Ривер нахально и самоуверенно сделал ещё два шага, игнорируя её предупреждение, пока не подошёл на расстояние вытянутой руки.
- Почему ты напала на меня?
- Ты - чужак.
- Чужак? Ты, верно, шутишь? Потому что я, вроде как, не появился здесь с конфетами и белым фургоном с затемнёнными задними стеклами. - Он подошёл ещё ближе, и в руке Харвестер снова вспыхнул электрический заряд. - Да и тебе, вроде как, не двенадцать лет. Так почему же ты напала на меня?
- А откуда мне знать, что ты не нападёшь на меня?! Ангелы не материализуются из воздуха время от времени, чтобы пожелать мне хорошего дня.
Его полные губы скривились в усмешке.
- Не шути со мной так больше, Падшая.
Падшая! Из всех мерзких оскорблений, которыми Ривер мог её наградить, он выбрал именно то, что по-настоящему причиняло боль.
То единственное, что причиняло чуть ли не физическую боль.
Все остальные несущественные колкости не оказывали на неё никакого воздействия, потому что были или просто смешны или являлись правдой.
Она утратила свою благодать, чтобы помочь таким высокочтимым мудакам как ангел, стоявший перед ней. Харвестер так устала выносить упреки от засранцев вроде него с раздутым самомнением.
Она метнула в него молнию, усадив прямо на задницу. И Боже, это было так приятно.
Улыбнувшись, посмотрев на летающие повсюду перья, как после подушечного боя девочек-подростков, Харвестер убралась оттуда к чёртовой матери.
Так что да, она ненавидела его, и ненавидеть его было ещё легче, потому что Харвестер желала его так, как не желала ни одного мужчину на протяжении почти пяти тысяч лет.
С тех пор как Энриет - ангел, похитивший её сердце, а потом растоптавший его, - таинственно исчез навсегда и не только из всех царств, но и всех воспоминаний.
О, Харвестер помнила, что он заставлял её чувствовать, но абсолютно не помнила его лица. Он вполне мог оказаться жабоголовым орком.
Звук перемалывающих механизмов и звенящих цепей заполнил пещеру, и Гетель со своей неприятной болтовней была забыта.
Когда гигантский кусок льда стал подниматься, Харвестер сделала свой первый вдох... за несколько дней? И снова лёгкие заполнились ледяным воздухом, послав бурю агонии сквозь её тело.
И тогда настоящая боль обрушилась на неё, когда примерзшая к глыбе кожа стала отрываться от тела Харвестер. Не в состоянии кричать из-за замороженного горла, она издала крик в голове, пока череп, казалось, не готов был взорваться.
Глыба качнулась, оставив её сокрушённой, с содранной от щиколоток до шеи кожей, не в состоянии даже пошевелиться, когда Веном обернул петлёй острую как бритва цепь вокруг её лодыжек.
Гетель передвинулась в поле зрения Харвестер, её вычурно красная накидка для беременных заслонила Харвестер весь обзор. Она беспомощно наблюдала, как сука-ангел полоснула её тупым ножом по запястью и подставила хрустальный бокал, чтобы собрать кровь, льющуюся из раны.
От тошнотворной слабости у Харвестер закружилась голова. В конце концов Гетель убрала бокал, позволяя крови Харвестер стекать в сток на полу. Не то чтобы истекать кровью на полу было для Харвестер в новинку.
Гетель присела рядом с Харвестер и поднесла чашу к губам.
- Когда Люцифер родится, то сам будет кормиться от тебя, но ты уже сейчас можешь питать его. С каждым глотком Небеса будут сотрясаться. Между вами существует сильная связь.
Сумасшедшая сука. Единственный человек, с которым Харвестер была когда-либо связана - Энриет. И это не привело ни к чему хорошему.
- Дай мне свою руку.
Веррин не колебалась, хотя понятия не имела, что Энриет собрался делать с церемониальным ножом. Она доверяла ему, а ещё любила, когда он прикасался к ней.
Очень нежно, он перевернул её руку ладонью вверх и приложил кончик серебряного ножа прямо под большим пальцем.
- Я собираюсь связать нас навсегда, - произнёс он, и Веррин отшатнулась.
- Это запрещено, - выдохнула она. - Только семейные пары ангелов-воинов могут сделать такое.
- Я ангел-воин.
- Но не я. И мы не пара. - Не то чтобы она отказалась, если бы он предложил. Но прямо сейчас он собирался совершить что-то абсолютно запрещённое. Её сердце пустилось вскачь и Веррин отдёрнула руку. - Мы будем наказаны.
- Нет, если никому не скажем. - Энриет приложил нож к своей ладони и медленно сделал неглубокий порез от большого пальца до основания мизинца. - Мы должны это сделать. Я не могу объяснить почему. Просто знаю, что когда-нибудь это приобретёт определённый смысл.
У Веррин внутренности скрутило узлом. Энриет всегда мог предвидеть вещи и всегда оказывался прав, так кто она такая, чтобы ставить под сомнение его действия или причины. Но по ангельским меркам подобный проступок был серьёзным преступлением.
Не говоря уже о создании постоянной связи между ними. И учитывая тот факт, что ангелы бессмертны, этот акт следовало воспринимать всерьёз.
Даже если тебя просил связаться мужчина, которого ты полюбила с первого дня занятий по основе охоты на демонов.
И всё же она протянула руку, позволяя ему разрезать свою ладонь так же, как и его. Боль была не сильной и исчезла в тот же момент, как Энриет переплёл свои пальцы с её.
Их кровь смешалась, и Веррин забылась в таком чистейшем блаженстве, что всё, что она могла сделать - так это исступленно простонать.
- Мы связаны, - прошептал Энриет. - Теперь мы всегда сможем найти друг друга, где бы мы не находились во Вселенной.
Но Энриет ошибался. В день, когда он исчез с Небес и из воспоминаний, Веррин потеряла способность чувствовать его, словно он никогда и не существовал.
Она искала его на протяжении многих лет, опротивела уже сама себе, спрашивая каждого встретившегося на пути в надежде узнать ответ, но никто ничего не знал.
Даже у архангелов не было никакого объяснения.
Она не смерилась с фактом, что никто не помнил Энриета, ведь хоть кто-то должен был что-то знать.
Только после того, как она потеряла свои крылья и отправилась в Шеул, она отказалась от поисков, но это не значит, что она время от времени не интересовалась, что же с ним случилось.
Гетель осушила чашу и Харвестер могла поклясться, что вокруг неё запульсировала мощная аура, словно темное, маслянистое пятно ядовитой смолы из Двора Костей Шеула.
Она вытерла рот тыльной стороной ладони и удовлетворённо вздохнула.
- Увидимся за ужином, - радостно проворковала Гетель. Харвестер надеялась, что Гетель будет испытывать утренний токсикоз. Весь день.
Гетель исчезла и Веном потянул за цепь, прикреплённую к лодыжкам Харвестер так, чтобы она соскользнула с нижнего блока льда, оставляя на нём ещё один слой кожи.
От всепоглощающей боли, она даже не почувствовала как упала на пол.
Харвестер чувствовала как её тащили по неровной, каменистой земле, и как её тело начало оттаивать, принося с собой ещё больше боли.
Она миллион раз проигрывала в голове тот момент, когда тысячу лет назад, стоя перед тремя архангелами сказала:
- Я хочу, чтобы вы свергли меня с Небес, чтобы я смогла проникнуть в Шеул как шпион и заслужить право стать Наблюдателем Всадников апокалипсиса. Я могу работать над предотвращением демонической версии апокалипсиса.
Архангелы засмеялись, пока не поняли, что она говорила вполне серьёзно. Рафаэль устроил настоящую истерику, которую люди ощутили как песчаную бурю, пронесшуюся над Святой Землёй.
А потом Метатрон и Уриэль присоединились к нему, пытаясь отговорить её от подобного шага, хотя и согласились, что если её план сработает, это будет величайшая победа за всю историю Небес.
А если нет, Харвестер будет страдать, как не страдал ни один ангел.
Как оказалось, она преуспела... но всё ещё страдала так, как ни один ангел на земле.
- Сссегодня вечером Тёмный Повелитель сссломает тебя, - Веном бросил цепь и присел рядом с Харвестер, чтобы обхватить её лицо своими чешуйчатыми руками. - Ты рассскажешь ему насссколько много Небесам извессстно о твоих дейссствиях.
- Они ничего не знают, - прохрипела Харвестер. - Клянусь! - Ложь давалась очень легко, вот почему Сатана не поверил ей. За тысячи лет, проведённых в Шеуле, она утратила свою святость, что упростило свершение многих вещей. Ложь. Разрушение. Убийство.
Всё, что она когда-либо хотела, так это быть хорошей. Но парадокс заключался в том, чтобы творить добро, она должна была стать плохой девочкой. Ей пришлось сделать так, чтобы все, о ком она заботилась, возненавидели её.
Харвестер потеряла всё: начиная с крыльев, самоуважения, и заканчивая мечтами о друзьях и создании семьи с Энриетом - единственным мужчиной, которого она когда-либо любила.
Всё, что ей осталось, так это знание, которое она будет лелеять до последнего вздоха.
Прежняя жизнь закончилась, но Харвестер всё ещё могла творить добро. Всё, что ей надо было делать - держать язык за зубами и выносить нескончаемые, вечные пытки.
Глава 3
Ривер был готов ринуться сломя голову туда, куда ангелы боялись даже носу казать.
- Я думаю, это делает меня...
- Гребанным идиотом!
Ривер глянул на Призрака - главу Центральной Больницы Преисподней.
- Я бы предпочёл «глупцом». К тому же, только гребанный идиот может назвать ангела гребанным идиотом.
Доктор-демон уставился в ответ, в его темных глаза заплясали золотистые пятна.
- Глупец бы просто рассмотрел возможность входа в Ад без всякого плана. И только гребанный идиот в самом деле вознамерился бы прогуляться по гостиной самого Принца Тьмы в центре Ада, чтобы похитить его маленькую девочку. Без приказа. И без плана.
Харвестер не была маленькой девочкой, но доктор был прав.
Ривер за тысячи лет своей жизни совершил много безумных, глупых поступков, нарушил такое множество правил, что затруднялся сосчитать.
Но не подчиниться прямому приказу архангелов, чтобы спасти падшего ангела, которая, к тому же, оказалась дочерью Сатаны, было хуже, чем все нарушенные правила вместе взятые.
Ну, пять тысяч лет назад обрюхатить Лилит - королеву суккубов - и стать отцом Четырём Всадникам Апокалипсиса тоже входило в их число.
Ривер всё ещё был за это наказан.
Если он выкинет свой последний трюк, то будет счастлив, если потеряет только крылья.
И это при том, что доживёт до такого момента.
- У меня есть план, - пробормотал Ривер.
Призрак поставил поднос с хирургическими инструментами рядом со смотровым столом, на котором сидел Ривер в импровизированной палатке-комнате на стоянке ЦБП.
Будучи ангелам, Ривер не мог войти в больницу, так что, на его удачу, была установлена палатка, чтобы вмещать нахлынувшее в последнее время огромное число пациентов.
- И в чём же заключается твой план? - поинтересовался Призрак.
- Э-э... ну, в общем, незаметно прошмыгнуть туда и обратно.
Фантом - голубоглазый блондин и брат Призрака, фыркнул.
- Потому что ты такой незаметный! - Ривер не мог поверить что подобные слова сорвались из уст Фантома. Парень был таким же незаметным, как авиакатастрофа. Мистер Незаметность оттолкнулся от палаточной подпорки, к которой стоял, облокотившись. - И зачем тебе это надо?
- Я получу огромное удовольствие, зная, что если всё пройдёт хорошо, то я предотвращу Небесную катастрофу.
Фантом вперился в него взглядом, и Ривер сразу понял, что демон не купился на его слова.
Но Мистер Незаметность оказался ещё и Мистером Неожиданность, и вместо того, чтобы отговаривать Ривера, он просто пожал плечами.
- Я пойду с тобой.
- Я очень ценю твою помощь, но все в подземном мире знают кто ты. - Ривер приподнял одну бровь, глядя на демона-Семинуса редкой разновидности, обладавшего человеческой внешностью. - Ты магнит для неприятностей.
- Эй! - У Фантома был особый талант изображать обиженного. - Я спас мир. И помогал спасать его раз так миллион.
- Я просто обожаю, как из его уст это звучит, будто все остальные сидели и попивали пиво в то время, как он спасал планету. - Призрак сложил на груди мощные руки.
Родовой знак - татуировка на его правой руке, словно вытканный гобелен истории предков, имеющийся у каждого демона - Семинуса - сливался с чёрной медицинской униформой.
- А Всадники знают о твоём тупом плане? - поинтересовался Фантом, и Ривер застыл.
- Нет. - Он бросил в сторону каждого недвусмысленный взгляд. Син - единственная сестра демонов-Семинусов - закатила глаза. - И я надеюсь, вы им не скажете.
Как и следовало ожидать, Призрак уважительно кивнул, также как и Син, но вот Фантом всегда всё усложнял.
- Почему нет? - не унимался он. - Они самые могущественные существа на Земле, а ты их папочка. Они определённо захотят помочь.
- Вот почему они не должны знать, - ответил Ривер. - Если они узнают, что я планирую, то попытаются либо остановить меня, либо помочь. Так или иначе, но на Земле нет сил, способных остановить их, если им всем вместе взбредёт что-то в голову, но вот на Небесах есть. И эти силы сделают всё возможное, чтобы помешать им вызволить Харвестер, в том числе и причинить вред их парам и детям.
Кроме этого, за последние несколько лет они через многое прошли. Для них настало время наслаждаться жизнью с их новыми семьями.
- Тогда позволь нам помочь, - сказала Син. - Согласна, над пустоголовой башкой Фантома висит неоновая вывеска, но остальных из нас твои Небесные хулиганы не узнают.
- Вы будете удивлены, но я не намерен подвергать опасности ни одного из вас. - Он поднял руку, останавливая Фантома от высказываний, потому что точно знал, что тот собирается сказать. - Я знаю, что твои чары уберегут тебя от большинства опасностей в Шеуле, но если пройдёт слух, что хоть один из вас помогает мне, вся Центральная больница станет мишенью для приспешников Сатаны.
- Я ненавижу тебе это говорить, - произнёс Призрак, надевая перчатки. - Но всё, что я делаю сейчас, так это помогаю тебе. Раздевайся.
- Ты знаешь, что я имею в виду, - ответил Ривер, расстёгивая рубашку.
Призрак поднял руку в сторону Фантома и тот бросил ему стеклянный пузырёк. При встрече предмета с ладонью Призрака, в нём зазвенели крошечные объекты.
- Из-за них я был вынужден убить трёх лашерс, так что обращайся с ними достойно.
- Трёх? - переспросил Ривер. - Но мне нужны щитовидные железы только двух лашерс. По одной для каждого крыла.
Фантом пожал плечами в своём видавшим виды кожаном плаще.
- Третий лашерс пытался обезглавить мою пару.
Да уж, за этими не заржавеет. Фантом так же, как и трое его братьев и сестра Семинусы, очень яростно защищал свою пару и детей.
Призрак взял рубашку Ривера и бросил её Син.
- Это будет немного больно. Или... очень больно.
Местная анестезия не очень хорошо действовала на ангелов.
- Можно подумать, что ангелы - это большие дети, - брякнул Фантом.
- Я могу с этим справиться, - защищался Ривер. - Не может же всё быть настолько плохо!
Призрак протёр основания крыльев Ривера алкоголем.
- Я вставлю два мешочка железы, наполненные концентрированным злом тебе в крылья. Представь себе, что кто-то просверлил в тебе отверстия и оставил свёрла внутри.
Да уж, приятного будет мало. Но без процедуры, замаскирующей его «ангельность», как любила выражаться Син, Ривер привлечёт к себе внимание всех демонов Шеула.
Его прикончат в тот же день, как только закончатся его небесные силы.
- Так почему же ты попросил встретить тебя здесь, если мы не можем помочь? - поинтересовалась Син.
- Потому что я бы хотел воспользоваться твоей услугой, - пояснил он. - Ты ведь управляла логовом убийц. У тебя остались какие-нибудь связи с теперешним мастером убийц?
- Возможно. - Син не сознательно играла с длинной, чёрной косой, лежавшей на её плече. - А что?
- Я не могу воспользоваться большинством Хэрроугейтов в Шеуле, и у меня ограниченное число возможностей телепортироваться. Мне нужен проводник, который проведёт меня туда и обратно.