— Прости, — быстро сказала она онемевшими губами. И, презирая себя за страх, холодно добавила: — Убери руку.
Его ладонь тут же разжалась.
— А теперь я напугал тебя, — заметил он с искренним сожалением. — Прости меня, Дженни.
— Все дело в том, что ты меня даже не знаешь; я не понимаю, почему тебя вообще должна заботить моя судьба, — добавила она с опаской.
Его рука медленно, осторожно поднялась и, когда Дженни так и не отшатнулась, мягко коснулась ее щеки.
— Я тебя знаю, — пробормотал он. — Знаю, что ты больше, чем просто красотка.
Она покраснела, его рука на разгоряченной коже казалась такой прохладной.
— Я не красотка.
Он рассмеялся.
— С этими кудрявыми светлыми волосами?
— Они вьющиеся, — поправила Дженни.
— И с этими прелестными веснушками?
— Фу.
— И с этой чудесной кожей цвета густых сливок?
— Ага, чудеснее не бывает! Особенно на пляже, среди загорелых тел, я вечно выгляжу как чертов вампир, и мы можем обсудить что-нибудь, кроме моей внешности?
— Тогда давай поговорим о твоем уме, смелости и силе воли, — предложил он с напускным сожалением.
— Какая тоска.
Дженни не смогла сдержать смеха, хотя тут же взяла себя в руки.
— Никогда не слышал, как ты смеешься, — он был в восторге. — Сделай так еще.
— Я не могу смеяться по команде. Слушай, — Дженни решила вернуться к делу, спрашивая себя, как долго еще он будет касаться ее лица, — давай рассмотрим голые факты. Итак, что мы имеем: во-первых, ты не псих, а король оборотней; во-вторых, твои враги все равно доберутся до меня, хотя ничегошеньки обо мне не знают. Кстати, а где ты живешь?
— Барнстейбл, Кейп-Код, — весело сказал он.
— Ах, да, Кейп-Код, — иронично протянула Дженни. — Так вот где рассадник оборотней. Я всегда это подозревала. Не зря туда так рвутся туристы.
Он вновь рассмеялся, и пальцы скользнули ниже, на ее ключицу. Дженни тут же отшвырнула руку и резко отшатнулась, так, что ударилась о стену. Удивленный, он бросился к ней, но тут же отступил, когда она вновь его оттолкнула.
— Не смей меня трогать. Никогда. Вообще никогда. А если ты до меня дотронешься, клянусь, я… — Дженни никак не могла придумать что-нибудь достаточно грозное, — ты не отделаешься тем, что я просто врежу тебе между ног.
До него вдруг дошло.
— Я вовсе не собирался снова на тебя набрасываться. — К удивлению Дженни, в его голосе прозвучала обида. — Просто мне нравится прикасаться к тебе.
— Да плевать я хотела! Ты, ничтожный тип, вломился ко мне в дом, придавил к полу и зажал так, что я вырубилась…
— Почему-то, — сухо сказал он, вытаскивая извивающуюся и пинающуюся Дженни из угла и осторожно толкая ее на кровать, а затем отходя к противоположной стене комнаты, — у меня было большое подозрение, что ты вряд ли станешь сотрудничать в собственном… эээ… переезде. Так что это было вынужденной мерой. Лучше подумай о том, что я могбы сделать, если бы не заботился так о твоем благополучии.
Об этом Дженни старалась не думать. Еще в лифте она поняла, что он вполне был способен искалечить ее или даже убить так же легко, как, скажем, растоптать паука. Да у него была просто масса возможностей сделать это. Черт возьми, она причинила ему сильнейшую боль, какую только может испытать мужчина… и вполне заслуженной кары так и не последовало.
— Все равно это неправильно, — Дженни твердо стояла на своем.
Он лишь пожал плечами.
— Еще вопросы имеются?
— Что будет, когда мы приедем в Кейп-Код?
— Будешь жить в моем доме.
— Как долго?
— Пока не примешь свою судьбу и не останешься со мной — с нами — добровольно.
— То есть навсегда? — в ужасе переспросила Дженни.
Он кивнул.
— Ты похитил меня навсегда? Если только я не сбегу, или не взорву твой дом ко всем чертям, или еще что-нибудь в этом духе?
— Да. — Он сделал паузу. — Я не жду, что ты сразу согласишься.
Дженни набросилась на него. Настало время воспользоваться тем обстоятельством, что он обещал не причинять ей боли. Первый раз она промахнулась — мужчина успел перехватить запястье — но второй удар пришелся прямо в цель, и он вздрогнул, когда ее нога врезалась в его голень.
— Я тебя ненавижу! — взвизгнула она, осыпая его градом ударов. Он, сжимая ее руки, стоически переносил все пинки, блокируя коленом лишь те, что были нацелены в пах. — Ты не можешь так со мной поступить! Это не моя судьба, ты, псих, это было лишь совпадение! Я с тобой не останусь, ни за что! У меня своя жизнь! И в нее не входит торчать на Кейп-Коде со сволочью, возомнившей себя оборотнем.
— Понимаю. Но это не имеет значения, ты все равно останешься, — и, услышав в ответ лишь гневный вскрик, он продолжил: — И между прочим, тебе пора знать, я не люблю, когда меня все время бьют, — спокойно промолвил он, поморщившись, когда ее нога со всей силы обрушилась на его лодыжку. — В будущем это может привести к последствиям.
— К черту твои последствия! — Дженни извернулась, пытаясь нанести жесткий удар головой ему в лицо, но он успел отвернуться, и она лишь уткнулась лбом в его шею.
— Пожалуй, начнем прямо сейчас, — он стиснул ее так сильно, что она задохнулась. Рот смял ее губы в жадном поцелуе, от которого у Дженни ослабли колени. Мужчина прижал ее руки к бокам, а когда она клацнула зубами, пытаясь его укусить, ограничился тем, что принялся нежно облизывать ее нижнюю губу.
— Не… — удалось ей выдавить, и когда она открыла рот, язык скользнул меж ее зубов, отступив прочь прежде, чем Дженни снова сообразила тяпнуть его.
Мужчина тяжело дышал. Почти так же тяжело, как сама Дженни. А она просто задыхалась, причём от ярости, этот самоуверенный мерзавец приводил ее в бешенство.
— Так вот, — сказал он, голос звучал спокойно, хотя глаза лихорадочно блестели, — теперь, когда ты знаешь, какие будут последствия, не стесняйся драться. Потому что тогда я смогу наложить на тебя лапы, не испытывая ни малейшего чувства вины.
— Да ты должен сдохнуть от вины, — прошипела Дженни. — Я тебя ненавижу.
Взглянув на ее рот, он печально поджал губы.
— Я знаю.
Он вышел из спальни, хлипкая дверь с треском захлопнулась за ним. А Дженни опустилась на кровать прежде, чем ее колени предательски дрогнули.
Глава 5
— Познакомьтесь, — провозгласил Большой и Страшный Мерзавец, обращаясь к собравшейся группе человек из пятнадцати. — Это моя невеста, Джанет Лоуренс.
— Мадам, — почтительно пропела в унисон толпа.
Дженни открыла было рот, чтобы высказать им все, что думает об этом как-там-его-зовут, но бессердечный ублюдок ее опередил.
— Она здесь совсем не по собственной воле, а, можно даже сказать, абсолютно против, — продолжал он. — Поэтому далеко не в восторге. А еще она беременна от меня.
Толпа счастливо выдохнула.
— …и от этого она тоже не в восторге. Это случилось, как, думаю, вы уже догадались, во время последнего полнолуния.
Кивки. Сочувственные взгляды. Дженни пришлось прикусить язык, чтобы сдержать рвущийся крик ярости.
— Так что она будет грубить, швыряться всем, что только попадет под руку и сделает все возможное, чтобы сбежать, — добавил он небрежно, словно она вовсе не стояла рядом с ним и не слышала каждое слово. — Она не понимает свою уязвимость и не в состоянии оценить деликатность своего положения. И вовсе не будет благодарна, если кто-нибудь вдруг укажет ей на это. — Он сделал паузу. — Будьте терпеливы.
Дженни закатила глаза. Стоящая с краю толпы миниатюрная, похожая на эльфа блондинка заметила это и подмигнула.
— Мойра, покажешь Дженни ее комнату?
Блондинка кивнула и тотчас же шагнула вперед.
Мистер Псих повернулся и поинтересовался с насмешливой вежливостью:
— У тебя есть какие-нибудь вопросы, Дженни?
— Только один. — Дженни замолчала. Он ждал, толпа также замерла в ожидании. — Как, черт возьми, тебя зовут?
Есть! Он чуть покраснел, из толпы послышалось несколько смешков.
Мойра хихикнула, но тут же закашлялась, едва он метнул на нее хмурый взгляд, и весело промурлыкала:
— Ой, мы даже не удосужились представиться, правда? Это Майкл. Майкл Уиндэм.
— Великолепно, — сказала Дженни, ничуть не удивленная. После всего, что стряслось за последний месяц, ее, казалось, уже ничто не может поразить. Уиндэмы управляли целой судоходной империей и слыли едва ли не более богатыми, чем сам Господь Бог. Отцу ее ребенка принадлежала башня, в которой находился тот злополучный лифт, и, наверное, даже журнал, в котором работала Дженни. Можно было догадаться. — Ненормальный и богатый.
— Боюсь, что да, — его улыбка была до раздражения сексуальной.
Дженни с отвращением отвела взгляд.
Мойра повела ее в изумительный особняк, который Дженни видела краем глаза из трейлера. После последней стычки с Большим и Страшным Уиндэмом она заснула со слезами на глазах. А когда проснулась, они уже подъезжали к усадьбе, красивее которой Дженни даже представить себе не могла. Потрясенная размерами и величием дома, она даже не сказала ни слова, когда Майкл бережно вывел ее из трейлера и принялся знакомить со своими домочадцами (оказалось, что рыжего зовут Джон, а блондин представился Дериком), которые заверили ее, что полностью разделяют «бредни» Майкла.
Дженни была просто восхищена особняком, стоящим прямо на берегу океана, и почти забыла, что ее держат в плену пятнадцать человек, таких же чокнутых, как и сам Уиндэм. Правда, она ни капельки не сомневалась — позже беспокойство вернется. Едва пройдут шок и удивление. Вот тогда будет большой скандал. Тогда…
— Надеюсь, вам здесь понравится, — сказала Мойра, ведя ее по дому, по сравнению с которым усадьба «Двенадцать дубов» из «Унесенных ветром» выглядела просто жалкими трущобами. — Мы так долго вас ждали.
— Ждали меня?
— Когда наш вожак найдет свою пару, — пояснила Мойра. Она была очаровательной изящной блондинкой с глазами цвета неба и бледной, почти прозрачной кожей, едва ли не на голову ниже Дженни (а сама Дженни могла похвастать пятью футами десятью дюймами роста). — Ему нужен наследник. Так жаль, что… — она смущенно замолчала.
— Вы даже не представляете, насколькожаль, — сухо сказала Дженни. — Мойра, послушайте, я, конечно, не думаю, что есть хоть один шанс, что вы поможете…
— Даже не просите, мадам, — твердо ответила та. — Я умру за Майкла. Как и все остальные.
— Другими словами, не трать зря воздух, прося кого-нибудь помочь удрать из этой тюрьмы, — закончила Дженни.
— А вот и ваша камера, мадам, — Мойра с усмешкой распахнула двери из красного дерева. Дженни ступила в комнату, красивее которой она еще не видела: сверкающий паркет, пушистые ковры, камин, достаточно большой, чтобы зажарить парочку свиней, несколько дверей. И кровать! Двуспальное чудовище, на котором с комфортом устроилась бы семья из шести человек.
— Ванная, туалет, гардеробная, балкон, — перечисляла Мойра, открывая поочередно все двери.
— Ого! — только и смогла пробормотать Дженни, выпучив глаза. Мойра хихикнула. — Ладно, допустим, эта комната занимает верхнюю строчку в списке Лучших Тюрем Мира. Но все равно паршиво, ну вы понимаете.
— Хмммм? — Мойра присела на кровать.
— Торчать здесь против моей воли, — нетерпеливо напомнила ей Дженни. Она ждала, что та покраснеет, признает свою вину, сделает хоть что-нибудь… кроме как пожмет плечами и равнодушно взглянет на нее, черт возьми! Вдруг ей в голову пришла тревожная мысль, и Дженни резко спросила: — А где спит Уиндэм?
— В соседней комнате, — просто ответила та.
— Только через мой труп!
— Вам придется обсудить это с ним, мадам.
— И хватит называть меня мадам. Мне не девяносто.
— Как пожелаете, миледи.
— Вон, — прошипела она, и к ее удивлению и облегчению, Мойра послушно вышла.
Дженни бросилась на кровать, принявшую ее в мягкие пуховые объятия. Она была слишком взбешена, чтобы вновь расплакаться, и это настроение было хоть каким-то разнообразием — в последнее время она только и делала, что ревела. А теперь настало время действовать.
— Хочешь перекусить прежде, чем предпринять первую попытку к бегству?
Это Уиндэм просунул голову в дверь, которая — ну естественно! — соединяла их комнаты. Перед глазами пронеслось видение, как дверь вдруг захлопывается, и его глаза выскакивают из орбит, а шея ломается с приятным хрустом.
Она оторвала голову от подушки.
— Хочу домой.
— Я знаю.
— Сейчас!
— Прости.
Дженни встала на колени, балансируя на мягких подушках и пушистых одеялах. Губы Уиндэма дрогнули, когда она не удержала равновесие и покачнулась.
— Уиндэм, последний раз говорю — я здесь не останусь. Не хочу иметь с тобой ничего общего. Ты преступник, негодяй и жалкий псих.
— Ты не боишься, — довольно выдохнул он. — Я знал, что ты не испугаешься.
— Не обольщайся. Я слишком злая сейчас, чтобы бояться. Слушай, идиот, если попытаешься удерживать меня здесь, будут страшные последствия. Я имею в виду облавы ФБР и переломанные кости. И я свалю отсюда при первой же возможности.
На секунду на его лице вдруг мелькнула тревога. Боится потерять секс-игрушку? Или по каким-то более глубоким причинам? Но он тут же вновь принял невозмутимый вид.
— Если попытаешься сбежать, будут последствия, — сказал он, заходя в комнату и тихо прикрывая за собой дверь.
Сменив костюм на шорты цвета хаки и белую футболку, он будто стал еще аппетитнее в этой домашней одежде, щедро демонстрирующей мускулистые ноги и грудь. Он был просто возмутительно загорелым, возмутительно красивым.
— В ближайшее время собираешься бежать? — поинтересовался он как бы между делом, словно говоря о температуре воздуха.
— Ты… ты, — Дженни задыхалась, не в силах подобрать слов в ответ на этот нелепый вопрос. — Ты не должен спрашивать о моем побеге.
— Ты же все равно не сбежишь. Мы тебя поймаем. Я не хочу, чтобы ты оказалась в опасности. И, как я уже предупреждал, если попытаешься бежать, будут последствия.
— Какие еще последствия? — поинтересовалась она, но тянущее ощущение под ложечкой подсказывало, что она уже знает ответ.
Его взгляд был абсолютно спокоен.
— Как в лифте.
Во рту у нее пересохло, сердце бешено забилось.
— Сходи к врачу, Уиндэм. Как можно скорее.
— Думаешь, мне нравится такой поворот событий?
— Думаю, ты просто в восторге, — с горечью пробормотала Дженни.
Кажется, Мистера Психа задели эти слова. Дженни никак не могла его понять.
— Я вижу только этот способ, чтобы тебя удержать, — вздохнул он, — потому что ты не веришь в опасность, которая тебе грозит.
Он подошел к кровати и взглянул на Дженни сверху вниз. Даже слепой разглядел бы голод в его глазах.
— Не буду лгать, какая-то часть меня отчаянно хочет, чтобы ты пыталась сбежать, — голос был хриплым. — Но пойми, я сожалею о тех обстоятельствах, что свели нас вместе. И мне жаль, что тебе не понравился мой дом.
— Я не говорила, что мне не нравится твой дом, — резко вставила Дженни.
— …но если попытаешься бежать, или снова набросишься на меня с кулаками, то я возьму тебя безо всяких угрызений совести.
— Ты…
— Я не могу стоять так близко к тебе и даже не иметь возможности дотронуться, — прошептал он, и на мгновение Дженни увидела в его глазах такую тоску и боль, что ей пришлось отвести взгляд. — Мысль о том, что ты будешь спать всего лишь в нескольких ярдах, сводит меня с ума. Но я не буду брать тебя силой, Дженни, — кроме как в наказание. Потому что, — грустно добавил он, — я знаю, ты презираешь меня так же сильно, как я тебя хочу, и просто не можешь находиться рядом со мной. Так что секс утолит мой голод и станет отличным наказанием для тебя. — Он отвернулся. — Хотел бы я, чтобы все вышло по-другому, — сказал он, не оборачиваясь. — Я все бы отдал, чтобы было по-другому.
— А знаешь, за что я бы отдала всё? — ласково поинтересовалась Дженни, нащупывая что-нибудь, чем можно в него швырнуть, но под руку не попадалось ничего смертоноснее подушек.