Черт, черт, черт. Чтонахтакоепроисходитсомной?
Я пойду в больницу. Правда, честно, я пойду в больницу, наплюю на все страхи и пойду. Только, пожалуйста, пусть все пройдет.
Пожалуйста, пусть все пойдет и станет, как прежде…
– Вставай. Простудишься, – раздался голос прямо надо мной.
Чего хотят коты
Голос был мелодичный и бархатный и какой-то… нечеловеческий.
– Поднимайся, говорю. Трава же мокрая, простудишься, – повторил он.
Я поднял голову, на щеке осталось грязное пятно и прилипшие травинки, с челки капала роса.
Передо мной сидел серый кот с лоснящейся шерстью и смотрел на меня голубыми глазами, похожими на два бирюзовых камня.
– Если будешь так валяться, то подумают, что ты пьян или сошел с ума, – вновь прозвучало в голове.
– Я сошел с ума, – сказал я, похоже, вслух. Но кот не спешил уходить и, по-видимому, совсем меня не боялся. – Котя, у меня в голове какие-то голоса.
– Я тебе не котя, – мне показалось, или при этом животное слегка фыркнуло. – И голос мой не какой-то...
Ну все, приехали. Конечная станция – желтый дом.
Я разговариваю с котами. Ну, пока только с одним. И самое страшное, что он мне отвечает. Я умру?
– Люди и от простуды умирают. Они такие нежные существа, – раздалось в голове.
– Откуда… Что вообще такое творится? – я вновь бухнулся на землю.
– Да, я прослышал, что Слышащий - еще совсем ребенок. И о чем только думала Ида Мери?
– Ничего я не ребенок! – я поднял голову и уставился на кота с недовольством. – Нашел, что сказать, мне и так плохо, не видишь, что ли? – я окончательно убедился, что голос в моей голове принадлежит этому котяре. Нет, даже не убедился. Я знал это.
– Люди такие неблагодарные, – опять фырканье. – То, что с тобой произошло – огромная честь и делает тебя почти равным нам. Почти. И то, что я с тобой разговариваю, тоже большая привилегия.
«Тоже мне граф нашелся», – подумал я.
– Вообще-то меня зовут Маркиз. Это имя, которое дал мне мой человек, ведь для людей очень важны имена.
– Хватит лезть в мою голову.
– Не думал, что для Слышащего все будет так болезненно. А я хотел встретиться с тобой, когда ты до конца его освоишь. Но вот такая судьба.
– Кого его? – и вот тут мне началось казаться, что все это не просто игра моего больного воображения.
Почему меня так сильно не отпускает реальность происходящего? А что, если предположить, что все, что происходило со мной до этой секунды, было на самом деле?
– Дар Слышать, разумеется, – как будто говоря элементарные вещи, объяснил глупому ребенку серый кот.
– Слушай, Маркиз, или как тебя там, – вконец разозлился я, даже приподнялся, садясь напротив него. – Какой еще, нахрен, дар? Хоть одна живая душа может мне объяснить, что происходит с этим гребанным миром у меня в голове?!
Котэ немного опешил от моего напора. Но, посмотрев в мои глаза, понял, что это все серьезно. Затем он бросил на меня суровый взгляд.
– Ты думаешь, что все это сон и не по-настоящему. Но я могу тебя уверить, что все гораздо реальнее, чем ты предполагаешь. И теперь ты обладаешь даром Слышать, таких людей как ты, мы называем Слышащими. Потому что только одному виду с рождения дан этот дар – это кошки. Но природа устроила так, что он может быть заложен и в человеческий вид.
– И что же это за дар? – прохрипел я.
– Ты знаешь ответ.
Да, он был прав. Уже с того момента, как я услышал шуршащие голоса прохожих, отдающиеся в моей голове, я стал догадываться о том, что со мной происходит.
– Чтение мыслей.
– Именно.
Мои собственные мысли кружились в моей голове, словно на бешеной карусели. И автоматически возник главный вопрос. Что же мне теперь делать?
– Жить.
– Но я не хочу жить так! – воскликнул я вслух. – Зачем? За что? Я же об этом не просил!
– Глупый мальчишка. Ты сделал шаг вперед к высшему виду и еще недоволен?
– Да мне плевать на все это! Меня устраивает моя обычная жизнь! Верните все обратно! Скажи, как мне от этого избавиться? Я же так с ума сойду!
– Неудивительно, что тебе сегодня не сладко. Сегодня же новолуние, – как ни странно, Марк довольно спокойно отнесся к тому, что я уже с минуту держал его за шкирку. Ну, по крайней мере мое лицо еще не было расцарапано в кровь.
Я поставил котэ на место, тот бросил на меня укоряющий взгляд.
– Прости, пожалуйста, – буркнул я. – Так что там про новолуние?
– В новолуние способности возрастают. И чем ближе оно, тем сильнее дар. А ближе к полнолунию его сила будет убывать. Да… – он перебил мою попытку сказать. – В ваших людских поверьях все наоборот, но это всего лишь одно из ваших диких суеверий.
– Значит, – заключил я. – Завтра будет по-другому?
– Тебе надо привыкнуть к этому, научиться держать себя в руках. Придется обучаться с нуля, как котенку. А то и правда крыша съедет, как вы говорите.
– Послушай, я конечно… эээ… очень рад, и все такое. Честь, я понимаю… Но пойми и ты, мне нужна моя нормальная жизнь без всяких этих магических штучек. Как мне от этого избавиться?
– Ну, – в голубых глазах мелькнули огоньки. – Есть один способ.
– Какой?!
– Берешь листок бумаги и ручку.
– Так.
– Идешь на крышу.
– Да.
– И сигаешь вниз.
– Хорошо… Что?! А бумага и ручка зачем?
– Чтобы записку написать о… Эй! Полегче! Только без рук!
– Я сейчас из тебя коврик для ног сделаю или на шаурму отдам.
– Отпусти, грубиян! Я не знаю, не знаю, как от этого избавиться.
Я вновь отпустил кота. Ну, ладно, я опять погорячился. В конце концов, он не виноват во всем этом.
– Извини.
– Еще раз так сделаешь, никаких извинений не хватит. Но мне нечем тебе помочь. Мы, кошки, живем сами по себе, у нас свой мир. А ты чужой. Хотя теперь ты Слышащий, не удивляйся, что некоторые из нас даже внимания на тебя обращать не будут. А теперь вставай, а то прохожие сейчас начнут звонить, куда не надо.
Я поднялся, отряхивая землю с джинс. В голове гудело.
– Теперь это твоя жизнь, смирись с этим. Но… – тут кот немного задумался. – Ничего в мире не происходит просто так. И случайных встреч не бывает. Может, мы еще и свидимся, а пока... Прощай.
Сказав это, серый кот развернулся и, помахивая хвостом, потрусил по двору.
Я же еще постоял на месте, отлепляя травинки с футболки и лица. Потом вспомнил кое о чем и, посмотрев на землю, увидел хлеб, уютно лежащий в травке.
Возвращаться в хлебный киоск не хотелось. Ноги не слушались.
Хотелось только одного – поскорей вернуться домой.
Чего хотят дачники
Весь оставшийся вечер я просидел у себя в комнате.
Я делал так редко, но систематично, поэтому мама привыкла не стучаться ко мне через каждые десять минут, спрашивая, не заболел ли я. Но за отсутствие хлеба мне тоже не перепало, так как Сергуня купил буханку, зайдя в магазин после работы.
Сначала я просто валялся на кровати и смотрел в стенку, периодически подковыривая обои ногтем. В конце концов, я впал даже в какую-то полудрему, постепенно забываясь.
Но долго так лежать я попросту не мог. Надо было срочно отвлечься на что-то. Поэтому дальше я занимался обычной ерундой: полистал журнал, залез в Инет, поиграл в онлайн-игрушку. Но все это быстро мне надоело.
После ужина я, переместившись на кухню, смотрел маленький телевизор и что-то жевал.
Почему, когда смотришь на экран, то часто представляешь себя на месте главного героя? Думаешь, как ты бы поступил на его месте, что бы сделал, и как потом все тобой восхищались бы. Но как только с тобой происходит какая-то неурядица, то просто спешишь поскорее избавиться от нее самым легким способом. Или просто забыть о ней.
– Сынок, с тобой все в порядке? – наконец не выдержала мама, когда я отправился спать часов в одиннадцать. А в голове у меня прошуршало. – Надо бы позвонить Свете, пусть она его посмотрит.
Нет, я так больше не могу!
– Со мной все в порядке, – как можно спокойнее сказал я, а потом на всякий случай добавил. – Мам, а ты знаешь, что тетя Света собирается в отпуск?
Мама очень удивилась этому известию, но у меня было такое честное лицо. Нет, пусть тетя Света мне нравится, и не только как доктор или родная тетя, но и как просто хороший человек, только вот желание идти к какому-либо врачу отпало.
Не хочу провести свою юность среди людей, кусающих прохожих или мнящими себя Обамами.
Надеюсь, что смогу уснуть после всего пережитого.
Одеяло нашлось в ванной.
* * * * * * * * * * * *
С утра меня разбудил жуткий грохот.
Я вскочил с кровати, быстро ища, чем бы вооружиться. Ведь первое, что могло прийти в голову - началась Третья мировая.
Раздался громкий вопль Сереги, и я вылетел в коридор, где передо мной предстала необычная утренняя картина.
Мой отчим резво скакал на одной ноге, придерживая при этом пятку на другой. Возле него в отчаянии скакала мама, правда, на двух ногах, и жалобно причитала.
– Сереженька, прости меня, прости!
– А, ничего, все в порядке, жить буду, – просипел Сергуня. – Надеюсь только, палец не отвалится.
А палец на его ноге действительно посинел, было чего опасаться.
Тут они заметили меня и замерли, удивлено вылупив глазки.
Только тут я понял, что стою в довольно воинственной позе, держа перед собой в качестве оружия свою подушку.
– Сынок, с тобой все в порядке? – если мне не изменяет память, то мама говорит эту фразу в последнее время слишком часто.
– Витек, ты хоть раз можешь встать нормально? – рассмеялся Серега, опуская ногу. Видимо, он все понял и теперь вот тихо подхихикивал надо мной.
Возле его ног валялась кастрюля, крышка от которой лежала в дальнем углу. Так, значит военные действия отменяются, просто мама уронила Сергуне на ногу эту посудину. Вот бедняга.
Хотя радоваться отсутствию мобилизации особенно нечего. Так как тут затевается кое-что посерьезнее, а именно то, что называется «подготовка к поездке на дачу».
О, нет, я же болен, мне плохо, воды, воды… Какая дача?
– Сынок, ты бы это… опустил подушку, – попросила мама.
А вот нет бы обрадоваться, что у нее такой отважный сын. Бросился защищать семью в одних пижамных шортах с подушкой наперевес, не испугался. Я бы на ее месте был бы горд собою. А потом дал бы таблеточку.
Я вернулся к себе в комнату и положил подушку на ее законное место.
– Вить, – в комнату зашла мама. – Мы тут подумали, тебе не стоит сегодня с нами ездить. Полежи еще немного дома, мало ли что. А жаль, такой помощник пропадает, сейчас бы быстро пару грядочек вскопал. Но он как-то странно вел себя вчера, лучше не рисковать.
Надеюсь, мама не надеялась, что я начну изображать вселенскую скорбь по этому делу. Но рано или поздно (лучше поздно) она все равно на эту дачу меня затащит. Да и Сергуня ей в этом поможет, чтобы ему там одному не мучиться, а найти товарища по несчастью.
Сон мой однако пропал, поэтому пришлось кое-как заправить постель, потом переместиться на кухню, чтобы взять бутерброды и чай. Собрав эти скромные запасы, я сел завтракать в зале, чтобы не мешаться родичам под ногами.
А то они в порыве своей дачной страсти пришибут меня и не заметят.
Поэтому я предпочел наблюдать за этим зрелищем издалека.
– Витька, пожалуйста, передай, чтобы меня не хоронили среди огурцов, – простонал Серега, садясь рядом и пользуясь тем, что мама исчезла на некоторое время в ванной. – Хотя умирать совсем не хочется, тьфу-тьфу-тьфу.
Я досадно поморщился, не зная, куда деться.
Это так странно лезть в чужие мысли, словно копаешься в чьем-то грязном белье. Но Сергуня не спешил уходить, а мне самому сбегать от него было совсем уж неудобно.
Как же я теперь буду с людьми общаться? Ведь знать, что они при этом думают, словно видеть их голыми.
Хотя, какие такие серьезные государственные тайны могут быть у моих знакомых? Все, что до недавнего времени я «слышал», можно отнести к обычной бытовой ерунде и недосказанным мыслям.
От этого мне неожиданно стало легко, и я слегка улыбнулся.
– Витек, а с тобой все нормально? – блин, что за вопрос дня такой. – Ты то морщишься, то улыбаешься…
– Так я это… колбаса горькая тут, – я ткнул пальцем в недоеденный бутерброд. – Я улыбаюсь от того, что вспомнил одну историю… про колбасу.
Свалив все на вполне невинную и вкусную колбасу, я вновь поразился своей изобретательности. Все-таки школа может чему-то научить, например, как отмазаться от чего-нибудь.
– Ну, так не ешь ее, – Сергуня покопался в карманах шорт и вытащил оттуда несколько карамелек. – Будешь? Только лимонные не бери.
– Нет, спасибо, не хочется, – отказался я, так как относился к карамелькам намного равнодушнее отчима. Тот пожал плечами и засунул в рот сразу несколько штук.
Я посмотрел на него, наблюдая, как он пытается их разжевать, и фыркнул, потому что так есть карамельки может только Сергей. Тот удивленно посмотрел на меня, но в его глазах мелькнуло что-то неуловимо озорное и нежное.
Все-таки, я действительно любил своего отчима, в этом плане мне очень повезло. Ведь я долгое время считал его своим отцом, а когда узнал, что это не так, то не только не разлюбил его, но и привязался еще сильнее. Потому что не каждый мужчина будет относиться к чужому сыну, как к своему. А Сергуня относился ко мне именно так.
Тогда какое значение имеют кровные связи?
– Как же он похож на Виталика, – вдруг четко промелькнуло у меня в голове, и я опешил. Это подумал Сергей, и при этом в его глазах я заметил искорку грусти.
Какого еще Виталика? Я никогда о таком не слышал от Сергуни. Может, это его друг? Хотя, я знаю несколько его друзей, и среди них нет человека с таким именем. Хотя, это может быть кто угодно: коллега, приятель детства, какой-нибудь актер или певец. Какая мне, собственно, разница, на кого я похож, не похож.
Вот только почему-то это сильно запало мне в душу. Может, из-за взгляда отчима, когда он подумал об этом Виталике?
Я не знал, стоит ли мне спрашивать об этом сейчас, мало ли что там себе подумает Сергуня. Но желание узнать, с кем же он меня ассоциирует, засело у меня в мозгу. Только это надо сделать не сейчас. Лучше потом как-нибудь мимоходом поинтересоваться у Сергея или у мамы. Думаю, она же может знать этого Виталика, правда?