[2] Грибовидное облако - возникающее после ядерного или термоядерного взрыва, также называемое радиоактивное облако.
Глава 19
– Она мертва.
Услышав мужской голос, Лэсситер оглянулся через плечо. В дверях его спальни, держась за косяк, стоял Тор.
Лэсситер положил флисовую кофту, которую складывал в этот момент. Он собирал чемодан не потому, что мог хоть что-то из этого взять с собой, дело, скорее, в том, что казалось правильным навести в вещах порядок перед грядущим призывом: когда его вновь затянет в Небытие, персоналу придется выбросить ношенную им одежду и несколько вещей, которые он нажил.
Брат вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
– Она мертва. – Он доковылял до шезлонга и сел на него. – Вот, я это сказал.
Лэсситер опустил свой зад на кровать и уставился на парня.
– И, по-твоему, этого достаточно.
– Какого хрена ты от меня хочешь?
Ему пришлось засмеяться.
– Умоляю. Если бы это шоу вел я, она бы вернулась к тебе много месяцев назад, а я давным-давно свалил отсюда.
Тор чуть засмеялся от удивления.
– О, да брось, приятель, – пробормотал Лэсситер. – Не хочу я с тобой дурачиться. У тебя слишком плоская грудь, это во-первых… а я люблю сиськи. А во-вторых, ты хороший парень. Ты заслуживаешь лучшего.
Теперь Тор выглядел откровенно шокированным.
– Да бога ж ради. – Лэсситер встал и подошел к выдвинутым ящикам шкафа. Вытащив пару брюк, он скомкал их, а затем вновь аккуратно сложил.
Мелкая работа руками должна была помочь мозгам сконцентрироваться. Сработало не очень хорошо. Может, стоило попросту удариться головой об стену?
– Куда-то собираешься? – спросил Брат через какое-то время.
– Да.
– Сдаешься?
– Я же говорил. Не я устанавливаю правила. Меня отзовут, и это произойдет скорее рано, чем поздно.
– И куда тебя отправят потом?
– Где я был до этого. – Он вздрогнул, хоть это и был поступок труса. Но вечность в изоляции – ад для такого парня, как он. – Это не то путешествие, которое я стремлюсь совершить.
– Ты будешь там, где… сейчас Велси?
– Говорил же, у каждого свое Небытие.
Тор взялся за голову.
– Я не могу просто выключиться. Она была моей жизнью. Как, черт побери, мне…
– Можешь начать с того, что не станешь кастрировать себя кулаком, захотев другую женщину.
Когда Брат ничего не сказал, Лэсситеру показалось, что парень разревелся. И да, вау, стало как-то неловко. Черт. Возьми.
Лэсситер покачал головой.
– Я не подходящий ангел для этой работы, правда.
– Я никогда ей не изменял. – Тор исключительно по-мужски шмыгал носом. – Другие мужчины… даже связанные, ну, они смотрят на женщин время от времени. Может, спят с кем-то на стороне. Но не я. Она не была идеальной, но ее мне было больше, чем достаточно. Черт, а когда Рофу понадобился кто-то, чтобы присматривать за Бэт, когда они еще не поженились? Он отправил меня. Он знал, что я не стану приставать к ней, не только из уважения к нему, но еще и потому, что я ни капли не буду в этом заинтересован. Я ни разу даже на секунду не задумывался о ком-то другом.
– Ты подумал сегодня.
– Не напоминай.
Что ж, по крайней мере, он это понимал.
– Поэтому я собираюсь отправиться в земли, из которых не возвращаются. А твоя шеллан останется там, где томится сейчас.
Тор потер середину груди, словно та болела.
– Ты уверен, что я не умер и не попал в Небытие? Потому что это чертовски похоже на то, что ты описал. Место, где страдают, но не Дхунд.
– Я не знаю. Может, люди не в курсе, что они в нем… но мои указания были ясны как день: тебе нужно отпустить ее, чтобы она могла двигаться дальше.
Тор опустил руки, словно безумно устал от этого мира.
– Никогда не думал, что может быть что-то хуже ее смерти. Вообразить не мог ход событий, который причинит еще больше боли. – Он выругался. – Мне следовало знать, что судьба – садистка, бесконечно изобретательная. Представь… благодаря тому, что я трахну какую-то женщину, моя любимая попадет в Забвение. Потрясающее уравнение. Просто, блин, шикарное.
Все гораздо сложнее, подумал Лэсситер. Но зачем говорить об этом сейчас.
– Мне нужно кое-что знать, – сказал Брат. – Как ангел, ты веришь, что определенные люди прокляты с рождения? Что некоторые жизни обречены с самого начала?
– Думаю… – Черт, он не мыслил так глубоко. Это не в его духе. – Я… эм, думаю, что жизнь строится из случайностей, простирающихся над головами каждого живого, дышащего ублюдка на планете. Шансы несправедливы по определению и произвольны.
– Так что насчет этого твоего Создателя? Разве Он не играет никакой роли?
– Нашего, – проворчал он. – И я не знаю. Я мало во что верю.
– Ангел-атеист?
– Может, именно поэтому я постоянно попадаю в неприятности, – усмехнулся Лэсситер.
– Не-а. Все из-за того, что ты можешь быть настоящим засранцем.
Они оба фыркнули от смеха. Затем посидели в тишине.
– Так что от меня требуется? – спросил Тор. – Честное слово, какого черта судьба хочет от меня сейчас?
– Того же, что и любые усилия. Крови, пота и слез.
– И всего-то, – сухо произнес Тор. – А я думал, что нужно будет лишь отдать руку или ногу.
Когда Лэсситер не ответил, Брат покачал головой.
– Послушай, ты должен остаться. Ты долженпомочь мне.
– Ничего не получается.
– Я буду сильнее стараться. Пожалуйста.
Спустя вечность, Лэсситер почувствовал, что кивает.
– Ладно. Хорошо. Я останусь.
Тор медленно выдохнул, словно испытывая облегчение. Показал, что он знал – все они до сих пор в беде.
– Знаешь, – сказал Брат, – когда я увидел тебя в первый раз, ты мне не понравился. Я думал, ты дурак.
– То было взаимное чувство. Но не про дурака… и ничего личного. Мне никто не нравится, и как я уже говорил, я почти ни во что не верю.
– Хотя остаешься, чтобы помочь мне?
– Не знаю… наверное, мне хочется того же, что и твоей шеллан. – Он пожал плечами. – На самом деле, нет особой разницы между живыми и мертвыми. И те, и другие всего-навсего пытаются обрести дом. К тому же… не знаю, ты не так уж и плох.
***
Чуть позже Тор пошел в собственную комнату. Дойдя до двери, он увидел костыль, приставленный к стене.
Ноу-Уан вернула его. После того, как он оставил его на Другой Стороне.
Взяв костыль, он зашел в комнату… и даже ожидал увидеть ее обнаженной в своей постели, готовой к сексу. Что было совершенно нелепо… в очень многих отношениях.
Устроившись на диване, он уставился на платье, с которым так грубо обошелся Лэсситер. Изящный атлас сбился в волны, беспорядок создавал прекрасную переливающуюся картину на кровати.
– Моя любимая мертва, – сказал он вслух.
Когда звуки утихли, кое-что вдруг стало до глупого очевидно: Веллесандра, кровная дочь Реликса, больше никогда не наденет это платье. Никогда не наденет юбку через голову и не затянется в корсет, не вытащит кончики волос из шнуровки на спине. Она больше не станет искать подходящие туфли, не разозлится из-за того, что чихнула сразу после нанесения туши, не станет волноваться, что прольет что-нибудь на юбку.
Она была… мертва.
Какая ирония. Он скорбел о ней все это время, но упускал самое очевидное. Она не вернется. Никогда.
Встав, он подошел к кровати и аккуратно взял платье. Юбка отказывалась повиноваться, выскальзывала из рук и падала на пол… делала, что хотела, получая контроль над ситуацией.
Как всегда поступала Велси.
Аккуратно собрав все в охапку, он отнес платье к шкафу, открыл двойные двери, и повесил великолепное одеяние на латунную вешалку.
Черт. Он будет видеть его каждый раз, подходя сюда.
Сняв платье, Тор передвинул его на другую сторону, вешая в темноте между двумя костюмами, которые он никогда не носил, и галстуками, купленными не его супругой, а Фритцем.
А затем он наглухо закрыл шкаф.
Вернувшись к кровати, он лег на нее и закрыл глаза.
«Двигаться дальше» не обязательно включало секс, говорил он себе. Не включало. Принять смерть, отпустить ее, чтобы спасти – это он мог сделать без всякой помощи… обнаженной женщины. В конце концов, что ему делать? Зайти в переулок, найти шлюху и трахнуть ее? Это лишь функция тела, как дыхание. Сложно понять, как это может помочь.
Лежа неподвижно, он пытался представить, как из клетки выпускают голубей, вода вырывается из дамб, ветер свищет меж деревьями, и…
Гребаный ад. Будто на внутренней стороне век показывали чертов канал «Дискавери».
Но когда он начал засыпать, изображения сменились, обращаясь в воду, стоячую голубовато-зеленую воду. Спокойную. Теплую воду. С влажным воздухом повсюду…
Он не был уверен, когда именно уснул, но картина превратилась в сон, начавшийся с бледной руки, красивой бледной руки, плывущей по воде, стоячей голубовато-зеленой воде. Спокойной. Теплой…
В бассейне плавала Велси. Его прекрасная Велси, ее груди возвышались над водой, когда она плыла, ее упругий живот, изящные бедра и обнаженное лоно были тронуты влагой.
Во сне он увидел, как заходит в бассейн, спускается по низким ступенькам, вода пропитывает его одежду…
Вдруг он остановился и посмотрел на свою грудь.
Его кинжалы подвязаны. Пушки под мышками. Пояс с патронами застегнут на бедрах.
Какого черта он творит? Если все это намокнет, то станет бесполезным…
Это была не Велси.
Черт подери, это не его шеллан…
Закричав, Тор резко сел, вырываясь из сна. Хлопая себя по бедрам, он ожидал найти мокрую кожу. Но нет, все это было нереально.
А вот его возбуждение вернулось. И мысль, которой он отказывался верить, появилась и засела на задворках его сознания, вызывая отвращение.
Когда он посмотрел на свой член и выругался, его несгибаемая длина заставила подумать о том, что он бессчетное количество раз использовал его для наслаждения и веселья… и размножения.
Теперь же Тору хотелось, чтобы тот повис и навсегда таким остался.
Откинувшись на подушки, он ощутил печаль, словно материальное бремя, осознав правду, сказанную ангелом. Он действительно не отпустил Велси.
Он… и был проблемой.
ЛЕТО
Глава 20
С их точки обзора особняк по ту сторону реки Гудзон в приближении бинокля казался громадным; огромная стопка этажей храбро укрепилась на каменистом берегу. На каждом уровне сквозь стеклянные толщи прорывался свет, и казалось, будто само строение не имело прочных стен.
– Почти дворец, – подметил Зайфер, стоя на приятном теплом ветерке.
– Да, – донесся ответ слева.
Кор убрал бинокль от глаз.
– Чересчур открыт для солнечного света. Велика опасность поджариться.
– Может, он укрепил подвальные помещения, – предположил Зайфер. – С большим количеством мраморных ванн…
Судя по голосу, солдат представил женщин разной масти в пенной воде, и Кор метнул в его сторону раздраженный взгляд перед тем, как вернуться к наблюдению.
Какая трата талантов. Эссейл – сын одного из величайших Братьев за всю историю – мог стать бойцом, воином, может, даже Братом, но его мать, Падшая Избранная, обрекла его на совершенно иной путь.
Хотя, можно поспорить, будь в ублюдке хоть немного от мужчины, он бы выковал свою судьбу, руководствуясь стремлениями иными, нежели мечтами о ваннах из мрамора. Тем не менее, сложилось так, что он оказался очередным бесполезным представителем расы, денди без достойной цели для провождения своих ночей.
Но этим вечером все может измениться.
Стоявший под небесами, затянутыми тучами, на фоне вспышек молний этот мужчина был значим, по крайней мере, на какой-то промежуток времени. Разумеется, обстоятельства такой важности могут стоить ему жизни, но если исторические труды послужат их целям, он также мог остаться в памяти, сыграв несущественную роль в переломный момент истории всей расы.
Естественно, он об этом совсем не ведает.
Но, с другой стороны, глупо ожидать, что приманка в курсе, что привлекает акул.
Снова окинув взглядом раскинувшиеся земли, Кор пришел к выводу, что недостаток деревьев и кустарников стал следствием чистки территории перед началом стройки. Без сомнений, аристократ предпочел бы ухоженные сады; по этой причине к дому было сложнее подобраться, но сей факт явно не пришел на ум Эссейлу.
Хорошие новости: архитектура дома предполагала наличие стали – в виде опорных конструкций, гвоздей, несущих балок крыш – по крайней мере, сквозь этот массив стекол можно было войти и выйти.
– О, да, вот и гордый хозяин дома, – прорычал Кор в сторону мужского силуэта, что вошел в главную гостиную.
Не было даже штор, чтобы скрыть его присутствие. Словно он был хомяком в клетке.
Мужчина заслуживает смерти за одну свою тупость, и, воистину, коса за спиной Кора начала звенеть подобно панихиде.
Кор приблизил бинокль. Эссейл достал что-то из нагрудного кармана… сигару. Разумеется, зажигалка была из золота. Вероятно, он считал, что огонь, как и мясо, можно достать только в магазинах.
Убить его будет сплошным удовольствием.
Как и остальных, которые появятся с минуты на минуту.
Воистину, Совет Глимеры эффективно заслонился от Кора и Шайки Ублюдков. Никакого приглашения на встречу. Глава Совета, Ривендж, не поприветствовал их. Они даже не получили официального ответа на письмо, посланное этой весной.
Это раздражало Кора и будило жажду крови. Но потом ему на ухо начала чирикать птичка, напевая иной путь.
Лучшее орудие в войне – далеко не всегда кинжал, пистолет или даже пушка. А кое-что невидимое и смертоносное… но не ядовитый газ. Нечто абсолютно невесомое и, тем не менее, безмерно тяжелое.
Информация, актуальная, достоверная информация из источника внутри вражеского лагеря по мощи была сравнима с атомной бомбой.
Совет получил его послание, это факт, и даже более – они восприняли его серьезно. Великий Слепой Король, хоть ничего и не заявил, сразу же созвал встречу с главами оставшихся кровных линий… личную, в местах их проживания.
Смелый шаг во время войны… доказавший Кору, что на поверку вызов был обоснован: король не станет рисковать своей жизнью таким образом, если только он не находился в недосягаемости и теперь был вынужден восстанавливать связи.
Оглядываясь назад, это казалось даже лучше встречи с Советом. Их осталось совсем мало, и все они проживали во временных пристанищах. Роф уже дал аудиенцию подавляющему большинству, и, благодаря упомянутой птичке, Кор прекрасно знал, кто остался.
Блуждая взглядом, он оценил крышу. Веранды. Ближайшую трубу.
Согласно источнику Кора, Эссейл появился весной, вступив во владение этой усадьбой, и…. это все, что было известно знати. В отличие от всей аристократии, мужчина не привез с собой никого – ни семьи, ни прислуги, ни шеллан… и держался особняком. Обе черты были необычны для выходца из Глимеры, но, может, он решил выждать, чтобы узнать, как все пойдет на новой территории, прежде чем перевозить сюда свою кровь и развлекать вампиров своей масти…
У него был младший брат, не так ли? Так же изнеженный той падшей Избранной – их матерью. Может, сводная сестра с дурной репутацией?
Позади себя Кор слышал, как потягивались солдаты, черная кожа скрипела, пока они перекладывали оружие. Высоко над ними штормовые облака продолжали испускать прерывистые вспышки молний, низкие раскаты грома по-прежнему доносились издалека.
Ему с самого начала следовало понимать, что все выйдет именно так: если он желает заполучить трон Рофа, он должен будет сделать это сам. Огромная ошибка полагаться на Глимеру в чем-то, кроме их необоснованной мании величия.