Мальчика бросило в жар со стыда, а сердце заколотилось в груди, как маленькая птичка о прутья клетки.
— Даже не будь законов, запрещающих эльфу, лишённому магии, занимать королевский престол, я бы всё равно не смог удержать его без колдовских сил. Так что настоящий брак с существом, подобным тебе, — это потеря королевства и жизни. Думаю, оставь меня магия, я не проживу более нескольких часов. Как я сказал, у меня много врагов.
Сури несмело поднял глаза на короля:
— Но раз вы всё равно не сможете получить светлое королевство, зачем вы заключаете брак со мной? — Он шумно вдохнул, надеясь вернуть ровность дыханию. — Я с готовностью вернусь в замок… Я вовсе не желал… не желаю…
— Частью договора был гейс, — оборвал его лепет Инген. — Гейс взять в супруги младшего сына короля и королевы. Если договор путём сложных манипуляций и искупительных жертвоприношений ещё можно попытаться расторгнуть, то гейс нерушим. Ты знаешь, что такое гейс, мальчик?
— Я… читал… — робко произнёс Сури.
— По счастью, я не чувствую веления гейса сделать тебя своим на деле. Полагаю, осуществления брачной церемонии будет достаточно, чтобы он был исполнен. А что касается договора… Пока я могу откладывать его исполнение, оправдываясь твоим несовершеннолетием. Никто не может требовать от меня делить постель с ребёнком, не достигшим и двадцати лет. Возможно, пока мы ждём твоего вступления в брачный возраст, что-то поменяется. До тридцати тебе ещё больше десяти лет… На этом всё, принц. Тебе покажут отведённую для тебя палатку. Во время путешествия ты будешь ехать с отрядом людей в стороне. Те, кого ты берёшь из крепости, присоединятся к этому отряду.
Принц ответил послушным наклоном головы. Домальд не обманул: мальчик был покорен, как овечка.
Инген вызвал ординарцев. Один увёл младшего принца, другой отправился передавать приказ о том, что они выступают в обратный путь. Королю не терпелось покинуть это мрачное место. От Рингерайка, казалось, даже сюда долетали какие-то удушающие тёмные волны, да ещё и обсидиан повсюду… Когда родился Ивар, младший брат Ингена, было предсказано, что он умрёт от обсидиана, как и все дети королевы Маб. Пророчество уже начало исполняться.
***
Первые два дня путешествия прошли спокойно. Инген не ощущал присутствия младшего принца, так как тот с полагающейся ему охраной ехал позади, и ему казалось, что всё не так уж плохо. Он и дальше сможет держать чудовище достаточно далеко от себя, может быть, даже вовсе забыть о его существовании.
Под вечер второго дня армия Ингена Чернокрылого остановилась на ночлег в небольшом поселении эльфов на берегу реки Тир. Сам король должен был заночевать в замке местного лорда. Он бы не назвал это замком — небольшое укрепление со рвом, крепостной стеной и большим приземистым домом посередине, где жители поселения могли укрыться на случай нападения банд людей, троллей или подземного народца. Места здесь были глухие, пустынные и опасные. Для принца и его людей нашли домик егерей в лесу.
Инген уже въехал во двор замка, когда его окликнули сзади. Тёмный эльф удивлённо обернулся: никто не осмеливался вот так запросто кричать ему: «Постойте, ваше величество!».
Его догонял всадник-человек. На нём не было формы — самая обыкновенная дорожная одежда, конь тоже был не боевым. Король догадался, что это один из тех двоих, кого младший принц взял из Рингерайка. Личная охрана окружила Ингена, но тот коротким жестом остановил их. Эльфийские рыцари чуть разъехались по сторонам, оставляя для всадника узкий коридор.
— Кто ты? — спросил король, нахмурившись.
— Меня зовут Ардат, я был наставником принца Атильсура в Рингерайке, — представился человек, отвесив что-то вроде поклона, насколько можно это было сделать, не спешившись.
«Наставником?.. Ты засовывал свой грязный член в эльфийского принца!» — зло подумал Инген, ничем не выдав раздражения вслух. Человек ему не понравился. Он был ещё молод, и его аура была здоровой, оранжево-золотистой, очень сильной. Но он был полной противоположностью эльфам: ширококостный, плечистый, с большими ладонями и мощной грудью. Жёсткие волосы вились, а подбородок украшала рыжеватая бородка. Он был человеком того грубого типа, который иногда привлекает эльфийских женщин именно выраженностью животного, плотского начала.
— И чего ты хочешь, Ардат? Принц в чём-то нуждается? С ним плохо обращаются?
— Он нуждается, ваше величество, — ответил наставник, оглядываясь по сторонам, словно не смел заговорить в присутствии охраны.
Королю было достаточно короткого кивка головы, чтобы рыцари отъехали в сторону. Кириат же, наоборот, приблизился к нему, остановив коня в половине корпуса от Ингена. Тот с угрюмым нетерпением взирал на Ардата, ожидая ответа.
— К принцу уже два дня как ни приближался никто из вашего народа. Он истощён. Вы понимаете?
Инген кивнул. Он знал, о чём говорил человек. В книгах было написано, что те, кто носили алое, нуждались в эльфах. Если они переставали вытягивать магию из них, то через несколько дней начинали слабеть.
— Мы в пути всего два дня, — холодно ответил король. — Не думаю, что он прямо-таки истощён.
— Он никогда не покидал замка и ни на секунду не оставался без эльфов! Он не привык обходиться без них! — с горячностью воскликнул Ардат. — Принц даже сидеть уже не в силах. Я бы не обратился к вам, ваше величество, если бы можно было ждать!
Инген на секунду задумался, потом повернулся к Кириату:
— У нас есть солдаты, заслужившие наказания?
— Есть двое, но там настолько мелкие проступки, что…
— Неважно, — прервал его король. — Отправьте одного к младшему принцу. Пусть постоит около него две минуты.
— Ваше величество! — попробовал возразить военачальник.
— Исполняйте, — приказал король.
— Благодарю вас, ваше величество! — отвесил очередной поклон Ардат.
Король развернул коня, давая понять, что на этом аудиенция окончена. Когда он поравнялся с Кириатом, тот тихо произнёс:
— Вы могли бы легко отделаться от мальчишки! Сам бы помер по дороге.
— Он бы не успел умереть до приезда в столицу, — ответил Инген, — ослаб и иссох, вот и всё. Эльфа, даже такого, не так-то просто уничтожить. К тому же, я бы нарушил свой гейс, попытавшись убить его: это то же самое, что запереть узника в темнице без еды и воды и потом заявлять, что непричастен к его смерти.
Хотя основные силы армии тёмного короля проходили через города и селения, Сури провозили какими-то полузаброшенными дорогами вокруг них, и через три дня Ардату снова пришлось ехать к Ингену. Не мог же он изловить первого попавшегося эльфа и притащить к Сури, а сами они обходили людское войско не то что за пятьдесят, а за все сто шагов. На этот раз король ответил отказом, заявив, что завтра вечером они уже приблизятся к столице светлых эльфов, под стенами которой у тёмных есть лагерь. Там к младшему принцу обязательно придёт кто-то из членов семьи и из совета старейшин.
Почти весь день они ехали по горным дорогам. Отряду людей было приказано держаться на сто шагов позади. Перед ними тащился обоз, который полз по каменистым дорогам, идущим то круто вверх, то вниз, невыносимо медленно. В итоге, когда они добрались до места ночлега, основная часть армии уже давно поставила палатки и занималась приготовлением ужина.
Всю дорогу Ардат старался держаться возле повозки, в которой везли Сури, но на узких горных тропах это не всегда было возможно. Когда они добрались до места ночлега, и наставник наконец заглянул в повозку, маленький эльф был без сознания.
Инген, ожидая, пока в большом зале горного замка подадут ужин, вместе с частью свиты поднялся на стену цитадели, посмотреть, как обстоят дела в лагере. Уже темнело, и расстояние до лагеря людей было большим, но острые глаза эльфа мгновенно нашли повозку, украшенную двумя флагами, — ту самую, в которой передвигался младший принц. Инген обвёл глазами всю стоянку, но взгляд его снова будто притянуло к повозке будущего супруга. Он увидел, как Ардат спешился возле неё и торопливо, даже не привязав коня, забрался внутрь. Через несколько секунд он появился с принцем на руках. Маленький, худой, сверху он казался просто ворохом красной одежды, которую куда-то тащил человек. Глаза принца были закрыты, голова запрокинута, толстая золотистая коса волочилась по пыльным камням. Наставник унёс мальчика в уже приготовленную палатку.
Король понимал, что ребёнок ни в чём не виноват: договор и гейс были результатом коварства Балинта и его собственной глупости, но это хрупкое слабое существо всё равно казалось отталкивающим и страшным. Опять же, светлые явно не обрадуются, если их принца привезут в подобном состоянии… С другой стороны, после того случая с наказанием солдата по лагерю полетели неприятные слухи. Надо идти самому, недостойно и стыдно посылать других: принц его жених и его проклятие.
Ардат пытался привести Сури в чувство, обтирая ему лицо холодной водой, но тот не выходил из мертвенного оцепенения. Мужчина прижимал исхудавшее невесомое тельце к себе, звал его, но ничего не помогало. Неожиданно мальчик зашевелился, словно пытаясь вырваться, веки его задрожали, хотя глаза так и не открылись. Буквально через минуту завеса на стене шатра откинулась, и внутрь вошёл король Инген. Ардат тут же опустил Сури на низкую лежанку и склонился перед правителем. Тот тремя быстрыми шагами пересёк палатку и подошёл к младшему принцу. Мальчик, так и не приходя в себя, потянулся к нему и тихо застонал, рот его приоткрылся, словно пытаясь поймать капли воды. Ардат заметил, как губы короля изогнулись в отвращении. Но ему не было дела до того, что думает его заносчивое величество, он приподнял голову принца и поднёс к его губам плошку с водой.
— Сури, попей! Слышишь меня? Сури!
Ингена неприятно кольнуло при звуке этого сокращённого имени: этот мужлан смел вот так запросто обращаться к принцу в присутствии короля эльфов. Однако имя мальчику подходило и было гораздо лучше полного, труднопроизносимого и необычного.
Король склонился и поднял свесившуюся на пол косу: он впервые дотронулся до своего будущего супруга (если волосы считались, конечно). Он посмотрел на кончики — серые, ломкие, скрученные, словно обожженные.
— Обрежь ему волосы, — сухо произнёс Инген.
Ардат хмуро посмотрел на короля исподлобья:
— Я не успеваю заниматься ими в дороге, а он сам очень слаб, но когда мы приедем в город…
— Обрежь, — повторил король, — иначе он вообще останется без них. Слишком длинные, начали сгорать. Не хватало мне ещё жениться на лысом эльфе!
— Но они же…
— Ты осмеливаешься спорить со мной?! — повысил голос Инген. — Делай что говорят. Тебе жаль их? — с уничижительной насмешкой спросил он, смотря прямо в глаза Ардату. — Не переживай, человек, твой любовник отрастит такие же за полгода.
Наставник не отвёл глаз, хотя смотреть в озерца синего пламени было тяжело: и это даже сейчас, когда Инген Чернокрылый лишён своей силы. Выходит, король знал… Наверняка Домальд ему рассказал, не смог удержать язык за зубами. У Ингена и без того нет причин для любви к супругу, а теперь ещё и это… Быть может, ему лучше уехать, чтобы не вызывать лишнюю злость в короле? Но оставить Сури совсем одного он тоже не мог.
Инген, будто бы довольный произведённым им эффектом, развернулся и вышел их шатра.
Ардат повернул голову Сури на бок, вынул кинжал из ножен и срезал косу. Короткие волосы неровными прядями рассыпались по обтянутой зелёным шёлком подушке. Шатёр Сури был обставлен почти столь же пышно, как и шатёр самого короля: принцу оказывали все полагающиеся почести с тем лишь исключением, что на деле относились к нему здесь не лучше, чем к собаке. А может, даже и хуже.
Из-за всех этих злоключений в дороге в день свадебной церемонии принц Атильсур выглядел как оборванец, подобранный в грязной подворотне и наряженный в королевские одежды. Сама церемония проходила за городом в шатре младшего принца: провезти Сури по столице и допустить к священному древу не было никакой возможности. Его силы вызвали бы панику у жителей, даже если бы их и предупредили заранее, а что бы произошло с волшебным древом вообще сложно было предположить. Обряд бракосочетания проводил тот же жрец в присутствии небольшой свиты Ингена и нескольких человек из совета старейшин светлых эльфов. Всех просили прибыть заранее, чтобы хотя бы немного привыкнуть к отсутствию магии. Из королевской семьи на церемонию явились только принц Ниам и какая-то любопытная тётка.
Сури рядом со своим царственным женихом казался серой лесной мышью рядом с гордым соколом. Мало того, что он только-только доходил ему до плеча, так у него ещё и вид был немощный, бледный, измождённый: глаза запали, щёки ввалились, кожа стала серой и сухой, как пергамент. Светлые волосы, тоже потускневшие, безжизненные, были теперь подстрижены ровно, но едва прикрывали уши. Даже Инген, глядя на него, подумал, что, возможно, был слишком жесток с мальчиком: в их первую встречу он показался ему красивым, изящным, воздушным — настоящим светлым эльфом; теперь же он напоминал изголодавшегося человеческого ребёнка.
Церемония прошла быстро: всем не терпелось покинуть это место и вернуться обратно в мир, полный света, звуков и магии. Гости быстро попрощались с молодожёнами и по цепочке начали просачиваться из шатра наружу.
Сури, несмотря на плохой внешний вид, чувствовал себя вполне сносно, по крайней мере, физически. Ужасной слабости, которая изнуряла его всю дорогу, больше не было. Он впервые видел разом столько прекрасных, изысканно разодетых эльфов. Там были тёмные и светлые — все невероятной красоты, и одним из самых удивительных был его супруг Инген Чернокрылый, о котором он столько читал в книгах.
После завершения церемонии тот даже не посмотрел на него — начал что-то обсуждать со светлыми эльфами из совета старейшин. Потом они все вместе покинули шатёр. Одним из последних уходил принц Ниам. Он оказался единственным, кто заговорил с Сури.
— Любопытно было посмотреть на тебя, братец, — произнёс он, поглядывая на младшего принца сверху вниз.
Ниам был на полголовы выше Сури, и тот взирал на усыпанного драгоценными камнями юношу с аметистовыми глазами в восхищении.
— Я тоже рад тебя видеть, брат, — ответил Сури.
— Я вовсе не рад! — заявил Ниам с ясно читаемой ненавистью во взгляде. — Находиться рядом с тобой — страшная пытка для любого эльфа. Мне искренне жаль короля Ингена… Оказаться связанным с подобным существом…
Ниам презрительно поджал губу и направился к выходу. Сури остался в шатре один.
Глава 3
Через два дня после окончания церемонии тёмный король отбыл в свои земли. На этот раз с Сури обходились несколько милостивее, и Инген с небольшой свитой навещали его через день или два.
Во дворце короля всё уже было готово к прибытию принца светлых эльфов: ему отвели даже не отдельное крыло, а нечто вроде маленького замка, соединённого с большим двумя арочными переходами. В этом замке был свой внутренний двор с закрытым золочёной решёткой колодцем, отделённый от главного двора большими тяжёлыми воротами, свои конюшни, кухни, погреба, комнаты для стражи и прислуги. Не было разве что собственного выхода наружу в город.
Кейн, капитан стражи принца-консорта, невысокий худой мужчина со смуглым лицом, иссечённым шрамами, провёл Сури по его жилищу.
— Вам, как супругу короля и принцу, положен свой двор и сенешаль, но его пока не избрали. По закону сенешалем может быть только эльф, а они, сами понимаете, выше высочество, не слишком сюда рвутся. Если не найдётся, то король поменяет закон: найдут для вас человека. Пока можете обращаться ко мне и к госпоже Ровенне. Она тоже смертная женщина, но замужем за эльфом.
Сури ничего не спрашивал, просто обходил вслед за Кейном роскошные покои. Тот время от времени сам что-нибудь рассказывал. Например, что этот маленький замок был построен специально для содержания важного заложника из светлых эльфов: мальчика из королевской семьи почти сразу после рождения отдали на воспитание тёмному владыке. У него был свой маленький двор, тронный зал, свита, маленькая армия. Король собирался женить его на своей дочери, чтобы объединить два королевства, но юноша, едва достигнув тридцати лет, вступил в осень — из-за несчастной любви к наложнице короля — и через год умер. Сури думал, каково это: самому медленно уходить из жизни и как этого добиться. Очень сильно захотеть? Произнести особые слова? Пока он этого не представлял, и даже в книгах нигде не было этого написано.