Денни в спортивной белой шелковой рубашке расхаживал вокруг ринга, глядя на Баки. Бронк с сигаретой во рту кружился по рингу. Он первый увидел меня и замер. Сигарета подскочила вверх, опустилась вниз, затем вылетела. Бронк ничего не сказал и отошел какой-то подавленный.
Было понятно, почему он в таком состоянии. Баки двигался, как робот. Он не думал об ударах, мысли его были далеко от боя. Я увидел, как партнер нагнулся, как будто пытаясь что-то поднять. Баки тотчас бросил перчатки и встал, уставившись в пространство.
Недалеко от ринга на стульях сидели журналисты. Я не знал никого из них. Они тихо разговаривали между собой, один грустно покачал головой. Баки сел на стул спиной к нам и угрюмо уставился в пол. Бронк, ни на минуту не останавливаясь, шаркал по полу. Денни перегнулся к Баки через канаты и что-то говорил ему своим низким безразличным голосом. Журналисты переговаривались. Я услышал фразу: «Дураков губит любовь — это безнадежно… Вот — путь к смерти… Три к одному…»
Баки все еще не замечал меня. Я не знал, что делать. Время поджимало.
Денни ударил в гонг, и Баки с партнером начали бой. В какой-то момент Баки вывернулся из-под плеча партнера и увидел меня.
Он застыл. Окаменел. Партнер не мог привести его в чувство. От злости он саданул его по шее. Баки даже не отреагировал. Он перешагнул через канаты, бросил перчатки и уставился на меня. Я покачал головой. Баки тяжело опустился на стул. Бронк выплюнул сигарету и наступил на ногу Денни.
— О Боже, — сказал один из журналистов. Они потянулись ко мне со своими дурацкими вопросами.
Бронк заорал:
— Прочь! Убирайтесь все к черту!
Он имел право их выставлять, и они, ворча, ушли. Они хотели было увести меня с собой, но Бронк встал между нами. Он проводил меня в раздевалку, плотно закрыл дверь и начал шарить по своим карманам. Он был настолько растерян, что почти потерял дар речи.
— Слушай, — хрипло сказал он, — что я собирался делать? Что мне надо сделать?
Из кармана шортов торчала сигарета. Я вытащил ее и подал ему.
— Ты хорошо начал, — сказал я. — Никого не пускай сюда, никаких репортеров.
— Разве это поможет моему мальчику?
— Может быть, да.
В нескольких словах я объяснил ему свою теорию.
— Какое мне дело до ставок? — кипел он от злости. — У меня неповоротливый влюбленный дурак, а впереди — дорогостоящий бой.
— Я постараюсь найти девушку, — заверил я. — Если я найду ее, мы потребуем, чтобы она пришла к нему и сказала: «Я люблю тебя», либо пусть пришлет записку. Если не найду, то, может быть, подделаем записку.
Он вынул сигарету изо рта, ткнул меня в грудь.
— Найди ее.
— Сделаю все возможное. Баки слышал новость?
— Нет.
— Не читал газеты?
— Только о спорте.
— Постарайся, чтобы он не видел газет, — сказал я. — Если надо будет, отключи электричество.
— Ладно…
Он искал сигарету. Снаружи донеслись звуки шагов Денни и Баки.
— Разреши мне поговорить с ним, — сказал я.
Денни и Баки вошли молча. Баки взгромоздился на стол. Денни снял с него перчатки и стал его массировать.
— Послушай, Баки, — сказал я. — Держи себя в руках. Иначе ты совсем сдашь. Я обещаю тебе, что найду Куколку или до, или после боя.
Я говорил как стене. Он лежал и молча смотрел в потолок. Грудь его вздымалась, как волны в океане. Денни смотрел на меня и качал головой.
— Ладно, Баки, — сказал я. — Отправляюсь на поиски.
Он не произнес ни слова. Я махнул рукой и вышел.
Линда еще не вернулась. Вероники с Дженни тоже еще не было.
У меня появилось свободное время, и я пошел в коттедж. Дверь была открыта. Все оказалось в полном порядке, даже радио. Я включил приемник, настроил его и прислушался.Через десять минут стали передавать новости.
«Джаспер Ко, известный голливудский импрессарио, был допрошен в полиции Риверсайда по делу Джозефины Беккер, которую нашли задушенной в номере гостиницы „Мансанита“. Мисс Беккер — клиент мистера Ко, работала экзотической танцовщицей в „Блюбелл Таверн“ в Хиббарде. Вчера вечером мисс Беккер была приглашена мистером Ко в его резиденцию в Палм-Спрингс. Он сказал, что она ушла от него с другом в девять вечера. Сначала он отказался назвать имя друга, потом сказал, что им был Винсент Болл, спортивный репортер из Лос-Анджелеса. Ко привезли в Риверсайд на допрос после того, как один из служащих гостиницы опознал в нем мужчину, который выходил из гостиницы в полночь. Ко признал, что был в гостинице после того, как не смог дозвониться Беккер. Он сказал, что номер был заперт, никто ему не ответил и он вернулся в Палм-Спрингс».
Может быть, подумал я, он приходил в то время, когда я и Фаннинг играли в прятки в холлах гостиницы. Но если он стучал и звал ее, Дженни бы услышала. А Дженни ничего не сказала.
«Добавим к загадке, окружающей убийство, —продолжал диктор, —показания гостиничного детектива, который случайно обнаружил номер, смежный с номером мисс Беккер. Фаннинг показал, что по установленному порядку делал обход в двенадцать сорок пять, и около номера мисс Беккер на втором этаже на него напали и, вероятно, затащили в смежную комнату. Фаннинг не способен установить личность нападавшего…»
Я некоторое время смотрел на приемник, потом его выключил. По шее у меня побежали мурашки. Этот Фаннинг знал мое имя, он втащил меня в эту смежную комнату, получил отменя по морде — и он покрывает меня! Почему?
«Не может быть, что из-за ста долларов взятки, — размышлял я. — Он хоть и бросил деньги мне в лицо, это не меняет сути дела. Взятка была, и он ее взял».
Я несколько минут напряженно размышлял, но на ум мне пришла только одна возможная причина: Фаннинг не хотел поднимать вокруг меня шум. Это был удобный для него способ сказать мне: «Шофилд, оставь меня в покое, и я оставлю в покое тебя».
Почему? Что у Фаннинга поставлено на кон?
А Ко? Имеет ли он какое-нибудь отношение к Фаннингу?
Я услышал цокот копыт. Линда возвращалась с прогулки. Я вышел ей навстречу, помог снять седло и затащить в комнату. Лицо ее раскраснелось. Она повесила седло на стену и села, вытянув ноги в голубых джинсах, чтобы снять ботинки.
— Прошлой ночью ты сказала мне, что миссис Ко — дрянь. Что ты имела в виду?
— Не хочу говорить об этом.
— Ты любишь Баки, не так ли?
Она покраснела.
— Не знаю…
— Или, — спросил я, — любовь была до появления этой…
Ответа не последовало, и я решил не тревожить ее больше такими вопросами. Я не очень ясно представлял себе, чего хочу от нее, но не мог освободиться от навязчивой идеи.
— Когда Баки приехал сюда тренироваться в первый раз?
— Пять лет, четыре месяца и шестнадцать дней назад. В октябре. После полудня.
— В котором часу?
— В два тридцать, мистер Шофилд, — сказала она и немного погодя добавила, — я пойду. Надо приготовиться к ланчу.
Она прошла мимо меня. У двери задержалась, будто хотела что-то сказать, но не сказала. Я вернулся к коттеджу, сел на ступени и задумался так, что даже не услышал, как подъехала машина Вероники. Я увидел Дженни, когда та уже подошла ко мне. Она присела рядом.
— Не рад меня видеть?
Я поцеловал ее.
— Ну хорошо, — сказала она. — Что произошло?
— Всего хватает. Да, кстати, ты не слышала стука в дверь мисс Беккер?
— Нет. Я большую часть времени провела в холле. Как Баки?
Я рассказал.
— Значит, если Куколка не вернется, он проиграет?
— Все так думают.
Подошла Линда. Она улыбалась.
— Мама приглашает вас на ланч.
Глава 14
Я дважды звонил Джасперу Ко и не мог дозвониться. Тогда я взял такси и поехал к нему домой. Дом Ко располагался за железными воротами на безлюдной улице. Это был большой дом со множеством комнат. Но Джаспера Ко и там не было.
Я проник в его кабинет. Там было много хороших фотографий на стенах. Некоторые из лиц на них были мне знакомы. Джо Беккер и Патриции на фотографиях не было. Я просмотрел содержимое ящиков стола. В них был полный порядок, но ничего интересного для меня. Корзина для мусора оказалась пустой.
В гостиной на столе стоял телефон, рядом лежал алфавит. В разделе на букву «П», разумеется, стояло имя «Пэт» и номер телефона: ГО (похоже, Голливуд) — 9–65-47.
Я поднялся наверх. Большинство комнат были закрыты. Спальня помещалась посередине. Обстановка огромной комнаты говорила о том, что здесь жил мужчина. На столе я заметил счет за телефон. За четыре дня — три звонка по ГО — 9–65-47!
Здесь же лежал раскрытый конверт, датированный пятью днями раньше. В конверте лежала записка:
«Дорогой! Пришли денег. Пока. Желаю хорошо провести время с Джо-Джо. Твоя Пэт».
Я записал себе обратный адрес в Голливуде. Наконец-то я нашел то, что нужно. На краю стола лежала стопка бумаг. Я порылся в ней и увидел несколько фотографий Джо и Пэт. Неожиданно я услышал шум подъехавшей машины и выглянул в окно. Во двор вошел Джаспер Ко. Я вышел из спальни и спускался по ступеням, когда Ко вошел в вестибюль. Он остановился в шоке, увидел меня. Потом подошел к шкафу, вынул бутылку, отлил из нее, поставил и спросил — какого черта я здесь делаю.
— Я ищу адрес Патриции.
— Нашел?
— Да.
— И еще что?
— Совсем немного.
Я хотел поговорить с ним, но он был в таких расстроенных чувствах, что не мог говорить, а уткнулся в мое плечо и зарыдал.
— Я бы мог тебе помочь, — сказал я.
— Я нанял адвокатов.
Усадив его в кресло, я дал немного выпить.
— Ты можешь подсказать, где сейчас Патриция? — спросил я.
Он не ответил. Я ушел. Сел в машину, отъехал полтора квартала и стал ждать. Через десять минут Ко вышел. Он был в костюме, с легким чемоданчиком и плащом через руку. Онбросил чемодан и плащ в машину, сел и поехал.
Я стал заводить машину, когда увидел еще одну, которая подъехала к дому Ко. Зубы мои застучали. Это был известный мне седан. В нем сидели оригинальные пассажиры: Горилла 1 и Горилла 2 с отвислыми губами и потерянным ботинком.
Я стал наблюдать. Они вышли из машины и направились к дому. Я глубоко вздохнул.
Время шло, я ждал. Если они хотели поговорить с Ко, то выйдут через пару минут. Если же они хотели еще чего-то… Я ждал. Они долго не появлялись.
Когда они вышли, лица их были недовольными. Они сели в машину и поехали в сторону Риверсайда. К счастью, машин было много, и я мог следовать за ними, не опасаясь быть замеченным. Вдруг они свернули в узкую улочку, повернули еще раз и остановились против гостиницы «Мансанита». Почти на том самом месте, где останавливалась Куколка.Я вспомнил о Дженни, которая оказалась в смежном номере с Джо Беккер. Какое-то фантастическое стечение обстоятельств. И шальная мысль — ведь никто не предполагал, что я вернусь в гостиницу. Почему Дженни там оказалась? Случайность ли это? Или чей-то план?
Из гостиницы вышел Фаннинг. Он шел так, будто кто-то подталкивал его сзади. Две гориллы вышли из машины и пару минут молча постояли вместе с Фаннингом. Потом все сели в машину и уехали. Мне не составляло труда держаться у них на хвосте, пока они не въехали в промышленную часть города, где я никогда раньше не был. Я следовал за ними, держась на расстоянии. Они въехали в улочку, которая заканчивалась тупиком. Я остановился, выскочил из машины и забежал за угол, туда, где они остановились.
Они вывели Фаннинга из машины и начали бить. Довольно быстро они с этим управились, сели в седан и уехали.
Фаннинг лежал у стены. Я наклонился к нему и помог сесть. Ему было трудно дышать, в горле у него булькало. Он посмотрел на меня больными глазами.
— Ты узнаешь меня? — спросил я. — Я Шофилд.
Он кивнул.
— Что они от тебя хотели?
Он попытался встать. Я помог ему. Он прислонился к стене, придерживаясь за нее руками.
— Держись. Сейчас я подгоню машину.
По дороге к машине я думал о Фаннинге. Он был продажен. Я сам его подкупил. А если это удалось мне, то другим могло удасться тоже. Кто-то подкупил его в деле Джо Беккер. Вот почему он и молчал обо мне. Он знал, что я не убивал Джо, и ему безопаснее было меня не втягивать.
Когда я вернулся, он сидел с опущенной между колен головой. Потребовались усилия и время, чтобы поднять его и усадить в машину.
— Кто платил тебе? — спросил я.
Он молчал. Я подъехал к гостинице.
— Скажи мне, кто платил тебе?
— Ко, — прохрипел он. — Мистер Ко.
— Что от тебя нужно было парням Каратти? Они хотели знать, где Патриция? — спросил я.
Через некоторое время он кивнул.
— Ты сказал?
— Я не знаю, где она.
— Ты можешь предположить, где она может быть?
— Нет.
— Ну хорошо. Тебе помочь дойти?
— Не надо. Я сам.
Он открыл дверь и с огромным усилием вошел внутрь. Закрыть дверь он уже не мог. Я подошел и закрыл ее. Я размышлял, наблюдая за Фаннингом. Что-то стало проясняться. Копромолчал про меня и Баки, про наш визит к нему накануне. Если он вложил свои деньги в ставку Каратти на Баки…
Я поехал к дому Каратти. Седан стоял возле крыльца. Я остановился вдали и увидел, как Каратти спускался по ступеням с двумя гориллами. Они сели в седан и поехали по направлению к Лос-Анджелесу. Я посидел несколько минут, потом подъехал к «Фонтанелю» и позвонил на ранчо.
— Как дела? — спросил я Дженни.
— Ничего. Вероника поехала в город, а Линда на прогулке.
— Одна?
— Нет, с чемпионом.
— Отлично!
— Не радуйся. Настроение у него мерзейшее.
— Что? Нет надежды!
— Надежда всегда есть. Он пошел с ней, чтобы покормить лошадь.