Итак, что же сталось потом с нашими героями?
С ними все нормально и все они живы-здоровы, за исключением барона Отто фон Шираласа и, должно быть, Хурдобы Брузилопотамской.
Но — по порядку.
После трагической кончины короля Гуго Пятого, его разбойничья команда подалась на берег и присягнула Хурдобе Брузилопотамской.
Корабль "Фельдмаршал Финкаль" был возвращен старой владелице и снова переименован в "Счастливую Феокасту".
Барон Отто фон Ширалас стал послом Брузилопотамии при дворе Зураба Меченосца. Но пробыл на этом посту недолго. Уже через две недели он скончался от слабости в желудке. (Конечно, Зураб Меченосец его отравил через воронку).
Овдовевшая баронесса Анна фон Ширалас после предписанного траура вышла замуж за графа Хуана Суридэса.
По воле Хурдобы Хуан Суридэс должен был развлекать ее частых гостей морскими прогулками по местам событий.
— Вот, господа, — рассказывал он гостям, — вот эта торчащая из воды палка, на самом деле, является шпилем затонувшего дворца Гуго, над которым мы сейчас проплываем.
Глубина приблизительно 90 футов. Здесь хорошо ловится зеркальный карп, которого вы, господа, изволили кушать на ужин…Далее плывем к месту, где погибли знаменитые фельдмаршал Финкаль и барон Густав фон Курцлих.
Самое невероятное, господа, в том, что они погибли на одном и том же месте и оба — буквально у меня на руках. Я и сам, господа, чудом избежал тогда гибели под тем же роковым деревом. Потом мы направимся к месту трагической кончины Гуго Пятого Спокойного и его злейшего врага маркиза Ибрагима Линкольна… И к тому же там Усфандопуло потонул.
Увлекательные морские прогулки Хуана Суридэса особенно нравились чувствительным женщинам.
Одной из них граф даже написал стихи.
О, дева, ты, увы, загадка Для упоительной души.
Ты будто бы цветок-закладка, Меж книжных ты страниц лежишь, Между страниц печальной книги.
Ужели ей являюсь я, Как лебединой шеи выгиб, Свечи таинственные блики, И чаек жалобные крики?
Ужели это жизнь моя?..
Шокенмоген Третий Лютый так и не дождался от Полудокла обещанного корабля-флагмана. В то лето он вернулся с Клавдией к себе домой и больше к Полудоклу не ездил.
А когда на Полудокла напал Анабабс Длинный, Шокенмоген отказался прислать тестю подмогу.
Поэтому Анабабс легко победил Полудокла Толкового и отобрал у него все королевство. Только курорт оставил.
На этом курорте Поудокл потихоньку доживает свой век. Его жена Филоксея умерла от страданий. После ее смерти к Полудоклу на курорт переехал шурин Иогафон Сильный, к тому времени тоже побежденный Анабабсом. Живут они душа в душу. Но только очень много пьют вина.
Шокенмоген Лютый за глаза называет Полудокла — Прибрежным. Так и говорит: "Полудокл Прибрежный нализался с дружком".
ГЛАВА 14 ПОВЕЛИТЕЛЬ ЛУНЫ И СОЛНЦА, СЧАСТЛИВЕЙШИЙ ИЗ СЧАСТЛИВЫХ, ХОЗЯИН МИЛЛИОНА СЛОНОВ СУЛТАН ХАБАЗЛАМ БАЗЗАЗЫ ГИБН НУФУС И ЕГО ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ СЫНОВЬЯ
Аксакалу в законе Сергею Петченкозаде посвящается
С тех самых пор, как у сына султана Хабазлама Баззазы гибн Нуфуса Бадрбасыма начали пробиваться первые усы, сын султана Бадрбасым гибн Хабазлам потерял сон и покой.
Раньше, когда усов еще не было, Бадрбасым, набегавшись за день, шмякался на роскошные бархатные подушки, мгновенно отключался и совершенно не чувствовал, как слуги стаскивают с него чалму, жилетку, шлепанцы с загнутыми носами и вишневые атласные шаровары. Теперь же, с усами, все пошло из рук вон.
Бадрбасым кидался вечером по своему обыкновению на подушки, но заснуть уже не мог. Он долго ворочался со спины на живот, а когда слуги пытались его раздеть, Бадрбасым лягал их снизу в морды своими шлепанцами с загнутыми кверху носами. Поэтому верные слуги не могли раздеть их господина до утра, он так и лежал себе в чалме и жилетке, весь потный, со свалявшимися волосами.
— Ах, шайтап! Голые женщины мерещутся! — Ворчал он. — Вай-вай-вай! Как тут уснешь, екалемене?
Днем этот Бадрбасым, сын султана, шел в мятых штанах на базар и подглядывал из-под телеги на голых женщин, продающихся тут.
— Вай-вай-вай! — Прикрывал свой рот рукой Бадрбасым, весь красный. Штуки!
Однажды засмотревшегося сына султана переехало телегой, под которой он глядел на этих голых. Бадрбасым с распростертыми руками лежал в грязи. Вокруг него сгрудился народ.
— Бурдюк-мурдюк! Ведь это, вроде, наш Счастливый Бадрбасым, сын султана, лежит! Лежит сын нашего достопочтенного султана Хабазлама Баззазы гибн Нуфуса Бадрбасым гибн Хабазлам! Святой Махмуд!
— Какой такой несчастный позволил себе проехаться по сыну султана?!
Каштан ему в глотку!
— Бежим к султану! Скажем, что тут, вроде, лежит его Любимый и Счастливый сын Бадрбасым гибн Хабазлам. Пускай выезжает… Что-то нужно делать!
-----------------
Султан Хабазлам Баззазы сидел на ковре в чалме и курил кальян.
Тяжелые позолоченные двери распахнулись. В комнату впорхнули две до пояса обнаженные полные девки с шелковыми платками на бедрах и сплясали перед султаном, закидывая на бок ноги.
Султан булькнул кальяном.
За девками зашел чародей в черных шароварах. Он проглотил саблю и выпустил из своего рта пламя.
Следом за ним прошли два павлина.
К султану приблизился слуга с серебряным подносом. Присев на корточки, он преподнес султану свиток.
— О, Богоподобный Повелитель Луны и Солнца, Счастливейший из Счастливых, Хозяин Миллиона Слонов султан Хабазлам Баззазы гибн Нуфус, вам письмо!
Султан булькнул в кальян и поднял глаза:
— Читай.
Слуга сел по-турецки на ковер, развернул бумагу.
— "О, Богоподобный Повелитель Луны и Солнца, — прочел он, Счастливейший из Счастливых, Хозяин Миллиона Слонов султан Хабазлам Баззазы гибн Нуфус, да продлятся во веки веков ваши годы, о, счастливый. Пусть все вам будет казаться сладким и приятным.
Мы, недостойные целовать ваши шлепанцы с загнутыми носами, только что на базаре видели, вроде бы, вашего сына, Прекрасного и Счастливого Бадрбасыма гибн Хабазлама.
Какой-то проклятый шайтап прокатился по вашему дорогому сыну на телеге. Припадаем к вашим ногам. Кардыбарды."
— Мама юух! — Вскочил султан. — Поехали на верблюде!
-----------------
В последний момент султан передумал и предпочел поехать на слоне в будке.
Слуги подсадили Хабазлама на слона, и Хабазлам поехал.
На базаре слон кое-что поломал и подавил несколько зазевавшихся дураков.
Султан торопил слона, постукивая тому по голове длинной палкой.
Один раз слон схватил хоботом какого-то невзрачного человека и приподнял его над головой.
— Ты кто? — Спросил его султан. — Чего тебе надо?
— Ихайя… — Замычал придушенный хоботом незнакомец.
— Вот ишак! — Султан покрепче стукнул слона по голове.
Слон от боли разжал хобот и затрубил. Незнакомец упал на мешки с курагой.
— Дай слону финик. — Приказал султан торговцу.
Торговец развязал мешок.
Слон запустил в мешок хобот и стал горстями закидывать финики себе прямо в свой рот. Подъев все финики, слон раздавил ногой дыню и пошел дальше.
Впереди слона бежал глашатай. Он кричал:
— Раз-з-зойдись с дороги! Султан едет!
Позади слона в две шеренги маршировали воины с саблями кверху.
Бадрбасым, сын султана, сидел на земле и кушал виноград.
— Ты что тут сидишь? — Спросил султан. — А мне сказали, что тебя переехали.
— Папа, купи мне двух голых женщин. — Попросил Бадрбасым.
— Тебе они на что?
— Я ими стану наслаждаться в тени кустарников из роз. — Бадрбасым выплюнул косточку. — Купишь?
— О, мой возлюбленный сын. Ты становишься мужчиной, ибо мудрые говорят:
Как только юноша невин Желает абрикос вкусить, Ему юнцом довольно быть, Пристало стать ему мужчиной.
Кто тебя переехал?
— Папа, я не заметил. Не знаю кто. Купи женщин.
— Сколько стоят эти женщины? — Султан положил палку слону на голову.
— Превосходные женщины! — Закричал торговец. — Удивительные женщины! У меня самые лучшие женщины на базаре! Смотрите, мой повелитель, какие у них у всех кудрявые прически.
— Каких тебе купить? — Спросил султан у сына.
— Мне, папа, вон ту крайнюю, и вон ту голую, которая сидит на ящиках.
-----------------
В ночь после того, как Бадрбасыма, сына султана, переехали — он спал хорошо.
Утром Бадрбасым встал, надел чалму и пошел к отцу.
Он встретил в саду среднего брата Абызлабара гибн Хабазлама, сына султана.
— А на моих шлепанцах носы сильнее кверху загнуты. — Сказал Абызлабар.
— Врешь!
— Давай померяемся. — Абызлабар снял с ноги шлепанец и дал Бадрбасыму посмотреть.
Возразить было нечего. Носы шлепанцев Абызлабара оказались куда сильнее загнуты.
— Ну и что. — Не растерялся Бадрбасым. — А мне папа вчера двух голых женщин купил.
— Да ну? — Удивился Абызлабар.
Бадрбасым посмотрел свысока на брата и пошел к папе.
— А таких шлепанцев у тебя, брат, все равно никогда не будет! Закричал ему в спину Абызлабар.
-----------------
Султан Хабазлам Баззазы сидел на ковре и курил кальян. Массивные двери распахнулись и, вслед за раздетыми девками, чародеем и павлинами, вошел Бадрбасым, сын султана.
— Да продлятся твои годы, папа. — Поклонился Бадрбасым. — Все куришь?
— Мой возлюбленный сын пришел. Садись рядом — покурим.
Бадрбасым сел рядом и, взяв запасную трубку от кальяна, побулькал.
— Чем вообще занят? — Спросил султан.
— Встретил в коридоре Абызлабара. У него шлепанцы сильнее моих загнуты.
Почему так нехорошо получается, папа, что Абызлабару — все, а мне ничего?
— Я, что ли, тебе должен шлепанцы загибать?! — Обозлился султан. — Иди отсюда!
Бадрбасым, сын султана, вышел из комнаты и пошел на базар. На базаре он хотел засунуть шлепанцы под телегу, чтобы у них сильнее загнулись носы. Когда он пристраивал шлепанцы под колеса, телега тронулась и переехала Бадрбасыма, сына султана, на этот раз до смерти.
Сначала никто не поверил, что он умер, когда увидели его с распростертыми руками в грязи. Но потом приехал султан на слоне. Он слез вниз, послушал, как у Бадрбасыма не бьется сердце и сказал:
— О, мой возлюбленный сын Бадрбасым! Ты умер! Наследником быть Абызлабару.
ЭПИЛОГ
После смерти Бадрбасыма гибн Хабазлама его женщины достались Абызлабару.
Потом еще султан Хабазлам Баззазы гибн Нуфус тоже умер, и Абызлабар стал султаном, Повелителем Луны и Солнца, Счастливейшим из Счастливых, Хозяином Миллиона Слонов. Он сидит целыми днями на ковре и курит кальян, совсем как его папа.
А ведь на его месте должен был сидеть Бадрбасым.
Как писал мудрец древности Джамбул Алишах:
О, солнце дня, ты ярче, чем луна Но как мне быть, когда и я не знаю, Что ждет меня, какая ждет судьба?
"Кардыбарды!" — Кричит мне птичья стая.
ГЛАВА 15 ЗОЛОТОЙ ВЕК ГЕБЕЛЬСА ВОСЬМОГО ШРАЙБЕРА
Иванову Никите Анатольевичу, педагогу и человеку
В Золотом Веке по улицам ходдили голые женщины Не зря говорят, что Гебельс 8й Шрайбер был благородный. С детства его, во всяком случае, так воспитывали мама и папа.
Когда Гебельс вырос и стал королем, он объявил годы своего правления "Золотым Веком".
— Помните, — говорил он всегда, — что вам посчастливилось жить в Золотом Веке.
Когда Гебельс приговаривал преступника к смерти, он говорил всегда:
— Не повезло тебе, дураку. Все живут в Золотом Веке, а тебя в Золотом Веке повесят… Это же каким надо быть негодяем, чтобы тебя в Золотом Веке вешали?! Эх-ты-ы!..
Гебельс 8й Шрайбер был просветитель. Он покровительствовал искусствам с науками.
Приходит к нему один механик:
— Ваше Величество, — говорит, — соблаговолите мне выдать мешок золота, чтобы я на эти средства изобрел механического говорящего человека. Мое изобретение прославит время вашего царствования!
— Молодец! Вот мешок! Я счастлив!
Механик деньги тащит.
"Надо же, — думает, — король мешок золота подарил. Обосраться!"
А королева думает: "Еще мешок отдал, идиот! Лучше бы мне отдал!" Но вслух замечания боится делать.
Приходит король через неделю к механику.
— Ну как, голубчик, дела идут? — спрашивает.
— Только что закончил ногу.
— Покажи.
Механик ставит на стол ногу.
— Это левая? — Гебельс спрашивает.
— Так точно, можно и переставить на левую, мой король.
— Славная конструкция. Ну, трудись. Время еще есть.
Приходит Гебельс Шрайбер домой, королеве говорит:
— Одна нога уже готова.
— На что нам нога? — королева отвечает. — Зачем ты ему мешок золота дал? Он что у тебя — лишний был?!
Лучше бы мне отдал!
— Замолчи, а то стукну.
— Ну стукни, стукни! Мало я от тебя терпела?!
— Не выводи меня.
— Ну стукни, стукни, что же ты, а?! Стукни беззащитную женщину!
— Получай!
— У-у-у!
— Теперь не вой.
— У-у-у, изверг! Мешок отдал и еще дерется!
— Если б все такие как ты были, мир остановился бы в своем развитии!
— У-у-у! Золота жене пожалел! У-у-у!
— Нога, дура, это только начало. Когда всего человека доделает увидишь — тебе понравится.
— Не хочу я никакого человека! Ты меня ударил! Дай денег! У-у-у!
— Ха-ха-ха! Куда поползла, змея?
— Ох, убил! Ох, убил!
— Вот и сиди там под столом, тварь, не вмешивайся!
Через неделю Гебельс 8й Шрайбер к механику зашел.
— Докладывай.
— Закончил, Ваше Величество, вторую ногу. Изволите взглянуть?
— Ставь на стол все ноги.
— Вот-с.
— Опять левая?
— Как приказывали.
— Слушай, жулик, мое терпение лопнуло! Делаешь по одной ноге в неделю!
Я тебе не для этого мешок золота дал, чтобы ты по одной ноге в неделю делал!
Механик перепугался:
— Тык-мык, — бормочет.
— Что ты сказал?!
— … мык…
— Не проси. Ноги я у тебя возьму, а тебя повешу… Не повезло тебе, дураку. Все в Золотом Веке живут, а тебя в Золотом Веке повесят. Это же каким негодяем надо быть, чтобы тебя в Золотом-то Веке повесили?! Эх-ты-ы!
Механика повесили в мастерской.
Гебельс 8й Шрайбер взял ноги и понес в Храм Искусства И Науки.
Заходит в Храм. Там как раз цирк лилипутов выступает. Гебельс думает:
"Красиво как. Уроды в жопе ноги!" Прошел в угол, поставил железные ноги на пьедестал и на пьедестале вывел:
Железные ноги механического говорящего человека. Работы мастера Гермиппауса"
Пошел Гебельс 8й к художникам. Художники сидят кружком и срисовывают с натуры голую женщину. Восьмой Шрайбер спросил у рыжего художника:
— Ну как дела идут, рыжий?
— Только что ногу закончил, мон синьор.
— Скверная, дружок, нога. Мне не нравится… Милейший, сейчас у нас какой век?
— Золотой, Ваше Величество.
— Золотой, значит… В Золотом Веке все должно быть такое, чтобы мне нравилось. Остального быть не должно. Как бы ты отнесся к такой идее, чтобы тебя повесить?
Представляешь, все живут в Золотом Веке, а тебя в Золотом Веке повесили? Эх-ты-ы… Кругом — рай. А ты висишь!
Гебельс Шрайбер пошел дальше. У пожилого художника король выхватил из рук кисть и нанес на холст один решительный мазок.
— Так-то, брат, лучше… — он похлопал старика по спине. — До свидания, господа художники. Пишите дальше. А натурщицу я у вас забираю.
Король быстро шагал по улице. Сзади семенила натурщица. Позади натурщицы маршировал духовой оркестр.
В толпе шептались:
— Король проститутку снял.
— С титьками!
Дома королева его спрашивает: