Я останусь верен тебе - "Cnyazhna" 6 стр.


Чудом для себя самого Рауль понял, что дошел до здания, в которое направлялся, только когда уже стоял напротив него. Высокая – в более чем тридцать этажей - громадина задорно смотрела на него светящимся нежно-желтым и ярко-белым светом из окон.

Глубоко вздохнув, омега вошел в двери, на входе показывая пропуск знакомому охраннику. Тот, кивнув, промолчал.

Впрочем, как и все всегда.

Рауль спустился на цокольный этаж, где находился склад и подсобные помещения. В одном из таковых обзавелся соответствующей формой рабочего: синим комбинезоном, кроссовками и кепкой – и переоделся. Там же наполнил холодной, словно лед, водою ведро, и поднялся на восьмой этаж, где находилась комната отдыха для персонала. По совести, конечно, следовало начинать с более высокого этажа, однако по старой, неизвестно, откуда взявшейся привычке, Рауль начинал уборку именно с этого места.

И вот он уже стоял у двери, протянув руку к резной ручке.

«…Как говорится, потрындеть, посплетничать, поболтать по мобильнику,» - раздавалось едва слышное за стенкой. – «И я сейчас говорю не только об омегах…»

И этот голос внезапно показался таким знакомым, что на мгновение Рауль застыл на месте. Неожиданно странно ударилось в груди сердце, и вдох был сделан с изрядной задержкой…

Что же за бредни! Скинув с себя странное наваждение, Рауль потянул за ручку и аккуратно, почти неслышно протиснулся в просторное, погруженное в полумрак помещение.

Посередине игровой стоял бильярдный стол. За ним – двое человек в смокингах, в одном из которых – он стоял к нему лицом - Рауль узнал Дилан Винзор - директора компании.

Дела у того явно не ладились - это было видно по блестящему от пота лбу пожилого альфы. Стоя лицом к Раулю, но не замечая ничего, кроме стоящего напротив человека, он судорожно сжимал в руках свой кий, в оба глаза наблюдая за собеседником. Тот, вальяжно погуливая вдоль бильярдного поля, делал свой ход. Неподалеку, на одном из кресел лежали пачка документов и ноутбук.

- …Я не скажу, что это нормально, хотя большинство считает это нормой, - продолжал меж тем стоящий спиною к Раулю незнакомец, и омега вновь вздрогнул.

Этот голос.

- Но неужели?..

- Проблема такой болтовни, которую многие красиво и с достоинством называют «обычное общение» в ее практической бесполезности. А бизнес - такая среда, где бесполезные вещи отсекаются, или их количество стремятся максимально уменьшить.

Где-то на подсознательном уровне пришло осознание того, что, вероятно, сегодня у компании была очень важная сделка с кем-то. И представитель этой «соседней» компании, по-видимому, находился здесь, терпеливым, но не лишенным сарказма голосом разъясняя что-то бледному, как мел, директору.

- …Поэтому разницу между обычной болтовней и деловым разговором уяснить очень просто: после деловой беседы можно идти и делать. Болтовня же не заканчивается ничем, - довольно жестко произнес собеседник, делая свой ход. – Вы хорошо меня расслышали, мистер Винзор? Н и ч е м.

Кий с силой ударил по шару. В тишине раздался стук ударяющихся друг о друга шаров. От этого звука застывшее было тело свело судорогой, и рука нервозно дернулась, сотрясаемая мелкой дрожью.

Ведро, противно лязгнув о кафельный пол, упало. По полу разлилась пенистая вода.

Дилан, нервно вздрогнув, обернулся в его сторону, уже было собираясь что-то гневно произнести, но замолк на полуслове, уловив на себе взгляд собеседника.

- П… простите, - вырвался из горла осевший до шепота голос.

А в следующую секунду ноги отказались держать обмякшее тело, и Рауль упал на колени, изо всех сил стараясь дышать, и дышать ровно.

Но этого сделать не получалось. Ведь…

Человек, с которого не спускал все это время взгляд директор, внезапно напрягся, и фигура в черном костюме медленно обернулась.

По телу ударила волна адреналина, и одновременно тело словно окостенело, не в состоянии двигаться. Время остановилось. Рауль, до крови прикусив язык, из последних сил старался сдержать себя.

Склонить вниз голову. Рукою найти козырек на синей кепке уборщика и натянуть его на лицо как можно сильнее.

Не дать приехавшему из другого города человеку увидеть его лицо.

Ведь этим человеком… был Джон.

__________________

Прим. автора: если вы скажите, что коряво, оправдываться не буду, потому что знаю - так и есть. Но лучше у меня почему-то с этой главой не вышло, простите, мои дорогие..:-(

P.S. обязательно постараюсь со следующей)

Слишком разные.

Таков неизбежный закон, что ошибка идет всегда следом за истиной. /Екатерина II/

- Рауль!!

Его лицо.

Его пронзительно зеленые, словно море во время шторма, глаза.

Его волосы.

Его фигура.

Носиться по огромному зданию за ловкой фигурой в синем пришлось не долго. Уже через несколько минут он обхватил его за руки, вжав в стену.

- Ты!.. – слова застряли в горле.

Зеленые глаза смотрели в сторону, наполненные слезами.

- Рауль!

Он вздрогнул. По щеке проползла соленая дорожка. А потом еще и еще… Он молчал. И это упрямое молчание с каждым ударом сердца становилось все невыносимее. Словно… словно каждый удар сердца мог стать последним.

По телу пробежалась будоражащая дрожь.

- Не молчи!

Омега напротив него застыл, и это подлило масла в огонь.

- Черт тебя побери, Рауль, не молчи!!! Скажи хоть что-нибудь! – слова срываются на крик, а руки все с большей силой сжимают его запястья, приковав их, вжав в стену.

И тут их взгляды встретились.

- Что сказать? – раздался тихий, едва различимый уху шепот. – Что вы ошиблись? Пожалуйста, отп…

- Нет.

- Тогда что, Джон? – горько шепчет он.

И эти слезы словно прочищают его глаза… Словно разбивают давным-давно поставленную границу между ними. Ломают все преграды. Возвращают их обоих на три года назад…

- Скажи!.. что... - голос сорвался. Словно впервые такое происходило с ним. – Скажи, что любишь меня.

- Я люблю тебя.

Изумрудные глаза блестели.

- Еще раз!.. Скажи, Рауль!.. как… как тогда, - его трясло. Тело не слушалось. – Скажи… как тогда, три года назад. Скажи, что любишь меня!

- Я люблю тебя.

- Еще!

- Я люблю тебя.

- Еще!!

- Я люблю тебя, Джон. Но это не важ...

- Нет. Не говори больше ничего.

И этот тихий монолог поставил на всем жирную точку.

Руки жадно обхватили худое тело напротив, что есть силы прижали к себе… Так сильно, что почти моментально почувствовалось тепло. Такое знакомое, такое родное… Горячее дыхание на шее, что щекочет шею и шелковистые – как и три года назад – волосы у щеки.

- Рауль…

Эти три года были кошмаром. Страшным сном, в который погрузил меня мой Люцифер.

Я беспробудно спал все эти три года! Я спал. И все, о чем мечтал, так это о передозировке. О передозировке тобой. Твоим восхитительным запахом. Твоим телом. Твоей душой.

Его руки… сначала неуверенно, но потом все смелее и смелее обхватили за талию. На мгновение неописуемое чувство наслаждения, подобное оргазму, пробежалось по телу, заставляя рефлекторно вздрогнуть.

- Рауль!..

Понять все лишь сейчас…

Не исчезай из моей жизни вновь, Рауль.

Я больше не хочу так жить, не хочу дышать, если не чувствую тебя рядом. Ты всегда согревал воздух своим горячим дыханием, находясь рядом, ты дарил счастье, забирал себе мою боль... А я не желал этого видеть, и не видел, словно притворившись слепым.

Теперь же… Я словно только сейчас познал тебя. И это познание еще никогда не было настолько реалистично.

Сквозь ткань пиджака раздались приглушенные рыдания. Его трясло… его… а может, их обоих.

- Мой милый... Как же я жил без тебя?..

Я понял. Понял, что ненавижу жизнь без тебя, мой омега. Я сильно ошибся, усомнившись в тебе три года назад. Мои демоны затаились где-то внутри, соблазняя меня, и вынуждая оставить тебя. Хотя…

Сейчас мне уже все-равно, что было раньше. Мне плевать, кто был у тебя. Рауль, каким же глупцом я был!.. Тогда, три года назад, я позволил гордости взять верх над всем, что у меня было.

Как я обожаю тебя, Рауль...

- Все... теперь - все. Теперь ты будешь только мой. Я увезу тебя отсюда.

Странно... но именно эти слова произвели на него особо сильное действие. Тело его напряглось, и через пару мгновений Рауль отстранился, странно смотря на него.

Сделал шаг назад.

* * *

Густые, черные как смоль волосы, идеальный овал лица, пронзительно серые глаза, благодаря чему лицо приобретало неестественно необычное и оригинальное выражение. Черный костюм...

– Джон... Хватит.

Во мне все перевернулось. Я только сейчас понял, как сильно соскучился по этому молодому аристократу, которого, наверное, должен ненавидеть и завидовать его счастью в тайне. На какое-то мгновение вновь захотелось наброситься на его шею, расплакаться, рассказать, как тяжело мне справляться одному. Но я лишь отступил, смахивая с лица предательские соленые дорожки.

Он всегда умел быстро прятать эмоции. И вот теперь, через пару секунд передо мною стоял самый что ни на есть обычный человек.

– Я думал, что больше никогда не встречу тебя.

Он хмыкнул. Его глаза заблестели.

– А я на это надеялся, амиго.

– Как смешно...

Его высокомерие улетучилось, глаза посуровели.

– Мы ведь сходим куда-нибудь.

– Это не вопрос... Это утверждение.

– У тебя дела на сегодня?

– У меня всегда есть дела, Джон.

Я покачал головой. Он, хмыкнул, искривившись, схватил меня за прядь волос и обернул ее вокруг пальца.

– Ты отвратительно выглядишь.

– Спасибо за комплимент…

Он немножко нервно рассмеялся. А я, чувствуя, что ноги не держат, вновь сделал шаг назад и привалился телом к холодной стене.

– Почему ты не красишься?

– Краска? - губы сами собой изогнулись. – На краску нужны деньги.

Он прикусил губу. Вновь наступило неловкое молчание. Наконец, он заговорил:

– Давай я отвезу тебя домой.

Застегнувшись ремнем безопасности, я опустил голову на его черную каемку. Было приятно смотреть на его красивый профиль в машине – жаль, что я не умею рисовать, не то бы обязательно посвятил ему пару картин.

– Что ты делаешь в свободное время? - вновь заговорил он, и меня отчасти позабавили его бездарные попытки начать разговор.

– У меня его нет.

– А если бы было?

– Наверное, сходил бы в парк.

– Зачем?

– Воспоминания… заодно бы подумал о завтрашнем дне.

– И что же будет завтра?

Я промолчал, продолжая смотреть на него. Дали бы мне его миллионы…

Живот предательски заурчал. Я уставился в окно, краснея. Не хотел просить его ни о чем. Даже о последнем бутерброде с кружкой воды.

– Хочешь есть?

– Нет.

– Не ври мне, – он все так же смотрел на дорогу, спокойно продолжая. – Я вижу тебя насквозь. И чувствую, как только ты начинаешь лгать.

Я вновь промолчал. Мы остановились у большого здания в английской надписью «grand».

– Приехали.

– Что? Но мой дом совсем далеко отсюда…

– Разве я сказал, что повезу тебя к тебе домой? – в его глазах заплясали демонические огоньки.

Я тоскливо посмотрел на роскошное здание.

– У меня… нет денег, чтобы жить в таком месте хотя бы пару минут.

– Тебя заставляют платить?

Он распахнул передо мною дверь входа. Я послушно вошел, непроизвольно любуясь шикарной отделкой на стенах и дубовые полы, пахнущие такой настоящей смолой.

Нас поприветствовали вежливо, на что Джон не отреагировал никаким боком. Он пошел к лифтам и мы поехали далеко вверх, наверное, на самый последний этаж. Когда дверцы кабинки наконец распахнулись и мы прошлись по недлинному коридору, он наконец раскрыл передо мною двери своего изысканного номера.

Все было белым: потолок, стены, пол, мебель. Кое-где встречались прослойки нежно серого: отделка на заниженных креслах, стоящих вдоль стены, узоры на шторах или арки на некоторых из дверей. Коридор, в котором они стояли сейчас, делил номер как бы на две части: две спальни и залу, просторную и светлую. На полу там лежал ковер, угловой диван переходил в широкие окна и жалюзи на них. Напротив стоял телевизор. Пройдясь чуть дальше, можно было выйти на балкон.

Назад Дальше