Грейне предупредили, что нужно не просто овладеть мальчиком: нужно, чтобы он также испытал удовольствие и его семя излилось. Не рассчитывая на опытность Грейне и покорность эльфийского принца, Инген разузнал у человеческих лекарей рецепты возбуждающих желание снадобий, а также изучил несколько трактатов о свойствах растений, написанных светлыми эльфами. Судя по всему, внесённые им усовершенствования оказались весьма действенными: тело младшего принца отвечало на ласки. Оно билось и извивалось под большим, покрытым рунами телом мужчины, но постепенно в этих движениях начало проскальзывать не только сопротивление, но и страсть.
В какой-то момент Инген даже забыл про свои записи, как он уже несколько минут назад забыл, что из него ушла магия, — в момент, когда Грейне начал вылизывать мальчика, а тот стал подаваться к нему всем телом, словно предлагая себя. Это было слишком… на такие картины он никак не рассчитывал… И лишь когда по щекам принца полились слёзы, Инген опомнился. К счастью, ничего существенного, что он мог бы пропустить, в эти минуты не произошло.
Наконец наступил решающий момент: большой, тоже покрытый чёрными рунами член Грейне начал входить в младшего принца. Инген напоминал себе, что ему нужно смотреть на амулеты, но он не мог отвести глаз от разыгрывавшегося перед ним зрелища. Крупный член медленно исчезал меж узких бёдер мальчика и плавно тонул в нём, пока не оказался внутри весь. Потом он так же медленно двинулся обратно, потом снова внутрь. Тело принца, сначала замершее, напряженное, начало снова расслабляться и двигаться в ответ, вбирая в себя мужчину. Даже через кляп, даже через стену и стекло были слышны стоны светлого эльфа, а про грудные крики Грейне и говорить было нечего.
Тёмный эльф брал свою жертву самозабвенно, властно, страстно, не замечая даже того, что руны на его теле блекнут и постепенно тают. Но от взора короля это, разумеется, не укрылось. Он аккуратно дополнял свои записи.
Мальчик излился, вздрогнув один раз всем телом, уронив голову меж связанных рук и замерев, словно потеряв сознание. Грейне, по всей видимости, тоже кончил.
Инген сделал последнюю пометку на пергаменте.
Грейне вынул из принца свой всё ещё напряжённый член, так и не обратив внимания на то, что рисунков на нём не осталось. Мальчик, до этого стоявший с поднятыми вверх бёдрами, рухнул на кровать. Мужчина отвёл ногу младшего принца в сторону и потянулся рукой к его отверстию.
Увидев это, король чуть повёл кистью. Этого знака было достаточно: ординарец прозвонил в приготовленный колокольчик. Трое эльфов, дежуривших в соседней комнате, тут же подошли к Грейне и выволокли его за дверь. Но перед этим мерзавец успел снова засунуть свои огромные пальцы в принца: его маленькое розовое отверстие мелькнуло перед глазами Ингена, прежде чем Грейне закрыл его своей ручищей.
Через минуту двое эльфов вернулись, вытащили кляп и отвязали мальчика от кровати. Они подняли его на ноги, кое-как натянули на него одежду, чуть пригладили длинные волосы и вывели из комнаты. Он еле шёл, низко опустив голову и всё ещё всхлипывая. Когда принц прижал ладони к лицу, словно чтобы спрятаться от позора, Ингену бросились в глаза красные следы от верёвки на запястьях. Через минуту после его ухода король с облегчением почувствовал, как к нему возвращается магия. Сладостное, освобождающее чувство…
Третий из гвардейцев вошёл в комнату, где находился Инген.
— В нём нет магии, — доложил он.
— Я знаю, — задумчиво произнёс король.
Он видел, как меняли цвет кристаллы на амулетах и как постепенно таяли руны. Чародей заметил, что они немного посветлели уже оттого, что эльф ввёл в мальчика пальцы, но как только он овладел принцем по-настоящему, знаки начали исчезать чуть ли не на глазах. Возможно, на какой-то стадии процесс был ещё обратим… Но как узнать это наверняка? Скольким ещё мужчинам придётся отдать своего супруга, чтобы понять это? И приблизит ли это его к владению светлым королевством?
— Что прикажете делать с этим Грейне, ваше величество? — спросил эльф. — Отпустить?
Инген чуть нахмурился, точно соображая, о чём сейчас идёт речь.
— Убейте его.
Эльф кивнул, но в его взгляде Инген прочитал непонимание. Он догадывался почему: Грейне провёл пять лет в тюрьме за убийства и грабежи, и Инген обещал ему свободу за небольшую услугу. Но он не собирался выполнять обещания: Грейне не знал, что происходило в стране во время его заключения, но если его отпустить, ему уже завтра будет известно, что король заключил брак с совсем юным светлым эльфом, обладающим весьма необычным даром поглощать волшебство.
— Ты что, хочешь, чтобы он по всем постоялым дворам растрезвонил, каким образом лишился магии? — гневно сверкнул Инген глазами на гвардейца.
Тот вытянулся по струнке и скрылся за дверью.
Инген вернулся в свои комнаты и принялся изучать записи, иногда добавляя к ним пояснения или свои умозаключения. Сосредоточиться было трудно. Картины сегодняшнего дня так и стояли у него перед глазами: маленький принц, кричащий и отбивающийся, крупные слёзы на его бледных щеках, хрупкое тонкое тело под тяжёлым изукрашенным рунами эльфом…
Когда Инген закончил свой поздний ужин, слуга сказал ему, что его аудиенции уже давно дожидается наставник принца-консорта. Ардат был последним человеком, которого король сейчас хотел бы видеть, но он немного беспокоился за мальчика и приказал пригласить человека в свою приёмную.
После того, как они обменялись полагающимися по протоколу приветствиями, Ардат спросил, сверля короля ненавидящими глазами:
— Что вы сделали с ним?
— А что он сам говорит? — равнодушно парировал Инген.
— Он ничего не говорит — только плачет, потом затихает и снова плачет. Госпоже Миэль пришлось просить на кухне каких-то специальных успокаивающих трав. У него на руках…
— Я знаю, что у него на руках. Я проводил важный эксперимент, — холодно пояснил эльф.
— Вы пользуетесь его беспомощностью. Он же совсем ребёнок, — с яростным упрёком произнёс Ардат.
— Это не мешает тебе спать с ним.
Наставник покраснел так, что румянец стало видно даже сквозь тёмный загар, но в следующую секунду он почувствовал что-то такое, что заставило его резко побледнеть — гнев короля эльфов. Он накатил, как обжигающая волна: Ардат не мог дышать и сердце его не билось. Это длилось всего несколько секунд и быстро прошло, но человек был изрядно напуган. Он закашлялся, невольно ухватившись рукой за горло.
— Ваше величество, я… В крепости принц и я… — он осёкся, поймав гневный взгляд Ингена Чернокрылого. — Но с тех пор, как принц узнал о предстоящем браке, он ни разу не позволял мне… Может быть, его воспитывали и не как принца, но он знает, что такое долг и честь.
Король раздражённо махнул рукой, давая понять, что не желает продолжать разговор. Когда Ардат ушёл, Инген удалился в свою спальню. Работать не получалось — ничего не оставалось, кроме как лечь спать. Слуги стали готовить его ко сну: расшнуровывать одежду, убирать заколки из волос, протирать тело влажными губками, пропитанными ароматной жидкостью.
— Пригласите ко мне женщину, — распорядился король.
— Госпожу Онелу или госпожу Айриль? — поинтересовался слуга, назвав имена двух наложниц, которые приехали вместе с королём из столицы, но которых он так ни разу и не потребовал к себе.
— Всё равно.
Когда слуги вышли из спальни, Инген открыл украшенную драгоценными камнями шкатулку, где хранились эликсиры, которые он брал с собой в дорогу. Он открыл один из флаконов и уронил несколько капель в серебряный кубок с вином. Он не собирался плодить маленьких принцев. У Ингена уже было двое детей, но они считались бастардами и не могли занять трон. Теперь же, после того, как он заключил брак с мужчиной и не мог зачать наследника вместе с супругом, его дети от наложниц становились законными. Но обзаводиться наследниками было слишком рано: он собирался жить и править ещё много лет, и ему не нужна была крысиная возня и вечные интриги среди наследников и их матерей. Ему хватало и одного мечтающего о престоле принца — его младшего брата Ивара.
Зачатие у эльфов происходило не так быстро и просто, как у людей, но король не сомневался, что как он сам пьёт эликсир, не дающий семени дать жизнь, так все его наложницы наперегонки пьют снадобья, дарящие женщине плодовитость.
***
Когда Сури проснулся рано утром, завтрак уже ждал его. Он съел только кусочек сыра и выпил того самого отвара из трав, который приносила ему вчера госпожа Миэль, и опять лёг в постель. Он так никому и не рассказал, что случилось в Круглой башне.
Турин делал это с ним месяцами, и он был в какой-то мере привычен. Но то, что происходило в Рингерайке, не ранило так больно. Он не ощущал себя до такой степени униженным и преданным.
Дверь в комнату открылась и с лёгким стуком захлопнулась. Сури поднял голову с подушки, подумав, что это опять Ардат, со вчерашнего дня не оставлявший его в покое: в дальнем конце комнаты возле дверей стоял король.
Принц хотел вскочить с кровати, но Инген жестом остановил его:
— Нет, лежи. Я пришёл…
Он запнулся, сам не зная, что за демон принёс его сюда спозаранку. Он не собирался извиняться перед мальчишкой, так как был в своём праве: супруг принадлежал ему, и он волен был делать с ним всё что душе угодно.
— Я пришёл сказать, что не хотел напугать тебя вчера. Я думал, что ты подчинишься.
Сури глядел на него с болью и затаённым ужасом. Королю показалось, что мальчик сейчас заплачет, но он лишь чуть заметно качнул головой и сказал:
— Простите меня за неповиновение, ваше величество.
Что за рабская покорность?! Ответ, предписанный придворным протоколом, вместо подлинных мыслей и чувств. Инген сделал несколько шагов к кровати, не почувствовав особой разницы: видимо, он находился так близко к младшему принцу, что уже был опустошён до самого дна.
— Наверное, я слишком многого прошу от тебя, принц, — произнёс король, подходя ещё ближе. — Но мне нужно знать… нужно понять, как это происходит. Пока я не знаю иного способа.
Он опустился на край кровати мальчика и теперь смог хорошо рассмотреть его: глаза были покрасневшими и пустыми; волосы, отросшие уже ниже пояса, спутались; в уголках рта краснели ссадины от жгута, которым закрепляли кляп; тонкое личико осунулось. Запястий не было видно из-под длинных рукавов ночной рубашки.
— Если бы вы пришли… Если бы вы сами сказали, — запинаясь проговорил Сури, — я бы никогда… Я сделаю всё, что вы попросите… что вы прикажете…
Инген легонько провёл рукой по его волосам: красивое существо, красивое и опасное, как ядовитые цветы, что растут в южных лесах. Не надо забывать об этом. Не зря же в соседних комнатах ждёт целый отряд из людей и эльфов, готовый защищать своего господина, лишённого сейчас магии.
— Не держи на меня зла, — сказал король. — У меня нет выбора.
Его рука коснулась головы, маленького заостренного ушка. Сури смотрел на него не дыша.
— Мы можем поехать в Верхний замок, в горы. Там сейчас лежит снег. Ты видел снег раньше?
— Нет, — прошептал изумлённый принц.
— Если хочешь, мы съездим туда на несколько дней.
— Я могу поехать один, — мальчик предлагал ему путь к отступлению, зная, как тяжело супругу выносить его общество.
— Нет, мне лучше быть рядом.
Глава 6
Отложив присланные из столицы письма, король тёмных эльфов подошёл к окну. В этот раз пришло много новостей из края светлых: совет старейшин, пользуясь тем, что возникла странная ситуация с престолонаследием и никто по праву не мог занять трон, возвращал многие древние традиции и законы, которые были в ходу у эльфов до того, как появились первые короли. Ингена это не сильно тревожило: пусть развлекаются! Когда он, наконец, завладеет страной, то быстро разберётся со всеми этими нововведениями. А если не сможет завладеть по закону, то завоевать государство без короля будет гораздо легче. Он прекрасно себе представлял, как совет вместо того, чтобы отвечать на действия врага быстро и решительно, будет терять время в долгих спорах и пересудах, а несвязанные клятвой королю правители городов и областей начнут сами решать, каким приказам из столицы подчиняться, а каким нет. История знала тому немало примеров. Так что, возможно, ему придётся завоевать королевство светлых ещё раз — теперь уже кровью.
Принц Фианн, старший из сыновей последнего короля, пытался добиться звания временного правителя, но не находил большой поддержки у глав родов. Принц Ниам, бывший жених Ингена Чернокрылого, был вынужден покинуть столицу и поселиться в одном из удалённых замков, так как был всеми ненавидим и презираем как предатель. Инген подозревал, что он что-то замышляет, и уже приказал послать к нему соглядатаев, но сколько-нибудь важных вестей от них не поступало.
В засыпанном снегом дворе замка бегали человеческие фигурки, и среди них — одна эльфийская, маленькая, лёгкая, с прыгающей по спине золотой косой. Уже второй день после приезда в Верхний замок младший принц развлекался на улице с людьми из своей охраны. В Верхний замок они уехали почти без сопровождения, взяв лишь семерых людей принца и двенадцать гвардейцев короля: единственная дорога туда вела по узкому ущелью, вход в которое перекрывал и защищал Ислинг, поэтому основной отряд остался там.
Младшему принцу отвели участок двора, где он мог находиться, не тревожа эльфов, обитавших в замке, и он с людьми с утра до вечера возился там: они строили драконов и великанов из снежных шаров, кидались снежками, протаптывали в сугробах лабиринты и просто валяли друг друга в снегу. Вчера они все, за исключением эльфа, полдня сгребали снег с другой части двора, чтобы построить большую горку. Сегодня они её закончили, залили водой и ждали, когда образуется лёд, играя в догонялки.
Ингена всегда удивляла ребячливость людей: как могли эти взрослые мужчины заниматься какими-то смешными детскими играми? Да и принц был не лучше… Король не мог представить себе эльфа десяти-двенадцати лет за такими развлечениями, не говоря уже о девятнадцатилетнем, как его супруг. Так резвиться на улице могли только совсем крошечные малыши, лет до восьми, потом же они приобретали свойственные эльфам достоинство и сдержанность. Младший принц, лишённый магии, видимо, был в чём-то подобен людям, к тому же он был воспитан ими и мог перенять многие их привычки.
Хорошо, что он привёз мальчика сюда. После того, что произошло в Круглой башне, такие беззаботные развлечения должны пойти принцу-консорту на пользу… Хотя с какой стати ему заботиться о мальчишке? Он бы и так оправился. Вон, недели не прошло, а уже прыгает по сугробам, как белка…
Король всегда думал, что младший принц страдает от того, что отделён от своих соплеменников. Теперь ему казалось, что нет: мальчик был вполне счастлив и в человеческом окружении. Инген смотрел на то, как он резвился во дворе с людьми, и думал, что на самом деле это он отделён от них, от их игр и забав, беззаботного веселья, когда можно забыть о грузе забот и недавно перенесённых страданиях и вот так запросто валяться в снегу.
Было время обеда, и король направился в столовую. На лестнице, ведущей на первый этаж в обеденный зал, он почувствовал приближение супруга. Верхний замок был небольшим, и им приходилось постоянно не то чтобы сталкиваться вплотную, но оказываться друг от друга в ощущаемой близости. Инген перестал реагировать на неё так остро, но внезапное исчезновение магии почти каждый раз вызывало в нём страх.
С верхней площадки лестницы Инген увидел, как мальчик в сопровождении людей прошёл по главному залу замка в сторону своих комнат, видимо, тоже спеша на обед. Он был укутан в толстые меховые одеяния, которые явно были ему велики, чёрные глаза светились, грудь часто вздымалась, а коса была вся мокрой и покрытой белыми шариками льда и снега. Короля и его свиту он даже не заметил.
Вечером, впервые со дня их отбытия из столицы, король и его консорт должны были ужинать вместе, но незадолго до ужина к Ингену прислали слугу сообщить, что принц болен. У мальчика был сильный жар. Король, кивнув, отправился в обеденный зал, подумав про себя, что принц сам виноват: нечего было кувыркаться по сугробам, подобно простолюдинам. К тому же эльфы, особенно светлые, не созданы для снега и холода.