Леонид помедлил, прежде чем задать вопрос.
– Какой именно магазин?
Макс отвел глаза.
– Тот, где работает Маша, – тихо произнес младший Тетерев.
Послышался резкий хруст.
Лёня закрыл глаза, всего на несколько секунд его лицо исказилось, но почти сразу снова стало невозмутимым.
– Поехали, – сказал он решительно и вышел из кабинета.
Макс не понимал, как он может быть таким спокойным. Погибли люди, возможно, Мария тоже пострадала. Но, бросив взгляд на стол, за которым только что сидел Тетерев, он увидел ручку, которую тот держал в руках, когда услышал эту ужасную новость. Треснувшая ручка и несколько капель крови рядом с ней больше любых слов показывали, какой тяжелый удар получил его брат.
Глава 9
Все было как в тумане, перед глазами все расплывалось. Чувство, что случилось нечто ужасное, засело в мозгу. Тупая боль сверлила виски, ужасно чесалась нога, но пошевелиться не было сил. Все тело было словно налито свинцом. Постепенно сознание возвращалось и девушка вновь смогла соображать здраво. Воспоминания вернулись, и она вновь пережила тот страх, который испытала в супермаркете.
Губы задрожали, Швецова тихо заплакала – она была жива!
«Спасибо, Господи!» – шептала она, чувствуя соленые слезы на губах.
– Вы очнулись? – услышала Маша женский голос рядом с собой.
Посмотрев на говорившую, девушка смогла лишь увидеть размытый силуэт. Она хотела сказать о том, что практически ничего не видит, но смогла лишь невнятно что-то прохрипеть.
– Не пытайтесь пока говорить. Ваши голосовые связки пострадали от дыма, но не волнуйтесь, скоро они восстановятся, – сказала медсестра.
Мария расстроенно вздохнула – она плохо видела и не могла говорить, а так много хотелось узнать.
Что произошло с магазином после взрыва? Пострадала ли Мышкина? Приходил ли Лёня навестить её?
Но, к её огорчению, пока она не могла получить ответы на свои вопросы, оставалось лишь набраться терпения и ждать. Девушка ещё не знала, насколько сильно пострадала, поэтому ощущала легкое беспокойство. Маша прислушалась к своим ощущениям и стала осторожно шевелить сначала одной рукой, затем другой. Обнаружив, что обе на месте, она облегчённо вздохнула. Пришла очередь ног – одна сразу послушалась хозяйку и пальчики зашевелились, но вот вторая даже не двинулась. Маша запаниковала и попыталась сесть, чтобы увидеть, что случилось с её левой ногой.
– Осторожнее! – вскрикнула медсестра, заметив попытки Швецовой встать.
– Моя нога! – попыталась сказать Мария, но из её горла вырвались жуткие хрипы, которых она сама испугалась.
Видимо, медсестра поняла её волнение и успокоила пациентку.
– Не волнуйтесь, у вас двойной перелом, но нога на месте. Из-за анестезии и гипса вы не чувствуете ее, – пояснила она, – но скоро нога будет болеть.
Маша почувствовала огромное облегчение от её слов. Даже утверждение, что боль будет ужасной, не испугало девушку, ведь это означало, что она жива.
Последнее, что она помнила перед взрывом, были ряды с полками, до которых они успели с Виолеттой добежать, а потом оглушительный взрыв… и мгновенная темнота. Они были совсем рядом в тот ужасающий момент. Маша надеялась, коль ей удалось выжить, то и Мышке тоже.
– К вам посетитель, – услышала Маша голос медсестры, а потом послышались уверенные шаги и мужской голос.
– Здравствуйте, – проговорил он, и Маша узнала младшего Тетерева.
Как же она была рада его видеть, хоть он и расплывался немного у неё в глазах. Если он пришёл, то Леонид тоже наверняка здесь. Мария улыбнулась Максиму, но его официальный тон немного озадачил ее.
– Меня зовут Максим Ярославович Тетерев. Я представляю компанию, владеющую супермаркетом, где произошёл этот ужасный инцидент, – произнес он.
Маша удивленно смотрела на него, думая, что он шутит, ведь он же не стал бы представляться ей, когда они и так знакомы, но он продолжал.
– Мы взяли на себя все расходы за лечение до полного вашего выздоровления, а также обязуемся выплатить компенсацию за причинённый ущерб вашему моральному и физическому состоянию здоровья.
Его лицо оставалось серьёзным, и Маша стала сомневаться в своих домыслах. Почему он говорит ей это сейчас вместо слов поддержки, которые были бы в сто раз приятнее.
– Выздоравливайте! – сказал Макс и, к её ужасу, покинул палату.
– Подожди! – закричала Маша, но из горла лишь вырвались страшный хрип и надрывный кашель.
Что это все означает? Почему он разговаривал с ней, как с абсолютно чужим человеком? И где Лёня, когда он так нужен ей сейчас!
Маша находилась в панике, потому что больше к ней так никто и не пришёл, и это сводило с ума.
Голос вернулся только на следующее утро. Она поняла, что сможет задать вопросы, которые её так тревожили.
– Доброе утро, – поприветствовала она медсестру, вошедшую в палату.
– О, вы уже бодрствуете? – проговорила та с улыбкой. – Сегодня вы выглядите намного лучше.
Маша решила больше не откладывать и спросила:
– Расскажите мне, что случилось в супермаркете? – Швецова прокашлялась, пытаясь избавиться от надоедливого першения в горле. И хоть её голос напоминал скрип ржавой пружины, она была рада, что вообще может говорить.
– А вы не помните?
– Очень смутно.
– После взрыва пятерых пострадавших доставили в больницу с травмами разной тяжести. Двое находятся в реанимации в критическом состоянии. А вы – настоящая счастливица, видимо, ваш ангел-хранитель был настороже.
– Кто-то умер? – осторожно спросила Маша, боясь услышать знакомые имена.
– Двое.
– Кто? – взволнованно прошептала девушка.
– К сожаленью, мне это неизвестно, – сочувственно проговорила медсестра. – Вам нужно отдыхать.
Когда она уже собиралась уходить, Швецова окликнула ее.
– Ко мне кто-нибудь приходил?
Медсестра с сожалением покачала головой, заметив, как пациентка сразу пала духом.
Почему никто не пришёл к ней? Прошло уже два дня, но ни Лёня, ни родители не навестили её. Словно она была всем безразлична. Сотни предположений придумывала Маша, чтобы оправдать их равнодушие. Возможно, родителям ничего неизвестно. Но Лёня? Почему он так поступает с ней?
От раздумий и поисков ответов разболелась голова.
– Как поживает наша пациентка? – услышала она бодрый голос. – Я ваш лечащий врач.
– Правда? – безразлично проговорила Швецова.
– Что за депрессивный голос? – добродушно спросил он. – Лучше скажите, как вы себя чувствуете.
Маша тяжело вздохнула.
– Болит нога и раскалывается голова, перед глазами все размыто, а родные и любимый мужчина ни разу не навестили. А так, жизнь прекрасна! – с иронией произнесла она.
– Ноге и голове мы поможем болеутоляющим, глазам – пригласим окулиста, а вот с родственниками, – он пожал плечами, – этот вопрос, к сожаленью, не в моей компетенции.
Видя, что пациентка совсем пала духом, врач лишь огорчённо вздохнул. Его всерьез беспокоило состояние глаз девушки, поэтому, он не медля, пригласил специалиста. Его вердикт был неутешителен, оказалось, что пациентка была практически слепа как крот, и нельзя было с точностью определить, что послужило причиной ухудшения зрения. Оболочка глаза не была повреждена при взрыве, а вот сетчатка была мутной, что говорило о давней проблеме с глазами, но пациентка уверяла, что всегда имела стопроцентное зрение. Врач был склонен верить, что девушка получила травму головы, которую не заметили врачи.
Когда Мария услышала, что, возможно, ей придется носить очки, она горько улыбнулась. Когда-то в детстве она часто брала очки деда и представляла себя учительницей, строго взирая на родителей из-за стекол, но никогда не думала, что ей действительно, придется надеть их.
Когда на третий день Лёня все ещё не появился, Маша стала думать, что по каким-то причинам его просто не пускают к ней. Но медсестра, удивленная её предположением, уверила, что это не так.
– Не понимаю! – обескураженно проговорила Маша, ни к кому особо не обращаясь.
– Чего вы не понимаете? – спросила медсестра, входя в палату.
– Ко мне никто так и не пришёл, – всхлипнула Маша. – Может быть, что-то случилось?
– Не стоит так переживать, – попыталась успокоить та расстроенную девушку, – я уверена, что скоро вас обязательно навестят.
Маша огорчённо отвернулась и слегка поморщилась, когда медсестра сделала ей укол болеутоляющего. Когда она уже собиралась оставить Швецову одну, та удержала её за руку.
– Мне нужно позвонить, – взволнованно сказала Мария.
– Боюсь, это невозможно, – на лице девушки появилась профессиональная вежливая улыбка, которую Маша так хорошо знала по собственному опыту.
– Пожалуйста! – взмолилась она, понимая, что если этого не сделает, то сойдет с ума от беспокойства.
Медсестра была непоколебима.
– В коридоре есть телефон, вы сможете позвонить, как только врач разрешит вставать.
Маша упрямо вздернула подбородок и отбросила одеяло. Стиснув зубы, она свесила одну ногу и попыталась сесть.
– Это глупо, – сказала медсестра, подбежав к ней, и силой удерживая на месте, – вам нельзя вставать.
– Я все равно позвоню, даже если мне придется ползти, – твердо заявила Маша, намереваясь любой ценой сделать то, что решила.
Девушка сердито фыркнула и сдалась.
– Хорошо! Если вы пообещаете мне не вставать, то вечером я принесу вам телефон.
Мария облегчённо вздохнула и откинулась на подушку. Те усилия, которые она приложила, чтобы сесть, вконец вымотали её.
– Спасибо, – благодарно прошептала она, но медсестра лишь недовольно поджала губы.
В течение всего времени, что Маша пробыла в больнице, девушка заметила, что её доктор выглядел настолько измученным, словно не спал вечность. Позже она узнала, что больница была переполнена пациентами, врачи работали не покладая рук.
Наконец-то наступил вечер и ей принесли долгожданный телефон.
– У вас ровно пять минут, – выходя из палаты сказала медсестра.
Маша немедля стала набирать номер Тетерева, но это оказалось сложным заданием, так как перед глазами все расплывалось, как и в первый день, когда она очнулась в больнице. И все же ей удалось набрать нужный номер, и она услышала его голос. Глаза увлажнились – с ним было все в порядке.
– Здравствуй, любимый, – прошептала Маша, борясь с желанием заплакать.
– Кто это? – холодно спросил Леонид.
– Это Маша, – с дрожью в голосе произнесла она.
– Какая Маша? – безо всяких эмоций спросил Тетерев.
Маша немного обиделась, но потом поняла, что видимо из-за хриплого голоса он просто не узнал её.
– Мария Швецова. Почему ты ко мне не приходишь?
Повисла зловещая тишина.
– Если ещё раз позвонишь… – яростно прошипел он, – убью к чёртовой матери! – в трубке послышались гудки отбоя.
Маша смотрела на телефон в своей руке, словно не понимала, как он там оказался. Что это было? Может, она не туда попала? Но она могла поклясться, что это был голос именно Леонида Тетерева.
Швецова набрала следующий номер – трубку поднял отец.
– Я вас слушаю, – проговорил он, и его безжизненный голос резал уши.
– Привет, папа, – уже не сдерживая слёз, проговорила Маша.
Воцарилась пауза.
– Папа?
– Как тебе не стыдно так шутить! – в ярости крикнул отец, прежде чем бросить трубку.
«Что происходит?»
Руки затряслись, телефон упал на кровать. Маша сжала голову руками и закачалась, шепча как безумная: «Что происходит?»
Медсестра нашла её в ужасном состоянии. Перепугавшись, она вколола ей успокоительное, покинув палату только тогда, когда пациентка уснула.
Швецова проспала все ночь, а утром проснулась из-за адской боли в ноге. Но она даже не шелохнулась, чтобы нажать кнопку вызова медперсонала.
Боль доказывала, что она жива, но тогда почему с ней происходят эти странные вещи? Она лежала неподвижно, устремив взгляд в белый размытый потолок.
«Интересно, понравлюсь ли я Тетереву в очках?» – подумала Маша, но потом иронично усмехнулась, вспомнив их последний разговор.
Почему-то он больше не хотел её ни видеть, ни слышать. Возможно, её лицо пострадало при взрыве? Девушка ощупала его руками, но кроме мелких царапин ничего не ощутила. Значит, дело было не в этом.
Непонимание происходящего было одним из самых ужасных состояний. Пытаешься сложить все в логическую цепочку, но ничего не получается, словно недостает какого-то очень важного звена.