Проекция Гетель исчезла, а сердце Ривера ушло в пятки от упоминания Хайвестер. Ещё пять месяцев назад он считал её своим врагом.
Осознание того, что она всё это время работала на Небеса, что пала и отказалась от Рая, чтобы иметь возможность присматривать за Всадниками, выбивало почву у него из-под ног.
Но что просто никак не укладывалось в его голове, так это отказ архангелов от её освобождения из темницы Сатаны. Её служение Небесам и человечеству заслуживало лучшего.
Плюс, Риверу нужны ответы. Он должен узнать почему Харвестер бросила всё и отправилась охранять детей, которые даже не были её.
Разглядывая пустое место, где только-что стояла Гетель, Лорелия разгладила руками перед своего делового серого пиджака и юбки в тон.
По меньшей мере в десятый раз Ривер задался вопросом, как её избрали на роль Стража. Она всегда крутилась вокруг, словно маленькая мышь, и безусловно была скорее учёным нежели воином.
- Что Гетель имела в виду? - спросила Лорелия.
Метатрон ответил всё ещё спокойным голосом, хотя воздух вокруг был пропитан раздражением и злостью:
- Сила Люцифера была второй по значимости в Подземном Мире, когда он умер, и была меньше только силы Сатаны. Переродившись как его сын, он станет значительно сильнее.
Как и большинство архангелов, Метатрон очень редко прятал свои крылья и теперь их серебряные перья, что были такого же цвета, как и пряди в его тёмных волосах, шуршали у его ног.
- И что ещё хуже, столь редкое перерождение любого падшего ангела отобразится на всём основании Небес, вызывая трещины и разломы по всей их поверхности.
- Но Люцифер не какой-то обыкновенный ангел, - заметил Рафаэль, его голос охрип, когда пришло полное осознание последствий его перерождения. - Его рождение приведёт к катаклизмам на Небесам. Землетрясения. Наводнения. Вулканические взрывы. Ангелы и люди на Небесах станут жертвами этих катастроф и погибнут, исчезнут навсегда.
- Какова роль Харвестер во всем этом? - спросила Лорелия.
- Она - дочь Сатаны, - ответил Ривер Лорелии, - кормление Люцифера её кровью сделает его сильнее.
- Она не просто его дочь, - напомнил Метатрон гробовым голосом. - Она - единственный его ребёнок, зачатый ещё тогда, когда он был ангелом. И хоть она Падшая, её кровь подарит Люциферу такие силы и возможности, которые есть только у ангелов Рая.
- Мы должны найти и уничтожить Гетель до того, как родится Люцифер, - сказал Рафаэль, грёбанный Капитан Очевидность.
- И как ты предлагаешь это сделать? - спросила Лорелия.
Метатрон и Рафаэль выглядели сбитыми с толку, но у Ривера была идея, которая не только избавила бы их от проблемы с Люцифером, но и заставила бы сделать ангелов то, что они должны были сделать месяцы назад.
- Мы должны вытащить Харвестер из темницы Сатаны.
- Определённо, нет, - рявкнул Рафаэль.
Метатрон фыркнул:
- Это невозможно. Любая наша попытка только подтвердит причастность Небес в её шпионаже против Сатаны, и станет поводом к войне...
- Да, да, - перебил Ривер, - война Небес и Ада принесёт смерть, разрушения, и потекут реки ангельской крови, бла-бла-бла.
Смешно, насколько ангелы боялись этой войны, и совсем не переживали по поводу апокалипсиса, нависшего над людьми.
Но большинство ангелов всегда прятали головы в облаках и притворялись, что мира людей и демонов не существует.
- Неправильно, что она находится в заточении, - возразил Ривер, - Она нам помогала.
Рафаэль покачал головой.
- Она хорошо понимала, что если её поймают, то она останется волком-одиночкой и ей придётся самостоятельно выкручиваться. Её рассекретили, поймали и всё, конец.
- И всё-таки я не понимаю, - сказала Лорелия, в её руке оказалась призванная ею История Наблюдателей Четырёх Всадников Апокалипсиса, и она немедленно начала листать страницы. Да, точно учёная, учёная-заучка. - Как спасение Харвестер нам поможет?
Ривер осторожно подбирал слова. Рафаэль и Метатрон должны поверить, что у Ривера нет скрытых мотивов.
Что он не хочет освободить Харвестер для того, чтобы сложить воедино кусочки прошлого, которое он потерял, когда его воспоминания о жизни Энриетом были вырваны из разума.
Он просил вернуть ему память снова и снова, но каждый раз ему отказывали.
Но Харвестер знала Энриета. Она пожертвовала своими крыльями ради его детей. Очевидно, Энриет что-то значил для неё когда-то, даже если теперь она не помнила, как он выглядел.
- Как дочь Сатаны, - начал Ривер, - она может чувствовать своих братьев или сестёр. Она сможет найти Люцифера, даже пока тот находится в утробе Гетель.
Лорелия нахмурилась.
- Что сможет удержать братьев и сестёр Харвестер от её поисков, когда она убежит?
- Способность Харвестер находить её родственников уникальна, - заявил Метатрон. - По той же самой причине, по которой её кровь сильнее крови всех остальных детей Сатаны. Её зачали на Небесах до того, как Сатана был изгнан.
- Нет. - Рафаэль скрестил руки на груди и буравил Ривера злобным взглядом. - Ноу. Найн. Нон. Нэй. Ну. На. Шиз. Яй. Ты не пойдёшь освобождать её. Что-то из сказанного до тебя дошло?
Ривер улыбнулся.
- Ты не прав насчёт шиз. На шеулике это значит грибок. Слово, которое ты должен был использовать - шиш. - Вот ведь идиот.
- И почему меня не удивляет твоя осведомлённость в универсальном демонском языке? - Улыбка Рафаэля была холодной. - Неужели все твои демонские друзья и любовницы чему-то тебя научили?
Ривер не поддался на провокацию архангела. Его лучшие друзья были демонами, но он не спал с демоницами уже несколько лет. С того самого дня, как получил свои крылья обратно. И прямо сейчас дело было совсем не в его друзьях.
- Если вы не хотите заняться спасением Харвестер, дайте это сделать мне. Позвольте возглавить подразделение ангелов-воинов.
Рафаэль усмехнулся.
- Хочешь командовать целым подразделением? Да ты едва справляешься со своими обязанностями рядового ангела-воина.
- Я сильнее любого ангела-воина, и ты это знаешь.
- Но ты не следуешь приказам. Как ты можешь вести за собой, если не умеешь подчиняться, - голос Метатрона звучал почти рассудительно. Его суждение было неверным, но рассудительным.
Рафаэль впился изучающим взглядом в Ривера, пронзительным, будто пытался проникнуть внутрь и заглянуть ему в душу. Ривер даже осмотрел себя, чтобы удостовериться, что всё на месте, что он всё ещё одет в джинсы и тёмно-синюю рубашку.
- Мы ценим твоё желание помочь, - сказал Рафаэль снисходительным тоном, которым обычно говорят с детьми, желая их похвалить. - Но даже если мы решим вызволить Харвестер, ты будешь последним, кого мы пошлём. Она ненавидела Энриета, и скорее отдаст тебя в руки Сатане, чем позволит спасти себя.
Ривер нахмурился.
- Но она пожертвовала своими крыльями ради его - то есть моих - детей. Зачем она это сделала, если так меня ненавидела?
Рот Рафаэля скривился, будто он лизнул подгнивший лимон.
- Я задаюсь тем же вопросом. - Архангел махнул рукой, давая Риверу понять, что тема закрыта. - Дальше мы сами.
- Вы не можете этого сделать...
Рафаэль очередным движением руки отобрал голос у Ривера, заставляя его замолчать.
- Мы можем делать всё, что захотим.
"Да пошли вы все в задницу".
Ривер надеялся, что они могут прочитать его мысли.
- Даже не думай вызволять Харвестер, - сказал Метатрон. - Ты не выберешься из Шеула, а даже если и сможешь это сделать, мы опять заберём твои воспоминания, но после того, как обрушим на тебя священное пламя такой силы, что ты станешь умолять о смерти.
При обычном разговоре он бы расправил свои крылья, выказывая таким образом открытое неповиновение. Или показал бы не совсем приличный жест.
Но если когда нибудь Риверу и приходилось воспитывать в себе силу воли и притворяться что согласен, то сейчас было самое время.
Однако играть по правилам вовсе не означало, что он должен подлизываться как наказанный щенок.
- Я могу по крайней мере получить назад свои воспоминания?
Он устал от того, что никто его не помнил, устал, что он ничего не помнил, кроме последних тридцати лет жизни.
Только недавно Ривер собрал по кусочкам отрывки своей прошлой жизни, но в его ангельской хронике было ещё слишком много пробелов.
Если бы он только мог получить назад немного тех воспоминаний, возможно, он бы почувствовал себя целостным.
Его всегда беспокоила потеря воспоминаний, но после того, как он узнал, что является отцом Четырём Всадникам, восстановление памяти стало для Ривера приоритетным заданием.
Во-первых, как же он мог быть хорошим отцом, если не знал, почему бросил их на пять тысяч лет?
Не говоря о том, что именно ему, как отцу Всадников, было суждено разрушить их печати, чтоб начался библейский апокалипсис, один из последних способов означал остановить Сатану в последние дни предсказанной войны между Раем и Адом.
- Нет, - ответил Метатрон. - И не проси больше.
Он подошёл к Ревенанту и подтолкнул его пальцами ноги, чтобы тот перекатился на бок. Ривер очень хотел, чтоб архангел врезал гадкому Наблюдателю по рёбрам.
- Ривер, - голос Рафаэля был успокаивающим, когда архангел положил какой-то предмет в ладонь Риверу. - Ты меня слышишь? Даже не приближайся к Шеулу.
Он присоединился к Метатрону, оставляя Ривера наедине со своим подарком.
У него перехватило дыхание, когда в руке он увидел неотшлифованный кристалл размером с виноградину. Ривер видел только один такой за тридцать лет жизни, которую он помнил, и он владел им, пока его не украла Гетель несколько месяцев назад.
Он провёл большим пальцем по шеулгулу - прибору, позволяющему ангелам подзаряжать свои силы в местах, где ангелы обычно не имеют доступа к подзарядке.
Как Шеул.
Но зачем Рафаэлю давать ему что-то подобное? Может, он хочет, чтобы Ривер отправился на поиски Харвестер?
Ну и ну. А разве архангелы не были полны сюрпризов? Ривер не сомневался, что в любом случае парень будет отрицать свою помощь, но на данный момент он примет это как знак.
Знак, указывающий на дорогу в ад.
Глава 2
То, что ад был весь в огне и сере, являлось распространённым заблуждением, и в то время как были территории с жарой и пламенем высотой в пятидесятиэтажный небоскрёб, Харвестер размышляла о том, что леденящий холод был гораздо хуже.
И всё это, потому что она находилась в камере пыток, от чьей походившей на метель атмосферы её лёгкие при каждом вздохе замерзали. Не то чтобы дышать ей было легко, учитывая тот факт, что она лежала лицом вниз, зажатая между двумя ледяными блоками.
Завтра её могут вернуть в огонь или бросить в яму, полную злобных адских гончих, или привязать к столбу в гостиной Сатаны, где каждый вошедший будет иметь возможность сделать с ней всё, что пожелает.
И это были ещё цветочки по сравнению с другими сценариями.
Харвестер собрала всю силу, чтобы вдохнуть, но было такое ощущение, что глоток воздуха, который она вобрала в лёгкие, состоял их крошечных лезвий.
У неё хлынула кровь из носа и рта, и практически моментально замёрзла на губах и коже.
Покалывающее ощущение пробежалось по мышцам шеи, которая, должно быть, была полностью замороженной, и Харвестер знала, что больше не одна.
- Харвесссстер, - Веном - отвечающий за пытки маршал Сатаны - промолвил своим шелковистым, змеиным голосом. Послышались шаркающие шаги, и в поле её зрения показались желтоватого цвета ступни ублюдка. - Пришло время переместить тебя.
Харвестер содрогнулась всем телом. Она надеялась, что он переместит её в клетку, где она сможет отдохнуть несколько часов и поесть, но подобное происходило так редко, что надежда походила на несбыточную мечту. Скорее всего она будет страдать ещё больше.
- Могу поспорить, что по шшшкале от одного до ссста, ты на сссто баллов жажжждешь сссмерти, да?
От одного до ста? Скорее уж от одного до миллиона.
- Твой отеццц хочет тебя видеть.
О нет! Только не это! Одинокая слеза собралась в уголке её глаза, но замерзла прежде, чем успела скатиться.
- У него сссегодня вечером пир. И ты будешшшь главным блюдом на его ссстоле. Всссецццело!
"Ты уж меня прости за то, что не испытываю особого волнения, но в последний раз я была развлечением перед обедом, а потом и частью этого обеда".
- И, кстати, у тебя посссетитель.
"Посетитель?"
Ещё одно неприятное ощущение присоединилось к первому, и внутренности Харвестер скрутило узлом.
- О господи. Ты ужасно выглядишь!
Гетель. Эта сука. Бывший ангел, предавшая Небеса самым ужасным способом и сейчас, если чувства Харвестер не подводили, то, кажется, Гетель носила под сердцем её сводного брата или сестру.
А папочка времени зря не терял.
- Я хочу быть первой, кто сообщит тебе о том, что я дам жизнь Люциферу.
Если бы Харвестер могло стошнить, то она так бы и сделала, но её желудок был пуст. Возрождение Люцифера сотрясёт Небеса. Ударная волна в прямом смысле слова приведёт к смерти и разрушениям.
- И это то, с чем ты должна смириться. - Гетель откашлялась, как будто собиралась выступить с речью. - Он родится уже полностью взрослым. И роды, конечно же, убьют меня, но я умру благородной смертью, ты так не считаешь?
Благородной? Нет уж. Но если повезёт, Гетель будет страдать так, как того заслуживает.
- Ты, Харвестер, будешь вскармливать его, когда он родится. Только вместо молока ему будет нужна кровь. А вместо ласковых объятий матери, колыбелью ему послужат твои гостеприимные бёдра. А когда он с тобой закончит, то уничтожит всех, кто тебе дорог: Всадников, их детей. - Её голос упал до низкого рычания. - Ривера.
А вот в этом Гетель ошибалась. Ривер совсем не был ей дорог.
Она ненавидела его. И будет счастлива, если больше никогда не увидит.
Ладно, да, она всегда отчаянно желала его и, определённо, хотела видеть в своей постели, но всё ещё его ненавидела.
Он пробудил в ней оба эти чувства, когда они повстречались в греческом дворце Ареса.
Он был назначен Небесным Наблюдателем за Всадниками незадолго до того, как печать Ресефа была сломлена и началось сбываться пророчество об апокалипсисе из демонической библии.
Он материализовался на пляже Ареса и Харвестер метнула в него молнию прежде, чем он успел полностью приобрести форму.
- Кто ты такой? - Ошеломлённая собственными действами, Харвестер замерла, ноги словно приклеились к песку. Она почувствовала его прибытие и первым её инстинктом было нанести удар.
Конечно, она всегда была такой: сначала била, а потом задавала вопросы, но обычно не реагировала так быстро.
Ангел-незнакомец отошёл от одной из многочисленных древних каменных колонн, которыми был усеян остров Ареса. От его обгоревшей футболки тоненькой струйкой поднимался дымок, а сапфировые глаза пылали гневом.
Щёлкнув пальцами, он нанёс ответный удар, врезав ей между глаз словно невидимой кувалдой.
Невыносимая боль едва не сбила Харвестер с ног. Ублюдок. Она метнула в него ещё одну молнию, но ангел был готов и ловко увернулся.
- Прекрати! - заорал он. - Ты ведь Харвестер, не так ли?
Она прищурилась на него.
- Может быть. - Дьявол, а он горяч. Чертовски горяч. В буквальном смысле. Его джинсы все еще дымились.
- Меня зовут Ривер. Я пришёл заменить Гетель. - Он зашагал к ней, и чем ближе подходил, тем сильнее ей хотелось запустить в него ещё одну молнию.
Что-то в нём до чёртиков её бесило и Харвестер задалась вопросом, а не сталкивалась ли они в прошлом в битве. Скорей всего да, потому что она помнила, как встречалась с ним один на один.
Или один на один... но в другом смысле.
Харвестер подняла руку.
- Стоять или я поджарю тебя до хрустящей корочки. - Крошечные разряды молнии танцевали между её пальцев, готовые воплотить угрозу в жизнь.