Но подруги позаботились о ней… если только они не намеревались забрать часть наценки. В конце концов, хорошие шлюхи, как и хорошие солдаты, обычно приглядывают друг за другом.
Внезапно Зайфер встал перед говорившей женщиной, очевидно, приготовившись использовать физические качества, дабы сберечь финансы. Когда вампир провел кончиком пальца по ключице девушки, она, казалось, впала в транс.
Зайферу не требовалось играть в игры разума. Женщины обеих рас не могли совладать с собой, находясь рядом с ним.
Вампир наклонился к ее уху и нежно сказал ей что-то. Затем лизнул ее горло. Стоявший позади Тро был как обычно молчаливым, наблюдательным, терпеливым. Ждал своей очереди.
Всегда джентльмен.
– Ладно, – затаив дыхание сказала женщина. – Всего на пятьдесят больше…
В этот момент распахнулась дверь.
Кор и его солдаты сунули руки в плащи за оружием, приготовившись к убийству. Но это была лишь опоздавшая проститутка.
– Хэй, девоньки, привеееетики, – сказала она подругам.
Стоя в дверях с накинутой поверх вычурной одежды свободной курткой, едва держа равновесие из-за алкоголя, она, очевидно, была под кайфом, ее лицо сияло блаженством, наступающим после приема дури.
Хорошо. С ней будет легче иметь дело.
Зайфер хлопнул в ладоши.
– Приступим к делу?
Стоявшая рядом с ним девушка хихикнула:
– Мне нравится твой акцент.
– Тогда можешь взять меня.
– Подожди, мне тоже! – смешок от кого-то еще. – Мне он тоже нравится!
– Ты позаботишься о моем товарище солдате… моем друге. Который вам всем сейчас заплатит.
Тро шагнул вперед с наличными, и когда он передал их в ожидающие ладони, шлюх, казалось, больше интересовали двое мужчин, а не деньги.
Отступление от своего амплуа, Кор был готов поспорить, случалось не очень часто.
И после того, как все разбились на пары, Тро и Зайфер потянули добычу по разным углам, а Кор остался с обдолбанной шлюхой.
– Так, где мы этим займемся? – спросила она с отработанной улыбкой. На самом деле то, что наркотики смягчили ее глаза, сделало выражение ее лица почти настоящим.
– Пойдем со мной.
Он протянул руку из темноты.
– О, это мне нравится. – Она робко подошла к нему, излишне подчеркивая свои бедра. – Твой голос похож на… я не знаю, на что.
Когда она вложила в его ладонь свою руку, Кор притянул ее к себе… но тогда она отшатнулась.
– О… эм… ладно.
Повернув голову в сторону, она потерла нос, а затем зажала его, будто не могла выносить его запах. Логично. Чтобы смыть кровь лессера, требовалось больше, чем ополаскивание водой. Естественно, Тро и Зайфер успели перенестись домой и помыться. Он же остался сражаться.
Щеголи. Оба. С другой стороны, их женщины не пытались тут же сбежать.
– Все нормально, – обреченно сказала она. – Но никакихпоцелуев.
– Не знал, что предлагал нечто подобное.
– Просто чтобы все прояснить.
Когда начали раздаваться стоны, Кор взглянул на человека. Волосы, ниспадавшие на плечи, казались густыми и спутанными. Макияж был тяжелым и смазан на губах и в уголке глаза. Парфюм был сладким и…
Кор нахмурился, уловив нежеланный запах.
– А теперь послушай, – сказала она, – не смотри на меня так. Таковы мои правила и ты можешь…
Кор не мешал ей болтать, протягивая руку и поднимая часть спутанных светлых волос, обнажая ее горло… Ничего, кроме гладкой кожи. А с другой стороны…
Да. Вот они. Два прокола прямо на яремной вене.
Один из его вида уже использовал ее сегодня. И это объясняло мутный взгляд и запах мускуса, который улавливал его нос.
Кор вернул прядь на место. Затем отошел.
– Поверить не могу, что ты такая мямля, – пробурчала она. – Лишь потому, что я не стану тебя целовать… я не верну деньги, знаешь. Сделка есть сделка.
Кто-то испытывал оргазм, звуки удовольствия были такими мощными и буйными, что их симфония, хоть и ненадолго, превратила заброшенное здание без лифта в должный будуар.
– Конечно же, ты можешь оставить деньги, – прошептал он.
– Знаешь, катись к черту, можешь забрать их, – сказала она, швырнув ему пачку. – От тебя несет, как от сточной трубы, и ты страшен, как смертный грех.
Когда деньги отскочили от его груди, Кор слегка наклонил голову:
– Как пожелаешь.
– Да пошел ты.
Рвение, с которым она перешла от блаженства к стервозности, предполагало, что подобная смена настроения не была для нее в новинку. Еще одна причина иметь лишь профессиональные отношения между ним и женским полом…
Кор наклонился, чтобы поднять деньги, а она отвела ногу и попыталась пнуть ему по голове.
Глупо. Из-за воинской подготовки и многолетнего боевого опыта, его тело защитило себя, не получая команды от мозга: он поймал шлюху за щиколотку, лишил ее равновесия и повалил на пол. И прежде чем он осознал, что двигается, перевернул ее на живот и заключил хрупкую шею в мертвую хватку своей руки.
Таким образом, приготовившись свернуть ее.
Всякая агрессия с ее стороны исчезла. Теперь она хныкала и умоляла.
Кор тут же смягчился, соскочил с нее, а затем помог ей доковылять до стены. Она глубоко дышала, ее грудь вздымалась и опускалась так сильно, что девушка могла порвать силиконовые титьки о чашечки своего бюстгальтера.
Возвышаясь над ней, он подумал, что бы на его месте сделал Бладлеттер. Мужчина не простил бы ей заявление «никаких поцелуев»… он бы взял желаемое на своих условиях, не заботясь о том, какой вред мог ей причинить. Даже если бы этим самым убил ее.
– Посмотри на меня, – потребовал Кор.
Когда эти широко раскрытые, до чертиков испуганные глаза встретили его взгляд, он стер воспоминания о том, что она была здесь, введя ее в транс. Ее дыхание сразу же выровнялось, тело расслабилось и успокоилось, а безумно дергавшиеся руки повисли.
Подняв деньги, Кор положил их ей на колени. Она заслужила их за те синяки, что появятся утром.
Застонав, Кор сел и устроился у стены рядом с ней, вытянув ноги и скрестив их у щиколоток. Ему нужно было забрать с небоскреба рюкзак с трофеями и косу, но прямо сейчас он слишком устал, чтобы двигаться.
Сегодня кормление для него отменяется. Даже с гипнозом.
Если он возьмет вену сидевшей рядом девушки, то может убить ее: он был жутко голоден и не знал, сколько крови у нее уже забрали. Насколько ему было известно, ее тормознутость вызывало низкое кровяное давление.
Он наблюдал, как напротив трахались его солдаты, и ему пришлось признать, что ритм тел был чувственным. Кор представил, что при других обстоятельствах Зайфер слил бы две пары в единый клубок рук и ног, грудей и ладоней, членов и скользких щелок. Но не здесь. Комната была грязной, не безопасной и холодной.
Прислонив голову к стене, Кор закрыл глаза и продолжил слушать.
Если он уснет, и солдаты спросят о кормлении, он воспользуется другим доказательством, характерным для вампиров, дабы развеять их беспокойство.
И позже еще будет время, чтобы вонзить зубы в другой источник.
По правде говоря, Кор ненавидел кормление. В отличие от Бладлеттера, он не испытывал трепета от насилия над женщинами… и Бог свидетель, ни одна из них не шла к нему по своей воле.
Получается, он обязан жизнью проституткам.
Когда кто-то вновь испытал оргазм, на этот раз один из солдат… Тро, насколько он мог догадаться… Кор представил себя с другим лицом, красивым, милым, которое притягивало женщин, а не отпугивало их.
Может, ему стоить вырвать собственный хребет.
Но в том и крылась прелесть внутренних забот. Никто не должен знать о твоих слабостях.
И перестав зацикливаться, можно выкинуть их в ментальное мусорное ведро, где им самое место.
Глава 18
Куину никогда не нравилось ждать. И это в обычное время. А учитывая, что он уже два раза солгал о местонахождении Джона Мэтью?
Отнюдь не радостное положение дел.
Слоняясь у потайной двери около главной лестницы… чтобы можно было нырнуть в туннель, если кто-то пройдет мимо… Куин получил лучший из возможных видов на фойе. А значит, когда двери вестибюля открылись, его взору предстала самая любимая парочка: Блэй и Сэкстон.
Ему следовало знать, что с его удачей иного и ждать не стоило.
Блэй придержал дверь, словно джентльмен, каким всегда был, и, переступив через порог, ублюдок Сэкстон бросил через плечо долгий взгляд сквозь полуопущенные веки.
Боже, такой «взгляд» был даже хуже лобызаний на публике.
Несомненно, они где-то вкусно пообедали и теперь возвращались от Сэкстона после небольшой игры, которую сложно устроить здесь, в особняке. Полную уединенность в таком комплексе днем с огнем не сыщешь…
Когда Блэй снял пальто от «Барберри», его шелковая рубашка распахнулась, демонстрируя следы от укусов на шее. И ключице.
Одному лишь Богу известно, где еще они были…
Вдруг Сэкстон сказал что-то, от чего Блэй покраснел, и от слегка застенчивого, сдержанного смеха, который раздался после, Куина чуть не стошнило.
Превосходно, значит, шлюха был еще тем юмористом, и Блэю нравились его шуточки.
Великолепно.
Ага.
И на этой ноте Сэкстон поднялся наверх. Блэй, с другой стороны, обошел…
Боже, глаза Блэя такие голубые. И… срань господня, они в самом деле остались одни. Когда такое было в последний раз?
Ах, да. Сразу после того, как Блэй впервые переспал с его кузеном.
– Так ты снял свои пирсинги, – сказал Блэй.
– Не все.
– Почему? То есть… они всегда были, ну, частью тебя, понимаешь?
– Похоже, я больше не хочу, чтобы они меня определяли.
Когда Блэй выгнул брови, Куину захотелось сделать то же самое. Он думал, что из его рта вылетит что-то иное. Что-то вроде «Ну да». Или «Плевать». Или «Они остались там, где считается, не парься».
После чего он мог бы обхватить причиндалы и фыркнуть так, будто его яйца были не меньше головы.
Не удивительно, что Сэкстон казался столь привлекательным.
– Итак… – протянул он. Затем прокашлялся. – Как дела… между вами?
Эти рыжие брови сулили вторую поездку на небо.
– В порядке… у нас… эм, все хорошо.
– Хорошо. Эм…
Через секунду Блэй обернулся через плечо, на дверь в буфетную. Ясно, что это начало отступления.
«Эй, раз ты уходишь»,– хотел сказать Куин, – «окажешь мне услугу? Думаю, мой левый желудочек на полу, так что не наступи на него по пути? Спасибо. Отлично».
– Ты себя хорошо чувствуешь? – прошептал Блэй.
– Да. Собираюсь потренироваться с Джоном. – Это он уже говорил. Черт. Это катастрофа. – Ну, вот. Куда направляешься?
– Хочу… взять немного еды для нас с Сэксом.
– Значит, тоже не пойдете на Последнюю Трапезу. Получается, между нами есть что-то общее. – Кто-то выкриком подбодрил команду. Ура. – Ну, наслаждайся… тесь, то есть…
В другом конце фойе входная дверь распахнулась, и через нее вошел Джон Мэтью.
– Сукин сын, – пробормотал Куин. – Ублюдок наконец-то вернулся.
– Я думал, ты сказал, он…
– Я прикрывал. Нас обоих.
– Вы были порознь? Погоди, если узнают, что ты не с ним…
– Это был не мойвыбор. Уж поверь.
Когда Куин метнулся к Мистеру Независимость, Блэй не отставал, а Джон бросил взгляд на них, и удовлетворенное выражение лица испарилось, будто кто-то зарядил ему железной клюшкой для гольфа.
– Нам нужно поговорить, – прошипел Куин.
Джон осмотрелся, словно искал яму, в которой можно спрятаться. Да, удача ему изменила, в вестибюле практически не было мебели, а до столовой тупой козел не мог допрыгнуть.
«Куин, я собирался позвонить…».
Куин схватил парня за шиворот и запихнул его лицом вперед на территорию пула и попкорна. Как только они переступили через порог, Джон вырвался и рванул к бару. Взяв бутылку «Джэка», он рывком открыл ее.
– Думаешь, все это хренова шутка? – Куин показал на вытатуированную слезу под своим глазом. – Я должен быть рядом с тобой каждую секунду дня и ночи, осел. Последние сорок минут я лгал ради тебя…
– Это правда. Он действительно лгал.
То, что Блэй заговорил позади них, стало сюрпризом. Приятным.
«Я ходил к Хекс, ладно. Прямо сейчас она – мой приоритет».
Куин вскинул руки.
– Отлично. Значит, когда Ви пригвоздит приказ об увольнении к моей груди, ты не будешь чувствовать угрызений совести. Спасибо.
– Джон, нельзя легкомысленно относиться к подобным вещам. – Блэй вышел вперед и схватил стакан, будто боялся, что их приятель опустошит бутылку в одиночку. – Дай мне.
Он взял алкоголь, щедро налил себе и…
Выпил сам.
– Что, – пробормотал он, поймав на себе пристальные взгляды. – На, забирай, если хочешь.
Джон сделал глоток и уставился в пространство. Спустя минуту он пихнул «Джека» в сторону Куина.
– Вот такое извинение я принимаю, – пробормотал Куин, закатив глаза.
Взяв бутылку, он понял, что они втроем не собирались вместе уже целую вечность. До перехода они каждую ночь после тренировки проводили в старой комнате Блэя в доме его родителей, часами играя в видео игры, распивая пиво и разговаривая о будущем.
А сейчас, когда они, наконец, стали теми, кем хотели быть? Все наоборот.
Опять же, Джон прав. У парня теперь есть супруга, естественно, они для него уже не главная забота. А Блэй великолепно проводит время со Шлюхой Сэкстоном.
Куин единственный цеплялся за старые добрые деньки.
– Гребаный ад, – пробурчал он Джону. – Давай забудем…
– Нет, – перебил его Блэй. – Это не нормально. Джон, будь серьезен… ты позволишь ему сопровождать тебя. Все равно, с Хекс или нет. Ты должен ему это.
У Куина перехватило дыхание, он сосредоточился на всем, что знал о мужчине, который когда-то был его лучшим другом и никогда – любовником… и счастливом будущем, которое никогда не наступит.
Даже после всего случившегося между ними, после всех его косяков, легендарных, надо заметить, Блэй все еще прикрывал ему спину.
– Я люблю тебя, – выдал Куин в повисшей тишине.
Джон поднял руки и показал: «Я тоже тебя люблю. И мне правда чертовски жаль. То, что происходит между нами с Хекс…».
Бла, бла, бла. Или же «Бла, бла, бла»в случае с амслэнгом.
Куин ничего не слышал. Джон продолжал жестикулировать, объясняя свое поведение, а Куину хотелось прервать его и не только принять его слова, но и треснуть того, к кому они были обращены. Но он мог думать лишь о том, как Блэй с Сэксом зашли в вестибюль, и том гребаном румянце.
Он с огромным трудом заставил себя посмотреть на Джона и выдавить:
– Мы разберемся, хорошо? Просто позволь мне следовать за тобой… я не стану подсматривать, обещаю.
Джон что-то показал. Куин кивнул. Затем Блэй начал уходить, делая шаг назад, затем еще один и потом третий.
Снова разговоры. Говорил Блэй.
А затем мужчина развернулся и вышел. Чтобы взять еды. И подняться к Сэкстону.
Тихий свист заставил его встряхнуться и сосредоточиться на Джоне.
– Да. Конечно.
«Хочешь, чтобы тебе на лоб прикрепили квитанцию о штрафе за неправильную парковку?»– нахмурился Джон.
– Что?
«Прости, показалось, что ты не следишь за разговором. Похоже, я был прав».
Куин пожал плечами.
– Смотри на это так: мне больше не хочется побить тебя.